– Давай так. Мы не знаем точное время кражи. Мы знаем только время, когда упал гобелен. Или его сорвали. Также мы не знаем, сам ли Омари похитил подвеску или это сделал кто-то по его поручению. Мы знаем одно: Омари был уверен в том, что сможет править миром.

– Да где вы нашли эту девицу? – не выдержал Юрген, распахнув дверь.

– На постоялом дворе «Усталый гамаль», – ответил Альфред. – Я отправился туда, чтобы поговорить с хозяином и другими возможными свидетелями. Там была эта женщина.

– Ако там был? С ним ты говорил?

– Был. Ако утверждает, что Омари ночь провёл в номере. И что никакой женщины у него не было. Но мы не можем верить Ако, потому что он предан своему хозяину.

Юрген услышал, что к нему идёт слуга с кофе, захлопнул дверь, забрал чашку, а затем вернулся к Оташу.

– То есть вы оба скорее поверите проститутке, – сделав глоток, проговорил Шу, – чем Омари и Ако.

– Какая у неё выгода? – спросил Брунен. – Для чего ей наговаривать на Омари?

– Допустим, ей заплатили.

– Зачем?

– Да чтобы подставить Омари, неужели не ясно?

– Почему ты так его защищаешь? – вдруг спросил Оташ.

– Да потому что я не верю в то, что он мог так глупо повестись! Даже если предположить, что он узнал о колесе солнца, он не поверил бы, что одно владение им означало бы владение миром. Вспомни, Таш, он не верил ни в какие проклятия в гробнице. Я верил, а он нет! И вся эта история что с солнцеликим, что с Минлеем. Он играл, не более того. Сам ни во что не верил. Омари – прагматик.

– Но колесо солнца можно выгодно продать тому, кто в него верит, – возразил Альфред.

– И что Омари получит? Неужели что-то более ценное, чем должность в Шаукаре и возможность жить во дворце? – допив кофе, Юрген поставил пустую чашку на столик.

– Всё равно пока не доказано обратное, я не собираюсь отпускать Омари из-под стражи, – проговорил Оташ.

– А это правильно, – кивнул Шу. – Настоящий преступник должен думать, что у него всё получилось.

– Значит, возвращаемся к версии циркача, – вздохнул Альфред.

– Ну, ты же в любом случае ищешь борца-убийцу, – ответил Юрген. – Карсак должен будет что-то нарыть. Он дотошный.

– Разрешите? – в покои заглянул Акст.

– Заходи, – кивнул Оташ.

– В Нэжвилль я написал, о циркаче спросил. Надо теперь ждать ответа. Не один день. Но я тут вот что вспомнил. Если позволите?

– Говори, – сказал Брунен.

– Помните, мы с вами ходили к этим циркачам?

– Конечно, помню.

– Я обратил внимание на афишу. Уж больно красочная она была. Я тогда ещё подумал, что можно будет потом на их представление сходить. Мне вообще нравятся акробаты и клоуны.

– Ближе к делу, Элли, – попросил Альфред.

– Так вот на афише был такой юноша интересный, не норт, но и не сарби, и не амма.

– Не было в труппе такого юноши. Мы же всех допросили.

– Не было, а на афише был. Хорошо так была афиша нарисована, вот я и запомнил. И юноша был то ли хани, то ли айни, я их не отличаю.

– Точно не сарби?

– Точно. Он даже одет был как-то не так. Знаете, такая вот безрукавка с воротником стойкой и без пуговиц.

– Я видел подобное на востоке, – проговорил Оташ. – Это действительно напоминает одежду хани или айни.

– Ну, вот выходит, что на афише этот юноша был, а в цирке нет, – вывел Элинор.

– Может, ты ещё и скажешь, кем он был в цирке? – спросил Альфред.

– Нет, по афише я этого не понял. Он не был с гирями, как силач. И без собачек там…

– Не продолжай. Значит, есть возможность, что из цирка ушёл молодой человек. Если он был дружен с Кайсаром и если он был гимнастом, то налицо преступный сговор. Вот только это всё лишь наши фантазии. Мы просто притягиваем всё за уши. И как это связано с убийством господина Уигема?

– Скажи, Альфред, ты слышал что-нибудь о Камилле Версен? – вдруг спросил Оташ.

– Мне рассказывали, что эта женщина когда-то служила в тайной канцелярии, но совершила должностное преступление. Ты её знаешь?

