Или ещё такой штрих: «Наверное, ей, нерожденной зоне, обязаны выборжане самым большим количеством банков и СП на душу населения»^[388].

А законодательную базу можно было бы при хорошо организованном лоббировании в Москве, и тем более в государственных структурах Ленобласти, продавить без особого труда.

Так почему же «не пошел» проект?

Он оказался просто ненужным Выборгу. «Выборгу», – читай выборгским бюрократам, «отцам города и района». Спустя много лет Валерий Школдин, имевший непосредственное отношение к «пробиванию» проекта, признался: «Председатель Совета и руководитель Исполкома говорят: «А кто же мы? Что будет делать Совет народных депутатов? Что будет делать мэрия?» Разработчики ответили – да, мэрия будет заниматься канализацией, водой, теплом, а администрация свободной экономической зоны… инвестициями, землей…»^[389]

Объективно надо признать, что главная цель – «торжество рынка» в России к середине 90-х годом (точнее, с момента расстрела Белого дома) было достигнуто. Исчезла необходимость укрепления «форпостов капитализма» в виде СЭЗ. Это относится не только к Выборгу. В августе 1994 года после поездки в Калининград глава администрации Выборгского района Николай Смирнов выразился однозначно: «…свободная экономическая зона «Янтарь» – такой же миф, как и наша»^[390].

«Свободные зоны» были опасны для тех, кого в будущем назовут «олигархами». Они, в отличие от простых выборжан, прекрасно осознавали, что эта «игрушка» вовсе не предназначена для российских предпринимателей. Наши теоретики не особенно баловали слух отечественных бизнесменов очевидными перспективами, а финские соседи, например, не считали нужным делать из этого тайну. Райтта Косонен, научный сотрудник Академии наук Финляндии: «Столетия главным двигателем экономического роста Выборга являются иностранные предприятия, которым стоит действовать в Выборге в длительной временной перспективе и закрепляться на территории с помощью создаваемой ими местной инфраструктуры»^[391]. Опасность «зон» для олигархов могла быть в том, что там пришлось бы «жить и работать» не по российских законам, причем – в условиях реальной конкуренции крупных капиталов. Поэтому правовой базы свободных зон «принимать» никто не стал. А «большой капитал» на территорию Выборгского района стал приходить подобный тому, который мы уже наблюдали на Выборгском ЦБК.

Мелкому бизнесу в Выборге эти теоретические выкладки были, в общем-то, безразличны, а вот более крупному, «богатым по выборгским меркам» предпринимателям и бизнесменам, объективно пришлось принять участие в разрешении последствий «реализации» идеи свободной зоны на политическом поле.

Можно отметить и следующее, если бы «пошла» свободная зона в Выборге, то социальные последствия были предсказуемы. Об этом, не скрывая, писал в своей диссертации Николай Арцыбашев: «Одной из важнейших черт, характеризующих свободные зоны в развивающихся странах, является особый режим, регулирующий использование рабочей силы (в основном, ограничение социальной защиты трудящихся, запрет деятельности профсоюзов в пределах зоны, приостановление действия трудового законодательства в части фиксирования минимальной заработной платы и максимальной продолжительности рабочего дня, освобождение предпринимателей от уплаты взносов в фонды социального страхования и т. п.)»^[392]. Бесспорно, что «у нас» так бы и произошло, поскольку, как отмечает Н. Арбыцашев: «Если же обратиться к истории создания свободных зон, то складывается впечатление, что их организаторы априорно исходили из того, что влияние зон на национальную экономику может быть только положительным и не нуждается в специальном регулировании»^[393].

Справедливости ради отметим, что все эти обстоятельства понимали руководители Выборгского района (к ним мы ещё обратимся персонально), стоявшие у руля в период 1991–96 годов. Приведенное выше мнение Николая Смирнова относится к августу 94-му году. Полтора года спустя, в феврале 96-го, уже знакомый нам г-н В. Ременюк в предисловии к статье Н. Арцыбашева с определенной грустью, но без лишних слов, написал: «самое время осмотреться и определить место СЭЗ «Выборг» в сегодняшнем политико-экономическом раскладе, и желательно – без иллюзий»^[394].

На эти полтора года пришелся последний пик активности по реализации проекта СЭЗ «Выборг». Стоит заметить, что если бы премьером областного правительства в это время не был бы Николай Смирнов, этот пик больше напоминал бы скошенный холмик.

Да и «зона» уже значительно отличалась в своем внутреннем содержании от той, что была ранее. Теперь уже применительно к Выборгу употреблялся термин «особый экономический район». Особенности его были вовсе не такие прорывные, как замысливалось проектом СЭЗ – чуть больше самостоятельности местной власти, чуть меньше денег отдавать в центр. На налоговые льготы махнули рукой, решили добиваться хотя бы таможенных. И всё больше замыкались на интересы конкретных предприятий.

