Глава восьмая

Команда экспертов. Пентагон. Июнь, 2012

Непосредственный проход в здание Пентагона превратился для четверых соратников в эпохальное по сложности событие. Судя по длительным, нудным, а порой и унизительным проверкам, кто-то могущественный весьма жестко приказал создать максимум преград на пути нежелательных визитеров. В одном из помещений пришлось даже раздеться догола, а потом получить собственную одежду уже из окошка в другой комнате. Неизвестно, как к этой процедуре отнеслась мадемуазель Монро, но в компании мужчин громче и витиеватее всех возмущался Ричард Гонтери. А некоторые его выражения ну никак не согласовывались с его мировой известностью и авторитетом ученого. Скорее они соответствовали образ у портового бича. Чего только директор знаменитого института не высказал во время своего все усиливающегося ворчания.

Академик Чернов молчал как рыба, хотя все его внутренние эмоции и недовольство читались прекрасно по лицу. Граждан России, побывавших в этом знаменитом на весь мир здании, и так можно было сосчитать на пальцах одной руки, так что ему просто по всем понятиям следовало тщательно скрывать свое недовольство.

И только знаменитый Чарли Бокед являл собой образец невозмутимого стоика и снисходительного флегматика. Он даже улыбался время от времени, словно находился в театре комедии или в цирке.

Но когда вся команда собралась вместе и приставленный к ним сопровождающий, в звании подполковника, поинтересовался, чего они хотят, именно Бокед довольно жестко потребовал провести их туда, где они могут спокойно и подробно просмотреть все архитектурные планы здания. Офицер и в самом деле оказался весьма информированным в любых вопросах.

– Самый нижний подземный этаж является тайной даже для высшего командования. Туда можно попасть лишь после письменного приказа президента. Как и просмотреть планы того самого, второго этажа.

– Хорошо. Вначале показывайте все остальное, – легко согласился сыщик, – а там, глядишь, и приказ подоспеет.

– Следуйте за мной!

Комнату и в самом деле предоставили такую, что на стоящем там столе можно было разложить все планы и чертежи чуть ли не одним слоем. Но все равно их оказалось так много, что только на поверхностный осмотр ушло почти четыре часа.

Первым не выдержал Ричард Гонтери. Тем более что он уже несколько раз ловил на себе умоляющие взгляды своей подчиненной. И уж кто, как не он, знал, насколько тяжело приходится Колобку, если она хоть раз в час что-нибудь не перехватит или не пожует. И так было удивительно, что она промолчала столько времени.

– Господин подполковник! Какие у вас распоряжения насчет нашего обеда?

– Любые. Вы имеете право посетить любую нашу офицерскую столовую и взять себе те блюда, которые вам понравятся.

После этого захлебывающуюся слюной Лилию Монро уже было не остановить.

– Так чего мы тут расселись?! Немедленно отведите нас в ближайшую столовую!

Подтянутый и стройный сопровождающий кое-как постарался скрыть наглую ухмылку, возникшую у него на лице после таких требований толстощекой дамочки. Молча встал и направился к ближайшему месту со вкусной и здоровой пищей. Хотя, глядя на холеную, наглую рожу штабиста, не только Сергею Николаевичу хотелось пройтись по ней кулаком. Уже в самой столовой академику неожиданно подмигнул господин Бокед:

– Не обращайте внимания. Наша сила не в кулаках и не в оружии, наша сила в наших знаниях и талантах. А бить морду таким хамам – это самих себя не уважать и играть по чужим правилам.

Сергей вместо ответа просто крепко пожал руку сыщика и благодарно кивнул. То есть между такими разными на первый взгляд людьми незаметно образовался прочный мостик взаимопонимания и симпатии. Хотя изначальные причины и крылись где-то глубже, возможно, хотя бы в том самом эксперименте с циферками и баллами. Ведь оба в своих оценках показали удивительное единство и расходились во мнениях на единицу, максимум две. А это уже дорогого стоило!

Кормили здесь недурственно, все-таки сплошная элита, штаб всех сухопутных, морских и военно-воздушных сил самой раскиданной по всем уголкам планеты армии. Хотя обстановка к длинным посиделкам или праздным застольям совсем не располагала: каждый столик был всего лишь на две персоны, да ко всему прочему оказался наглухо прикручен за ножки к полу. Наверное, для того чтобы не сдвигали столы в один ряд и не устраивали дружные празднования, юбилеи или чествования побед.

