Кто виноват?

Нельзя обойти этот традиционный вопрос нашим вниманием.

Можно предположить, что ответ на него знал ещё осенью 1995-го года один из часто упоминаемых нами героев – заместитель главы администрации Выборгского района, председатель Комитета по управлению государственным и муниципальным имуществом Виктор Васильевич Дубинин. Афера с «инициативной группой» удалась, локомотив истории потащил Выборгский ЦБК дальше, но чувство тревоги осталось. А вдруг всё пойдет под откос. Кто будет отвечать? Оправдания были готовы. «Вовсе не хочу сказать, что мы уже пережили трудности. Сегодня трудно Выборгскому ЦБК, Светогорскому ЦБК, строительным организациям, судостроительному и приборостроительному заводам. Но у всех есть программы развития. Если у нас будет, наконец, отлаженная налоговая система, то многие вопросы решатся сами собой…»^[119]. Лейтмотив «оправдательных» песен В. В. Дубинина всегда ложился на следующую строку: «Усилился налоговый пресс!»^[120] (Чем-то напоминает исторические слова: «Тучи враждебные веют над нами!»).

Налоговики района, конечно, могли согласиться с главным районным приватизатором в «общих» вопросах того, что касалось объективной ситуации: «Финансовое положение предприятий и организаций осложняется неурегулированностью взаиморасчетов в экономике, в связи с чем недоимка предприятий по платежам в бюджет остается в довольно крупных размерах»^[121].

Однако вот по части «налоговой системы» – не надо! На тот момент на территории Выборгского района зарегистрировано порядка 4000 юридических лиц. Да, многие плательщики продолжают уклоняться от уплаты налогов, но ничего, за всеми уследим! «По итогам контрольной работы Государственной налоговой инспекцией по Выборгскому району совместно с Выборгским отделом налоговой полиции дополнительно доначислено в бюджет налогов, предъявлено штрафов в 1-м полугодии 1995 года – 69,7 млрд. руб. За допущенные нарушения налогового законодательства привлечено к административной ответственности путем наложения штрафов 463 должностных лица…»^[122]

Налоги будет платить каждый!

А налоговая полиция – наша краса и гордость! В январе 1995 года Выборг посетил директор департамента налоговой полиции России Сергей Алмазов, который положительно отметил тесное взаимодействие её со всеми выборгскими правоохранителями и с администрацией района. А в феврале того же года, на итоговой коллегии департамента «наш Выборгский отдел был назван самым лучшим в России. Такой результат был достигнут именно благодаря контактам с параллельными спецслужбами, с которыми у нас уже давно налажен обмен информацией»^[123].

Начальник Выборгского отдела налоговой полиции Олег Александрович Петров: «Налоговые органы ведь не «душат» кого попало. Сотрудники всегда смотрят – действительно ли предприятие работает, или занимается перекачкой средств. Нормальное «советское» предприятие проверить легко: там и бухгалтерия ведется, и директор не сбежит. И если ко всем применять суровые меры – можно весь район записывать в безработные»^[124].

«Всегда легко прийти на такое предприятие-гигант, как Светогорский или Выборгский ЦБК, судостроительный завод, где давно отлажено производство, нормально работает бухгалтерия. Совсем другое дело различные ТОО, АО, ИЧП, в которых иногда практически не ведется бухгалтерия…»^[125].

Так что надо отдать должное соответствующему долготерпению налоговиков: нянчились долго. «По словам представителей налоговых органов, с комбинатом работа велась буквально еженедельно. Доходило дело до арестов имущества (при этом так, чтобы не остановилось основное производство). Около 3 миллиардов долгу удалось при этом погасить»^[126]. А после областного арбитражного суда комбинату, у которого появился внешний управляющий, дали ещё и отсрочку по долгам на 18 месяцев.

Политика «борьбы за комбинат», проводимая налоговой службой, была оправдана. В июле 1995 года по итогам заседания правительства Ленобласти, рассматривавшего исполнение бюджета, было отмечено: «Значительную часть налоговых поступлений в консолидированный бюджет обеспечили в первом полугодии такие крупнейшие предприятия области, как Сясьский, Выборгский и Светогорский ЦБК…»^[127].

Вроде не стоит обижаться на налоговиков. «Сейчас ЦБК работает хоть и с небольшой, но прибылью. Возможно, она была бы больше, но многочисленные налоги, многие из которых являются не совсем оправданными, не дают возможности комбинату развернуться, что называется, в полную силу»^[128]. Это слова первого «инициативного директора» директора Юрия Иванова, сказанные в сентябре 95-го года. Очень удобно было свалить всё на государство: ««Плохо, когда трудности создаются искусственно, когда банкротами становятся не вследствие плохой работы, а из-за неразберихи в экономической политике государства»^[129].

