Запустить комбинат!

9 февраля на сходе жителей поселка Советский председатель стачкома Осип Кикибуш произнес слова, предопределившие дальнейшую историю: «Мы перестали надеяться на барина, который рассудит. Мы пока привстали с колен, но надо вставать в полный рост и защищать себя и свои семьи. Нам нужен завод, который работает!»^[376]

Можно уверенно говорить, что в полный рост забастовщики из Советского встали 6 марта 1998 года, когда конференция трудового коллектива приняла решение запускать комбинат собственными силами. Полномочия директора были даны члену стачечного комитета, председателю комитета по промышленности районного муниципального собрания Ванторину Александру Анатольевичу. При голосовании он получил 2140 голосов – 98 %^[377]. Полнота власти на предприятии перешла к стачкому, во главе которого был председатель – Осип Кикибуш.

События этого дня развивались следующим образом.

На 6 марта было назначено заседание совета кредиторов Выборгского ЦБК. На нём решался в основном один вопрос: что же делать в создавшейся ситуации? На это совещание, как и обещал, приехал губернатор Ленинградской области Вадим Густов.

Решение комитета кредиторов, проходившее в кабинете директора с десяти часов утра, рождалось в жарких дебатах, заседание проходило, можно сказать, на весьма повышенных тонах. Главными оппонентами по всем вопросам выступали Лев Ханатаев и Осип Кикибуш, представлявшие трудовой коллектив и профком ЦБК, – они четырежды голосовали «против» при 12 остальных голосах «за». Такую реакцию работников комбината можно понять: после месячной стачки и акций протеста, после длительных проверок и разбирательств решение кредиторов практически вернуло коллектив на исходные позиции. А именно: комитет кредиторов принял-таки условия «Нимонора» и дал компании 10-дневный срок – на инвентаризацию имущества, после которой должен быть подписан акт сверки и заменена охрана предприятия. Далее, в течение трех банковских дней с момента подписания акта «Нимонор» должен погасить всю задолженность по траншам и только в случае невыполнения последнего пункта может встать вопрос о расторжении по инициативе кредиторов договора купли-продажи^[378].

Можно говорить, что такое, в какой-то мере компромиссное решение, было принято советом кредиторов под давлением губернатора. Вадим Густов сообщил, что получено письмо от руководителей «Нимонора», где предлагаются условия запуска комбината. Они уже попали в протокол заседания комитета кредиторов. Губернатор считает, что «Нимонор» купил комбинат и вправе требовать выполнения своих условий^[379]. Итогом общения губернатора с народом стали прозвучавшие из уст стачкомовцев заверения, что препятствовать выполнению решения кредиторов никто не будет.

Сам Вадим Анатольевич прокомментировал это событие так:

– Фирма «Нимонор» купила это предприятие, оформлен акт купли-продажи. Но был ряд обстоятельств, которые фирма сочла отлагательными, по этой причине она не заплатила 2-й и 3-й транши, эта сумма порядка 70 млрд. руб. в старом исчислении. И в результате люди уже не верят в то, что сюда пришел серьезный покупатель, пришел стратегический инвестор, а не портфельный. Потому здесь создан стачком, идут бурные процессы. Учитывая то, что мы 3 дня назад встречались с руководством фирмы, а затем оно прислало нам письмо, где излагает свой вариант выхода из ситуации, мы решили дать «Нимонору» 10 дней и согласиться на эти условия. Условия такие: 3 дня фирма принимает оборудование, затем в течение 7 дней принимает людей на работу, а это очень большой вопрос – сегодня из 2100 человек, которые должны работать на комбинате, принято всего 100. Стачком заявил, что остальные люди не придут оформляться, пока не будет полностью выплачена задолженность по зарплате. Опять противоречие: как новому хозяину раскрутить производство, если люди не придут на работу? Мы также договорились по просьбе хозяина о том, что здесь будет сменена охрана. И после 10 дней жесткой, целенаправленной работы фирма «Нимонор» должна войти в график выплаты траншей. При невыполнении этого условия комитет кредиторов подает в арбитражный суд иск на расторжение договора купли-продажи^[380].

