«Бывший спецназовец» – автоматически отметил Юрий, замерев.

Уже и обычным слухом были слышны завывания, перемежаемые медленными ударами в ритуальный барабан.

«Отомри!» – подал беззвучную команду проводник.

Они двинулись, беря в широкий обхват большую поляну.

«Блин, не проворонить бы мальчишку!» – пронеслось в голове.

Ему все эти вопли ровным счётом ничего не говорили. На каком этапе шабаш, лукавый их знает? Может, это только «разогрев», а может, вот-вот начнут пацана на куски рвать? Вся надежда на местных. На служебном видео, он однажды видел то, что остаётся от человека, после таких вот обрядов. Суповой набор в сравнении с этим – просто вегетарианский салат.

Менде, чьё имя Бирюк так и не удосужился запомнить, жестами стал распределять их вокруг поляны. На ней дёргались в неверном свете луны фигуры, покрытые леопардовым мехом. В центре поляны на спине лежал пленник. Нубиец показал «Боевая готовность – ноль!»

Все застыли, как застывает в заднем положении взведённый курок или натянутая до уха тетива. Теперь им стало видно, как на хорошо утоптанной земле, со следами от старых кострищ, ломались в неверном свете луны и небольшого костра фигуры. Лица их блестели от пота, глаза закатывались и на губах выступила пена.

«Наверняка под наркотическим кайфом» – мимоходом отметил он.

Телодвижения ускорялись и из глоток рвались всё более громкие вопли, – дело шло к кульминации. Стало быть, парень ещё жив.

Зато на том месте, где только что стоял их чёрный, как эбеновое дерево, проводник, возник лениво перебирая кольцами тела огромный удав. Бирюк повидал немало, но это был, несомненно, высший класс. Замечательно наведённая иллюзия, ни одного изъяна. Память тут же услужливо подсказала, что даже грозный леопард опасается встречи с удавом, а что уж говорить про людей…

Право, зрелище стоило того, чтобы его записать. Но вот беда, – если всё это безобразие заснять на видео, то увидишь только чёрного мужика, который исполняет какой-то пугающе плавный завораживающий танец. Только одетые в леопардовые шкуры дикари почему-то цепенеют в смертельном ужасе. Маги-то его, конечно видели, так на то они и маги. Главное было сделано – сбит транс, расшатан маятник психики. Остальное уже было, как говорится, дело техники.

Парадом на ритуальной поляне командовал тип, весь затянутый в хорошо выделанную леопардовую шкуру, снятую вместе с головой. Теперь, вместо глаз были вставлены крупные жёлтые алмазы, вспыхивавшие в отблесках костра живым огнём при малейшем движении, а оскаленные клыки нависали над лбом. И впрямь – как настоящий живой зверь, вставший на задние лапы. Рядом с этой импозантной фигурой из земли выпирал большой плоский валун, а на нём лежал пленник. Был он связан или обездвижен как-то по-другому – не было видно. Думать стало некогда, потому что удав-менде дал отмашку «Пошёл!»

Участники операции возникли со всех сторон поляны. Уцелевшие после атаки удава «леопарды», тотем свой не посрамили, с похвальной быстротой бросившись на незваных гостей. Впрочем, гости были к этому готовы. Да и шок от встречи с гигантской змеёй сделал своё дело. От парализующих заклинаний пятнистые валились на землю, как сбитые кегли. Не зацикливаясь на них, Бирюк бросился к мальчишке. Их разделяло шага три-четыре, не больше, когда на дороге одним прыжком возник настоящий леопард. Точнее, настоящий оборотень, это-то Юрий сразу почувствовал.

– Бирюк! – послышался предостерегающий крик Ирбиса.

– Вижу, – сквозь зубы процедил он, лихорадочно прогоняя в голове варианты.

Маг-трансформер, он же оборотень, в таком виде почти неуязвим. Защититься от него для мага со стажем – не вопрос. Вопрос – спасти мальчишку. Мгновенно обесточить его нельзя, пока его защиту прошибёшь, он парня в клочья растерзать успеет. А если оборотень горячей кровушки хлебнёт, тогда уже придётся за собственную жизнь биться. И не в шутку, а всерьёз. Именно поэтому в региональных отделах нет оборотней. Ни одного. Как с ним работать прикажете, если в звериной шкуре он сам себе не принадлежит?

Мозги крутились с бешенной скоростью, а пальцы уже сложились в знак Огня. Вспышка! Взвыв, леопард попятился, запахло палёным волосом. В долю секунды Бирюк оказался между ним и мальчишкой. Впрочем, у леопарда реакция была ничуть не хуже. Прыгнув в сторону, он вонзил клыки в шею своего мирно лежащего адепта.

