Ургана не любила осень. Она всегда напоминала ей о неизбежном увядании. А этого Ургана не хотела признавать ни в каком виде – ни в пожухлой траве, ни в опадающей листве, ни в первых морщинах на лице даже самой хорошенько женщины. Ургана собиралась жить очень долго и ни в коем случае не становиться старой и дряхлой.

И пока вроде бы все шло хорошо, все получалось. Правда, пришлось немного покривить душой и завести дружбу с чёрными силами. Но зато у неё до сих пор были силы, была красивая гладкая кожа и гибкое тело. А самое главное – у неё была ВЛАСТЬ. А власть давала и силы и все остальное!

Ургана согрелась у огня, расслабилась и прилегла на огромной шкуре. За стенами дворца неистовствовала стихия, но правительница почти не обращала на неё внимание. Даже, наоборот, с каждым жутким всплеском молнии, с каждым оглушительным ударом молнии, Ургана начинала чувствовать томление плоти. Оно родилось крохотной точкой где-то внутри, а потом стало разрастаться и растекаться по телу горячей волной. Такое с правительницей бывало крайне редко. Она не была большой охотницей до мужчин, а в последнее время ей вполне хватало редких встреч с Кером. Редких – оттого, что, даже удовлетворяя свои желания, Ургана никогда ни могла расслабиться с ним полностью. Хотя, видимо, дала один раз слабину, не проконтролировала ситуацию… И вот, получите результат – бегает теперь по земле эта девчонка, нежданная и не очень нужная… Если честно, то Ургана даже не пыталась полюбить дочь. Она просто приняла её появление, видела Уму каждый день, но как-то все мельком, невзначай…

Керу она так и не сказала, что этот ребёнок – его дочь. Хотя он, кажется, понял это почти сразу, но, тем не менее, и вида не подал. Ну, подумаешь, родилась там какая-то девчонка. Ну и что из того? И вообще, они оба, не сговариваясь, отнеслись к появлению Умы так, словно это котёнок родился, а не человек. И прошло довольно много времени, прежде чем Ургана вообще стала хоть немного обращать на неё внимание.

За спиной Урганы раздался лёгкий шорох, потом она почувствовала, как на плечо легла сильная мужская рука. Но прикосновение было довольно мягким, если не сказать – нежным. Кер. О, дьявол, откуда он каждый раз берется? Кер почти всегда является из ниоткуда, и его появление никогда не зависит от желания самой Урганы. Более того, правительница даже терялась, когда он неожиданно оказывался рядом. Пожалуй, Кер был единственным человеком, который никогда и ни в чем не подчинялся Ургане. Это она, порой, на мгновение замирала под его пронзительными взглядами, это она замолкала, если он начинал говорить. Было в этом предводителе наемников что-то мощное, звериное, что необъяснимо позволяло ему быть если не выше Урганы, но на равных точно. И как ни странно, но она принимала эту силу и превосходство.

Вот и теперь Кер молча коснулся её плеча и уселся в стоящее рядом кресло.

– Я тебя не звала, – спокойно произнесла Ургана.

– Гм… Никогда не знал, что ты должна делать это! – хмыкнул он, развалившись в её любимом кресле.

Правительнице было стыдно признаться даже себе самой, что она только что вспоминала его.

– Жуткая гроза. Давно такой не было!

Вместо ответа Ургана только повела плечами. Кер покосился на нее, хмыкнул. Потом встал с кресла и устроился рядом с женщиной.

– Отчего же ты до сих пор не спишь?

Она снова ничего не ответила, лишь томно потянулась. Реакция мужчины не заставила себя ждать – его глаза блеснули, а рука по-хозяйски легла на ее бедро.

– Ты дьявол, Кер! – спокойно заметила Ургана.

– Когда рядом с тобой – да, – легко согласился он.

– Зачем ты приехал? – Рука Кера заскользила по ее телу, но Ургана и не думала менять позу.

– Да я могу и уйти! – хохотнул мужчина, продолжая ласкать правительницу.

– Ну уж нет! – по телу Урганы побежала горячая волна страсти. – Начал, так доводи дело до конца!

– Это приказ?! – наигранно возмутился Кер.

