Глава 3. Волшебная ночь

Домой Кайдо добрался ближе к вечеру. На столе его ждал остывший обед и записка от Лики. Предполагалось, что записку ему прочтёт Тош – демон, знающий все языки светлого мира, читать не умел ни на одном из них. Но Тоша с Осори дома не оказалось, а явившийся с полузадушенной мышью в зубах Карась в этом отношении помочь ничем не мог.

Кайдо почесал кота за ухом, сжевал обед, помаялся немного дурью, пытаясь расплести уголок стола на отдельные веточки, порассматривал потолок и понял, что очень хочет воспользоваться столь неожиданно полученным приглашением. Вот только надо надеть что-то поприличнее мокрых штанов.

Переодевание не заняло много времени, демон надел, что первое под руку попалось – вся выделенная гостям одежда, в его понимании была не просто приличной, а шикарной.

Совсем небольшое Круглое озеро находилось в самом сердце Даноаля, а его широкие открытые берега служили эльфам и центральной площадью, и местом отдыха, и пляжем. Тут проходили собрания и церемонии, не такие важные, чтоб проводить их в находящемся поблизости Круглом зале, а так же самые разные праздники и гулянья.

Сейчас здесь ярко горели костры, разгоняя быстро сгущающиеся сумерки, со всех сторон слышалась музыка, весёлые голоса, громкий смех. Кто-то пел, кто-то танцевал, кто-то бродил от костра к костру. Народу тут было – похоже на берегу собрались если не все жители Даноаля, то большая их часть.

Лика тоже где-то здесь, он чувствовал ее, но где она конкретно, определить не мог. Демон растерянно остановился – найти в весёлой круговерти знакомых показалось непосильной задачей. Но знакомые нашли его – и довольно быстро.

– Здорово, Кайдо! – из пёстрой толпы вынырнули два одинаковых эльфа, облапили в приветственном объятии.

Демон повёл плечами, освобождаясь. Он не привык к такой фамильярности. Близнецы одинаково захохотали, схватили его за руки и потащили к своему костру. Там тоже звучала музыка – Керлин играл на многоствольной флейте, а невысокий, крепко сбитый для эльфа паренёк – на арфе. Несколько девушек в прозрачных воздушных платьях танцевали, парни что-то жевали, подошедшему демону тут же всунули в руку кубок с лёгким золотистым вином и гроздь спелого винограда. Он осторожно пригубил вино, сморщился от непривычного вкуса, обвёл взглядом сидящих у костра эльфов в поиске знакомых лиц. Айлан приветливо кивнул ему. Нэрри нигде не было видно.

– Нэрри сейчас с родителями, скоро появится, – ответил на невысказанный вопрос Астани.

Нэрри и впрямь скоро появилась – в компании Элиора с лютней в руках и нескольких девушек, в одной из которых Кайдо с удивлением узнал Иллури.

– Иллури – подруга Нэрри, вот и приехала на праздник, – вновь ответил на вопрос демона Астани, прежде чем тот успел его задать.

– Слушай, Астани, ты что, мысли мои читаешь? – возмутился Кайдо.

– Неа, – ответил вместо брата Тавис. – Вот в мою голову он частенько залазит, а твои мысли читать без надобности, у тебя на лице всё написано. По крайней мере, сейчас. Ты лучше скажи, как ты нас с братом так хорошо различаешь? Нас даже Нэрри как-то перепутала.

– Не было такого! – вскинулась девушка.

– По запаху, – честный ответ демона погасил спор, не дав ему начаться. И он так и не понял, почему все слышавшие его замолкли на мгновенье, а потом разразились хохотом.

– Ооо, братцы, пришёл конец вашим выходкам, – в наступившей тишине заявила Иллури, – если что, будем звать демона.

Эльфы захохотали вновь. Тут Элиор ударил по струнам, привлекая внимание. Арфист и флейтист подхватили за ним быструю задорную мелодию. Астани протянул руку Нэрри, приглашая на танец, та с улыбкой сжала его пальцы. К первой паре присоединилась вторая, третья… Танцоров становилось всё больше. К ним подходили от других костров. Другие музыканты подхватывали мелодию. Как-то незаметно их костёр стал центральным. Кто-то подкинул дров – пламя взметнулось до небес.

Кайдо остался в одиночестве. Музыка, звенящая со всех сторон, рыжие отблески огня на весёлых лицах, разноцветье одежд, быстрый стремительный танец, фигуры, возникающие в свете костров и исчезающие во тьме… Всё это завораживало, но и заставляло чувствовать себя чужим на этом празднике жизни.