«Плохо! – успел только подумать Юрий, выхватывая из ножен кинжал с серебряным клинком, – Ой, как плохо!»

Шансов почти не было, но что же ему, шею подставлять прикажете?

И в этот момент откуда-то сбоку прогремел выстрел. Леопард взвыл, метнулся к лесу, но ещё два выстрела заставили его покатиться по земле, громко мяукая от боли. Подбежав почти вплотную, Ирбис всадил последнюю пулю точно между глаз оборотня.

Мощное поджарое тело ещё билось на земле, скребя когтями. Личина зверя на глазах сползала с него, как клочья обгоревшей на пляже кожи. Теперь на земле лежал всего лишь крепкий мужик. Белый, что характерно. Хотя, что-то в нём, определённо, не так. Да хрен с ним, при свете нормально осмотрим. Ирбис с улыбкой повернулся к другу.

– Однако, с тебя сто грамм!

– Дёшево ты меня ценишь, – хмыкнул Бирюк, рассматривая лежащего без движения парня. – Минимум бутылка и минимум коньяка.

– Ты и шайтана помолиться уговоришь, – усмехнулся памирец, пряча ствол.

– Слушай, ковбой, а что за патроны были в твоём кольте? Только не свисти, что серебро.

– Серебро, – серьёзно кивнул Ирбис. – Но не просто… Про мифрил слыхал?

– Иди ты!

– Пять штук с того раза осталось, четыре сейчас истратил, – печально вздохнул тот. – Да, что поделаешь? Для милого дружка серёжку из ушка, как говорится.

– Нет, ты серьёзно про мифрил? – не унимался Бирюк.

– Да серьёзно, серьёзно, – засмеялся друг. – С того самого случая не применял, берёг. Видишь, не зря берёг. Поддержи ноги.

Кандидат на главное блюдо, в этом несостоявшемся позднем ужине лежал в беспамятстве. Драные джинсы и мятая рубашка давно требовали стирки, а грязные и спутанные волосы – стрижки. Под закрытыми глазами синева, а под обломанными ногтями чёрная каёмка грязи. Отмыть бедолагу в хорошей бане, – станет на человека похож.

Бирюк помог положить парня в машину, мимоходом отметив, что на француза парень совсем не похож. Генотип, скорее, русский. Впрочем, какой генотип, о чём вы говорите? В этом Вавилоне всё давно перепуталось. Это, если мягко сказать. В это время юноша открыл мутные глаза и на чисто русском языке сказал: «Мама».

…Бирюк огляделся, но их помощь никому не требовалось. Их местный спутник с помощью видеокамеры документировал труп оборотня. Его коллеги грузили в большой пикап тела парализованных «леопардов».

– Их убили? – сипло спросил пришедший в себя спасённый.

– Да ну, что мы, звери, что ли? – Ирбис прямо-таки лучился благородством. – Глаза выколем и отпустим.

Парня явственно передёрнуло, он вытаращился на них с ужасом.

– Дядя шутит, – внёс ясность Бирюк. – Хуссейн, ты парня пожалей. Если его сейчас «кондратий» хватит, кого ты в комитет предъявлять будешь?

– А зачем меня предъявлять? – хрипло спросил спасённый.

– Тебя зовут как? – вместо ответа спросил Ирбис.

– Флэш… то есть, Фёдор.

– Так, ты русский, что ли?

– Ну, да.

– А почему Флэш? – заинтересованно спросил Бирюк. – Это же не фамилия, я правильно понимаю?

– Ребята в школе ещё прозвали, я Фёдор Лешаков, Ф-Леш. Ну, и за то, что компьютеры люблю.

– А, учишься на программиста? – Ирбис засмеялся. – Компьютерный гений?

– Нет, в юридическом.

– О, – Бирюк оживился. – Тогда мы коллеги. Наше право или международное?

– Наше. Н-ский институт.

– Вот так, – хмыкнул Хуссейн. – Ты, Юра, не только коллегу, но и земляка спас.

– Вы тоже из Н-ска? – удивился Флэш.

– А что, тебя, собственно, удивляет? – приподнял бровь Юрий.

– Ну, вы тут, в Африке…

– Ну и что? – пожал плечами Бирюк. – Ты ведь тоже здесь. Вот кстати, как тебя-то сюда занесло, землячок?

– Поехали, – толкнул его Ирбис увидев поданный знак. – Коллеги, похоже, закончили.

– А где сам менде?

– Он в другую машину сел, махнул, чтобы мы следом трогались.

– Садитесь. В дороге и поговорим. Кстати, ты не смотрел – машина чистая?

– Теперь чистая.

