Тугой свежий ветер неустанно дул на перевале. Над перевалом в небесной синеве размашисто парил орел – священная птица, почитаемая монголами. Его присутствие всегда считалось доброй приметой – значит, разгулявшийся на перевале ветер не перейдет в опасный вихрь или, еще хуже, в бурю. С перевала открывался широкий вид на землю Монголии: цветущие изумрудно-зеленые долины с голубыми окнами озер и серебристыми змейками рек. Вдали, сквозь дорожную дымку тумана, виднелись синие хребты, уходящие в такую же синеву неба. Ощущение безбрежного простора, чистоты первозданной природы, снимающей усталость путника, бодрящей его тело и душу…
На видном со всех сторон месте перевала возвышалось священное обо – груда поставленных друг на друга камней в виде пирамиды с воткнутым в нее иссохшим деревцем. На веточки его были нацеплены разноцветные лоскутки материи, оставленные путниками в дар горным духам. Ведь если не оставить на обо какого-нибудь символического приношения духам гор, то они разгневаются – напустят ураган, заставят хромать лошадь и много чего другого могут содеять. И не видать тогда путнику спокойной и счастливой дороги, а то и вообще родного дома. Традиции надо уважать как старших, ибо они еще старше самых старших.
Алтангэрэл самолично нацепил на обо несколько ярких лоскутков и бросил несколько оставшихся у него российских монет. Затем он выбрал удобное для обзора место и стал наблюдать за движением своего многочисленного каравана. Он был доволен, что самый трудный участок пути – подъем в гору – был преодолен, хотя и с большим трудом. Потребовались его личное вмешательство и неукротимая воля. Отары овец взбунтовались и не желали лезть на гору, усеянную камнями. Молодые пастухи спасовали и стали роптать: «Отары не пойдут через этот перевал – это невозможно».
– Как это невозможно?! – вскричал Алтангэрэл. – Наши предки, которые вышли из Монголии, преодолели этот перевал вместе с лошадьми и скотом. А вы что, слабее их? Найдите в стаде вожака, запустите его вперед, а за ним все остальные пойдут.
Совет вождя был исполнен: нашли стадного вожака, погнали его вперед, а за ним покорно потянулись овцы, сопровождаемые лаем собак и окриками пастухов.
Когда возникала какая-нибудь неожиданность или затор с движением, Алтангэрэл посылал для выяснения Ялата, который постоянно находился при нем. Вождю найманов пришелся по душе этот расторопный и умный парень, который понимал его с полуслова и с охотой выполнял все его поручения. Вот и сейчас, выполнив очередное поручение, Ялат поднялся к сидевшему на командном месте Алтангэрэлу и, спросив разрешения, сел рядом с вождем. Повернувшись назад, он стал глядеть прощальным взором на родные сопки Алтая, среди которых узкой лентой змеился Чуйский тракт. Ему тяжело было покидать родину, где остались его отец, мать, друзья. Алтангэрэл, глядевший радостным, увлажненным взором в монгольскую даль, обернулся к Ялату:
– Не оглядывайся назад, Ялат. Смотри лучше вперед – туда, где мы обретем свободу и родину.
– Родина – одна, уважаемый Алтангэрэл, – мягко, но убежденно возразил ему Ялат. – Для меня родина там, где я родился, вырос, учился в школе, где остались мои родители и друзья.
Черные густые брови Алтанэргэла гневно сдвинулись на переносице. Он скользнул быстрым взглядом по юноше, а затем, медленно выговаривая слова, по-русски ответил:
– Моя родина – там, где я свободен и где мой народ обретет свободу и сохранит себя как народ.
Его всегда невозмутимое и на первый взгляд бесстрастное лицо исказилось гримасой, а на скулах заиграли желваки. Некоторое время он молчал, заглушая возникшее раздражение, а затем снова посмотрел на Ялата. Белое, с легким загаром лицо юноши было еще покрыто пухом юности, но сдвинутые брови, упрямый подбородок и гордый взгляд ясных глаз говорили о том, что духом он уже настоящий мужчина.
– Ты еще молод и неопытен, Ялат, – сказал Алтангэрэл. – Послушай меня, прожившего большую и нелегкую жизнь. Главное для кочевника – свобода, а она теперь там – на родине предков в Монголии. Этот путь мне указал еще наш незабвенный шаман Чауна. Он и тебе, Ялат, предсказал счастливое будущее на земле монголов. А Чауна – великий предсказатель! Я ему многим обязан!
