© Бычков Ю. А., 2009

* * *

Посвящается 65-й годовщине Великой Победы

Лопасня – terra incognita, земля неизвестная, если говорить об аспекте психологическом. Лопасня таковой и является по сей день. Дай Бог сказать о её людях, что знаю, чувствую, слышу в себе. Сказать да не солгать.

Дом

Сколько он видел и слышал, знает сколько! Только вот не говорит. Молчун он, старый дом, родительский дом. А как хочется, чтобы он заговорил. Не должны кануть в Лету лопасненские были. Мне почему-то кажется: стоит расшевелить память хотя бы одного сторожила, и начнут вспоминать былое, заговорят многие.

Низ – каменный, верх – деревянный. Дом Бычковых. Таких характерных для эпохи пореформенного капитализма зданий в Лопасне с десяток. Возраст у дома почтенный – сто двадцать пять лет. Что за век с четвертью в стенах дома произошло? Кто жил, трудился, созидал, кто только небо коптил? Чего греха таить, и такое было на его веку. В саге «Сказать да не солгать», романизированной истории одного лишь семейного клана, фрагменты биографий, многие сюжетные ходы и описания связаны с Домом. Сегодня он не принадлежит Бычковым. Герои этой книги либо завершили свой жизненный путь, либо давно сменили адрес. Автор не разбрасывался и со всей, свойственной ему непринуждённостью, вспоминал, рассказывал о главном, о том, чего забывать не следует, По разным поводам возвращает он читателя в дом Бычковых, в свою прошлую жизнь.

В доме Бычковых за его долгий век, кто только не побывал – разного калибра, разной общественной значимости и веса личности. Дом у дороги… Собственно, сам дом – порождение дорог, движения, настойчивого стремления к росту, развитию.

Дом построил в 1885 году мой прадед Сергей Алексеевич Бычков, как теперь бы сказали, – представитель малого бизнеса. Он держал извоз, – по-нынешнему транспортную контору. Значительных доходов это лошадиное дело, видимо, не приносило, а честолюбие у Сергея Алексеевича было превеликое.

Молодой и рьяный, он высмотрел невесту (не скажешь, что себе под стать) в богатом купеческом доме в расчёте на финансовую поддержку со стороны отца жены. Тот ограничился приданым, понимая, что сама невеста – редкостный бриллиант. Матрёна Дмитриевна – красавица, умница, а отдает он её в руки неказистого, тороватого, нахрапистого коневода. Видать, сваты сумели пыль в глаза пустить бегичевскому купцу, до Лопасни-то от села Бегичева два десятка вёрст – ври сваха вволю! Что собой представлял жених, если рассуждать о наружности его, – молодой человек небольшого роста, угловатый, корявый. У Матрёны Дмитриевны, когда они стояли рядом, его, начинающая лысеть макушка торчала на уровне её правой подмышки. Она снисходила, гладила темечко Сергея. Он, словно опасаясь ласки молодой жены, ёрничая, шутил:

– Голову любят, а волосы дерут.

Добрая, со склонностью к дородности, сильная, терпеливая необычайно, Матрёна взглядывала на него, как смотрят большие люди на малорослых, – снисходительно. Это его заводило либо на любовь, либо на битьё. Высокая, статная, в чёрном шёлковом платье, на пышные плечи накинута гипюровая безрукавка, на диво хороша Матрёна Дмитриевна. А его от этого злость берёт. Поведёт она плечом – ему мнится, будто она кого к себе манит, и он тотчас съездит ей кулаком по шее, причёску испортит. И пошёл, и пошёл на неё наскакивать с кулаками. С недоумением и сарказмом вспоминается поговорка: «Бьёт – значит любит».

– Ну, что ты, Серёжа, разошёлся: бьёшь и бьёшь?! Все руки себе отбил, дурачок.

Начало этому битью было положено, когда они ещё были молодоженами. Бил он Матрену, понуждая идти к родному батюшке и просить дать денег на строительство нового дома. Дескать, прибавления в семействе ждём, первенца – сына. Откуда он знал, что родится сын? Матрёна, которая была на сносях, никак не могла позволить себе явиться в отчий дом попрошайкой. Тогда Сергей надумал сломить её волю ямщицким манером. В зимнюю пору это было. Сергей с Матрёной проезжали мимо дома её родителей. Муж, выпихнув из саней беременную супругу в снег, перепоясал её со злобой кнутом и приказал:

– Иди к отцу, проси помочь с домом. Без денег не возвращайся!

Матрёна вернулась к злыдню-мужу на следующий день, передала ему завёрнутые в платок восемь сторублёвых ассигнаций. Дом в один сезон был построен. Горя в новом доме было куда больше, чем радости, семейного счастья. Первенец, Иван Сергеевич, мой дед, которого мне повидать не пришлось, он был убит в августе 1914-го в Восточной Пруссии. По свидетельству тех, кто его видел живым (моему отцу, старшему его сыну, было восемь лет, когда Ивана Сергеевича забирали на войну, Первую мировую, и он вполне осознанно свидетельствовал: «Отец был ласковым, добрым, заботливым»). Иван Сергеевич, дед мой, – человек больших достоинств: любимый муж, заботливый отец, высоко ценимый на московском военном заводе лекальщик-размётчик. На двух фотографиях семейного архива – он молодой, бравый, с весёлым, приятным, располагающим к себе лицом, весь в мать, Матрёну Дмитриевну. Благодатная была родительница Матрёна, но не только её хромосомы, а и гены Сергея Алексеевича сказали своё слово, качественно присутствуют в психофизических структурах всех Бычковых, что, естественно, закономерно. Сегодняшние Бычковы пошли от них – Матрены и Сергея.

