Глава 5. Приезд

Дмитрий

Потянул за вожжи, лошади замедлили ход, карета остановилась, покачиваясь на рессорах, напротив входа в усадьбу. Спрыгнул вниз, отряхнул пальто от дорожной пыли, открыл дверцу и вежливо подхватил Дарью под локоток. Она благодарно, с мягкой улыбкой кивнула, бросив на меня из-под длинных ресниц кокетливый взгляд, и, должен признаться, отлично вжилась в роль, я поверил. Марк поднял воротник тёплой куртки и, в обнимку с чемоданом, вылез следом. Мы втроём неторопливо зашагали по дорожке к ступеням крыльца. Как я и ожидал, у входа, старательно делая вид, что вышли просто подышать свежим воздухом, а не поджидали прибытия новых гостей, сгорая от любопытства, стояли тётушка и Роза Павловна. Я улыбнулся встречающим нас у порога дома дамам, я был искренне рад. Марк шёл чуть позади нас, заметив встречающих, он приосанился и поудобнее перехватил чемодан, Дарья деланно-невозмутимо осматривала дом и прилегающую к усадьбе территорию, словно не замечая направленных на наше трио любопытных взглядов.

– Что ж, ожидаемо! На крыльце нас встречают – моя любимая двоюродная тетка – Екатерина Ивановна и её давняя подруга – Роза Павловна. Я выдам им заготовленную наметку истории, – прошептал я едва слышно, делая вид, что помогаю Дарье обойти глубокую лужу возле первой ступени крыльца.

– Мне остаётся лишь произнести полагающиеся ситуации вежливые фразы и мило улыбаться, – иронично отозвалась она, немного приподнимая подол платья, чтобы он не вымок, безропотно позволяя мне вести её вперёд.

До крыльца оставалось всего пара шагов, но тут до меня со стороны подъездной аллеи донёсся громкий стук копыт и шум приближающегося экипажа. От ворот к дому катила коляска старого Петра Силантьевича, бессменного возничего, работавшего у станции. Лошади резво перебирали копытами, вокруг разлетались облака мелких водяных брызг. Экипаж лихо остановился неподалёку от нашей кареты. Петр Силантьевич вежливо поприветствовал дам, стоявших на ступенях крыльца, приподняв древнюю шляпу, улыбаясь в густые усы. За прошедшие десятилетия он и его повозка ничуть не изменились, словно став обязательной и неизменной частью местного привокзального пейзажа. Старый возничий обладал ещё одной отличительной чертой, которую я весьма ценил – равнодушием к личной жизни своих седоков. Что сейчас нам было весьма кстати, мы ведь не появлялись у вокзала, и мои гости не сходили с поезда. Хотя это была не ахти какая тайна. Дарья и Марк напряжённо застыли. Я едва слышно прошептал:

– Все в порядке, он не из болтливых.

– Дмитрий Иванович, день добрый, давненько вы к нам не заезжали. Мое почтение, – поклон и взгляд в сторону Марка и Дарьи.

– И вам доброго дня, Петр Силантьевич!

Из экипажа выбрались управляющий отцовской фабрикой Еникей Тиниевич и его дочь Вера Еникеевна. Выглядели они уставшими и запыленными, Вера едва заметно кивнув, старательно не смотрела в нашу сторону, вперив взгляд в землю, держалась за спиной отца. Я искренне удивился, девушка всегда была весёлой и порывистой, подобное замкнутое поведение ей было совершенно не свойственно. Пётр Силантьевич покосился на вход в дом, грозно свёл брови, подхватил вожжи, пришпорил лошадок, экипаж споро понёсся к воротам. Взглянув в ту же сторону, понимающе ухмыльнулся: нам на встречу соизволили выйти Марфа Михайловна с мужем. Станционный возница не переносил сестру отца на дух, впрочем, не он один.

– Дмитрий, представь нам своих спутников! – не дав никому открыть рот, жеманно протянула тетушка, замерев на верхней ступеньке в тени колонны, подпирающей навес крыльца. Марк ловко спрятал старенький чемодан за спину. Екатерина Ивановна замерла, переводя заинтересованные взгляды с Марфы Михайловны на нашу компанию. Роза Павловна с тревогой смотрела на Веру.