И вождь найманов поднял руки к небесам и что-то прошептал про себя, словно читая молитву. Алтангэрэл уже давно уверовал, что дух великого шамана вечен, и он откуда-то сверху следит за ним, проверяя, как он выполняет завет – вывести народ найманов на землю предков. И теперь он как никогда близок к осуществлению этой цели. Вглядываясь с перевала в синюю даль Монголии, где начнется у него и его народа новая жизнь, он вспоминал свое прошлое. Разноцветные лоскутки материи, трепавшиеся под ветром на обо, напомнили ему далекую юность. Такие яркие ленточки были вплетены в косу любимой девушки, оставившей глубокий след в его сердце. Да, судьба подарила ему много незабываемых встреч, испытаний и перекочевок с места на место, где начиналось все сначала, где его ожидала новая жизнь. Таких жизней Алтангэрэл прожил три. И теперь они мысленно проходили перед ним на этом перевале, за которым начнется новый путь в неведомое.
Алтангэрэл не был коренным жителем Алтая и не принадлежал к знатному роду, как его юный помощник Ялат. Он родился в Урянхае[6] в семье бедного кочевника-монгола Дажива, который всю жизнь гнул спину, работая на местного бая. Радостью и надеждой Дажива был его единственный сын. Появление его на свет было отмечено знаменательным событием – приходом в его бедную юрту шамана-звездочета. Шаман по расположению в небе звезд в час Быка, когда родился младенец, сделал вывод, что рожденный сделается знаменитым зайсаном и станет во главе сильного племени.
– У тебя, Дажив, золотая юрта, ибо в ней родился золотой человек – золотой не по богатству, а по духовной силе. В нем воплотится дух золота – а оно выполняет роль воина-защитника, который будет защищать слабых и беспомощных. Дух золота, огненного металла, сделает твоего сына крепким и непоколебимым и будет направлять его волю только вперед – на исполнение главной цели жизни. Да помогут ему Высшие силы Неба!
Исходя из этого предсказания шамана, младенца нарекли Алтангэрэлом, от монгольских слов «алтан» – золото и «гэр» – юрта.
Алтангэрэл с детства выделялся среди сверстников ловкостью, физической силой и привязанностью к лошадям. Как и отец, он с малых лет работал на бая – пас многочисленные отары овец и коз. Старый арат Дажив радовался, глядя на сына, и все мечтал дождаться времени, когда он вырастет и станет свободным и богатым. Но так и не дождался: сломленный тяжким недугом, ушел в мир иной. Вскоре вслед за ним ушла его жена-урянхайка. Осиротевший Алтангэрэл продолжал пасти скот и жить в бедности и одиночестве. Но он не сломался и превратился в крепкого возмужавшего юношу.
В судьбе его произошел первый поворот. Бай, оценив старание и сноровку своего молодого работника, доверил ему пасти табун лошадей. И он не ошибся: лошади были страстью Алтангэрэла. За короткое время он показал себя: никто в округе не мог сравниться с ним в том, чтобы обуздать любого самого строптивого скакуна. Бай в награду подарил Алтангэрэлу вороного скакуна, которого он назвал за его бешеную скорость Салхи (Ураган). Но радость была недолгой – роковой случай изменил всю судьбу юноши. Виной тому стала Зарика – местная красавица с блестящими черными глазами и ослепительной улыбкой, украшенная алыми лентами, вплетенными в пятнадцать тонких кос – по числу ее лет. Ко всем своим достоинствам Зарика была еще и лихой наездницей, которую на ее быстроходном рыжем скакуне никто из молодых людей не мог догнать. Это мог сделать только Алтангэрэл, считавшийся лучшим наездником в округе. Это было делом чести, и к тому же его подогревал обещанный поцелуй юной красавицы.
Алтангэрэл на своем вороном Урагане догнал скачущую Зарику и получил от нее обещанную награду. Но с этого времени юноша потерял душевный покой – избранница овладела всеми его чувствами и думами. Он мечтал жениться на Зарике, однако полагающегося для этого случая калыма (выкупа) за невесту у него не было. Он был в числе самых бедных людей. В его «золотой юрте» кроме нескольких войлочных циновок, деревянного сундучка с вещами и старой железной печки, служившей для варки и обогрева, больше ничего не было. А вся его живность – гордость и богатство кочевника-урянхайца – состояла из рыжей лохматой собаки, которая помогала ему пасти скот, а затем табун лошадей. Затем у него появился вороной скакун – главное его богатство. Но родители Зарики желали своей дочери лучшей доли и не хотели отдавать ее бедному и безродному монголу.