– Знаю. Именно из-за неё мы отправились на поиски колеса солнца. Камилла узнала о нём в Нэжвилле и захотела заполучить его любой ценой. Я сейчас подумал, а что если Уигем тоже знал? Тогда он мог рассказать о нём Кайсару, не случайно же тот приходил к нему домой. Может быть, Уигем просто поделился с ним легендой нашего народа, раз Кайсар – сарби.

– Всё очень красиво складывается, но как мы это докажем? – проговорил Альфред.

– Давайте я поговорю с той проституткой, – предложил Юрген. – У меня и травы есть.

– Это он о чём? – Брунен повернулся к Оташу. – Это как тогда, в Ихтыре? Тот парень из Нейто?

– Да, – кивнул шоно. – Но мы давно к этому не прибегали.

– Так а что нам мешает? – спросил Шу. – Я и для вас отвар приготовлю. Это быстро.

– Какой отвар? – насторожился Альфред.

– Чтобы на вас дурман не подействовал, потому что я не уверен в вашей сопротивляемости.

– Отвар блокирует действие дурмана, – пояснил Оташ. – Здесь нет никакой мистики, и всё это было нами проверено.

– И что будет? – продолжал не понимать Брунен.

– Проститутка под действием дурмана расскажет правду, – ответил Юрген.

– Правду? Или то, что ты ей прикажешь сказать?

– Вот не надо. Очень тебя прошу.

– Ты сейчас действительно не прав, – проговорил Оташ. – Я видел действие дурмана. Эта женщина просто будет отвечать на вопросы. Мне ты веришь?

– Верю, – кивнул Альфред. – Хорошо, я согласен.

Они пришли на постоялый двор ближе к вечеру. Увидев великого шоно, хозяин вытаращил глаза. Сначала визирь, потом сыщик из Нэжвилля, теперь сам шоно – это уже перебор. Всё это явно читалось на его усталом лице.

– Та женщина, с которой я беседовал, сейчас здесь? – поинтересовался Брунен.

– Да, – ответил хозяин. – Работать вышла.

– Нам нужно снова с ней поговорить.

– И нам нужно помещение с очагом, – добавил Оташ.

– В нашем трактире есть камин.

– Тогда попроси всех посетителей и работников временно покинуть трактир и пригласи туда эту женщину.

– Слушаюсь, великий шоно.

Женщину звали Лорена, и она была нортом, хоть и неплохо изъяснялась на сарби.

– Чем я вызвала такой интерес к своей скромной персоне? – проговорила она. – И, господа, если вы желаете провести со мной время все вместе, то это будет стоить дороже.

– Все выпили отвар? – не обращая внимания на Лорену, спросил Юрген.

– Да, – ответил Оташ.

Тогда Шу бросил пучок сухой травы в огонь, и из очага повалил густой пряный дым. Юрген взял висевший на стене деревянный половник и начал отстукивать им ритм, ударяя по столу. Лорена замерла с удивлённым выражением на лице.

– Ответь на мой вопрос, – заговорил с ней Юрген. – Ты провела ночь с Омари, старейшиной сиваров?

– Нет, – ответила Лорена.

– А с кем тогда?

– Его зовут Кайсар.

– Он попросил тебя сказать сыщикам, что ты была с Омари?

– Да.

– И ты должна была сказать, что он хвастался?

– Да. Будто бы он завладеет миром.

– Кайсар заплатил тебе?

– Да.

– Он был один?

– Да.

– Ещё вопросы? – Юрген повернулся к Альфреду.

– Где сейчас Кайсар? – спросил тот.

– Не знаю, – ответила Лорена.

– Больше нет вопросов, – проговорил Брунен.

– У меня есть, – сказал Оташ. – Кайсар был с тобой всю ночь? Он никуда не уходил?

– Он ушёл рано утром.

– Всё? – спросил Юрген.

– Всё, – кивнул шоно.

Шу плеснул в очаг водой из графина с одного из столов.

– Вам нужны какие-то ещё доказательства невиновности Омари? – спросил он.

– А что тут происходит? – непонимающе проговорила Лорена.

– В Нэжвилле её бы арестовали за дачу заведомо ложных показаний, – проговорил Альфред. – Не знаю, как у вас с этим.

– Собирай свои вещи, ты возвращаешься на родину, – сказал Оташ Лорене.

