Глава 2

Среди статных куличей и разноцветных крашеных яиц в больших корзинах с кружевными салфетками поспешно загорались алые пасхальные свечи:

– Идет, идет батюшка, – радостно волновались люди, пытаясь вдохнуть жизнь в задутые озорным ветром свечи.

Кто когда-либо освящал куличи, знает, что ожидание праздника таит в себе не меньшее чудо. Небольшая церковь не могла вместить всех желающих, поэтому огромные складные столы торжественно расположились на улице, чтобы каждый желающий мог беспрепятственно разложить свое приношение. Роберт больше всего любил это время – время ожидания чуда. Затеряться в толпе, попасть под блестящие брызги святой воды, наполняющей кристальным светом это волшебное утро, да увернуться от пары хорошеньких девушек, вот и все, что сегодня от него требовалось. Не будет ни затяжных лекций, ни нудных совещаний, на которых только хочется спать. Начинались Пасхальные каникулы, время бесшабашного отдыха и захватывающих приключений. Впрочем, напрасно черноволосый, кареглазый юноша надеялся на свой черный кожаный потертый костюм и суматоху предпраздничного дня, пытаясь остаться незамеченным: его плечо крепко сжала рука в перламутровой перчатке.

– Я, как и обещал, приглашаю тебя сегодня ночью в гости, – раздался сзади тихий, вкрадчивый голос Амалина, – можешь прийти вместе с отцом. Я также ожидаю семейство Фетакли, а за вами пошлю Майкла. До встречи.

Роберт резко обернулся, но обладатель мягкого голоса уже скрылся в толпе. Напрасно взгляд Роберта заскользил по рукам людей. В них были корзинки с куличами, но перчаток ни у кого не было. Он задумался: его приятель – загадочный и неуловимый хранитель, наконец-то объявился, да еще и в гости отца зовет? К чему бы это? Озадаченность юноши легко объяснялась поведением Амалина, его можно было смело сравнить с Карлсоном, о приключениях которого рассказывать бессмысленно, все равно никто не поверит, а увидеть хранителя, если он сам этого не желал, было нереально. Появляясь неожиданно, Амалин также стремительно исчезал при каждом удобном случае. Впрочем, Роберт давно привык к этим постоянным исчезновениям и вечной маске, открывающей только неестественно синие, лучезарные глаза, давно мечтая познакомить отца с ним. Теперь можно быть уверенным только в том, что время до полуночи застынет или будет плестись, как черепаха, но эту Пасхальную ночь он точно будет ожидать с огромным нетерпением.

Дейл спешил по коридору, запахнувшись в элегантный серебристый плащ, щедро украшенный блестящими стразами. Его смуглое лицо напряглось, заложив на лбу еле заметные морщинки, а блестящие карие глаза, прищурившись, весело смотрели вперед в ожидании новых приключений. За небольшим поворотом его поджидали братья в облегающей форме охранников Лустрада – в синих металлизированных костюмах и шлемах на головах. Это была обычная осторожность – никто, кроме единиц посвященных, не должен был знать, что у Анавара Фетакли, повелителя одного из крупнейших королевств Лустрада, три сына-близнеца. Дейл был первенец, поэтому его самая большая привилегия заключалась в отсутствии маски. Имя у близнецов по недавней традиции было на всех одно – Дейл, но, во избежание путаницы, младших братьев дополнительно звали Финил и Денуар, а если возникали сомнения – кто перед ними – имя Дейл решало все проблемы. Время было всегда трудное, поэтому, в случае непредвиденных обстоятельств, любой брат мог незаметно для окружающих занять место первенца, продолжая управление страной и армией. Несмотря на эти небольшие неудобства, между братьями всегда царили необычайные любовь, дружба и взаимопонимание. Вот и сейчас они обнялись с такой силой, как будто с момента их разлуки миновал целый год.

– Известно, зачем отец звал? – поинтересовался Дейл.

– Конечно. Нас ждет встреча с хранителями, – важно заявил Денуар, растягивая слова.

