Глава седьмая

Трио Экспертов. Вашингтон. Июнь, 2012

Знакомство, хоть и весьма скомканное, состоялось, после чего госпожа Монро провела гостей в маленькую и довольно уютную комнату. Там на столе стояли легкие закуски, кофейник и разные мелочи, которые способствуют быстрому утолению голода.

Двери плотно за собой закрыли и, оставшись только втроем, уселись за стол. Так как оба мужчины выжидательно уставились на единственную даму, то Лилия не стала долго ходить вокруг да около, а сразу перешла к делу:

– Господа! Вы уже знаете, кто вы такие и для чего мы собрались. Сразу хочу сказать, что я здесь не хозяйка и сама была доставлена сюда всего час назад. Здесь же мне удалось переодеться и отмыть с себя чужую кровь, а за этим столом и в этой комнате я нахожусь впервые.

– При чем здесь чужая кровь? – с полным равнодушием спросил Чарли Бокед.

– Да при том, что вы имеете право знать, в чем добровольно принимаете участие. Несмотря на прямую поддержку данного научного расследования самим директором ЦРУ Леоном Панеттой, наши жизни находятся в огромной опасности.

А затем ярко и красочно расписала все, что произошло с ней совсем недавно в гостинице. Про кровь, про гибель курьера, про похищенные досье. Несмотря на всю выдержку и умение владеть лицом, Чернов таки не удержал отвисшую на грудь челюсть. Зато Чарли Бокед нисколько не нарушил свою идеальную осанку. Так и продолжал сидеть ровно, словно на приеме у королевы.

– Нечто подобное я и предполагал.

Монро уставилась ему прямо в глаза:

– Вы отказываетесь от участия в нашем расследовании?

Казалось, что повисшая пауза будет продолжаться вечно, но знаменитый сыщик ответил гораздо раньше, всего лишь через минуту:

– Остаюсь. Теперь нам отступать уже нельзя. Будет только хуже. Для всех.

Коллеги по команде ему поверили сразу. Причем лично Чернов еще и насторожился: в словах Чарли таилась страшная, неумолимая правда. Если отказаться от расследования, может произойти катастрофа. И нетрудно было догадаться, какого масштаба будет эта катастрофа.

Затем Сергей приложил всю силу воли, чтобы его обращение по имени прозвучало легко и естественно:

– Лилия, а кто еще нам будет помогать при обследовании Пентагона?

Тем самым он подтверждал свое окончательное участие в рискованном мероприятии. Женщина это поняла, и голос ее из обозленного стал более нейтральным:

– С минуты на минуту должен подъехать еще один человек, которого я приписала к себе как доверенного помощника. Хотя он фактически мой непосредственный шеф, директор нашей научной лаборатории Ричард Гонтери. Зато его не надо вводить в курс дела, с самого начала он знает все. – Так как выражение лиц обоих напарников не изменились и вопросов не было задано, Монро догадалась, что с ее начальником и коллегой те незнакомы. Поэтому с явным подтекстом и язвительностью добавила: – Великолепный, гениальный ученый, несмотря на свой высокий рост и несколько нескладную фигуру.

Русский академик опять почувствовал, что краснеет. Так в своей жизни он опростоволосился впервые. И чем больше утекало минут, тем значительнее он осознавал с вою ошибку и понимал ту обиду, которую он нанес больной, страдающей от ожирения женщине. Конечно, еще следовало разобраться, почему произошло такое досадное недоразумение, почему его умение распознавать человека по голосу и мысленно рисовать портрет дало такие жуткие сбои, но это дело могло и подождать. А вот как извиниться и дать хоть какие-то объяснения своим неосторожным словам, следовало придумать как можно скорее. Иначе укоры совести замучают. Да и сама жертва, похоже, не остановится, а так и будет изводить язвительностью да неприязнью.

Но извинения лучше всего принести наедине, а не под пристальным взглядом этого прямого, словно проглотившего метр англичанина. Так что придется ждать удобного момента. А если обычные извинения не подойдут, то, может, следует и приоткрыть некоторую тайну по поводу своего умения составлять портрет человека только по одному голосу.

А сейчас он не нашел ничего лучше, чем миролюбиво заметить:

– Я сужу о человеке не по его фигуре, а по его деяниям. – Правда, тут же развел руками и таки не удержался от некоего подобия извинений: – Хотя порой весьма грешен и пытаюсь мысленно рисовать портрет человека только по его голосу.