Астани остановился передохнуть, окинул демона внимательным взглядом, шепнул что-то на ухо своей невесте. Та понятливо кивнула и направилась к демону.

– Кайдо, ты чего сидишь тут один, серьёзный, как покойник? Пошли танцевать.

Кайдо растерянно поднял взгляд на раскрасневшуюся после танца весёлую девушку:

– Я не умею.

– А чего тут уметь? – Нэрри в нетерпении тряхнула кудрями, – Ты просто музыку слушай. Пойдём уже! – она схватила ошеломлённого демона за руку и потащила в круг.

Кайдо втянул голову в плечи, неуклюже пытаясь повторять движения эльфийской девушки. Нэрри захохотала, сжала пальцы демона.

– Кайдо, расслабься, ты не на войне. Просто – танцуй!

Кайдо закрыл глаза, прогоняя лишние мысли. Легко шагнул, подчиняясь музыке и маленьким рукам эльфийки в своих руках. Волшебная ночь приняла его в свои объятия. Он больше не был чужим. Прохладный песок под босыми ногами, звёзды над головой, лёгкий ветерок на разгорячённом лице. Сменяющие друг друга мелодии, меняющиеся партнёры – Нэрри давно оставила его, рядом оказалась другая девушка, потом третья. Пары сходились в танце, расходились и сходились вновь. Уставшие присаживались отдохнуть, новые танцоры вливались в круг. Танец поглотил его полностью, музыка несла как захваченный водным потоком жёлтый листок. Он полностью отдался на её волю…

И вдруг остановился, наткнувшись в море веселья на островок одиночества. Встретил серьёзный взгляд знакомых глаз. Лика! Сидит у костра одна, как ещё недавно сидел он. Кайдо протянул ей руку. Она неуверенно коснулась его пальцев. Тёплая волна затопила обоих. Демон вздёрнул девушку на ноги, вовлекая в общий танец, закружил в облаке своих и её рыжих волос. Лика засмеялась, подчиняясь его рукам и власти всемогущей музыки.

Тош, в сторонке уплетающий сладкое печенье в компании эльфийских детей, поднял голову      , расплылся в улыбке от уха до уха и пихнул локтем Осори.

А потом они вместе сидели у воды, в которой отражалось рыжее пламя костров, пили лёгкое эльфийское вино, молчали и улыбались. У соседнего костра молодая парочка страстно целовалась, нимало не смущаясь многочисленных зрителей. Кайдо торопливо отвёл от них взгляд.

Стихшая было музыка грянула с новой силой. Рядом с Ликой возник незнакомый парень, с поклоном протянул руку, приглашая на танец. Она неуверенно оглянулась на демона, но руку приняла. И вот уже эльф увлёк её в цветную круговерть.

Кайдо остался на месте. Лика может танцевать с кем хочет. Он ведь тоже танцевал с другими девчонками. Тогда почему же так муторно видеть, как обнимают её чужие руки? В мыслях всё крутятся увиденные сегодня сцены поцелуев, а глаза, не отрываясь, следят за её хрупкой фигуркой? Поднимается в груди тревога, стоит только потерять её из вида. Лика смеётся, а у него кружится голова. Наверное, это от вина. Он ведь никогда раньше не пил. Нужно уйти и успокоиться, пока он не стал бить морду этому эльфу – и не имеет значения, что сейчас Лика танцует уже с другим парнем, третьим по счёту после того, который пригласил её. Нужно уходить. Куда-нибудь, где тихо и спокойно, подальше от костров и шумного веселья.

Демон рывком поднялся и растворился в ночной темноте. Кажется, его ухода никто не заметил. Ноги сами понесли его к Звёздному озеру. По дороге досада и злость куда-то девались, осталась только лёгкая грусть.

Ну, настучал бы он по башке этому остроухому красавцу (одному или всем сразу), и что бы это изменило? Лика бы только разозлилась. А он как был рабом печати (считай – её рабом), так и останется. Раб не может хотеть поцеловать свою хозяйку. А он – хотел. Просто отчаянно. Он провёл когтями по груди, разрывая рубаху и оставляя на коже глубокие царапины, там, где, сейчас невидимая, таилась проклятая печать. Он содрал бы всю кожу, если б это помогло избавиться от нее. Только печать не на коже, она – в сердце, а сердце не вырвешь.