– Конечно, позвольте представить, моя невеста – Дарья Викторовна Моровецкая и её брат – Марк Викторович Моровецкий.

Вокруг нас воцарилось гробовое молчание, вдалеке у конюшни завыла собака, что-то громыхнуло, послышалась ругань. Конюх отчитывал помощника за то, что тот плохо запер денник. Екатерина Ивановна открыла было рот, собираясь что-то сказать, но не успела.

– Моровецкие? Наследники графа Моровецкого? Дмитрий, ты всегда отличался скрытностью, стоило бы предупредить! Такие знатные гости! – язвительно протянула Марфа Михайловна. Она близоруко сощурилась, разглядывая недорогое платье Дарьи и угол потертого чемодана, выглядывающего из-за ног Марка.Щёки Дарьи побледнели, но она нашла в себе силы промолчать. Екатерина Ивановна лишь тяжело вздохнула, мигом сложила два и два, даром что сплетни собирать обожала, а значит, была в курсе и бед семьи моей невесты. Взволнованно всплеснула руками и спустилась по лестнице, подошла к нам, громко причитая и вознося благодарности небесам, кинулась меня обнимать.

– Димочка, дорогой, я так счастлива за тебя! Что же ты действительно не сообщил! Вот любишь ты устраивать сюрпризы! Дарья, Марк, добро пожаловать в семью! Боже, счастье-то какое! Нужно как можно скорее порадовать Марию! Идемте, Роза, представляешь, мне сегодня снились стая синиц и болото, а я-то все думала, к чему бы это! А нам предстоит такое радостное событие! Ох, Марфа, ну у тебя и язык – по меньше яда, прикусишь – отравишься, мигрени замучают.

Дарья закусила губу, чтобы не рассмеяться, непосредственность тети частенько выходила за рамки, вводя неподготовленных людей в ступор. Еникей Тиниевич подошел ближе, дождавшись, когда нас выпустят из объятий, и крепко пожал мне и Марку руку.

– Поздравляю, Дмитрий! Марк! Дарья! – голос его звучал глухо, лицо же, несмотря на слова, оставалось серьезным и печальным.

Роза Павловна подошла к Вере, что-то спросила и, обняв за плечи, повела в дом. Дарья, заметив это, вопросительно взглянула на меня, я пожал плечами. Марфа Васильевна с кислой миной сухо произнесла полагающиеся такому случаю ничего не значащие фразы и вместе с мужем вернулась в дом. Я серьезно взглянул на управляющего, он поспешно развернулся, прихватил стоявшие на дорожке большой дорожный саквояж и чемодан и проследовал за остальными. Мы остались у крыльца вчетвером, тетя прижала руки к груди.

– Пришла беда, откуда не ждали. Что это с Верой? Уж не заболела ли? Надо поговорить с девочкой! Милые мои, проходите, располагайтесь, комнаты ваши приготовили, как и просил Дмитрий. Завтрак вы уже пропустили, обед в час! Вы уж не обессудьте…

Причитая без остановки, она подхватила юбки и следом за остальными исчезла в доме. Мы остались одни, я перевёл дыхание: что ж, могло быть и хуже. Оглянувшись я заметил, что Марк смотрит куда-то в сторону флигеля, лицо его побледнело. Дарья тоже заметила, что с братом что-то не так. Она тихонько дернула его за рукав, и парень вздрогнул, переведя пустой взгляд на сестру.

– Марк! Да что с тобой? – Дарья помахала у него перед лицом руками. Марк моргнул, и взгляд его наконец-то прояснился.

– Ничего, все в порядке, задумался, – отмахнулся он и выдавил бледную улыбку. – Знакомство вышло несколько скомканным – на ходу!

– Если откровенно, всё действительно прошло не так, как я ожидал, – согласно кивнул я. – Думал, все соберутся в гостиной, мы объявим о помолвке спокойно, благородно, но вышло иначе, зато по традиции – с искренними поздравлениями и ядовитыми замечаниями. Идёмте, я покажу вам ваши комнаты, до обеда есть время перевести дух и подготовиться. И пора бы перейти на «ты».