В апреле 95-го на суд выборгского обывателя представили – материалы совещания в администрации Выборгского района, рассмотревшего вопрос, как «ускорить реальное развитие СЭЗ путем создания на территории Выборгского района ряда зон экспортного производства (ЗЭП) и свободных таможенных зон (СТЗ) со статусом специальных экономических зон»^[395].

Представленный совещанию проект отдела внешнеэкономических связей администрации предусматривал три отдельных зоны. Это – свободная таможенная зона «Высоцк» на территории острова Высоцкий; зона экспортного производства «Балтинборг» на территории, ограниченной автодорогой Е-18, линией Выборгского залива, реками Песчаная и Вилайоки; и, наконец, зона экспортного производства «Выборг»: на производственной территории предприятий «Выборгский морской торговый порт», «Выборгский приборостроительный завод», «Выборгский судостроительный завод», а также территории грузового терминала.

Умственных усилий, судя по количеству бумаги на выходе, было потрачено много: очередные Концепции развития и бизнес-планы, проекты временных положений зон (а для СТЗ «Высоцк» уже готовится землеотвод, хоть и нет ещё даже временного положения), проекты положений об органах управления; протоколы о намерениях с рядом зарубежных фирм об инвестициях в развитие инфраструктуры, разумеется, в долларах. И, естественно, – проект распоряжения правительства «О дальнейшем развитии свободной экономической зоны «Выборг», которым предполагалось, что зона экспортного производства и свободные таможенные зоны на территории Выборгского района получают статус областных специальных экономических зон.

Итоги подвел присутствовавший на совещании глава областного правительства. Быть может, дело сдвинется, говорил Н. В. Смирнов, когда Дума, наконец, примет «Закон о СЭЗ». Пока он принят только в первом чтении. Всего же существует четыре варианта закона. Очень важно, какой из них будет принят. А пока областной премьер призвал «продолжать создавать компетентную управленческую структуру проектов, принимать правильные решения по управлению зоной, определяться и двигаться дальше, успевать за временем, изыскивать внутренние возможности, привлекать решительнее финансы других»^[396]. Лыко-мочало – начинай сначала. Николай Васильевич к этому времени уже вряд ли верил в «свободную зону».

Через несколько дней, 14 апреля, в Москве состоялись парламентские слушания^[397] по проекту Закона о свободных экономических зонах. На заседание Совета Федерации были приглашены и те, кому в этих зонах предстояло жить. Выборг, в частности, представляли глава Администрации В. В. Кириллов и советник по внешнеэкономическим связям В. А. Ременюк. Обсуждение проекта было бурным, мнения противоречивыми. В итоге проект отправился на доработку в согласительную комиссию для сглаживания наиболее острых углов. По правилам, срок следующего рассмотрения – через месяц. Участвовавшие в этом совещании были единодушны: «Гарантом стабильности может быть только Закон, а не постановления Правительства и Указы Президента, которые можно отменять сколько угодно»^[398].

С этим все были согласны, но касательно «Закона о СЭЗ» всё более становилось понятным, что у него нет перспективы. Губернатор Ленобласти Александр Беляков прокомментировал это следующим образом: «Свободная зона «Выборг» – предмет зависти «несвободных» губернаторов и других членов Совета Федерации, поэтому закон «О свободных зонах» не проходит Кремль»^[399]. Далее смело можно ставить многоточие…

В тот период на государственном уровне было достаточно использовать идею СЭЗ «на словах». По существу, это была постсоветская, «демократическая» форма реализации одной из малодекларируемых функций «свободных зон», которую Н. Арцыбашев, анализируя мировой опыт, сформулировал следующим образом: «По существу, правительства концентрировали свои усилия на том, чтобы выстоять в конкурентной борьбе за привлечение иностранного капитала»^[400].

…Проходит год. Федерального закона по-прежнему нет. Выборгская администрация направляет, теперь уже областным законодателям, проект закона Ленинградской области о региональных зонах экономического развития. Можно сказать, – крик души: «Принятие областного закона позволило бы подвести хоть какую-то законодательную базу под разработку выборгской «Зоны». Возможности введения финансовых льгот у местной власти ограничены, поэтому большое внимание в проекте уделено льготам административным. Как известно, произвол российских чиновников остается одним из главных пугал для иностранных инвесторов»^[401]. Таков комментарий официальной газеты свободной экономической зоны «Выборгские ведомости». С ним трудно не согласиться.

Итоги первой половины 90-х годов хорошо характеризуются Вадимом Густовым, бывшим депутатом Совета Федерации России от Ленинградской области: «…Мы сегодня сами не знаем, что хотим построить»^[402]. Сказано это было во время посещения Выборга в апреле 1995 года в присутствии руководства района.

Как нельзя не согласиться с выводом, что идея зоны, какой она была в своем первоначальном виде, себя изжила. И условия в стране уже были иные. Каждый, кто поднимал в очередной раз лозунг СЭЗ «Выборг», вкладывал в него уже своё содержание и преследовал свои цели, либо политические, либо коммерческие.