– Разве такое возможно? – приподнялись брови английского сыщика.

– Ну, в некотором роде. Раньше у меня всегда получалось.

– О! Невероятно ценное умение! – Похоже, Чарли Бокед поверил в это умение сразу и полностью. – Если бы мне ваши таланты, господин Чернов, я бы проделывал всю свою работу, не выходя из собственного дома.

– Да какие это таланты, так, баловство и не больше, – отчего-то смутился Сергей, отводя глаза в сторону от пристального взгляда жутко полной и некрасивой женщины.

Тогда как она решительно взяла нити всего разговора в свои руки:

– О талантах будем спорить позже, сейчас переходим к основному.

На свободный край стола легла папка с распечатками схем и рисунков. Первый листок пошел по рукам.

– Прежде чем отправиться в Пентагон, вы должны знать, что мы собираемся искать. По нашим предположениям, искомая установка, или прибор, или устройство, может иметь вот такие примерно конфигурации… Или вот такие… А на этом листке – очередной вариант. Вот здесь еще несколько. И еще.

Первым нарушил свою невозмутимость Чарли Бокед.

– Но здесь нигде не указаны размеры!

– Увы, они могут варьироваться от периметра остова всего здания до размеров этого стола. А то и меньше. Зависит от источников питания и способа подводки энергии.

– Так это – полный нонсенс! Искать не знаю что! И там, не знаю где!

– Почему «не знаю где»? В Пентагоне!

– Извините, мадам, погорячился.

Но Лилия вдруг и на прославленного сыщика взъелась:

– Не мадам, а мадемуазель!

– Тысяча извинений, мадемуазель! – Теперь Бокед вскочил на ноги и даже неловко поклонился, ничуточки при этом не согнув шею.

Рассерженная ученая дама только кивнула, принимая извинения, но бросила при этом выжидательный взгляд и на русского академика. Мол, ты еще хоть слово вякни! Сергей Николаевич благоразумно промолчал, хотя и у самого на языке вертелись аналогичные вопросы. Отыскать нечто совершенно непонятной конфигурации и размеров в таком огромном здании, как Пентагон, было делом почти абсурдным и бесполезным.

Промолчал и только с более пристальным вниманием стал вглядываться в рисунки и чертежи. При этом мелькнула мысль, что и Найденыш не знает, как даже примерно выглядит гравитационный разрушитель. О существовании подобного Евгению известно, а вот как он выглядит – понятия не имел. Да и нет его рядом. И как самому выбрать хоть что-то подходящее среди более чем двадцати рисунков, чертежей и набросков?

Но чем больше Чернов к ним присматривался, тем более дельные мысли у него в голове возникали.

– А кто рисовал вот эти все варианты?

– Мой шеф Ричард Гонтери, я и еще несколько сотрудников института, которым известно про гравитационные возмущения и они частично могут представить себе силы, способные вызывать такие возмущения. Дальше мы отталкивались от возможного… ну и капельку от невозможного.

– Понятно! – Академик помассировал виски, словно собираясь решить сложнейшее алгебраическое уравнение. – Ну а вы сами, Лилия, какому варианту отдаете предпочтение?

Монро быстро выбрала три вполне четких и понятных рисунка:

– Вот этим.

– Хм! Самые сложные. – Заметив, как женщина стала хмуриться, Чернов поспешил продолжить: – Я предлагаю вот что… – Он вопросительно обернулся к знаменитому сыщику. – Насколько я про вас наслышан, господин Бокед, у вас просто уникальная интуиция, дар предвидения и просто феноменальные дедуктивные способности. Не скрою, у меня тоже есть нечто, что я могу назвать подспудным чувством на научное открытие. То есть как повышенный нюх у собаки. Утрированно, конечно, но вы меня понимаете?

– Несомненно, господин Чернов.

– Так вот, давайте попробуем соединить наше умение, наш талант прочувствовать нужное направление предстоящих поисков. Для этого уважаемая мадемуазель Монро будет брать в руки очередной рисунок и решительно говорить: «Именно так выглядит гравитационный разрушитель!» Вернее, не так! «Вот этот рисунок наиболее соответствует…»

Стоило видеть, как сразу напряглась и подалась вперед вышеназванная мадемуазель.

– Разрушитель?! Почему вы его так назвали? Вам что-то известно о подобном устройстве?

«Проговорился! – досадовал на себя Чернов. – Надо лучше следить за своими словами и думать, прежде чем ляпать языком! И так уже наговорил этой толстушке кучу незаслуженных комплиментов. Теперь попробуй выкрутись!»