– Нет! – Ургана резко оттолкнула его, уронила на спину и села на него верхом. Меховая накидка соскользнула с ее плеч, обнажив красивую грудь. Правительница склонилась к лицу Кера и, с жадностью глядя на его губы, прошептала: – Я, конечно, тебя не держу, и ты можешь уйти. Но сделай это позже…

Разорвавшие вскоре ночную тьму ослепительные молнии раз за разом освещали слившиеся в дикой страсти сильные тела, а жуткие громовые раскаты приглушали гортанные вскрики.

15

Безумная, животная страсть начала затихать вместе с грозой. Все реже доносились с небес раскаты грома, все слабее вспыхивали молнии, и из покоев Урганы уже не стали слышны никакие звуки.

Отдохнув от любовных утех, Кер поднялся с медвежьей шкуры и, одевшись, уселся в кресло – оставаться в постели с женщиной он никогда не любил. Ургана же, разомлев, осталась лежать, глядя на огонь. Его золотистые всполохи скользили по обнаженным женским плечам, делая их бархатистыми на вид, но это зрелище больше не будоражило кровь Кера. Он уже получил свое, и ему было вполне достаточно этого. Мозг мужчины заработал четко и здраво.

– Ты знаешь, что меня беспокоит? – поинтересовался он вдруг у Правительницы.

– Нет. Откуда же мне знать? – хмыкнула она в ответ.

– Слова моей матери. Помнишь, несколько лет назад она сказала, что на небе появилась звезда, которая может стать серьезной угрозой тебе?

Ургана нахмурила лоб, тщетно пытаясь что-либо вспомнить. Ну да, кажется, он что-то такое говорил однажды, вроде как старая Брот опять разложила свои карты и что-то такое в них увидела…

– Что-то припоминаю… – качнула головой Ургана. – Только почему ты решил, что речь идет именно обо мне? Да и вообще – когда это было?! Прошло уже столько лет! Неужели ты все-таки думаешь, что где-то кто-то родился и реально способен встать на моем пути? Признаюсь – ты немного напугал меня тогда этим предостережением. Но прошло столько времени, а все идет как и раньше. По-моему, ничего серьезного не происходит.

– Да, не происходит, – легко согласился Кер. – Но ты уверена, что так будет продолжаться вечно?

Ургана помолчала, раздумывая, потом задумчиво произнесла:

– Не знаю. Но с чего ты вдруг заговорил об этом?

Кер потер рукой подбородок.

– Что-то мне в последнее время все чаще вспоминаются ее слова. А я привык доверять себе, своим предчувствиям. И потом, ты же знаешь, что моя мать никогда не ошибается в толковании карт. Так вот, если уж они сказали ей об опасности, может быть, стоит к ней подготовиться?

Чутью Кера привыкла доверять и сама Ургана, тем более что оно еще ни разу его не подвело. Поэтому она не стала спорить.

– Подготовиться? Как?

Кер поразмыслил немного, потом предложил заняться поисками этой самой опасности, а именно – человека, от которого она все-таки может происходить. По его словам, отправляя в следующий раз своих людей по селениям, стоит дать им наказ разузнать – не появился ли там кто-нибудь посторонний, не происходило ли что-нибудь такое необычное и непривычное, на что стоит обратить внимание.

– Кстати… – Ургана выслушала Кера, и вдруг приподнялась с медвежьей шкуры. – Не так давно мой воевода очень сильно наказал своего сына. Никто не знает за что, но мальчишка иногда исчезает из Города…

– Ты думаешь – он готовит восстание? – неожиданно расхохотался Кер.

– Он? Нет… – Ургана поморщилась – смех Кера показался ей неуместным при таком разговоре. – Но что-то же привлекает его за оградой?

– Сын Артона, говоришь? – Кер немного задумался, вспоминая. – Кажется, он неплохой стрелок?

– Да, и Артон уже заявил, что его сын примет участие в Большом турнире на следующий год.

– Сколько же ему лет?

– К тому времени будет вполне достаточно, для того чтобы выйти на соревнования.

Кер качнул головой.

– Ну, тогда выходит, что он родился на несколько лет раньше предсказания… Значит, дело, скорее всего, не в нем. Хотя… Если он не так уж мал, то получается, что если мальчишка не тренируется в стрельбе где-то подальше от людских глаз, значит, он завел с кем-то дружбу, и держит это в тайне. Ведь за тренировки отец вряд ли бы стал наказывать своего сына.