Дарья с братом согласно покивали и следом за мной вошли в дом, поднялись на второй этаж. По пути никого не встретили, дом сиял чистотой и пах полиролью для мебели, воском и цветами, букеты были расставлены на всех доступных поверхностях. Окна внизу зашторили, создавая мягкий полумрак. Мы поднялись на второй этаж.

– Дарья, твоя комната рядом с моей, Марк напротив, кстати, ты точно в порядке?

– Точно!

Заверил нас Марк, распахнул дверь и скрылся внутри, сестра проводила его встревоженным взглядом. Я с видом заговорщика оглянулся по сторонам и, удостоверившись, что мы остались одни, едва слышно прошептал:

– Не беспокойся насчет платьев, тетушка и Роза Павловна помогут, они наверняка просочатся к тебе в комнату до обеда. Дамы обожают помогать и опекать!

– Поняла, спасибо, – Дарья, улыбнувшись, юркнула в свою комнату.

Развернувшись на каблуках, поспешил на поиск Екатерины Ивановны, некоторые ситуации стоит немного подтолкнуть в нужном направлении. Понимал, что гардероб девушки совершенно не соответствует ситуации, и с проблемой нужно было что-то делать. И при этом необходимо было провернуть все так, чтобы мое участие в женских делах свелось к закулисным намекам. После необходимо было поговорить с матерью, ей я тоже пока что не мог рассказать правду о том, что наша с Дарьей помолвка прикрытие. Придётся убедить ее просто поверить мне и не вмешиваться.

Глава 6. Амбар

Дарья

Проскользнув в комнату, я прислонилась к двери, шаги Дмитрия постепенно растворились в тишине дома. Мне не терпелось поговорить наедине с братом, заметила, как он побледнел и его странный взгляд, и очень хотела узнать, что произошло. Но героически молчала по пути к комнатам, так как приставать с расспросами в присутствии Дмитрия категорически не хотела. Все-таки обычно я не была чересчур мнительной особой, квохчущей, словно наседка, вокруг Марка.

В ожидании подходящего момента я разглядывала комнату. Она была уютной и светлой, выдержана в светло-зеленых пастельных тонах: широкая массивная кровать под балдахином из тяжелого бледно-зеленого бархата, два кресла с обивкой в тон, шкаф, комод, пара полок на стене и маленький круглый столик у окна. Совершенно не похожа на мою комнату в нашем старинном особняке – оплоте нескольких поколений предков – заставленной антикварной мебелью и дорогущими фарфоровыми безделушками, в большом количестве теснившимися на трюмо, комодах и столиках, с богатой и зачастую мрачной историей. Жить в окружении таких вещей обладателю дара бывало невыносимо, шёпот историй просачивался в мои сны, и я привыкла после возвращения из академии засыпать, окружив себя защитным заклятием. Пора вспоминать эту полезную во всех отношениях привычку, усадьба, вполне возможно, скрывает тёмные тайны, хотя на первый взгляд этого и не заметно.

Выждав для верности еще пару минут, я приоткрыла дверь и тихонько выскользнула в коридор. Вдруг каблук ботинка зацепился о край ковра, я попыталась удержать равновесие, но ноги запутались в длинной юбке, и я полетела на пол, плюхнувшись на колени. Попыталась встать, наступила на подол, шов сбоку разошелся, и из кармана выпало зеркало. Я кое-как приняла вертикальное положение, ногой убрала заминку на ковре, подняла золотую вещицу, взглянула на зеркальный круг и горестно охнула – по центру появилась неровная трещина. Вещица пролежала много лет на берегу – и ничего, но стоило попасть в мои кривые руки, и оно разбилось! Стоя посреди коридора, я в растерянности взирала на разбитое зеркало, соображая, что теперь делать. Вариант был один: исправить то, что испортила, с помощью дара и при этом не взорвать вещицу и не расплавить. Осторожно коснулась пальцами до зеркальной холодной поверхности, призвала магию, вдоль раскола заискрилась магия, зеркало вновь стало целым. Я вздохнула с облегчением, починила платье, сунула зеркало на место – в карман, и постучала в дверь комнаты Марка. Он открыл её и покачал головой, подозревая, что я непременно примчусь, не смотря на его заверения о хорошем самочувствии.

– Даша, не волнуйся, со мной действительно все хорошо. Просто я заметил краем глаза странный морок, но он исчез, прежде чем я смог его хорошенько рассмотреть, а может, мне показалось, – он пожал плечами.