А тем временем богатый и любвеобильный бай по имени Аксай, увидев юную наездницу Зарику на скачках во время народного празднества, воспылал к ней страстью. Бай решил взять ее в жены, хотя уже имел четыре жены. Бедным родителям Зарики Аксай предложил калым в 100 голов скота и лошадей. Это было, по кочевым меркам, громадным состоянием, против которого бедные родители Зарики не могли устоять. Да и сопротивляться воле всесильного бая было бесполезно. А с волей дочери считаться не стали. Такова, видно, судьба или воля высших небесных сил, как принято было говорить в Урянхае. С этим решением Алтангэрэл не мог согласиться: он решил уберечь свою возлюбленную от притязаний бая и бежать вместе с ней. Но побег не удался, бдительные стражи бая схватили Алтангэрэла и доставили его к баю.
– Ты что себе позволяешь? Забыл, кто ты есть?
– Я – человек, – ответил Алтангэрэл, гордо вскинув голову.
– Нееет! Ты принадлежишь мне сам и все остальные тоже – земля, скот, лошади, люди. А чтобы ты это надолго запомнил, я тебя накажу.
Бай исполнил свою угрозу: Алангэрэла, догола раздетого, при всем кочевом народе высекли плетеными кожаными кнутами. Бай присутствовал при экзекуции и, удовлетворенный, остановил порку, не дав засечь своего работника до смерти. Окровавленного Алтангэрэла отнесли в его юрту, где добрые соседи выходили юношу.
Молодой крепкий организм Алтангэрэла выдержал это испытание, но в сердце закрались гнев и неукротимое желание отомстить баю. И спасти от него Зарику.
– Ну как, ты все понял? – спросил бай, когда юношу привели к нему его слуги.
– Я запомню на всю жизнь, – сдержанно ответил Алтангэрэл. И только крепко сжатые до боли кулаки и сдвинутые к переносице брови выдавали его волнение.
– Ну, тогда ступай пасти скот – там твое место, – усмехнулся бай.
И Алтангэрэл пошел к отарам овец в ожидании подходящего случая, чтобы осуществить задуманный им план. Случай этот вскоре представился.
Готовясь к свадьбе, бай замыслил устроить большую охоту, на которую решил пригласить своих соседей-баев. Местом охоты была выбрана пойма реки, где лежали самые густые леса и прилегающая к ним обширная степь. В лесах обитало много диких зверей, а в степи водились олени и джейраны. Здесь был настоящий рай для охотников. Для охоты бай привлек более сотни загонщиков, которые разбились по группам, чтобы охватить всю площадь охоты. Перед началом охоты бай устроил на лоне природы, по заведенному обычаю, ночное пиршество для удачной охоты. А на рассвете началась массовая облава зверья по всей территории. Среди загонщиков оказался и Алтангэрэл на своем вороном скакуне. Но его целью была не облава зверя, а выслеживание бая, когда он останется один. Наконец бай, отставший от своей свиты, оказался наедине со своим пастухом. Почуяв неладное, Аксай схватился было за ружье, но жесткий кнут Алтангэрэла опустился на его лысую голову и свалил с коня.
Напрасно бай пытался защититься, неистово кричал, призывая на помощь – неумолимый кнут находил его жирное и отяжелевшее тело. Оставив лежащего на земле бая, Алтангэрэл незаметно выбрался с места охоты.
Галопом помчался он к юрте своей Зарики, но опоздал. Опечаленные родители поведали, что Зарика умчалась на своем рыжем скакуне, чтобы не стать женой бая.
– Куда она умчалась? Где ее искать? – воскликнул Алтангэрэл.
– Э-э, далеко! В кочевье ее дяди. Оно на границе с Русским Алтаем, возле большой дороги у трех озер.
– Хорошо! Я ее найду! Обязательно найду, – сказал Алтангэрэл оторопевшим родителям.
– Найдешь, если сильно захочешь, – ответила мать Зарики. – Да хранят тебя светлые духи неба!