Было решено проверить свои догадки, тем более что следующий дозор должен будет отправиться в путь меньше чем через месяц.

16

И все равно ругань отца и беспощадная порка не остановили Даура. Пролежав несколько дней в горячке, он потихоньку пошел на поправку. И все это время верная Ума не отходила от друга, проявив неожиданную твердость характера. Сначала все домочадцы Даура косились на нее, и даже Ургана, узнав, где дочь пропадает все время, спросила ее об этом. Но девочка, склонившись в почтительном поклоне перед матерью, ответила, что не оставит Даура. К счастью, Ургана не поинтересовалась – за что так поплатился мальчишка. В ее понимании было естественно, что родитель жестоко наказал сына. Если попало, значит, за дело, значит, провинился.

Сама Ума уже тысячу раз пожалела о том, что предала Даура, корила и винила себя и, если бы могла вернуть время назад, готова была подставить под плеть свою спину вместо него.

Но никто не умел повелевать временем, и потому изменить уже было ничего нельзя. Случилось то, что случилось, и приходилось справляться с этим и жить дальше. Если честно, то Ума больше всего боялась, что Даур теперь оттолкнет ее и никогда не простит. А он, придя в себя, сначала просто отворачивался, не желая видеть Уму. Но потом, когда в голове спал туман и в мозгах немного прояснилось, Даур о многом передумал и принял решение не обижаться на Уму. О том, что она сделала все это не со зла, а просто не подумав, она сама шептала каждый раз, как заклинание, и в конце концов он ей поверил. К тому же никто больше так и не узнал, за что именно досталось Дауру, а значит Ума теперь держала язык за зубами. Да и какой толк от того, что он прогонит ее, она же все равно будет тенью следовать за ним.

Как-то раз, сидя у постели Даура, девочка сообщила ему, что отправляемому в дозор отряду дано задание что-то искать в маленьких селениях. Ума услышала это случайно, но не поняла, о чем конкретно шла речь.

Даур сначала не придал значения ее словам, но потом, оставшись один, задумался. Что же такое понадобилось Правительнице и ее людям от раскиданных по непроходимым местам селений? И сразу вспомнилась та девочка со светлыми косичками – Сибил. Как она поживает? Может быть, она даже приходила туда, к ручью, но не застала его… Наверняка подумала о Дауре что-нибудь нехорошее… Может быть – даже обиделась… Но он-то не виноват, что не смог придти. Ну, ничего, – решил про себя мальчик, – как только сможет, он сразу же выберется к заветному ручью, и все ей объяснит.

… Сначала поиски ушедших в дозор не увенчались успехом. В ближайших селениях по-прежнему жили одни и те же люди, и ничего существенно нового не происходило. До нескольких дальних селений добраться не удалось – зима в этом году наступила как-то слишком резко, и снега в первые же дни выпало очень много. Лес стал непроходим, и теперь дозорные объезжали Город недалеко от городской стены.

Ургана решила отложить поиски до весны…

А в это время Сибил под бдительным присмотром Нарты начала проходить первые уроки. Приемная мать и наставница стала учить девочку чтению, письму и счету. Почти все люди в селении были неграмотны – это было точно известно маленькой Сибил. Всеми этими знаниями владели только почтенный Торп, Нарта да еще пара человек. Остальные, если им требовалось, обращались к ним.

– Ты должна все это знать и понимать. Ты должна многое уметь, Сибил. – Нарта с легкой улыбкой смотрела на девочку, но глаза смотрели внимательно и строго.

– Это пригодится мне потом? – спросила Сибил, чувствуя, что Нарта не шутит.

– Да, – согласно кивнула наставница в ответ. – Когда придет время, и ты будешь многое знать и уметь, к тебе за помощью станут обращаться люди…

– Так же, как к вам?

– Да, Сибил! – Нарта внимательно посмотрела на девочку и открыла перед ней первую страницу большой старинной книги.

Знания давались Сибил довольно легко. Она быстро овладела счетом и научилась выводить буквы. А когда у нее стало получаться складывать из них слова, каждое прочтенное слово вызывало у нее смех.

– Как странно, Нарта! Буковка к буковке – и вдруг – Си-бил! И – Нар-та! И: Эй-ла го-то-вит сна-до-бье!