– Морок? Что за морок? – встрепенулась я, памятуя о том, что и сама вчера у озера видела призрачное видение.

– Вроде бы женщина, – он задумался, вспоминая. – Но утверждать точно не могу, я бы действительно списал все на буйную фантазию, однако ощущения при этом возникли паршивые. Еще и голова неожиданно разболелась.

– Странно! – я подошла ближе к брату и коснулась его лба кончиками пальцев, снимая боль, его лицо разгладилось, он благодарно кивнул. – Я тоже вчера в озере видела призрак женщины: светловолосая, в темном платье. Не нравится мне все это! Если это утопленница, навья, то нужно быть осторожными! В книгах пишут, что её зов смертельно опасен! Особенно для мужчин! Никогда ещё прежде с подобными явлениями не сталкивалась! И, к сожалению, библиотека академии очень далеко.

Он подошел ко мне и положил руки на плечи.

– Не переживай! Даже если это действительно навья, в чем я, откровенно говоря, сомневаюсь, то обещаю, что не поддамся её зову! – сказал Марк серьезно, я нахмурилась.

– Завтра же поставлю на тебя защиту, мне сегодня лучше еще немного отдохнуть, дар ещё нестабилен! За серьёзную ворожбу не стоит браться уставшей и не подготовленной.

– Хорошо! Пренебрегать защитой действительно не стоит! – Марк подошёл к чемодану.

– Запомни обязательно, или я вышью эту фразу на наволочке в орнаменте из полевых цветочков, подарю тебе, будешь перечитывать перед сном.

Марк засмеялся, я хитро улыбнулась. Мы оба вспомнили мою гувернантку, считавшую, что всякая светская барышня тринадцати лет обязана проводить свободные от пения, танцев и прочтения нравоучительных текстов часы, вышивая наволочки для приданного. Я терпеть не могла тыкать в пальцы иглой и под любым предлогом удирала в сад или библиотеку с томиком новой интригующей истории. Брат знал о моих побегах и частенько прикрывал меня перед грозной гувернанткой. Хотя парочку монструозных вышивок всё же осилила, после чего засунула их в самый дальний угол шкафа и с легким сердцем укатила в академию.

В дверь неожиданно робко постучали, и мы одновременно уставились на неё, размышляя, кто бы это мог быть. Я подошла к двери, повернула ручку и распахнула её, даже не подумав о том, что нахожусь не в своей комнате. За дверью обнаружилась девушка, которую мы не далее как десять минут назад видели с отцом у крыльца усадьбы. Вера была все в том же тёмном дорожном платье, светлые волосы уложены в высокую причёску, лицо бледное и печальное. Она стояла в коридоре в шаге от двери. Я наконец ее рассмотрела: с отцом они были очень похожи, разве что отличались ростом, девушка была худенькая и миниатюрная, её отец, напротив, был богатырского роста.

– Значит, я не ошиблась, – вымученно улыбнулась девушка. – Роза Павловна рассказала мне, что у вас украли чемодан с вещами в поезде, а у меня с собой гора нарядов, накупленных отцом в городе. Можем пройти ко мне в комнату, вы выберете себе, что понравится.

Она говорила быстро, на одном дыхании, проглатывая некоторые окончания, словно боялась что-то забыть сообщить, и глаза у нее явно пребывали на мокром месте. Я кивнула, выпрямила спину, вышла в коридор и захлопнула дверь в комнату Марка.

– Вы не ошиблись, и я буду благодарна за помощь. Такая неприятность! Мы вышли из купе ненадолго, вернулись, а чемодан исчез!

Вера, слушая мою болтовню, провела меня в противоположный конец коридора, подошла к предпоследней двери и, толкнув ее, вошла внутрь. Я проскользнула следом. Комната была просторная, но в ней царил мягкий полумрак. Два наполовину зашторенных окна выходили на задний двор и тропинку, которая вела из гущи леса. Кровать стояла с правой стороны, напротив – резной одежный шкаф, возле одного окна располагались письменный стол и уютное кресло. Возле кровати стояли два огромных дорожных сундука, их, очевидно, доставили отдельно, так как в экипаже вещей было слишком мало для двоих гостей, одна из которых – юная барышня.