И Алтангэрэл, не теряя времени, устремился в неведомый путь. Первые дни Алтангэрэл ехал окольными дорогами и тропами, избегая главного торгового пути. Время от времени в стороне от главной дороги призывно белели юрты кочевников, но Алтангэрэл сдерживал искушение подъехать к ним. Он осознавал, что бай, придя в себя, организует на него настоящую облаву, бросив на нее всех своих заимщиков[7]. Теперь должна состояться другая большая охота на него, Алтангэрэла. Но он им не дастся! А потому Алтангэрэл соблюдал безопасность – ночевал в лесу, готовил на костре подстреленную дичь, находил места для корма и водопоя своему вороному скакуну. Однажды он не выдержал и подъехал к одинокой юрте, приютившейся у склона горы. Лошадей возле коновязи не было, а невдалеке на лугу паслись несколько коз. Алтангэрэл спокойно подъехал к юрте и спешился. В юрте оказалась пожилая женщина с подростком. Она с жалостью оглядела усталого молодого путника, едва державшегося на ногах, и по законам кочевого гостеприимства напоила его козьим молоком, накормила вяленым мясом с ячменными лепешками. Потом, уже после того, как Алтангэрэл насытился, осторожно спросила:
– Уж не тот ли ты молодец, за которого бай Аксай обещал награду в 50 голов скота? Только ты не бойся – никто тебя не выдаст. Пусть ловят слуги проклятого бая – это их дело.
– Откуда вы об этом узнали? – удивился Алтангэрэл.
– Так ведь «длинное ухо»[8] разнесло по всей степи, по всем кочевьям приказ бая ловить беглеца. Ты уж не задерживайся, молодец, езжай поскорее, а то в недобрый час нагрянут байские стражи.
– Хорошо, я сейчас поеду. А не скажете ли мне, как доехать до кочевья у трех озер?
– Оо! Это далеко: еще больше ста верст по главной дороге, а там спросишь: «длинное ухо» тебя направит.
Тепло попрощавшись с гостеприимной женщиной и приняв от нее гостинцы на дорогу, Алтангэрэл продолжил свой путь. Теперь он изменил свою тактику: ехал по караванной дороге только в ночное время и рано утром, когда дорога была пустынной. Лишь однажды утром, когда уже взошло солнце, он заметил клубы поднятой пыли на дороге. Алтангэрэл быстро свернул в сторону и укрылся в лесу. Несколько всадников промчалось на взмыленных лошадях мимо.
«Значит, пошла охота на меня», – подумал Алтангэрэл.
Пришлось просидеть целый день у ручья, дав себе и коню вынужденный отдых. А с наступлением темноты он снова выехал на большую дорогу. Алтангэрэл проехал уже большую часть намеченного пути, когда с ним случилось неладное. Во время стоянки он полез на высокую скалу, чтобы осмотреть местность, и при спуске сорвался и полетел вниз с высоты в несколько саженей. Спасли его густые заросли кустарника, которые смягчили удар. Он получил сильные ушибы и не мог ступить на ногу. С трудом он приполз к месту своей ночевки и в изнеможении свалился на землю. Верный конь не отходил от него, смотря своими увлажненными и будто сочувствующими глазами. Все тело Алтангэрэла затекло и ныло, при каждой попытке подняться его пронизывала боль во всех суставах. Эта ночь была для него самой мучительной. Ему нестерпимо хотелось пить, но воды под рукой не было. Он забылся только ранним утром, когда на дороге остановился купеческий караван. Но Алтангэрэл его не видел и не слышал, только конь своим призывным ржанием выдал его местонахождение.
Он проснулся от того, что кто-то настойчиво тряс его за плечо, вызывая ответную боль.
– Эй, сынок, проснись! – раздался возле него хриплый отрывистый голос.
Алтангэрэл с трудом разлепил глаза, а рука его инстинктивно потянулась за лежавшим рядом ружьем. Возле него сидел на корточках пожилой кочевник с бородкой клинышком и прищуренными раскосыми глазами на бронзовом лице, покрытом бесчисленными складками от расплывшейся улыбки.
– Эй, Алтангэрэл! Ты что мне не отвечаешь? Разве ты меня не узнаешь?
Алтангэрэл с трудом признал в этом человеке, облаченном в широкий пепельно-серый халат, подпоясанный оранжевым поясом, и с широкой фетровой шляпой, нахлобученной на голову, своего родного дядю Тойбу по материнской линии.
– Пить! – прохрипел Алтангэрэл, и свой голос показался ему чужим и далеким.
– Сейчас, сейчас! – засуетился Тойбу и быстро побежал к стоявшему возле дороги каравану. Через несколько минут он вернулся с фляжкой, наполненной свежей холодной водой. Алтангэрэл ухватил ее обеими руками и с жадностью стал пить. А Тойбу, присев возле него на корточки, смотрел прищуренными масляными глазами, и лицо его светилось от радости.
– Хе-хе-хе! Вот так встреча! – восклицал Тойбу. – Как хорошо, что я тебя нашел, – спасибо светлым духам неба!
– Кто эти люди, дядя? – спросил Алтангэрэл, утолив жажду и почувствовав себя лучше. – И как ты попал к ним? – кивнул он в сторону каравана.
О проекте
О подписке