А в ожидании губернатора этажом ниже собрался полный актовый зал. Проходило очередное собрание трудового коллектива ЦБК. Оно транслировалось по комбинатовскому радио и журналисты могли узнать, что там решалось все гораздо быстрее. Не удовлетворенные исходом совещания кредиторов бастующие оперативно наметили путь в противоположную сторону, решив запустить комбинат своими силами и избрать «народных» руководителей – директором Александра Ванторина, а его экономическим советником – Владимира Найдина. Последний, напомним, возглавлял ЦБК до приватизации и был отстранен от управления предприятием в связи с возбужденным в 93-м году против него уголовным делом.

Это решение застало кредиторов врасплох, но с некоторым безразличием, никто не был готов воспринять его как нечто серьезное, поскольку пока комбинатом владеет «Нимонор», только его руководство может снимать и назначать директора. Это хорошо проявилось в комментарии, данном Вадимом Густовым. На вопрос: «Как отнеслось совещание кредиторов к известию об избрании коллективом своего директора?» губернатор ответил:

– Никак. Ведь коллектив не имеет права назначать директора. Сегодня есть частная собственность, есть хозяин. Хотя я и сказал о том, что нужно прислушаться к мнению коллектива, но мы говорим о профессионале, а пришел полковник Ванторин. Ну, наверное, он хороший полковник, но я не думаю, что он профессионал, дай Бог, если я ошибаюсь. Это нужно согласовать с владельцем – от этого никуда не денешься. Комитет кредиторов эти вопросы не решает^[381]…

Радикальное решение бастующих обосновывалось тем обстоятельством, что, по мнению стачкома, больше нет смысла ждать денег от фирмы «Нимонор», запускать комбинат необходимо своими силами и как можно скорее. «Настоящие решения принимаются в зале заседаний трудовым коллективом, а не в директорском кабинете советом кредиторов – сказал журналистам член стачкома Виталий Киряков^[382].

Депутат муниципального собрания Виталий Киряков наиболее полно объяснил позицию стачечного комитета, прокомментировав принятое решение следующим образом:

«Я знаю одно: у трудового коллектива нет больше возможности ждать, даже до 20 марта. Поэтому он и собрал подписи о назначении директором Александра Анатольевича Ванторина, а его экономическим советником бывшего директора (до приватизации) Владимира Николаевича Найдина. Этим людям трудовой коллектив доверяет, уверен в их возможностях поправить дела.

На стачкоме также принято решение начать инвентаризацию имущества, находящегося на складах, чтобы через 2–3 дня руководители комбината, избранные трудовым коллективом, могли выйти на его собрание с конкретной программой запуска комбината собственными силами. Возможности, в том числе и финансовые, есть. На комбинате скопилось неликвидное имущество в виде сырья, готовой продукции. Должен сказать, что есть как учтенное, так и неучтенное имущество. Есть сведения, что не все было внесено в реестр передачи от одной фирмы к другой. Может быть, это одна из причин желания некоторых лиц немедленно сменить охрану.

Что касается решения комитета кредиторов об охране комбината силами вневедомственной охраны и представителей трудового коллектива, то с ним можно согласиться. В то же время считаем (это и решение стачкома), что его охрана (коллективом) должна стоять как бы на первом месте.

Мы собрали в поддержку кандидатуры Ванторина на пост директора уже более 1800 подписей. То, что это наше решение будет воспринято неоднозначно, не смущает. Решение коллектива всегда законно! Тем более, если оно диктуется обстоятельствами. Интересы коллектива стоят выше интересов узкой группы лиц.

