Глава 2

На дворе 28 марта 2043 года, и сегодня, когда я достиг совершеннолетия, в дверь апартамента постучали. Два быстрых стука, один после паузы – именно так с другом детства мы обозначаем визиты. Я, как и Вася, большую часть жизни рос без родителей. От них остался апартамент в муравейнике и небольшие сбережения. Открываю…

Исполнив реверанс и широко осклабившись коронной улыбкой джокера в 32 зуба, об которую обычно спотыкаются девушки, мой друг звонко произнес:

– Да ниспошлют боги радость в дом Рустама! С днем рождения!

– Вася, чё за не пацанские мувы? Так двигались только девушки в бородатые года, а мужчины в основном кланялись!

– Хорош душнить, ё-моё. Одна знакомая учит пластике тела и показывает разные, кхм, реверансы, а я потом повторяю упражнения. Знаешь, пластичность позволяет на улицах быть более убедительным. Да будут боги свидетелями!

– Какие боги? Ты от знакомой этого нахватался? Ей сколько лет-то, полторы тысячи? Ладно, не мое дело. Благодарю тебя за столь изысканное поздравление! – с тёплой улыбкой произнес я. Мы обнялись и похлопали друг друга по спине.

– Хотелось бы посмотреть, как тебе помогут реверансы на очередных разборках! – Я заржал аки жеребец.

– Мда-а-а, как представил, аж передернуло… Ну что, именинник, прогуляемся в любимое место?

– Какое именно?

– Скоро сам все увидишь.

Сделав резкий реверанс и кинув хитрую улыбку, Вася посеменил вперед по коридору.

– Погоди, за ключом от апартамента схожу, не оставлять же дверь открытой…

Вася ждал меня, перегородив лифт ногой. Друг нажимает на кнопку 45, и я сразу догадываюсь, в какое именно место приглашен. Покинув лифт, мы последовали к аварийному входу на крышу, ключ от которого у нас появился около года назад. Тогда одну из копий вручил нам охранник верхних этажей, звали его дядя Егор. Добрый мужик, но духовитый. Любит одеваться то ли как рыбак, то ли как егерь. Помню, у него в жилетке множество карманов, из которых любопытно выглядывали разные девайсы, прямо как детишки кенгуру из сумки матери.

И вот, однажды мы с Васей и еще несколькими дружками с банды созерцали такую картину. Пьяные подростки в порыве ярости, размахивая ножами-бабочками, теснили дядю Егора к стене. Место события – безлюдные кишки муравейника, переходы между жилыми блоками. Уборка висит на честной совести жильцов, потому повсюду разбросаны бутылки, макулатура и прочий мусор. Сильный сквозняк доставляет мерзкие запахи нечистот. Стены исписаны граффити. На бетонном полу порой можно увидеть небольшие лужицы и брызги крови. Проходя в таких местах, воображение рисует разные картинки, строит догадки о попадающихся на глаза деталях.

Дядя Егор, держа резиновую дубинку, совершал отпугивающие выпады, постепенно отступая и рыча как тигр. Один из подростков лежал на полу, обеими руками держа голову. Его нога то сгибалась, то разгибалась в колене. Парень слегка ворочался и явно испытывал невыносимую боль. Посмотрев на мое решительное и недовольное лицо, Вася быстро взял на себя инициативу.

– Так, шпана, вы чего на работягу накинулись? Если руки чешутся, попробуйте силы на снобах из соседних районов, а своих не трогать, поняли?

Заводила подростков, вмиг протрезвев, произнес:

– Джокер, но охранник штакетником вмазал Кислому, по беспределу пошел муд…

Вася, он же Джокер, беспардонно перебил главаря молодых хулиганов.

– СЛУШАЙ сюда, шпана: я дядю Егора с детства знаю, за беспределом он замечен не был! Взяли руки в ноги и катитесь отсюда! Напомню, с пьяных спрос будет вдвойне!

Подростки чуть в штаны не наложили. Они нервно переглядывались, убирая складные зубочистки в карманы. Такими только письма открывать! Уяснили, что, откажись они подчиниться воле Джокера, наполучали бы тумаков и еще бы должны остались. Долги в таких случаях возвращаются в будущем либо в виде финансового эквивалента, либо физического – собственным здоровьем. Курс, по которому происходила конвертация вышеуказанных ценностей, был драконовским и несправедливым, а потому должники готовы по углям бежать, лишь бы достать необходимую сумму, иначе придется в десятки раз дороже платить дантисту. Молодые люди молча подняли Кислого, взяв под локти, и… Укатились.

Вася старше меня на 2 года, имеет авторитет в муравейнике, молодежь его уважает и боится. Друг всегда держит слово и, если дело доходит до угроз… Потом кто-то сильно грустит.

– Дядя Егор, что случилось? – искренне поинтересовался Джокер.