Нарта лишь улыбнулась и с благоговением коснулась книги. Когда-то она хотела давать все эти знания многим и многим детям. Вот только не сложилось… Но, в принципе, еще не все потеряно – ведь у них появилась Сибил. Сбылось предсказание, прочтенное старой Эйлой в древних письменах, а значит, у всех у них появилась надежда…

17

Помня о том, что Ургана поздней осенью затеяла какие-то поиски, Даур на сей раз пробирался к ручью очень осторожно. Он не знал точно, что или кого принялись искать люди правительницы, но все же… Кто их знает, чего им всем нужно, а Сибил выдавать он никому не хотел. Даур даже дождался, пока весной подсохнет земля, и ноги не будут оставлять на ней четкие следы, и лишь потом отправился на встречу с Сибил.

На другом берегу ручья мелькнула серая тень, и почти тут же большой ворон почти бесшумно пролетел над поляной и уселся неподалеку на старый клен. Даур не сдержался от счастливой улыбки. Он специально не стал перебираться на ту сторону и сидел на стволе упавшего дерева, делая вид, что просто присел отдохнуть, а не пробирался сюда тайком издалека.

Послышались легкие шаги, но прежде чем из лесной чащи показался человек, огромная серая волчица выскочила к ручью, быстро перемахнула его и застыла, напряженно глядя на Даура.

Когда на берегу появилась девочка, Таная уже узнала Даура и, чуть качнув хвостом, спокойно уселась на землю.

– Ой, а я думала, что ты не придешь! – Сибил радостно взмахнула руками и быстро перебралась через ручей.

Даур поднялся ей навстречу. Они давно не виделись, и он заметил, что девочка заметно выросла и даже ее коса стала еще длиннее.

– А это у тебя что? – Сибил заметила приколотое у него на груди деревянное перо.

– Я участвовал в Турнире, – обыденно сообщил Даур.

– И победил? – девочка вспомнила, что он рассказывал про состязание, которое предшествовало Большому Турниру. Оно обычно проводилось весной, и за победу в нем давалось вырезанное из дерева перо. Тот, кто побеждал в Большом Турнире, получал Большое Железное Перо.

– Ну да…

– О-о, как здорОво!!! Так ты скоро и в Большом Турнире победишь! – искренне восхитилась Сибил. Потом немного задумалась и попросила: – Слушай, Даур! А научи и меня из лука стрелять!

– Зачем тебе? – удивился мальчик.

– Просто хочу уметь! И вообще Нарта и Эйла всегда мне говорят, что нужно всему учиться – это может пригодиться.

Как ни странно Сибил оказалась талантливой ученицей. Правда, лук Даура был для нее тяжеловат, да это и не удивительно, мальчик ведь делал его под себя – под свой рост и свою силу. Но Сибил с таким усердием принялась тренироваться в стрельбе, что Даур подумал, что в следующий раз он сделает новый лук, специально для нее.

Верная Таная сначала бегала неподалеку, а потом легла в сторонке и, чуть прищуриваясь, наблюдала, как ее маленькая хозяйка с каждым разом отправляет стрелы все точнее и точнее.

Даур сел неподалеку и от нечего делать принялся строгать ветку, собираясь сделать из нее новую стрелу. В какой-то момент он наклонился, и в съехавшем вороте рубахи стал виден шрам, оставшийся после порки.

Девочка как раз обернулась и успела его заметить.

– Ой! Что это?

Даур торопливо поправил одежду.

– Ничего.

Сибил вздохнула. Не хочет говорить… Странно как-то… Она не знала, что такое порка, особенно такая безжалостная, но всем сердцем почувствовала, что с Дауром произошло что-то нехорошее.

"Тебе было больно, да?" – чуть было не спросила она с сочувствием, но сама же себя осекла – и так понятно, что больно, зачем лишний раз спрашивать! И еще подумала, что непременно спросит у старой Эйлы какое-нибудь снадобье, чтобы помочь Дауру – рана-то хоть и затянулась, но шрам был очень заметен и уродлив.

Девочка сердито сжала губы, подняла лук, прицелилась… И словно кто-то свыше направил пущенную ею стрелу точно в цель.

18

Прежде чем вернуться в селение, Сибил помчалась к Эйле.