У Дейла перехватило дыхание: увидеть хранителей было нереально, хотя он знал, что они неофициально поддерживают связь с отцом, по его просьбе выполняя самую опасную работу – незаконный отлов лойдов – летающих шариков с вращающимися крыльями-бритвами размером с теннисный мячик. При встрече с человеком или животным они, пролетая мимо, касаются своей жертвы, нанося опасные раны. Летают эти паразиты довольно шустро, и уничтожить их чрезвычайно тяжело. К счастью, днем они не вылетают из своих горных пещер, а отправляются на променад с наступлением сумерек. Многие храбрые охотники пытались их истребить, но только единицы возвращались живыми и невредимыми, убив не более двух-трех лойдов. Совет Эталины, во избежание людских потерь, категорически запретил охоту на них, а также выход на улицу в ночное время суток. Сенаторы были прекрасно осведомлены, что хранители нарушают общие для всех законы, и вызвали их в суд. Однако последние для вручения повестки так и не были обнаружены, а, вероятно, кем-то предупрежденные, скрылись в многочисленных горных лабиринтах. Совет использовал все возможности, но обнаружить нарушителей не мог.

После этого по Эталине долго гуляли мифы и легенды о хранителях: дескать, они проходят сквозь стены, плавают, как рыбы, и, безупречно владея мечом, сражаются с лойдами. У них есть свой отдельный храм, но по давно заведенной традиции появляются среди людей на Рождество и Пасху. За информацию о нарушителях были обещаны огромные деньги, и, конечно, каждый сенатор старался разузнать хоть что-нибудь, активизируя свои поиски под праздники. У Дейла была еще одна веская причина страстно желать пообщаться с хранителями: год назад исчезли их младшие братья – двойняшки Алекс и Сандр. Их объявили в официальный розыск, но отец, хотя и явно скучал по ним, не особенно прикладывал усилия к их поиску.

Братья воспользовались полупрозрачной сферой кабины лифта, очутившись на шестом, нижнем уровне. Там их ожидала в изысканном голубом платье стройная шаловливая девушка, с распущенными волосами цвета солнца и смеющимися ярко-синими глазами, – их любимая сестра Луиза.

Компания дружно поднялась вверх по лестнице, но, не дойдя пяти пролетов до пятого уровня, предварительно убедившись, что их никто не видит, их спутница нажала скрытую кнопку в стене, и ребята очутились в потайном лабиринте, знакомом с детства. Стены свободно давали видеть, что происходит на лестнице, а вот их уже увидеть было невозможно. Пройдя в лабиринте несколько пролетов, они попали в объятия верного друга их отца Вемиана.

– Вас ждет отец, – лукаво усмехнулся тот, открывая проем в стене, о котором ребята, все детство проигравшие в тайных ходах, даже не подозревали.

Проход беззвучно сомкнулся, а они оказались в кабинете отца. Сам Анавар Фетакли сидел за рабочим столом, задумчиво улыбаясь, попирая рукой свою короткую остроконечную бородку, он был не один, – у окна, скрестив руки на груди, стоял незнакомец. Дейл никогда не видел хранителей, но сердцем ощутил, что он один из них. Голова гостя была слегка наклонена набок, а волосы струящимися светлыми локонами спадали на плечи. Часть лица была закрыта маской, позволяя видеть только неестественно ярко-синие глаза с зеленым отливом. Незнакомец был среднего роста, чуть ниже Дейла. Светлый перламутровый костюм дополнялся белоснежными кожаными сапогами с золотыми металлическими украшениями, на груди сиял резной медальон из полупрозрачного камня. Голову обхватывал черный обруч в виде змеи. Хранитель сделал шаг навстречу, и костюм сразу же засиял и засверкал совершенно по-другому, как хамелеон, меняя белую окраску на голубовато-радужную. Необычный костюм и неестественная синева лучезарных глаз обеспечила незнакомцу всеобщее внимание.

Отец встал.