Немного седой, но коренастый охранник с гримасой глубокой грусти на лице только развел руками:

– Сам виноват, дурак старый. Не с той ноги сегодня встал, с женой утром поругался. Потом еще начальник выговор сделал. Лишил премии на 3 месяца вперед за то, что, видите ли, на этажах подростки по вечерам распивают спиртные напитки и нюхают какие-то порошки, а я их не шугаю. А мне что, платят за это? Мои обязанности – обеспечивать отсутствие конфликтов и краж на подконтрольных этажах. Я был как бомба, готовая взорваться. И взорвался, когда один из сопляков опосля просьбы перестать употреблять алкоголь и разойтись по домам попросил меня пойти на три буквы. Как будто сам черт овладел мной, и я в порыве злобы дубиной-то грубияна и оглоушил… Стыдно, что сил не рассчитал! Надеюсь, не сотряс что-нибудь тому… Кислому.

– Дядя Егор, я бы на вашем месте еще и пнул его пару раз. Никакого уважения к старшим! Я с детства вас знаю, и батя знал, всегда лестно отзывался. А относительно Кислого, так там уже и сотрясать-то нечего. С таким образом жизни иммунитет поди выработался от «прилетов по голове». Мы, жители муравейников, обязаны друг за друга держаться. Порой и хитрить, предотвращая конфликты, как поступил я сейчас. Надо учить подрастающее поколение, пока совсем от рук не отбились и в отморозков не превратились!

Охранника растрогали слова Джокера. Насколько же мой друг харизматичен! Какая мимика, жесты! Вот такие таланты живут в муравейниках!

– Васенька, я тут это… Кхм, мы с женой любим на крыше сидеть, вид оттуда живописный на Плаза-сити. (Примечание: так называется центр города, элитный район, в котором живут самые богатые люди столицы нашей необъятной страны.) В общем, держи копию ключа, хочу поделиться радостью или даже облегчением! Сегодня предотвратилась ситуация, которая могла печально закончиться. Не думаю, что шпана меня бы кокнула. Хотя я удивился, что те не разбежались после того, как Кислый пал жертвой моего плохого настроения. Без травм с обеих сторон бы не обошлось, да и совесть замучит. Негоже это – бить молодых да глупых, отцы должны этим заниматься!

Вася сноровисто выхватил ключ из руки охранника. Горящие глаза друга показывали детскую радость: словно ребенок получил игрушку, о которой долго мечтал. Дядя Егор приосанился, выпятил грудь вперед и добро улыбнулся, а потом, нахмурившись, произнес, потрясая указательным пальцем:

– Надеюсь, не пожалею о проявленном доверии. Объясни, пожалуйста, корешам одну вещь. Коли начнут разбалтывать о том, что дядя Егор раздает ключи, не положенные жильцам, то он потеряет работу, а всем треплам будет сниться дубинка еще долго! И так будет сниться, и сяк будет сниться, а еще вот так!

Дядя Егор назидательно потряхивал дубинкой, делясь богатством приемов и видов ударов: размашистые, круговые, возвратно-поступательные и прочие. Резиновый змей, будучи продолжением руки охранника, извивался и негодовал, разве что шипеть не начал.

Джокер тоже посерьезнел:

– Братва, это наш секрет! – И, подмигнув нам так, чтобы не увидел охранник, добавил: – Тот, кто проболтается, вылетит с компании как пробка и станет по жизни бедолагой.

Бедолагами на современном сленге звались ребята, которые потеряли честь и уважение среди других, – это сулило тяжелое существование в будущем. Разве что у бедолаги имелся билет в малиновые места, где всем плевать на новенького. А снобами назывались выходцы из более благоприятных районов, но только те, кто любил модно одеваться, делать всякие умопомрачительные цветастые прически. Одним словом, мажоры – детишки богатых родителей, в жизни не видавших серьезных ситуаций. Снобы любили сыпать деньгами, понтоваться и смотреть на обитателей муравейников свысока.

Все мы возвышались друг за друга горой и треплами не являлись ни разу. Да и по лицу Джокера было ясно, что тот просто создает шоу для охранника.

В этот же день мы отправились на крышу, время – поздний вечер. Прокрутив ключ в замке, Вася посмотрел в нашу сторону и нравоучительно изрек:

– Запомните, друзья, если будете идти по своему душевному пути, то все двери откроются!

Джокер любил умничать и говорить пафосные цитаты. Однако за этим было приятно наблюдать, ведь они всегда изрекались уместно.

Мы распахнули створки, выходим наружу, взору предстает город тысяч огней. Летают вереницами аэромобили. Прожектора, словно лазерные мечи, разрезают небосвод. На огромных цифровых билбордах крутится реклама суперсовременных безделушек на любой жизненный случай.

Незаметно подкралась ночь, но мы продолжали молча смотреть вдаль. Каждый думал о своем. Из головы у меня не выходил образ таинственной незнакомки. Интересно, кто она? Постепенно члены группы стали разбредаться – кто по делам, кто по домам. И я в итоге остался с Джокером наедине.