– Понял, не дурак. Садись рядышком, Федя. Чувствуешь себя как?

– Двигаться уже могу. Слабость в мышцах осталась, а так ничего, терпимо.

Юрий включил на пониженную и вдавил педаль газа. Машину мотало на ухабах не хуже, чем в сибирской глубинке. Фары выхватывали из темноты то кусты, то причудливое дерево, то в панике улепётывающую в чащу обезьяну.

– Держись крепче. Так каким ветром тебя сюда занесло?

– А мне как вас называть, простите?

– Фу, ты, блин… Прости старых хамов, запарились. Это Хуссейн Зарипович, он с Памира. А меня зовут Юрий Иванович. Если ты привык, чтобы тебя по имени-отчеству звали, тогда скажи.

– Да ну, – фыркнул парень. – Фёдор, и всё. Можно – Флэш. Мы с родителями во Франции отдыхали. А там в это время студенческие беспорядки начались. Ну, я… это… в общем, на демонстрации попал под раздачу. А в себя пришёл уже на пиратском катере…

Когда Фёдор запнулся, на Бирюка явственно пахнуло волной ужаса, он мгновенно и привычно «поймал волну» и перед глазами проплыла картина: блики пламени, сотканная из мрака фигура, наплывающие нечеловеческие глаза.

– Ну-ну, я слушаю.

– Здесь я недолго был. Меня вчера привезли. А вечером покормили какой-то бурдой и я вырубился. Вернее всё вижу-слышу, а шевельнуться не могу, как паралитик. Наверное, туда что-то подмешано было. До сих пор во рту гадость. А кто они?

– «Люди-леопарды». Не слышал про них?

– Какое-то кино, вроде, было…

– Ну, теперь и в жизни на них посмотрел, – сказал сзади Ирбис.

– Да век бы я их не видал, – с чувством отозвался парень. – Я же понял, что они меня сейчас на куски рвать начнут. Если бы не вы… Спасибо.

– Не за что, – усмехнулся Бирюк. – Свои люди, сочтёмся. При случае меня или Хуссейна Зариповича спасёшь и квиты.

Парень покосился на них и хмыкнул, по достоинству оценив шутку. В кармане замурлыкала рация. Тьфу, ты, забыл про неё совсем.

– Мэйдэй, мэйдэй, Бирюк, вызывает Чарли.

– Я Бирюк, слушаю тебя, приём.

– Бирюк, я Чарли, помнишь обратную дорогу?

– Чарли, это Бирюк, дорогу помню.

– Поезжай на базу, как понял меня?

– Понял тебя, Чарли, еду один. Есть просьба, пули из тела после вскрытия прошу возвратить, как личное магсредство.

– Понял. Попозже завезу, вместе с заключением. Роджер,

Бирюк сунул рацию в карман рубашки.

Сидевший рядом Флэш повернулся к нему.

– Юрий Иванович, а что там за змея была?

– С этой самой змеёй, я сейчас по рации говорил, – усмехнулся Бирюк, прикуривая одной рукой сигарету, а другой продолжая крутить баранку.

– А… так это он там с ней выплясывал. Я только не понял – куда она потом пропала, – оторопело уставился на него парень.

– Что тут непонятного? Это была галлюцинация. Ясно?

– Ясно, – озадаченно кивнул Флэш. – Нет, не ясно. Эти ведь тоже её видели! И вы тоже не спросили – какая змея? Значит, вы тоже…

– В логике парню не откажешь, – засмеялся Ирбис. – Что скажешь, Одинокий Волк?

– Да просто, – отозвался он. – Раз видели все, значит… блин, ну и дорожка! …значит, это была массовая галлюцинация. Такой ответ подходит? Что головой крутишь?

– Не верится мне что-то. А мужик-то настоящий был?

– Мужик настоящий. А что касается глюков… если не веришь, я готов выслушать твою версию.

– Нет никаких версий, – подумав, отозвался Фёдор. – А это что, деревня?

– Угадал, проницательный ты наш. Самая что ни на есть деревня. Стопроцентная «ридна сьерра-леонщина».

– Вспомнил! – воскликнул Ирбис. – Вспомнил я, всё-таки, на кого он больше всего походил!

– Кто? – не понял Бирюк, останавливая машину возле дома, в котором они провели вчерашний день.

– Да оборотень же, кто ж ещё!

– Ну, мало ли… Может, Чарли. Или вот Флэш, к примеру.

– Издеваешься? – подозрительно покосился на него Ирбис, – Никак к твоим шуточкам не привыкну.

– Привыкнешь, какие твои годы, – задумчиво отозвался Юрий. – Ну, вспомнил, так вспомнил. Вечерком расскажешь, лады?

– Конечно.