То есть только и удавалось, что поставить свой поднос на стол да иметь перед собой всего одного собеседника. Хотя за добавкой ходить не возбранялось сколько угодно раз. Лилия встала к линии раздачи самой последней и, когда мужчины уселись в зале сравнительно рядом, не села на пустующее место рядом со своим шефом, а специально разместилась в иной стороне вместительной столовой. Ее и видно не было остальным. И сделала это по одной весьма банальной причине: ей хотелось не кушать, а жрать. Но если Ричард Гонтери давно привык к неуемному аппетиту своей подчиненной, то показывать себя несдержанной обжорой перед сыщиком и особенно перед академиком из России несчастной толстушке не хотелось.

Поэтому наедалась и бегала за внушительной добавкой в гордом одиночестве. Еще и разные вкусные мелочи припасла в свою дамскую сумочку. Потому что в мыслях проскочило некое дальновидное размышление: «Наверное, здесь и заночуем!»

Зато после этого хоть стала лучше соображать. Расслабилась и даже мысленно заранее простила нечаянные оскорбления со стороны симпатичного Сергея Николаевича. Хотя еще совсем недавно, на голодный желудок, готова была оставаться непримиримой и не поддаваться ни на какие извинения до конца собственной жизни.

«Ведь все равно понятно по его виду и намерениям, что извиняться станет при первом же удобном случае! – несколько злорадно размышляла она, когда вся команда опять возвращалась в комнату с чертежами. – А вся моя вселенская доброта будет зависеть от сытости моего желудка. Интересно, когда он отыщет повод и какой именно?»

Но и следующие три часа корпения над схемами и пыльными истрепанными листами прошли в нудном, безрезультатном поиске. Что только ни рассматривали, как ни крутили и ни ставили с ног на голову, ничего сходного с памятным рисунком отыскать не удалось. Подтянутого подполковника, сидящего возле двери, уже давно сменил иной, совершенно однотипный офицер, а четыре соратника все больше разочаровывались в своих способностях. Разве что англичанин не унывал.

– Коллеги, мы на верном пути! Невзирая ни на что – добьемся успеха!

Ричард Гонтери посмотрел на него с упреком:

– Время! Время течет неумолимо, и никто из нас не может предвидеть, когда начнется катастрофа. Гравитационные аномалии растут ежеминутно! Если беда через месяц, то все равно страшно, а если через неделю? Если потоки магмы уже ударяются в земную кору и пытаются прорваться как раз в Японском море? Мы не знаем точно, когда включили это проклятое устройство, поэтому должны рассчитывать на самый худший вариант.

– Ха! Если рассчитывать именно так, то здание надо взрывать уже завтра!

Этот неожиданный вывод Бокеда без малейшего возражения поддержал Чернов:

– Только так! Как по мне, то я вообще удивляюсь всей этой таинственности и секретности, странной возне американского правительства вокруг всепланетной опасности. Следовало уже сегодня эвакуировать из Пентагона всех людей до единого, завтра вывезти секретные документы, сделать несколько пробных точечных взрывов, а уже послезавтра уничтожить здание полностью. Вплоть до тех самых таинственных подвалов.

Директор НИИ потерял дар речи от рвущихся из него возражений, зато вместо него ответила мадемуазель Монро:

– Сергей, не все так просто, как кажется постороннему человеку. Пентагон – это не просто символ для каждого американца, это символ непоколебимости и мирного благополучия для всей остальной планеты.

– Да отбросьте вы свой пафос и посмотрите правде в глаза! – Русский академик даже хохотнул он возмущения. – Здесь не детский сад, и уничтожение всего Японского архипелага, а впоследствии и большей части береговой зоны Тихого океана заставит возмущенное человечество утопить Пентагон вместе с его подвалами и тупыми солдафонами в слюне от презрительных плевков. Мистер Бокед прав, и я еще раз повторю его слова: здание следует взрывать как можно быстрей.