– Позвольте вас познакомить с хранителем времени Амалином, – он указал рукой на незнакомца, – а это мои дети.

– Анавар, я всех знаю, можешь не представлять. И пусть младшие Дейлы снимают маски, все равно все на одно лицо. Пойдемте, только оставьте здесь все часы.

Денуар и Финил растерянно взглянули на отца, он с еле заметной улыбкой кивнул в знак согласия. Удовлетворившись выросшей на столе грудой предметов с часами, хранитель раздал каждому по резному медальону, кивком приглашая следовать за собой.

– Медальоны не снимайте и не открывайте. О времени забудьте, – для вас оно перестало существовать.

Их путь лежал в лабиринт, который был давно опечатан, а электронные ключи в единственном экземпляре были надежно спрятаны у верховного правителя Совета. Это, однако, не помешало Амалину бесшумно открыть проход в стене, направив на нее небольшую трубочку, раздваивающуюся на конце. Миф о том, что хранители умели проходить сквозь стены, явно подтвердился. В лабиринте к ним присоединился еще один человек, как две капли воды похожий на хранителя времени, только без обруча на голове, который бесшумно пошел сзади, закрывая похожей трубочкой все проходы, открытые Амалином. Их предводитель шел довольно быстро, так что все остальные еле поспевали за ним. Хранитель вел прямо, никуда не сворачивая, лишь изредка отклоняясь вправо или влево, раздвигая преграды своей волшебной палочкой. В центре подземного лабиринта оказался небольшой пруд. Амалин и его двойник, не раздеваясь, бросились в него, войдя в воду синхронно. Вскоре безмятежность зеркальной водной поверхности нарушили два дискообразных турболета. Из первого корабля возникший луч забрал к себе отца, Вемиана и Луизу. Луч второго турболета приютил братьев. Корабли снова ушли под воду.

Дейлы оказались в турболете с двойником Амалина. Установив автоматический режим управления, пилот сбросил маску, с улыбкой обернувшись назад.

– Алекс! – закричали они втроем.

Тот в ответ приветливо кивнул, но вновь надел маску, перейдя на ручной режим управления, тщетно пытаясь догнать корабль Амалина.

Братья изумленно переглянулись: Алекс и Сандр исчезли шестнадцатилетними подростками, а теперь выходит, что за год их брат возмужал и повзрослел, став по виду ровесником двадцатипятилетним близнецам.

Сколько времени продолжался их полет, Дейл не рискнул бы определить. Нет, с ориентацией у него всегда был полный порядок, и в обычном путешествии он бы сразу сказал – пять-шесть минут, но, судя по ускоренным движениям Алекса, время для последнего тянулось гораздо дольше. Иллюминаторы турболета были плотно закрыты, поэтому нельзя было определить, где они находились. Вскоре их корабль остановился, Алекс достал водолазные костюмы, после того как все в них облачились, он нажал кнопки на шлемах, из них вытекла прозрачная жидкость, тонкой пленкой окутывающая тела. Еще одно нажатие рычага, – сиденья опустились, пол исчез, и все четверо оказались в болоте. Турболет самостоятельно продолжил полет, а мутная стоячая вода затягивала ребят со страшной силой. Дейлы сопротивлялись, а Алекс – нет, наоборот, он спокойно опускался вниз, утягивая за собой братьев. Они полностью погрузились в болото, продолжая опускаться все ниже и ниже, на самую глубину, где забрезжил тусклый, неясный свет. Шлемы давали путникам чистый воздух, а непонятная жидкость защищала от холода и грязи. Свет притягивал к себе, а когда они приблизились почти вплотную, их взору предстала светящаяся субстанция с зеркальной поверхностью, по форме напоминающая огромную каплю росы. Когда братья подплыли и коснулись ее, капля втянула их в себя, и по ту сторону они оказались пленниками ее поверхности. Ребята могли передвигаться по субстанции, но оторваться от нее были не в состоянии. Алекс достиг пола и остался стоять, Дейлы последовали его примеру. Земляной пол раздвинулся, на открытой платформе поднимался человек со скрещенными на груди руками и слегка наклоненной вбок головой. Одет он был в такой же перламутровый костюм, но без маски на лице.

