Да и убежал. Оставив о себе еще одно новое, противоречивое мнение. Теперь уже точно сомневаться не приходилось: вся эта крикливость, излишняя напористость и безумная тяга к спорам – не более чем хорошо прижившаяся маска, которой таинственный профессор пользуется с невероятным умением. И его не совсем лестная репутация увлекающегося, доверчивого чудака – однозначно дутая. То есть тандем братьев Черновых определил важность этого человека правильно.

К сожалению, за время короткой встречи и бурного обсуждения братьям трудно было и новую тему обговорить: а кого же или какие такие силы представляет Вилли Ласки на самом деле? Все-таки получить допуск на работу в самом здании Пентагона, да еще и русскому человеку, дело уникальное. Найденыш только и успел высказаться:

– На месте все прояснится. Как только узнаешь, кто с тобой в одной команде, то легко просчитаешь и того или тех, кто эту команду собрал вместе.

Вот над этим вопросом и думал Сергей Николаевич, когда его в аэропорту Нью-Йорка прямо из одного самолета провели во второй, где он оказался единственным пассажиром. Маленький, скорее всего, частный самолет уже через полтора часа приземлился в Вашингтоне, и русского академика, проведя чисто поверхностный, формальный таможенный досмотр, пригласили в роскошный длинный лимузин. Чернов бывал уже в США многократно, но еще ни разу с ним не обходились так предупредительно, вежливо и с таким почтением. Словно он прибыл по личному приглашению президента.

Но вот дальше начались непонятки. Вначале в автомобиль вместе с академиком уселись два здоровенных воина из антитеррористического подразделения. Закатанные в бронежилеты и увешанные оружием, они могли только одним своим видом отогнать на край земли любую организованную банду. Помимо этого, машину сопровождали сразу четверо тяжеловооруженных полицейских и затемненный джип военного образца. Заметив, как гость удивленно начал крутить головой, встречающий секретарь натянуто улыбнулся:

– Недавно произошел неприятный инцидент с террористами, поэтому и предпринимаются повышенные меры безопасности. Вам не о чем волноваться, господин Чернов! – Этот тоже не врал, хотя в словах и присутствовала толика недоговоренностей.

– Я не волнуюсь. Хотя несколько странно, что такое происходит в столице.

Секретарь вежливо улыбнулся и хотел продолжить объяснения, но тут зазвонил его мобильный телефон.

– Брайан слушает! Да, госпожа Монро, встретили. Все в порядке. Направляемся к месту вашего проживания. Немного недоумевает по поводу такой усиленной охраны. Хорошо, передаю ему. – После чего секретарь протянул телефон гостю: – Господин Чернов, с вами хочет поговорить госпожа Монро.

Сергей взял аппарат, прижал его к уху и, настроившись на звуковое восприятие, произнес:

– Алло, я вас слушаю.

Помимо умения различать ауры людей и определять правдивость их утверждений Найденыш обучил своего спасителя еще и умению создавать точный, можно сказать, почти идеальный портрет только по звуку голоса. И Чернов всегда обожал вначале просто поговорить с незнакомым человеком по телефону, а потом сопоставить созданный мысленно портрет с оригиналом. Сопоставления всегда были в его пользу, одновременно помогая совершенствоваться в этом волшебном, сказочном искусстве виртуально-пространственного изображения.

Еще больше Сергею Николаевичу нравилось угадывать, как выглядит говорящая с ним женщина. Несколько таких телефонных разговоров переросли даже в скоротечные романы, о которых жалеть не приходилось. Свою сиюминутную собеседницу он только и знал, что по имени да фамилии, ну и по причастности к открытию удивительных феноменов природы с нарушенной гравитацией. Фотографии ученой дамы Вилли Ласка на своих бумагах не распечатал, поэтому было весьма интересно.

Правда, еще до того, как собеседница заговорила, у Чернова перед мысленным взором промелькнула почему-то высокая, облаченная в старинное закрытое платье учительница. Она одной рукой жеманно поправляла очки у себя на переносице, а второй манерно прижимала к уху трубку декоративного телефонного аппарата времен Эдисона. И даже представилась первая строгая фраза: «Молодой человек, вы ошиблись номером!»