– Вот! Вот именно этим мы и отличаемся от граждан других государств! – наконец-то получил возможность показать свой патриотизм высоченный Ричард. – Это исконно русская традиция: сразу все уничтожить. Так что, господин Чернов, не обижайтесь, но вы очень и очень не правы вместе с мистером Бокедом. Неужели вы думаете, что директор ЦРУ не довел опасность данного положения до президента? Неужели вы думаете, что там и без вас не додумались до того, что здание, возможно, придется взрывать? Неужели…

Но его довольно тихо и спокойно прервал знаменитый сыщик:

– Да! Есть такие подозрения, что и не довели, и не додумались, и не сообщат о грозящей опасности. Уж вы-то должны понимать, что вокруг творится? И где именно этот ваш минусовый колодец находится, не забыли? И то, что о нашей пропаже или смерти во всем мире узнают не скоро?

Такой поворот обвинений несколько сбил Гонтери с мысли, озадачил до такой степени, что он достал свой гигантский носовой платок и стал вытирать покрасневшую лысину.

– Пусть даже так! Но нам, именно нам четверым, дали все-таки шанс отыскать опасность, распознать ее и помочь ликвидировать. И несмотря на поджимающее нас время, мы просто обязаны выполнить поставленную перед нами задачу.

Англичанин вежливо напомнил:

– Так ведь я и начал разговор с утверждения: мы добьемся успеха! Не так ли?

– Хм? Ну да, ну да. – Ричард растерянно повернулся к своей подчиненной, словно ища у нее поддержки.

А ведь Монро и так считалась номинальным руководителем группы собравшихся здесь экспертов. Поэтому она и подвела итог несколько противоречивым прениям:

– Время у нас еще есть, но очень мало. Значит, мы должны поработать внеурочно. А для этого нам нужны три вещи. Первое: регулярное и полноценное питание. Оно у нас есть, как тут сообщили, круглосуточно. Второе: наше всеобщее желание остаться здесь на предстоящие сутки. Ну и третье: договориться о дальнейшем пребывании с директором ЦРУ. Последнее мы можем сделать, связавшись с Леоном Панеттой очень быстро. А вот как по поводу второго пункта?

Причем своего шефа и соратника по институту она не спрашивала. Да тот и сам выжидательно уставился на заморских гостей. Первым улыбнулся Сергей Николаевич:

– Готов работать и ночами. Чем быстрей мы тут закончим, тем быстрей я вернусь к незаконченным делам у себя дома.

– Мне тоже нет смысла задерживаться в Америке, – с некоторой напускной грустью признался Бокед. – Меня в Англии ждет торжественная церемония приема в пэры. А сами понимаете, насколько это хлопотно и ответственно.

– Да, да, да, – с искренним сочувствием закивала Лилия. – Примите наши искренние соболезнования, а также заверения, что и лишней минутки задерживать не станем. А вот вам, Сергей, – она уставилась строго на Чернова, – так быстро отсюда не вырваться. И знаете почему?

– Мм? – Академик в недоумении замер, глядя, как деловито женщина достает из своей просторной сумочки телефон спутниковой связи.

– Да потому, что я в кои-то веки получила приглашение потанцевать. Так что… – Она уже набрала нужный номер и прижала телефон к уху, но в ее голосе не проскользнуло ни капли жалости или насмешки: – Вам придется меня морить танцами до упаду. Как у вас там говорится? Назвался груздем… – Тут, видать, на линию связи вышел сам Леон Панетта, потому что грудной, приятный голос Лилии стал почти бесцветным и чисто деловым: – Здравствуйте! Все отлично. Сравнительно. Нет, раз покушение я пережила, то дальше умирать не собираюсь. Здесь определенные трудности. Пока не отыскали чего-то неординарного. Поэтому решили оставаться здесь и работать ночью. Ну разве что пусть нам предоставят комнату для короткого отдыха. Нет, на роскошные спальни мы не претендуем. Ага! Уже есть такое разрешение? Только и надо, что обратиться к сопровождающему? – Монро хмуро стрельнула глазами в сторону дремлющего возле выхода подполковника. – Спасибо, что просветили, господин Панетта. Мы очень признательны! Да, если что, сразу позвоню. Хорошо, среди ночи тоже не постесняюсь. Всего наилучшего!

Она отключила телефон и молча обвела коллег по команде глазами.

За всех мужчин ответил Чарли Бокед:

– Все было слышно, все стало понятно. Поэтому предлагаю заняться визуальным осмотром здания прямо сейчас. Может, взгляд и уцепится за что-то важное.