Когда «запахло жареным», Юрий Иванов опустился и до прямых поклепов на налоговиков. В сентябре 1995 года он заявляет, что налоговая инспекция по инициативе («с подачи»), которая «исходит от Рослеспрома, который борется за право владения «золотой акцией» комбината», провела проверку работы предприятия, в результате чего комбинат был оштрафован на 10 миллиардов рублей^[130].

В феврале 1996 года Ю. Иванов продолжает «раскрывать карты»: «…приватизация по американскому варианту обошлась нам не дешево: мы испытали серьезное противостояние нашей программе в высоких сферах… Вылилось это в проверку налоговой инспекции, действующей, надо думать, по прямому указанию из Москвы с целью – напугать нас и наших инвесторов. Напугать, однако, не удалось, удалось помешать нам работать, ведь если бы не штраф в 16 миллиардов, мы бы уже сегодня твердо стояли на ногах»^[131].

Этих слов господину Иванову не простили. Олег Петров: «Я почти три года возглавляю налоговую полицию в Выборге, и все это время комбинат доставлял мне только головную боль. Пока там не появился новый директор Вячеслав Сметанин. В корне поменял всё. Как бы тяжело ему ни было, он не принял политику американских инвесторов, которых мало интересует положение района, пошел с ней вразрез…»^[132]

Так Ю. Иванов стал пособником «злобных» американцев. А ведь Юрий Иванов не врал, есть все основания верить его словам. И в этом мы убедимся позже. И в этом убедит нас никто иной, как Вячеслав Сметанин.

Да, «стрелку» перевели на всё тех же американцев. И больше всех о вреде, который нанесли «американцы», распространялся в прессе и на митингах Вячеслав Сметанин:

«Надо же было додуматься, привести сюда американцев, не стратегического партнера, который мог бы действительно оживить производство, а конкурента с двумя намерениями: дешево купить – дорого продать, а также вывести из состояния конкурентоспособности на рынке сбыта. Судите сами: мы делаем обойную бумагу, оборачиваемость которой 90 дней, вместо 26, как у них. Американцы освободили для себя весь рынок…»^[133]

Попытался профсоюзный лидер Лев Ханатаев высказать свое особое мнение (у него, видимо, были свои личные на то причины):

«Мы неправильно приватизировались, думаю, что главный приватизатор района, господин Дубинин, допустил ошибку с нашим комбинатом… Нас купили американцы: примерно восемьдесят процентов акций у них – что называется, полные хозяева. Но инвестиций никаких в ЦБК не вкладывают, им почему-то не выгодно, чтобы мы нормально работали. Под американским руководством с комбинатом происходит то, что происходит»^[134].

Его тут же поправили: Вам, Лев Ильич, «надо много работать как в плане повышения собственного уровня, так и в плане разъяснительной работы в трудовом коллективе»^[135]. А «трудовой коллектив принял единственно правильное в той ситуации решение: приватизация предприятия по 3-му варианту».

Вот и отвечайте перед своими профсоюзными товарищами: «Каким же образом американцы стали владельцами почти 80 % акций, а трудовой коллектив лишился возможности управлять предприятием?» И не надо по привычке назначать «стрелочника» (коим и оказался главный приватизатор района – председатель КУГМИ)»^[136].

Сам же Виктор Васильевич Дубинин, если дело касалось персональной ответственности, в этой истории предпочитал вспоминать «доприватизационного» директора: «Речь идет о Найдине, деятельность которого завершилась не просто скандалом, а уголовным делом, и спасла его лишь объявленная амнистия»^[137].

«Альянс» подставил, или – а были ли американцы «лохами»?