Но слова послышались совсем другие, причем на чистом, певучем русском языке:

– Сергей Николаевич! С вами говорит Лилия Монро! – Тон голоса сильный, напористый, пленительный и нежный одновременно. – Рада вас приветствовать в столице нашего государства. И надеюсь, что дальний перелет нисколько вам не помешает насладиться коротким путешествием на автомобиле.

И все! Чудо произошло! Образ идеальной, сказочной женщины сразу создался, возник из пустоты пространства, высветился в мельчайших подробностях, запечатлелся в мозгу, будто выжженный каленым железом. Все духовное существо одинокого мужчины зацепилось за этот образ, рассматривая его, словно голографическое изображение, и поворачивая прелестное личико то в фас, то в профиль. Остальной мир вокруг перестал существовать, солнечный свет померк, осязание с обонянием тоже отключились, зато слух обострился десятикратно. А мысленное зрение впервые создало иного человека с такими подробностями, что можно было к этому образу прикоснуться физически, вдохнуть его дурманящий запах и даже, прикоснувшись губами, попробовать нежную, бархатистую кожу лица на вкус.

Такого с Сергеем еще никогда не происходило. Да он даже представить себе не мог, что подобное может происходить с разумными. Ему об этом и Найденыш ни разу не рассказывал. А тут!..

В окружающий мир его вернуло резкое восклицание встречающего секретаря:

– Господин Чернов! Что с вами?! – При этом он наклонился вперед и осторожно коснулся плеча гостя.

Тотчас стали различаться и отдельные слова в трубке мобильного телефона:

– Почему молчите? Сергей Николаевич! Ау-у! Вы там не заснули?

– Да нет, все в порядке. – Академик резко выдохнул отчего-то застоявшийся в груди воздух. – Просто дорога и в самом деле слегка утомила.

– Тогда мы будем подстраиваться под вас, – опять послышался напористый голос Лилии.

И Сергею удалось вставить вопрос:

– В каком смысле – под меня?

– Дело в том, что третий наш товарищ по команде как раз уже подъезжает к зданию, где мы будем проживать. С ним я переговорила раньше, чем с вами. Так он согласился не затягивать время и не отвлекаться на дополнительный отдых, а сразу после нашей краткой беседы и предварительного обсуждения отправиться в Пентагон. Пропуска нас ждут на входе в любое удобное для нас время. Но если вы хотите отдохнуть…

– Так нет проблем! Я тоже чувствую себя превосходно! – Чернов и сам не заметил, как перешел на несколько игривый тон и непроизвольно расправил плечи. – В самолете кормили превосходно, удалось даже поспать, так что будет и в самом деле лучше сразу посетить место нашего предстоящего поиска и составить для себя некое общее представление о нем.

– Отлично! – обрадовалась ученая дама. – Тогда во время нашей предварительной беседы нам подадут поздний ленч, чтобы мы во время работы не почувствовали себя оголодавшими тиграми.

– О! Уважаемая госпожа…

– Давайте проще и по именам? – вдруг предложила женщина, и лицо академика расплылось в предвкушающей улыбке.

– Буду только рад, Лилия! Но хочу заметить, что во время интересной работы я забываю о питье и пище.

– А я, увы, – призналась собеседница, – наоборот, плохо работаю на голодный желудок. И как следствие – всегда переедаю.

Она еще не осознавала, что русский гость ее ни разу не видел даже на маленькой фотографии, а он тем временем лихорадочно размышлял, как можно сразу польстить новой знакомой, а то и воспользоваться при этой лести своими уникальными, таинственными возможностями. Поэтому не придумал ничего лучше, чем похвалить стройный стан и стройный силуэт, которые тоже нарисовало его опытное воображение:

– Сомневаюсь, что с вашей изумительной фигуркой, Лилия, вам грозит банальное переедание.