– Рустам, посмотри на Плаза-сити! Роскошь и красота, неужели мы этого недостойны? Обещаю, когда-нибудь мы будем иметь апартаменты в центре города и вспоминать с улыбкой шальную молодость!

– Именно так все и будет, брат!

Уже год прошел, в течение которого шальная банда много раз проводила время на крыше родного муравейника. И сейчас, когда мы отворили створки, в лицо нам ударил солнечный свет. Погода как на заказ, самое то для дня рождения. Мы отправились на край крыши, к любимому месту, впитавшему сотни юношеских мечтаний. За столом сидели на пластиковых стульях трое ребят из банды, самые близкие, костяк.

Банзай держит виски в руке, то приближает бутылку к лицу, то отдаляет. Взгляд товарища полон любви и доброты, озаряет светом сердца всех вокруг. Это явление нечастое, ведь парень славится решительностью и суровым нравом. Клод протирает бумажными салфетками стеклянные стаканы, словно владелец трактира, ждущий посетителей и предвкушающий хороший выхлоп своего заведения. Филя восседает на бюджетном троне, скрестив руки на груди. Рядом ведро со льдом, в котором томится вторая бутылка. Стол накрыт незамысловатой снедью: бутеры, снеки, дольки лайма.

– Наконец-то все в сборе, – произнес здоровяк Банзай.

– Как же тебе не терпится вкусить сей божественной амброзии, друг мой. Сами боги – свидетели любви ценителя к хорошим напиткам.

– Джокер, ты как-то странно говоришь. Давай попроще, как обычно, без всяких витиеватостей. Ведь я могу подумать, что ты решил подшутить, а когда я так думаю, я начинаю нервничать. А когда я начинаю…

– А КОГДА ты начинаешь нервничать, ты заикаешься, при этом у тебя, как у психопата, подергивается голова. Тебя хватает кондрат, а потом нас отшивают девчонки! Знаем, плавали.

Все, кроме Банзая, засмеялись, последний же добавил:

– Ладно, Васян, ты умеешь красноречиво болтнуть, но скажи кто-то другой что-то подобное, то я бы…

– ТО ТЫ бы его разорвал на куски, а потом эти куски скормил бродячим псам. Далее из экскрементов собак ты извлек бы ДНК бедолаг, чтобы возродить клоны и разорвать снова, и так по кругу, верно?

Банзай не выдержал и монструозно засмеялся.

– Братцы, это же 2 бутылки виски «Бэйс Холстерс». Откуда столь дорогие напитки? Вместо них можно подержанный мотоцикл купить! – удивился я.

Джокер, хитро улыбнувшись кончиками губ, поспешил прокомментировать:

– Мы тут недавно с Банзаем у торгового центра встретили снобов c соседнего района, которым не понравилось то, что мы над ними смеемся и тычем пальцами. Зря бедолаги тогда нашли смелости в дерзком тоне выразить свое негодование. По итогу ликбеза и понимания «ху из ху» они сами предложили нам несколько бутылок виски, чтобы, так сказать, разойтись друзьями.

– Красота! Дорого, богато и без лишней возни. Спасибо, дорогие! Это лучший день рождения в моей жизни! Какой вид, напитки! Я уже ощущаю себя одной ногой в Плаза-сити!

Вася будто только и ждал от меня этих слов. Настолько у него уверенный взгляд – возникало ощущение, что он видит будущее и заранее знает, как построится разговор.

– Есть план, как оказаться там обеими ногами, но сперва предлагаю выпить!

Банзай разливал жидкость по стаканам. Филя принюхался, вытянул губы и слегка сморщил брови. Лицо его состряпала благородно-гурманную гримаса.

– С утра пьют либо аристократы, либо дегенераты. Я лично аристократ! – надменно произнес Филя.

Незабываемый час эйфории пролетел стремительно, как сверхзвуковой истребитель. Полная беззаботность! Мы поднимали тосты за будущую красивую жизнь. Атмосфера небольшой тусовки такая вдохновляющая, зажигательная, искрометная…

Когда вторая бутылка почти опустела, Клод схватил ее, а с ней и первую, допитую. Он аккуратно располовинил содержимое бутылок поровну, затем встал на самый край крыши. Разведя руки по сторонам и держа в каждой по стекляшке, Клод одновременно приблизил их ко рту. Влил внутрь две струи… Однако что-то пошло не так. Видимо, крепкий напиток без закуски в неудобных условиях решил выйти обратно.

Бывает! Клод резко наклонился, и содержимое желудка вылетело плотным напором, в полете распадаясь на маленькие капли, сдуваемые ветром куда-то вдаль. Парень едва удержал равновесие и чуть не сорвался вниз. Шустро сделав шаг назад, он спрыгнул с борта крыши.