– Мои сундуки привезли еще вчера, отец так распорядился, – печально вздохнула Вера.Подошла к одному из сундуков и откинула крышку. Я подошла к девушке: на стопке платьев обнаружилась фотокарточка с изображением щеголеватого молодого человека: разделенные на прямой пробор напомаженные волосы, щеточка усов, наглый взгляд близко посаженных глаз. Неприятный тип! Пока я разглядывала карточку, Вера всхлипнула и, вытащив из кармана платок, уткнулась в него лицом, плечи затряслись от беззвучных рыданий. Я терпеливо дождалась, пока интенсивность плача утихнет.

– Ты его любила? – строго спросила я.

Девушка подняла на меня заплаканные глаза и отрицательно покачала головой, но все-таки ответила, перемежая слова горьким всхлипами.

– Я поначалу думала, что да. Но сейчас поняла, что я его почти не знала, разговаривали при встрече о пустяках, о себе он ничего не рассказывал…

– В таком случае не плакать надо, а радоваться!

– Вот и Екатерина Ивановна так же говорит! – пролепетала она в платочек.

Так вот кто инициатор нашего девичьего разговора по душам! Умно!

– Она дело говорит! Рассказывай, что произошло?

Я подошла к окну и распахнула створки, в комнату ворвался свежий ветерок. Денек сегодня выдался на редкость замечательный. Послышался скрип ворот со стороны конюшни, я пригляделась. Конюх вывел под уздцы красавца коня черной масти.

– Он работал на фабрике под началом отца, ухаживал за мной около месяца: цветы, беседы, прогулки в парке. Потом он уехал к родственникам, а спустя три недели вернулся и предложение сделал, и снова пропал. На прошлой неделе он вернулся в город, мне отец сказал, у нас в доме не появился. Позавчера прислал письмо, в котором сообщил, что расторгает помолвку.

Вот оно как, проще говоря, паршивец покрутился вокруг барышни, ушел на три недели в загул, а после свалился как снег на голову с предложением и заверениями в вечной любви, рассчитывая на выгодный брак. Да и назад сдал, скорее всего, по причине выяснения отцом Веры каких-нибудь нелицеприятных грешков кавалера. Вот только юной барышне никто ничего рассказать не пожелал, или отец решил не расстраивать дочку (эта версия мне казалась наиболее реалистичной). Я обернулась: Вера уже перестала плакать и стояла у сундука, теребя в руках платок.

– Сразу после этого отец узнал, что Иван Михайлович продает фабрику, и, конечно же, он расстроился. Ему нелегко, еще и за меня переживает! Я понимаю все, не глупая, но вдруг стало себя так жалко, – она развела руками и шмыгнула носом. – Постараюсь больше не плакать!

Она задрала вверх подбородок и состроила серьезную мину. Я улыбнулась, а барышня с характером и умна. Так значит и управляющий в курсе о гипотетической продаже фабрики?

– Подобное случается со всеми! Слезы не беда, главное не увлекаться ими, как и любым снадобьем лекаря. Строго по рецепту и соблюдая дозировку!

Я обняла ее за плечи, Вера хихикнула, вытерла слезы, выудила карточку кавалера из сундука и, разорвав ее на мелкие клочки, швырнула в корзину для бумаг у стола. Ну, вот и славно, одну беду отвели.

– Отец тоже переживает, сработается ли с новым хозяином, но объяснить свое решение Иван Михайлович не пожелал. Ой, я слышала, что вы помолвлены с Дмитрием, примите мои сердечные поздравления, я со своими переживаниями стала чересчур рассеянной, – легкий характер девушки наконец-то взял верх над слезами.

Я вздохнула, невеста, да, только липовая! Просто удобная легенда, необходимая для дела, но врать расстроенной девушке от этого почему-то было не легче. Подумав, я решила придерживаться сдержанной полуправды, и совесть успокою, и ничего не выболтаю.

– Спасибо, милая Вера! Пока мы одни, расскажи мне, пожалуйста, о членах семьи моего жениха, он вечно не находит для этого времени. Или просто не любит подобные темы для разговоров.

– Ой, Дмитрий очень серьезный и молчаливый! – со знанием дела покивала Вера.