Решения комитета кредиторов мы будем принимать как стоящие где-то рядом с нашими решениями. Главное, чтобы они не мешали трудовому коллективу вести свои действия. Пусть комитет кредиторов работает по своему плану. Если к 20 марта что-то изменится к лучшему – будем работать и с ним. Но у трудового коллектива большие сомнения в том, что до 20 марта будут какие-то сдвиги в проплате очередных траншей. Ведь сумма-то колоссальная – более 70 миллиардов «старых» рублей. К тому же своими действиями фирма «Нимонор» убила все надежды работников ЦБК на то, что они имеют дело с солидным хозяином»^[383].

Глава 4. Муниципалы, вперед! Или, Вперед в муниципалы

Точка отсчета

Некоторые нюансы в отношении озвученных в предыдущей главе персонажей сложно понять, не затронув историю становления местной муниципальной власти.

Это сладкое слово… Зона

Субъективные истоки Выборгского самоуправления надо искать в… «зоне». Правда, в «свободной». И ещё, якобы, – «экономической».

Теоретически свободная экономическая зона – это часть суверенной территории государства, где товары иностранного происхождения могут храниться, продаваться и покупаться без уплаты обычных таможенных сборов, иными словами – это своего рода беспошлинная торговая и складская зона, которая, оставаясь частью национальной территории, с точки зрения финансового режима рассматривается как находящаяся за пределами государственных границ. Такие зоны десятилетиями существовали и существуют для облегчения международной торговли во многих странах, в том числе европейских – Италии, Испании, Германии.

Разговоры о свободной экономической зоне в Выборге выплеснули на страницы газет в 1988 году. Этому предшествовало заседание Политбюро ЦК КПСС, на котором тогдашний 1 секретарь Ленинградского обкома КПСС Ю. Соловьев «пробил» Выборг^[384]. СЭЗ сразу стала скорее пропагандистским лозунгом, чем экономическим проектом. Кто только «не использовал» эту идею. «Демократы» всех мастей – в дискуссионном 89-м, выборном 90-м и путчевом – 91-м: «свободная» преподносилась как «свободная от государственного планирования, от монополии на внешнюю торговлю, открытую для предпринимательства». После, когда эта мечта сбылась и в масштабах всей страны «воцарился» рынок, знамя «зоны» подхватили бюрократы. Масть у них была исключительно серая – по цвету рабочего костюма. Делали они всё исключительно в интересах народа, а именно – населения Выборга и района. Поэтому, с их точки зрения, идея «свободной экономической зоны» приносила свои результаты хотя бы по факту её провозглашения.

Шли серьезные проработки. Появилось несколько более или менее сырых проектов, из которых самым детальным было создание выборгской «Экономической палаты». На её основе и разработали Положение о СЭЗ «Выборг», утвержденное 9 июля 1991 года Председателем Верховного Совета РСФСР Б. Н. Ельциным. В этом Положении было много всяких интересных, а по тем временам прямо-таки революционных предложений – таможенные и налоговые льготы, безвизовый въезд иностранцев, «электронные деньги»… Увы, всё уперлось в необходимость подготовить и согласовать множество нормативных актов.

Пакет документов по выборгской «зоне» гулял по Верховному Совету вплоть до 93-го года, когда он и сгорел вместе с Белым Домом.

Стоит ли этому удивляться?! Напомним, что уже имелся определенный опыт СЭЗ в Находке (Постановление Верховного Совета РСФСР «О создании в Приморском крае и районе г. Находка свободной экономической зоны» было принято 24 октября 1990 года). Тем не менее, Распоряжение Председателя Верховного Совета РСФСР от 12 мая 1991 года № 1188–1 «О хозяйственно-правовом статусе зон свободного предпринимательства г. Ленинграда и г. Выборга Ленинградской области»^[385] изобиловало, несмотря на короткий текст, юридическими «перлами» типа: «предоставить… статус зоны свободного предпринимательства (свободной экономической зоны) с… упрощенным порядком… создания советских и иностранных предприятий». Даже по действующему до перестройки законодательству вряд ли можно найти юридическое определение «советское предприятие».