Старая знахарка как раз стояла возле своей хижины. Заметив девочку, она прищурилась. Интересно, откуда эта маленькая плутовка бежит к ней? В том, что Сибил где-то была, Эйла догадалась без особого труда – обувь на ее ногах потемнела от влаги, а к подолу платья прицепилось несколько длинных травинок. Но спрашивать у Сибил знахарка ничего не стала, захочет – сама расскажет.

Сибил поздоровалась со старой Эйлой и уселась на деревянную скамейку, стоявшую возле стены. Верная Таная, поприветствовав хозяйку жилища тычком носа в ладонь, улеглась рядом с девочкой.

– Бабушка Эйла, а у тебя есть такое снадобье, чтобы раны заживлять без следа? Ну, так, чтобы совсем ничего от них не осталось? – спросила Сибил.

Знахарка внимательно посмотрела на гостью.

– А тебе зачем?

– Просто хочу знать! – пожала плечами Сибил, но не тут-то было, на сей раз Эйла решила узнать правду. – Это дело хорошее, – согласилась Эйла. – Знать – это важно. Знание – это великая сила.

– Так есть? – переспросила девочка, хотя была уверена, что у старой знахарки наверняка имеется такое волшебное зелье.

И тогда Эйла вдруг заявила, что ничего не даст ей, пока не узнает, для чего и для кого оно понадобилось. Вот тут-то Сибил растерялась – она хорошо знала знахарку и понимала, что если та сказала "нет", значит так оно и будет, и никакие посулы и уговоры не помогут. Нарта в этом была более податливая, хотя тоже спуску девочке не давала. Но иногда Нарта шла на небольшие уступки… А Эйла – нет.

Сибил глубоко вздохнула и задумалась. Пожалуй, впервые в жизни она оказалась перед таким серьезным выбором. Ей очень хотелось помочь другу, ведь шрам потом так и будет уродовать Даура, но открывать тайну своего знакомства с ним было опасно. Вряд ли Сибил похвалят за то, что она уходит одна так далеко от дома, да еще и водит дружбу с человеком из другого племени. И тогда девочка решила пойти другим путем.

– Бабушка Эйла, а если я скажу тебе правду, ты никому не расскажешь?

Знахарка видела, что Сибил очень серьезно отнеслась к разговору, и что ее секрет явно требует уважения. Но что за тайна такая у девочки?

– Давай договоримся, Сибил. Если ты хочешь сделать что-то хорошее, я даю слово, что никому ничего не скажу. Но если это не так, то… – знахарка развела руками – мол, извини…

– А можно я еще подумаю? – спросила Сибил.

– Подумай-подумай, – кивнула Эйла. Это хорошо, что девочка становится осмотрительной, в будущем ей предстоит принимать много важных решений, и не всегда при этом будет нужно спешить.

И все-таки Сибил рискнула и поведала Эйле о Дауре. Сначала она хотела просто сказать, что случайно увидела мальчика, но потом, под проницательным взглядом знахарки, рассказала все как есть.

Выслушав Сибил, старая Эйла немного помолчала. Вообще-то она не сильно удивилась, даже как будто ожидала чего-то такого. Она посмотрела на притихшую девочку, потом сказала:

– Я дам тебе не лекарство, я дам тебе гораздо больше – научу тебя саму готовить его.

Спустя некоторое время в избушке, охраняемой верной волчицей, стало происходить таинство: детские руки брали то, что называла знахарка, и клали в ступку, толкли все это в ней, добавляли разные жидкости из темных пузатых бутылочек, грели на огне и остужали. Потом снова разогревали, шептали над ступкой какие-то слова, и снова – мешали и остужали.

В конце концов, в небольшой глиняной мисочке появилась густая черная масса. И, несмотря на то, что в ней было много чего намешано, сама она ничем не пахла.

– Ты все запомнила, Сибил? – строго спросила Эйла.

– Да, бабушка Эйла! – прошептала девочка, радостно блеснув глазами – ведь к великому таинству приготовления снадобий мудрая знахарка допустила ее впервые.

– Это очень сильное средство, но пусть тебе как можно реже придется готовить его! – сказала Эйла.

… Время близилось к полуночи, но в избушке Эйлы горел очаг. Старая женщина сидела у огня и задумчиво смотрела, как языки пламени лениво скользят по сухому дереву. На ее коленях лежала старинная доска, испещренная непонятными знаками.