Высоченный Гонтери кивнул, не замечая, как маленькая по сравнению с ним Монро пытается заглянуть ему в глаза. Зато этот взгляд уловил и правильно интерпретировал Сергей Николаевич:

– Прошу прощения, коллеги, но ведь уже время ужина? Поэтому предлагаю вначале подкрепиться, осмотреть наше предстоящее место ночного отдыха, а уже потом двинуться в пешую прогулку по одной из самых огромных туристических достопримечательностей нашей планеты.

Его не слишком напугала угроза затанцевать до смерти, но помимо воли хотелось упредить желания этой странной толстушки. И кажется, в ответ он успел уловить мелькнувший отблеск благодарности. Теперь уже точно мадемуазель Монро не придется на ходу доставать из своей сумки прихваченные в столовой продукты.

Ужинали быстро, опять в разных местах. Затем их проводили к комнатам отдыха, и это вызвало наибольшее разочарование. Особенно у Колобка. Комнаты были четырехместные, в виде миниатюрной казармы или тюремной камеры; кроме тумбочки и кровати со сложенными стопкой простынями и одеялом, ничего спящему человеку не полагалось. Причем в «дамской комнате» уже спала на кровати одна из военнослужащих, а две раскладывали свои вещи в тумбочках. У мужчин пока соседа не наблюдалось. Но именно этот аспект показался Лилии наиболее обидным:

– У вас хоть одно место свободное, а у нас – переполнено.

– Сущий пустяк, дорогуша, сущий пустяк! – пытался басовито утешить ее Гонтери. – Сожительницы у тебя тихие, к дисциплине приученные, так что выспишься – всем на зависть. А вот мне каково придется? Только на спине спать да ноги в спинку кровати просовывать.

– Можно матрас на пол кинуть! – предложил Сергей Николаевич, когда они уже шли от жилого сектора к центральным помещениям. – А то и два, если соседа не будет. У нас в России таким высоким служакам всегда специальные места для сна выделяют и порции двойные положены. Ну и все остальное.

Хотя было это сказано без задней мысли, но госпожа Монро приняла оговорку о двойной порции за камень в свой огород. Поэтому чуть ли не на шепот перешла от злости:

– Господа! Не забывайте, где вы находитесь и с какой целью! Так что советую лучше собственное внимание удвоить и смотреть в оба! Мы не на пикнике и не на туристической прогулке!

Чарли Бокед и так находился в состоянии повышенного внимания, поэтому шепот на свой счет никак не отнес и проигнорировал. Ричард Гонтери поперхнулся заготовленным для русского коллеги ответом и с вытаращенными глазами уставился вслед своей подчиненной. Скорее всего, в его адрес она еще никогда себе так шипеть не позволяла.

Тогда как господин Чернов неожиданно даже для самого себя успел при последних восклицаниях толстушки прикрыть глаза и прислушаться к своему внутреннему, умеющему создавать образы чувству. И, о диво! Опять пред ним коротко мелькнуло личико той самой идеальной, взлелеянной в мечтах женщины! Только на этот раз она капризно сложила губки бантиком и готовилась заплакать.

И пришло странное наитие, что шипящая от злости Колобок в данный момент просто обижена неудачным напоминанием и готова на самом деле расплакаться. Поэтому вылетевшие дальше слова показались самыми естественными:

– Лилия, да перестаньте вы обращать внимание на наши грубые мужские шутки. Выше нос и шире улыбку! Все будет хорошо!

Вначале показалось, что Монро сейчас испепелит академика взглядом или разразится истерикой. Но она вдруг фыркнула:

– Как же! Хорошо… спать в казарме? Тем более что у ме ня возникли твердые подозрения… – Она резко сменила тон и повернулась к бредущему следом подполковнику: – А несколько иные, комфортные комнаты отдыха здесь имеются?

– Не могу знать, мадам! – нагло соврал тот. – У генералов свое отдельное крыло.

Хотя было понятно, что и для среднего офицерского звена отыщутся помещения более удобные. А в предоставленных нежелательным гостям каморках коротал время вынужденного отдыха младший сержантский состав. Но, судя по прищуренным глазам Колобка, она эти свои выводы не забудет и вскоре кому-то из здешних генералов мало не покажется.