– Наверное, Сандр, – подумал Дейл, – его излюбленная поза.

Сандр и Алекс были двойняшками, но, не зная этого, никто не задумался бы об их родстве, настолько они были непохожи, – как внешне, так и характерами. У Алекса была необычайно белая кожа, светлые волосы, голубые глаза и ровный, спокойный, уравновешенный характер, а Сандр был кареглазым, смуглым брюнетом, с непредсказуемым взрывным, легко ранимым и обидчивым характером. Отец воспользовался тем, что дети не были похожи друг на друга, поэтому официально Сандр в его сыновьях не числился. Формально он считался сыном Вемиана, но фактически рос в их семье, а год назад, узнав правду о своем происхождении, устроил скандал и исчез в неизвестном направлении вместе с Алексом. Денуар и Финил тоже не без оснований полагали, что, не будь они близнецами, давно бы оказались в чужой семье, не зная истины. У жителей Лустрада были большие проблемы с рождением детей, – из-за неблагоприятной экологии и постоянных войн они давно перестали рождаться естественным путем, оплодотворение происходило только искусственно, поэтому одновременное рождение нескольких детей в их стране было нормой. У Дейла, помимо братьев, были две сестры – двадцатичетырехлетняя Луиза и младшая двадцатилетняя Лутинья. Вемиан, помимо Сандра, воспитывал дочь Алину, немую от рождения, но отличающуюся необыкновенной красотой, кротостью и лаской. Девушки были похожи внешне, Алина являлась ровесницей Лутиньи и также вполне могла оказаться их сестрой, во всяком случае, отец ловко увильнул от вопроса, когда Дейл напрямую спросил его об этом. Как бы то ни было, но они все выросли вместе. Дейлы, правда, предпочитали общаться в своем трио, нередко к ним примыкала жизнерадостная Луиза, Лутинья общалась с Алиной, но в свое общество не брала, тяготясь недугом подруги. Алина улыбалась ангельской улыбкой, все понимала и никогда не обижалась. Правда, в восемнадцатилетнем возрасте кошка между ними все же пробежала. К ним в гости приехал один из друзей отца – Луиан Дервиль, правитель Ловении, со своими детьми: сыновьями – первенцем Льюисом, Робертом, младшим Ричардом и дочерью Эльвирой. Цель их визита была ясна и прозрачна: родители предложили детям рассмотреть возможность союзов: Дейла с Эльвирой, Льюиса с Луизой и Роберта с Лутиньей. Льюис наотрез отказался жениться, заявив, что у него уже есть своя девушка, с которой он планировал связать судьбу. Дейл тоже не согласился, хотя Эльвира действительно пришлась ему по душе, но связь с близнецами была настолько сильной, что они решили жениться только на сестрах, чтобы никогда не расставаться друг с другом. Правда, среди правителей не родились еще три сестры, способные стать их женами, а жениться на простолюдинке наследнику престола было запрещено. Только сердце Роберта на тот момент было свободно, но он с первого взгляда влюбился в Алину и очень долго просил разрешения на ней жениться, однако ему так и не позволили. Роберт не посмел пойти против воли отца и обвенчался с Лутиньей. Алина еще больше замкнулась, их дружба с Лутиньей дала огромную трещину. К счастью Алекса и Сандра, на тот момент они были подростками, и их никто не тащил под венец. Алекс был всеобщий любимец, хотя и порядочный озорник, а вот от выходок Сандра страдали все. Его грубые шутки выводили из терпенья даже отца, он был не особо вежлив, как правило, высказывая свое нелицеприятное мнение собеседнику прямо в лицо. Настроение у Сандра редко бывало хорошим, он практически никогда не улыбался, не имел друзей, и только поражало, как Алекс и Алина умудрялись с ним уживаться.