Но не точность юридических формулировок была целью разработчиков документов, а «скорейшее» принятие самих этих документов. Цель поставлена, её надо реализовать также «советскими» методами: «Совету Министров РСФСР (т. Силаеву И. С.), Ленинградскому городскому Совету народных депутатов (т. Собчаку А. А.), Ленинградскому областному Совету народных депутатов (т. Ярову Ю. Ф.)… обеспечить утверждение до 1 июня 1991 года Положения…». В результате документ «продавили», но «получилось как всегда» – «сделай то, не знаю что»!

Можно сказать, что в этом заключались субъективные предпосылки того, что проект не будет реализован. Менялись разработчики и эксперты, давались разные, в том числе и разумные советы, но дело стояло на месте. Выборгской СЭЗ – её по факту так и не получалось. Чтобы понять причины подобного «не сложения», прежде надо уяснить, а «Что» хотели сделать.

Сначала всё было просто: территория СЭЗ равна Выборгскому району. «Зона» представлялась как место производства экспортной и импортозамещающей продукции. Примерно через год после постановления правительства появилась идея создания субзон. Предполагалось учредить их в Светогорске, Приморске, в обоих портах, на предприятиях, производящих экспортную продукцию.

Почему так произошло?

Николай Арцыбашев, аспирант Академии внешней торговли РФ, работавший над кандидатской диссертацией «Анализ перспектив развития свободной экономической зоны города Выборга» доходчиво объяснил жителям Выборгского района требования «международных стандартов к «Свободной экономической зоне»:

«Это, ВО-ПЕРВЫХ, выгодное стратегическое местоположение на перекрестке мировых торговых путей, что открывает возможности создания здесь опорных пунктов для продвижения товаров на рынки региона. ВО-ВТОРЫХ, данные зоны обладают развитой и налаженной коммерческой инфраструктурой в виде портового и складского хозяйства, отделений крупных банков, коммунальными службами и различными предприятиями сферы услуг. ТРЕТЬЕ обстоятельство со странами, где расположены зоны, имеют дипломатические отношения большинство стран, чем может быть обеспечен необходимый уровень консульской защиты. И, наконец, САМОЕ ВАЖНОЕ: все они представляют своим резидентам исключительно льготные условия деятельности. Важнейшее из этих условий – освобождение от уплаты таможенных пошлин и всех прочих сборов при ввозе машин, оборудования, сырья, полуфабрикатов и прочих товаров, в также экспорте произведенной на их основе продукции и реэкспорте ввезенных ранее товаров. Значительно упрощена процедура прохождения грузами таможни. Отсутствуют и ограничения на движение валюты и капиталов как в зоны, так и из них.

Другими типичными чертами свободных зон являются:

– полное освобождение от пошлин и других сборов машин, сырья и компонентов, завезенных в зону для организации производства;

– освобождение инофирм от уплаты подоходного налога (на определенный срок), а также предоставление на оговоренный период льгот в отношении уплаты всех остальных прямых и косвенных налогов и сборов, которые обычно уплачиваются иностранными фирмами в данной стране;

– предоставление льготных кредитов;

– предоставление в аренду земли, помещений, транспортных услуг по льготным тарифам и расценкам;

– наличие необходимой инфраструктуры, жилых домов, торговых, лечебных и прочих заведений для нужд жителей зоны;

– наличие специальной административной структуры, призванной существенно упростить для иностранных инвесторов вступление в зону и контакт с властями»^[386].

Можно, не боясь ошибиться, сказать, что Выборг (как город, но не весь район) соответствовал этим требованиям.

Экономическая перспектива была радужной во всех отношениях. Уместно привести следующее мнение председателя Комитета по внешнеэкономическим связям и иностранным инвестициям Ленинградской области М. Выборнова: «Выборгский район является местом, где сходятся различные компоненты транспортной инфраструктуры – порты, железные дороги, автодороги, аэропорт и трубопроводы… По этой причине Выборгский район превращается в мультимодальный транспортный центр российского и международного значения, что повлечет за собой ускоренное развитие всех сфер экономики»^[387].