Таким, на основе скудных известий, пришедших из того далёкого времени, видится мне строитель дома, прадед Сергей Алексеевич Бычков. Полагаю, это весьма характерная фигура времени первого приступа России к строительству буржуазного, основанного на товарно-денежных отношениях, общества.

Так случилось, так сложились обстоятельства – Дом во всю свою долгую жизнь (за исключением двух последних десятилетий) имел хозяина корневого. Наследование, жизнь наследников в доме позволяет понять, оценить, что даёт, каковы плоды жизни-наследования в СВОЁМ доме.

Строитель, Сергей Алексеевич Бычков, из-за неуёмного, холерического темперамента, непомерной гордыни, видимо, потух, как свеча на ветру, скончался на сорок пятом году жизни.

С 1908-го настаёт эпоха Матрениного, женского, царствия.

Следует, как говаривали в старину, обратить сугубое внимание на стволовую ветвь, поднявшуюся от корня – двух, давших основание роду лопасненских Бычковых (Сергей Алексеевич, пора об этом сказать, – серпухович) супругов.

Старший сын Сергея и Матрёны Иван Бычков – сдержанный не в отца, с характером мягким. Он покладист, улыбчив, ласков в мать, рукастый, дельный, сообразительный в отца. Где, у кого учился – незнамо, неведомо, а стал высоко ценимым слесарем-лекальщиком, размётчиком. Он работал в Москве и жил у Рогожской заставы на съёмной квартире. Как вспоминала его жена, моя любимая бабушка Анна Игнатьевна.

– Жильё скромным было – в окошко, что на улицу глядело, вернее сказать, подглядывало, видны были лишь ноги идущих по тротуару.

Если Бычковы видели только сапоги и штиблеты москвичей, то их жизнь, оказывается, была под «глазом». Околоточный обратил внимание (посматривая иногда, низко наклонившись, в то самое, глядящее на тротуар, окошко): хозяин сидит за столом и читает. Уж не запрещённую ли марксистскую брошюру? Зашёл познакомиться с книгочеем-рабочим – читает «Ниву», журнал почтенный, просвещенческий. Полицейский после того визита Ивана Сергеевича зауважал. Мне, литератору, что и говорить, пристрастие деда душу греет.

С Лопасней, с отчим домом, отпочковавшаяся молодая семья Ивана Сергеевича связей не порывала. В московские годы народились трое детей: Александр, Сергей, Софья. Иван не отставил в сторону свою профессию слесаря-лекальщика, дававшую возможность содержать семью, не покинул завод, когда умер отец, и, по логике событий, он должен был встать во главе извозчичьей фирмы. Не польстился на тягловый бизнес, и всё тут! Однако в 1914 году его, Ивана Сергеевича, гибель на войне вынудила вдову с детьми (Сашке – 8, Соньке – 5, Сережке – 2) покинуть Москву и жить в построенном Сергеем Алексеевичем доме.

Старший сын Анны Игнатьевны Александр в 16 лет (спасая его, любимого внука, от тифа погибает Матрёна Дмитриевна) станет фактическим хозяином дома. 69 лет он с достоинством исполнял эту ответственную функцию.

Коренной местный житель! Кто не знал, не чтил в Лопасне Александра Ивановича Бычкова! Так же, как его отец Иван Сергеевич, он без специальных учебных заведений, самоучкой, что ли, стал замечательным финансистом – классиком советского бухгалтерского учета. Полвека он – главбух ведущих лопасненских учреждений и предприятий, а выйдя на пенсию, осуществляет ответственнейшие ревизии финансовой деятельности предприятий Министерства химической промышленности СССР.

В 1929 году он женился на Татьяне Велемицыной, симпатичной, трудолюбивой, одарённой многими талантами девушке из села Стремилова. Так же, как у его отца, в семье Александра Ивановича и Татьяны Ивановны Бычковых трое детей. В соответствии с лозунгом, провозглашённым создателем на просторах Российской империи Советского государства В. И. Лениным: «Учиться, учиться и учиться», все трое из этого поколения семейства Бычковых – люди с высшим образованием. Старший сын, автор саги «Сказать да не солгать», Юрий Александрович Бычков, окончил лопасненскую среднюю школу, в которой, при блистательном педагогическом составе, получил, скажу, нисколько не преувеличивая, крепкие, основополагающие знания. Затем – Московский авиационный институт и… самообразование, давшее возможность стать журналистом, искусствоведом (член Союза художников с 1974 года), драматургом (член Союза театральных деятелей), музейным деятелем (директор, заместитель директора, ведущий научный сотрудник Государственного литературно-мемориального музея-заповедника А. П. Чехова), действительным членом Международной академии наук о природе и обществе – секция музееведения, искусствоведения, нумизматики, одним из создателей и постоянным членом Центрального совета Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры, её Почётным членом, автором-создателем туристского «Золотого кольца», действительным членом Международной академии наук экологии, безопасности человека и природы, заслуженным работником культуры РФ и прочее, и прочее. Так сказать, учёности дань отдана сполна. И не стоит упускать и того, что литератором Юрием Бычковым написано более сорока книг.

Сестра моя Галина Александровна после школы окончила Московский институт химического машиностроения, до выхода на пенсию работала на предприятиях атомного комплекса страны.