Тон собеседницы сразу стал другим. Напряженным, слегка растерянным и недоумевающим. А возведенный на пьедестал образ в сознании вдруг нахмурился и приоткрыл губки для рассерженного порицания:

– Сергей, это вы так шутите?

Чернов и здесь оказался в плену стереотипа: женщина, тщательно следящая за своей фигурой, всегда жутко боится, что у нее на бедрах скопился лишний килограмм, страшно закомплексована по этому поводу и страшится, что ее во всеуслышание могут обозвать «толстой». Он ведь и в жутком сне не мог бы себе представить, что появившийся перед ним образ идеальной женщины на самом деле выглядит как безобразный, препротивнейший бурдюк с салом.

Поэтому постарался ответить самым игривым и доверительным тоном:

– Дорогая Лилия! На конкурсе «Мисс Вселенная» я бы сразу огласил вас победительницей!

Все-таки госпожа Монро была истинной ученой. Потому что в повисшей паузе успела сообразить и понять очень многое. А именно: что над ней, скорее всего, нисколько не издеваются, просто не видят. Тогда как слышат хорошо. А голос – это единственное счастье, которое оставалось у несчастной, превратившейся в «толстую корову» женщины. Благодаря ему она умудрялась командовать коллегами, соратниками и даже собирать вокруг себя последователей и ярых поклонников ее идей.

Так что, скорее всего, симпатичный академик повелся именно на тон, обертоны и модуляции, возомнил себе невесть что и теперь вот даже перешел к комплиментам.

Если бы эти комплименты еще не были так жестоки!

Но вслух госпожа Монро только и сказала:

– Мне титул не нужен. Вместо этого я обяжу вас станцевать со мной десяток танцев. Согласны?

– Естественно! Почту за честь!

– М-да? – Взлелеянный образ уже прожигал насквозь своим язвительным, огненным взглядом. – Тогда до встречи!

Короткие гудки отбоя. Мобильный телефон возвращается секретарю, который, несмотря на присутствие двух воинов охраны, пытается скрыть на лице непроизвольную улыбку. Несколько странное выражение и на лицах охранников. И возникает четкое ощущение неправильности происходящего. Причем настолько глубокое ощущение, что академик покраснел и ему стало душно.

– Жарко! – пожаловался он, хотя даже укутанные в бронежилеты товарищи чувствовали себя комфортно. – Далеко еще ехать?

Секретарь усилил мощность кондиционера, взглянул за окно и с готовностью ответил:

– Минут десять, не больше. Может, желаете напиток со льдом?

– Спасибо, не откажусь. Сок, если можно.

Лимузин оказался оборудован и холодильником со льдом, и мини-баром. Так что когда через довольно узкие ворота въехали во внутренний двор приземистого особняка, Сергей Николаевич опять почувствовал себя в форме и вернул себе должное расположение духа. В чем конкретно проявилось его неправильное поведение при разговоре по телефону, он у секретаря выспрашивать не стал. Нет ничего лучше, чем все проверить собственными глазами и сделать собственные выводы.

И выводы не заставили себя ждать. Ну а глаза, увидевшие то чудо в странном балахоне, которое подошло и протянуло руку для приветствия, чуть не вывалились на покрытую плиткой садовую дорожку.

Но голос! Голос был тот самый! И принадлежал он стоящему перед ним созданию – отнюдь не ангельскому, отнюдь не прекрасному и отнюдь не отвечающему образу той желанной, взлелеянной и выстраданной идеальной женщины.

На этот раз чудо получилось с обратным эффектом: голос тот, а вот все остальное…

– Теперь я могу вас, Сергей, поприветствовать лично, а не по телефону. – И голос Лилии звучал зло, сердито и даже с порядочной толикой ненависти. – Кстати, сразу представлю вам и господина Бокеда. Познакомьтесь.

Да только русский академик никак не мог прийти в себя и стоял с потерянным видом. Только что родившаяся у него в сознании Вселенная сейчас рушилась в тартарары.