– Что? – захлопала накрашенными ресницами женщина.

– Что слышала. Если я узнаю, что ты ещё в столице, мало тебе не покажется.

– Но…

– Никаких но. Это самое лёгкое наказание из возможных. Ты обвинила уважаемого человека в краже. Всё, с глаз моих долой!

– Уважаемого, – хмыкнул Юрген.

Оташ пропустил замечание друга мимо ушей и, поблагодарив хозяина постоялого двора, направился к выходу.

– Значит, всё-таки версия с циркачами, – проговорил Альфред, следуя за ним.

– Возможно, Карсак уже что-то разузнал. Надо его дождаться.

– Но Омари отпускать я не советую.

– Да, Юрген верно тогда сказал, что преступник должен верить в успех своего плана.

– Именно.

– Таш, а почему ты спрашивал, провёл ли Кайсар всю ночь с этой Лореной или нет? – поинтересовался Шу.

– Я хочу понять, в какое время была совершена кража.

– Так разве не когда мы с Альфредом пошли стрелять?

– Вполне возможно, что тогда только сорвали гобелен, чтобы привлечь твоё внимание. И логично, что это было сделано именно тогда, когда во дворец прибыл Омари.

– Поддерживаю, – сказал Брунен. – Раз мы уже выяснили, что Омари подставили, то гобелен сорвали явно специально.

– Мне как-то не по себе от того, что кто-то спокойно залезал в мои покои, да ещё и несколько раз, – проговорил Юрген.

– Мы не брали в расчёт гимнастов и акробатов, когда строили дворец, – вздохнул Оташ. – Но, как мне кажется, вряд ли кража произошла среди бела дня.

– Во время землетрясения ты, Юрген, приходил к нам, – сказал Альфред. – Очень может быть, что именно тогда и произошла кража. Если вор уже знал о тайнике, проследив за тобой после твоего возвращения из Яссы, то он вполне мог успеть. Кстати, ты возвращался в тёмное или светлое время суток?

– Уже стемнело, – ответил Шу. – Так что всё сходится.

– Слушай, Элли, а ты помнишь, как выглядел тот юноша с афиши? – спросил Брунен.

– Рисунок помню, – кивнул Акст. – Если я увижу похожего, то я скажу. Но я не уверен, что точно узнаю его, если он будет одет как сарби.

– Если он хани или айни, то можно будет подловить его на знании языка, – сказал Юрген.

Когда все четверо вернулись во дворец, Шу направился в темницу, в которой держали Омари. Стражники пропустили визиря, не задав ни одного вопроса.

– Ну, что, главный ловчий крокодил, давно не сидел за решёткой? – проговорил Юрген, подойдя к камере.

– А ты пришёл полюбоваться, что ли? – усмехнулся Омари и подошёл к решётке.

– Вообще-то нет. Оташ знает, что ты не виновен. И Альфред тоже.

– Так ты пришёл освободить меня?

– Нет. Пока посидишь здесь.

– Это зачем ещё?

– Считай это посвящением в должность главного ловчего. Я распоряжусь, чтобы тебя хорошо кормили. Отдыхай, – Юрген развернулся и зашагал к выходу.

За все те годы, что во дворце существовала эта темница, Шу спускался сюда только дважды. Первый, когда её только построили, а второй он предпочёл бы забыть. Однако сейчас оказавшись здесь снова, Юрген не мог не вспомнить.

Рузалина была очень яркой девушкой. Увидев такую однажды, запомнишь её надолго. Её волосы цвета вороного крыла были заплетены в две толстые тугие косы, а глаза сверкали, как два драгоценных камня, каких не найдёшь во всём Шоносаре. Рузалина приехала в Шаукар, бросив всё, чтобы покорить его. Наверняка многие девушки Шоносара мечтали стать женой великого шоно, вот только никто из них даже не пытался приблизиться к своей мечте ни на шаг. Рузалина сделала не одну сотню таких шагов.

Юрген впервые увидел её в лавке оружейника, где девушка трудилась наравне с мужчинами. Было удивительно, что казавшаяся хрупкой девушка так умело управлялась с инструментами. Рузалина призналась визирю, что её отец был оружейником и она с малых лет помогала ему. Когда Юрген встретил её второй раз, девушка дралась с каким-то парнем на ножах, не уступая ему в ловкости. Потом оказалось, что это был её родной брат. Разгорячённая после поединка Рузалина предложила визирю сразиться с ней, если он не испугается. Юрген принял её предложение и победил. А Рузалина поцеловала его. Шу опешил, потому что не ожидал. Через день Рузалина сама пришла во дворец, и Юрген распорядился устроить её помощником оружейника.