От таких мыслей захотелось самому треснуться башкой о ближайшее дерево, но тут деревья расступились, и он оказался на берегу. Мысли из головы повыскакивали разом. Все. Потому что такого он не видел ещё никогда. Потому что сразу стало ясно, почему озеро называют озером Тысячи Живых Звёзд.

Эти звёзды сейчас яркими огоньками кружили над чёрной водой, ажурными гирляндами украшали тонкие камышинки и гибкие ветви могучих старых ив на берегу. Светлячки! Да сколько! Никогда прежде он не видел столько светлячков в одном месте. Он вообще светлячков только в Вечном лесу впервые увидал. Тёплые живые огоньки соперничали яркостью с холодным светом россыпи настоящих звёзд в безлунном небе. Тишина стояла такая, что биение собственного сердца казалось оглушительным. Кайдо скинул одежду, осторожно вошёл в прохладную воду (всё-таки уже не лето, несколько опавших листьев парят в неподвижной воде).

Звёзды над головой, живые огоньки танцуют вокруг, потревоженные его вторжением. И отражения и тех и других в тёмной воде. Кажется, будто ты сам паришь в звёздном небе. И все печали и тревоги – ничто перед этой пугающей бесконечностью…

Кайдо выбрался на берег, но возникшее в воде ощущение причастности к тайне не отпускало. Не хотелось уходить. Никуда. Ни домой – в пустую комнату, ни тем более возвращаться на шумный праздник. Когда-нибудь потом он приведёт сюда Лику, а пока он окинул в темноте взглядом возвышавшиеся над ним деревья. Здешним ивам по размерам в человеческом лесу любой дуб позавидует. Подпрыгнул, ухватился за толстую нижнюю ветвь, подтянулся, перебрался выше. Удобно устроился в развилке над самой водой, надёжно спрятанный листвой от посторонних глаз, хотя смотреть на него всё равно некому.

Внизу царило безветрие, а здесь, в кроне, лёгкий ветерок шевелил тонкие спускающиеся к воде ветви, ласково касался мокрой кожи. Сначала это было приятно, потом стало холодно. Пришлось спуститься за одеждой. Царапины на груди уже начали затягиваться, утром от них не останется и следа, а вот порванная рубаха никуда не денется, нужно будет спрятать её, чтоб Лика не увидала. Но сейчас это было не важно. Демон вернулся в облюбованную развилку, устроился полулёжа, опёршись спиной о ствол.

Тишина, спокойствие, пряный запах леса и свежесть воды, ласковый шёпот листвы, мягкое мерцание светлячков. Глаза сами собой закрываются. Хочется спать.

Разбудил его плеск воды, тихие голоса, короткий оборвавшийся смех. Демон открыл глаза и впервые пожалел, что так хорошо видит в темноте. Ибо то, что он увидал, для чужих глаз никак не предназначалось.

Он сразу узнал их – Астани и Нэрри. Кружат рядом в неподвижной воде, мокрые волосы прилипли к плечам, чуть сбито дыхание. Одежда горкой валяется на берегу. Вся. А они… Прикасаются друг к другу. Руками. Губами. Сплетают и расплетают пальцы. Это похоже на медленный танец. Осторожные касания, кружение в воде, поцелуи. Руки взлетают в ночи бледными птицами. Светлячок запутался в тёмных кудрях.

Ему не нужно на это смотреть!

Но демон замер, словно зачарованный. Ему казалось – стоит чуть пошевелиться, и его заметят. И он сгорит от стыда. Ведь говорил же Элиор, что сюда по ночам влюблённые приходят. Какого же он тогда разлёгся здесь спать, да ещё и спрятался, словно специально.

Тут Нэрри тихонько засмеялась, выскользнула из объятий любимого, нырнула. Неглубоко – сверху её светлый силуэт отчётливо виден в тёмной воде. Астани нырнул следом.

Кайдо вскочил, одним прыжком перемахнул на соседнее дерево, спрыгнул на землю, прижался к гладкой коре, прислушался. Вроде бы его не заметили. Хуух… Что за день сегодня такой. У эльфов – любовь, а у него – неприятности.

Домой он вернулся с рассветом. Растрёпанный, в окровавленной порванной рубахе. Лика встретила его на пороге. Назвала дураком, приказала снимать рубаху. Особой силы в приказе не было, но и желания сопротивляться у демона – тоже. Он, не расстёгивая, через голову потянул грязную рубашку, ещё вчера бывшую светло-зелёной. Лика, убедившись, что с ним всё в порядке, ещё раз обозвала демона дурнем и пошла спать. А Кайдо просто был ей благодарен за то, что не стала ни о чём спрашивать.