Слушая Юрия Иванова, директора Выборгского ЦБК, может сложиться впечатления, что в год монопольного правления инициативной группы он был явно недоволен появлением каких-то иностранных акционеров (да и любых акционеров, которые своим присутствием напоминали о необходимости проведения годового собрания): «Сейчас уже 5 американских фирм являются нашими совладельцами. Тянутся сюда иранцы, китайцы и вообще всевозможные народы. И финны, конечно же. Им важно убрать «буфер» между своими производителями и российским рынком…»^[138]

Но вот проходит несколько месяцев, и «картинка» в структуре капитала Выборгского ЦБК кардинально меняется. В феврале 1996 года 61 % акций имеет американская компания «Альянс Целлюлоза ЛТД», зарегистрированная в оффшорной зоне на Кипре, представитель которой, доктор Дюла Мадаи, возглавил совет директоров. Совладельцами стали также 16 иностранных юридических лиц, в том числе тоже американские банки «Фест Бостон» и фирма «Люкедиа». Отечественных юридических лиц среди акционеров нет, кроме «Рослеспрома», который держит «золотую» акцию. Вся эта коммерческая информация – со слов директора акционерного общества Юрия Иванова. Теперь он утверждал, что не видит ничего страшного в том что «приобретя акции, американцы приобрели недвижимость, которую, разумеется, не смогут вывезти за океан. Что же плохого в том, что они будут вкладывать свои деньги в развитие нашего производства, обеспечивать работой наших людей?»^[139] От Юрия Ивановича узнаем, что «часть акций была куплена на чековом аукционе, часть – непосредственно у работников комбината, а 25-процентный пакет компания приобрела у московского СП «Эллис-Лак», которое входило в инициативную группу на стадии акционирования. Всё это было сделано с ведома и согласия областного антимонопольного комитета». И что примечательно: «Параллельно компания купила 21 % акций Сегежского ЦБК, 11 % – «Сахалинлеспрома», что свидетельствует о её профессиональном интересе к нашей отрасли. Кроме того, насколько мне известно, она занимается телекоммуникациями, цветной металлургией, недавно в печати промелькнуло сообщение о приобретении ею завода по производству олова»^[140].

Вообще-то, наверное, этой информации уже достаточно, чтобы доказать несостоятельность утверждения: «Альянс Целлюлоз Лимитед» – неизвестная в деловом мире компания». Скорее, её знали как компанию с явным намеком на криминальность: эта «англоназываемая» фирма была известна не как американская, а как британская с кипрской регистрацией: «Назревал запрос уже от Правительства России об отцах-основателях якобы кипрской фирмы «Альянс Целлюлоза Лимитед»:

…У руководства появляется некто С. Мооди, тот самый, который, согласно заявлению М. Вилсона, по неизвестным причинам в консульстве Великобритании не зарегистрирован. «Согласно официальной справке Леноблимущества С. Мооди» – «лицо, не известное консульству Великобритании, но называющее себя гражданином этой страны»^[141].

Второе утверждение, внедряемое в сознание интересовавшихся состоянием дел акционерного общества: «Альянс» проводил самостоятельную политику, которая и подорвала экономическую основу комбината». Вся ответственность за крах перекладывается на руководство «Альянса». В результате действий председателя Совета директоров С. Моуди, представляющего интересы «Альянс Целлюлоза Лимитед», производство на Выборгском целлюлозно-бумажном комбинате было остановлено, и он стал банкротом.

Получается, что «Альянс Целлюлоза Лимитед» не остановилась ни перед какими расходами, чтобы скупить фактически все акции Выборгского ЦБК. Как отмечено в одном документе: «Компания «Альянс» Целлюлоза Лимитед» осуществляла скупку акций у юридических и физических лиц. …Это действие способствовало укреплению на предприятии позиций неэффективного собственника…»^[142].

Парадокс: вложили миллионы долларов, а управлять собственностью не смогли. Возможно ли такое? Вряд ли! Общеизвестно, что любая «западная» фирма, которая смогла заработать «миллионы» долларов, умеет ими грамотно распорядиться.

Значит, либо она вовсе не «западная» фирма, либо против неё очень грамотно сыграли, оказав соответствующую «консультационную» помощь на российском фондовом рынке. Надо отметить, что подобная ситуация была не единичной в стране. Павел Хлебников, доктор Лондонской школы экономики, специализирующийся на изучении современной российской истории, в своей известной книге о «прима-ворюге» отечественного бизнеса, пишет следующее: «Иностранным юридическим лицам, например «CS Fist Boston», «Brunwick-Warburg» и неким автономным структурам – «Leucadia Group» – удалось купить какую-то долю акций в хороших компаниях. Но это не означало, что они обладали теми же правами, что акционеры в США или Западной Европе. В своем большинстве директора российских предприятий считали, что сторонние акционеры в компанию ничего не вкладывают и просто лезут в чужие дела»^[143]. Заметим, что в указанном перечне иностранных фирм две имеют прямое или косвенное отношение к Выборгскому ЦБК.

Почему был сорван инвестиционный конкурс?