Тогда как в ответ вполне естественно пожал плечами:

– А как еще эту штуковину прикажете называть? Мне кажется, это самое подходящее обозначение. И что вас так смутило?

– Да так… – Женщина расслабилась и вновь оперлась на спинку стула. – Мы назвали это преобразователем, но ваше название будет более верным. Все-таки идет пусть и временное, но разрушение гравитации.

Затем она кивнула, как бы соглашаясь с такими разъяснениями и призывая коллегу продолжить изложение своего плана. Тот и продолжил:

– После каждого такого утверждения мы прислушиваемся к своим чувствам и ставим у себя на бумаге оценки вероятности по десятибалльной шкале. Какой из рисунков наберет большее количество баллов, тот и постараемся рассмотреть и обсудить более пристально. Договорились? – Так как товарищи по команде согласно промолчали и стали готовиться, Сергей продолжил, доставая и свою любимую авторучку с блокнотом: – Приступаем!

Монро брала рисунок, выставляла его перед собой и торжественно изрекала:

– Именно этот рисунок наиболее соответствует чертежам гравитационного разрушителя!

Очень убедительно получалось с ее удивительным и проникновенным голосом. Любой другой человек сразу за каждый рисунок лепил бы отметку в десять баллов не раздумывая. Но только не два уникальных индивидуума, собранных в этом месте по рекомендации удивительной полуразумной машины с собачьей кличкой Большая Бунни. Что Чарли, что Сергей прикрывали глаза, немного задумывались и только после этого рисовали у себя в блокнотах соответствующую их мнениям циферку.

На каждый рисунок уходило по полминуты, и справились довольно быстро. Но как раз перед подведением итогов в комнату вошел высоченный, баскетбольного роста Ричард Гонтери. Так что пришлось немного прерваться, познакомиться и ввести нового соратника в курс проводящегося эксперимента. А уже потом перейти к подсчету выставленных баллов.

Результаты поразили всех. Хотя понятно, что ни Бокед о своем феноменальном предвидении не стал распространяться, ни Чернов кричать не стал о своем умении отличить правду ото лжи. Но суть от этого не изменилась: на все второстепенные рисунки оба уникума поставили оценки от одного до трех баллов. Тогда как на один из них ученый-уфолог поставил восемь баллов, а знаменитый сыщик целых девять.

Несмотря на свой огромный рост и тоже немалую мировую известность, Гонтери быстро вошел в коллектив, чувствовал себя раскованным и не стеснялся высказывать свои восторги порой в несколько простецкой, грубоватой форме:

– Нет, с такими парнями работать нам будет одно удовольствие! Радуйся, Лилия! И нечего на меня своими глазищами зыркать! Смотри, как все просто получилось!..

– И чей это рисунок? – спросил Чернов, уже заготовивший хвалебное восклицание для толстушки. Но потешить ее самолюбие не удалось.

– Не наше! – признался шеф института. – Это один наш юный фантаст, над которым мы смеемся, что он оторван от действительности. Но он мне довольно подробно рассказал, что здесь, почему и как.

После чего Гонтери пустился в дебри таких сложных и запутанных научных понятий, что у англичанина и русского уже на второй минуте глаза покрылись поволокой полного отупения. Хорошо, что Монро это заметила и перебила своего шефа на полуслове:

– Ричард! Все эти детали не имеют к делу никакого отношения. Давайте лучше все-таки поспешим в Пентагон и уже там, на месте…

Чарли Бокед поднял ладошку, прося слова:

– Не лучше ли будет, если мы здесь и сразу попытаемся рассмотреть архитектурные детали главного здания? И если отыщем совпадения с конфигурацией прибора, то впоследствии сэкономим для себя много времени.

– К сожалению, вся информация о здании и методах его строительства нам будем предоставлена только на месте, – прояснила ситуацию Монро. – Вынести оттуда что-либо тоже будет проблематично. Поэтому запоминайте этот рисунок, допивайте кофе, кто желает, и будем двигаться.

И опять Сергей Николаевич вдруг поймал себя на мысли, что ему хочется закрыть глаза, вновь воскресить перед мысленным взором облик своей идеальной женщины и… пасть на колени с извинениями.

Резко выдохнул, стрельнул воровато на остальных коллег по команде глазами и покорно пристроился в хвост колонны, которую, естественно, возглавила не кто иная, как Лилия Монро.