Рузалина была прямолинейной, но молчаливой. Она смеялась над шутками Юргена, а сама шутила редко, но очень остроумно. Шу помнил о словах Чу, которая говорила, что вряд ли найдётся такая женщина, которая захочет принадлежать ему, понимая и принимая все трудности. Рузалина захотела.

Юрген не рассказывал ничего Оташу, да и сама Рузалина просила держать всё в тайне, потому что, по её словам, это было только их личное и больше ничьё. Шу не обращал внимания на то, что Рузалина слишком часто в разговорах начала упоминать Оташа. Но Юрген никогда не был против того, чтобы сказать что-то о своём самом близком друге и брате. Говорить об Оташе для него было так же естественно, как играть на флейте. Шу не замечал ровным счётом ничего, пока однажды, зайдя к Оташу через потайную дверь, не увидел Рузалину в постели великого шоно.

Потом Рузалина сказала Юргену, что он, конечно, замечательный, но всё-таки не великий шоно. В тот день Шу пришёл в таверну «Райские кущи» и напился так, как не напивался никогда в жизни. Он даже не помнил, как в итоге оказался в своих покоях. Оказалось, Оташ сам забрал его из таверны и приволок во дворец. Юргену было стыдно, но даже если развернуть время вспять, он снова пошёл бы в «Райские кущи» и заказал вина. Шу не знал, от чего было больнее: от того, что Рузалине с самого начала был нужен не он, а Оташ, от того, что позволил так ловко окрутить себя, или просто от факта, что женщина, которую он считал своей, оказалась в постели его самого близкого человека.

Оташ уверял, что представления не имел о том, что между Юргеном и Рузалиной что-то было, но Шу почему-то не мог в это до конца поверить. А ещё Оташ говорил, что Рузалина ему не нужна и что он был с ней, потому что она слишком открыто предлагала себя. Юрген не верил.

Он поверил уже потом, когда Рузалина начала требовать от Оташа, чтобы тот отселил Юргена в другие покои. Шоно возразил, что никто не имеет права распоряжаться ни им самим, ни его визирем и выставил Рузалину из дворца.

Первое покушение на Оташа состоялось уже через день. В него стреляли, когда он прогуливался по строящейся столице. Убийца промахнулся и успел скрыться до того, как его поймали. Юрген просил Оташа повременить и не гулять по Шаукару, но шоно был упрям. Второе покушение состоялось на следующей же прогулке. Юрген до сих пор не может объяснить даже самому себе, как он понял, как почувствовал, как увидел. Но он оттолкнул Оташа за мгновение до выстрела, и пуля попала ему в руку. На этот раз убийца был схвачен – им оказался брат Рузалины, который решил мстить за поруганную честь сестры. Рана Юргена была несерьёзной, и он сопровождал Оташа во время очередного выхода в город. После того как убийца был пойман и наказан, никто не ожидал, что может случиться третье покушение. Преступнику не повезло, и пуля пролетела в каком-то сантиметре от плеча Юргена, вонзившись в стену дома. Ни Оташ, ни Шу до сих пор не знают, кого же именно в тот раз хотели убить, потому что убийца так и не признался. Его схватили быстро, и им оказалась переодетая в мужское платье Рузалина.

Вот тогда Юрген спустился в темницу второй раз в жизни.

– Думаешь, я буду молить о пощаде? – проговорила Рузалина, увидев Шу.

– Но я мог бы… – Юрген не договорил.

– Я ни о чём не жалею, – сказала Рузалина. – Разве что о том, что не смогла отомстить за брата.

Теперь, покинув темницу, Юрген прошёл по коридорам дворца и вернулся в свои покои. Оказалось, что там его поджидал Оташ.

– Неужели ты был у Омари? – спросил он.

– Да, захотелось его обрадовать, – ответил Юрген.

– Не думал, что ты захочешь пойти туда.

– Глупо бегать от этого. Да и всё оказалось совсем не страшно. Никаких призраков с косами.

– Тебе надо выспаться, эне. У тебя был непростой день.

– Я верну колесо солнца, Таш.

– Я знаю.