По плану приватизации, крупный пакет в 20,7 % акций должны были продать по инвестиционному конкурсу. По условиям конкурса, проводимого Фондом имущества Ленинградской области с участием представителей Российского фонда федерального имущества^[144], победитель должен был вложить в предприятие минимум 36,25 млн. долларов в течение трех лет.

Проведение именно инвестиционного конкурса имело объективные предпосылки. Специалисты знали и о некоторых технологических минах, которые необходимо было обезвредить, чтобы через энное количество лет они не рванули. Естественно, всё это не было секретом ни для руководителей предприятия, ни для людей, осуществлявших приватизацию комбината.

В. В. Дубинин: «…Построена была только первая очередь комбината. Вторая очередь предполагала создание производства беленой целлюлозы. Своего сырья комбинат не имеет и вынужден покупать целлюлозу на стороне. Поэтому предприятие является технологически не завершенным»^[145].

На вопрос «Что Вы скажете об экологических проблемах?» директор комбината Юрий Иванов ответил так^[146]: «По большому счету, после реконструкции комбината таких проблем не существует, они были решены в ходе модернизации производства. Есть лишь отдельные моменты. К примеру, при варке целлюлозы мы получаем лигносульфонаты, которые реализуем как продукцию. Представьте, что потребитель дал отбой, и мы оказываемся перед дилеммой: сливать отходы в залив или останавливать завод?..

С хронологией проведения конкурсов и аукционов читатель уже познакомился во первой главе. Напомним, что на первый конкурс 26 мая 1995 г. было подано четыре заявки. В том числе от «Эллис-Лак» и акционерного общества «Альянс Целлюлоз Лимитед». Это было первое официальное появление на выборгском горизонте АО «Альянс Целлюлоза Лимитед». Однако комиссия по различным причинам не признала ни одного из заявителей участником конкурса. На повторный инвестиционный конкурс 10 июня 1995 г. заявок на участие в конкурсе не поступило.

Конечно, причину срыва инвестконкурса можно усмотреть в «меркантилизме» Российского фонда федерального имущества, заинтересованного в получении «живых» денег. Однако вряд ли это было единственной причиной. Вероятно, что сошлись в едином порыве «сердечные помыслы» и «Альянса» и «Эллис-Лак» – как говорится, они нашли друг друга.

Зачем им конкурс? Одному не нужна контролируемая государством ситуация, второму – тем более, не дай Бог, что всплывет старое.

А самое главное, зачем излишне тратиться. Ещё в ноябре 94-го года директор ВЦБК Юрий Иванов прогнозировал развитие событий следующим образом: «Иностранцы ещё не хотят покупать акции на конкурсе за 36 млн. долларов. Мы, говорят, подождем, когда конкурс провалится, и купим за 2 млн. долларов…»^[147]

Это когда Юрий Иванович не знал «американцев», а когда «узнал» и «полюбил», то стал основным защитником версии, по которой «фирма «Альянс целлюлоза ЛТД» была готова вложить в инвестирование комбината 42 миллиона долларов. Но на её пути встал российский Фонд имущества…»^[148]

Фонд имущества России усомнился в серьезности намерений фирмы. По его мнению, данная фирма является не слишком серьезной, имеет даже криминальный душок, и потому она не может владеть большим количеством акций. Американцы же были готовы вложить 42 миллиона долларов за право владения ещё 20,7 % акций. Дабы подтвердить свои планы, фирма «Альянс» положила 8 миллионов долларов на свой счет в московский банк «Диалог» Но с тем же результатом: «Не исключено, что определенная, не самая лучшая инициатива исходит от Рослеспрома»^[149].

И хотя в сентябре 1995 года «альянсовский» директор Ю. Иванов доказывал, что «Американцы уже вложили в модернизацию комбината свыше 1 миллиона долларов. Планируются и более весомые инвестиции»^[150], последующие события доказывали несколько обратное. Во всяком случае, 25 марта 1997 г. на совещании в Госкомимуществе, проводимом в соответствии с поручением Правительства с участием А. Коха, П. Мостового и Г. Таля констатируется: «Документального подтверждения о размере и форме внесения инвестиций со стороны его акционеров не представлено»^[151]. Сей факт – отнюдь не в пользу «Альянса». Но он хорошо подтверждает версию о возможности сговора между «Эллис-Лаком» с их подельщиками из системы Госкомимущества и «Альянс целлюлоза ЛТД», настроившейся на покупку «по дешевке» серьезного объекта.

Сама фирма «Эллис-Лак» срочно продает свой пакет «Альянсу» (называют цифру в 5 миллионов долларов^[152]