Читать книгу «Ангел в темноте» онлайн полностью📖 — Юлии Лешко — MyBook.

Глава 3
«Я знаю, что ты знаешь, что я знаю…»

Гримерка уже опустела. Изредка в нее еще входят и выходят, но мы с усталой после напряженной смены Наташей сидим в креслах спиной к дверям и курим, положив ноги на низкий подоконник широкого окна, пуская дым по направлению к безоблачному небу слушая шуршание шин и хлопанье автобусных дверей на остановке.

Разговор долгий, неспешный, паузы длинные. Тема – мой роман с Сосновским. Хотя что тут обсуждать? Как погоду. Сегодня ясно, завтра – дождь. По всей территории… Наташка не язва, подкалывать меня ей ни к чему. Просто констатирует факты:

– А ты что думала, никто не узнает?

Я отмахиваюсь:

– Да ничего я не думала. Господи, все я понимаю. У меня это впервые, у него – лебединая песня.

Наташа неожиданно запрокидывает голову и громко смеется:

– Ой, не кажи, подруга! Песня лебединая… Лебедь! Да он соловей-разбойник, а не лебедь!

Могла бы и не уточнять. Экскурсы в орнитологию тоже ни к чему: мне и самой понятно, что наши отношения временны. И раз уж я сама ляпнула про песню, то надо в данном случае говорить о куплете или припеве. Вслух говорю:

– Ну так и не осуждай. Да, влюбилась. Да, я не первая и, наверное, не последняя. И все равно – ничье не дело.

Наташка косится:

– А Миша не догадывается?

Я морщусь, как от головной боли. Не Наташке и отвечать бы не стала… – Слушай, по-моему, ему все равно. Работа, работа… Частые командировки, деловые встречи. А может, и не только деловые. Знаешь, как я его называю? «Действующий отец». А муж… Почти номинальный…

Наташка смотрит с иронией:

– А попроще? Для лиц с неоконченным высшим?

– Не притворяйся. Чего проще? Одно название – муж… По-моему, я для него уже давно как сестра.

Наташа машет рукой с сигаретой. Дымок рассеивается, как и моя уверенность в том, что говорю. Вот и Наташа подтверждает мои сомнения:

– Не верю.

Ладно, я и сама понимаю: это желание оправдать собственное отношение к Мише.

– Ну, пусть не совсем… А! Не будем об этом. Будем считать, что Сосновский – это как раз моя лебединая песня.

Наташка молчит. О чем-то думает, прикидывает – сказать или не надо? И говорит, так осторожно-осторожно:

– Он тебе в отцы годится.

Я хохочу: похожая сентенция мне сегодня в голову уже приходила, когда я подсчитывала мои шансы быть матерью Леночки из АТН. Утренние математические выкладки и озвучиваю:

– Если бы я была его внебрачным ребенком, зачатым в восьмом классе средней школы, тогда да, в отцы.

Молчим. А потом Наташа, затушив сигарету в пепельнице, произносит:

– Знаешь, а я бы не отказалась от такого отца. Правда…

Я киваю в ответ:

– Я тоже, если честно. Ну может ты и права по большому счету. Ой, ничего я не знаю… Меня, наверное, в детстве недолюбили…

Наташка смотрит хитро:

– И ты почему-то решила наверстать упущенное с главным Дон Жуаном нашего телевидения? Ну-ну…

Ладно, пора по домам. Что мы сейчас с Наташкой решим мою дальнейшую судьбу? Нет. Встаю, потягиваюсь:

– Ну и хватит нотации читать. И кстати, про отцов. Миша очень любит нашу Катьку. И только поэтому наш брак надежен, как швейцарский банк. Все, пошли. Хочешь, до дома довезу?

Мы спускаемся с центральной лестницы, ведущей в Телецентр. Мы похожи на «покоривших вершину» альпинистов: усталые, но довольные. Как иллюстрация к мысли о разнообразных «вершинах» на автостоянке рядом с телецентром обнаруживается Алиса. Отвернувшись от нас, она говорит с кем-то по телефону.

Мы с Наташкой садимся в мой «меган», дверцы хлопают, и Алиса оборачивается на звук.

Приветливо улыбается (ну это у нее просто рефлекс), и царственным жестом открывает свою машину. Садится и одновременно успевает сделать нам «пока-пока».

А я не улыбаюсь в ответ: я уже устала ей улыбаться. Да еще и шиплю:

– У, бочка динамитная!

Наташка смеется:

– Ну ты даешь! Какая Алиса бочка? 40 кг с ботинками!

Машина едет по городу. Наташа что-то рассказывает, оживленно жестикулируя. Я смотрю на дорогу, время от времени кивая подруге, но думаю о своем.

«Бочка динамитная»… До сих пор удивляюсь, как я смогла придумать такое! Однажды во дворе мы с девочкой из нашего подъезда сделали «секреты»: закопали в земле красивые «золотинки» от шоколадок, бусинки, цветы и закрыли сверху стеклышком. Популярное в нашем детстве было занятие – делать «секреты». И очень важно было этот «секрет» сохранить: никому постороннему не «выказать». Найти чужой «секрет» было невероятной удачей, ведь туда попадали самые красивые фантики и стеклышки, а иногда даже целые брошки!

В общем, девчонка, с которой мы делали «секреты» во дворе, дождалась, когда я уйду домой, и забрала все мои сокровища! И так ровненько-ровненько разгладила песочек над разоренным тайничком! Темным вечером перед сном я стянула у папы спички, выбежала проверить свой «секрет» и обнаружила пропажу. Предательство!..

Гнев охватил все мое существо, я бросилась в подъезд, вихрем взлетела на пятый этаж. Я нажимала и нажимала кнопку знакомого звонка, пока сердитая подружкина мама в халате и «бигудях» не открыла дверь.

Предательница, разорительница «секретов» испуганно выглядывала из-за косяка двери. Я увидела ее – и свет померк от ярости. «Это ты!» – заорала я, забыв о приличиях.

«Что случилось, Рита? – перепугалась „предательская“ мама. – Не кричи так, поздно, все уже спят». Негодяйка в пижаме, однако, спряталась в своей комнате. Ее мать еще не успела договорить, как противная девчонка закричала оттуда: «Это не я! Это не я!»

«Ты! – еще раз страшным голосом крикнула я и, нисколько не стесняясь присутствия взрослого, добавила: Бочка динамитная!»

Зря она назавтра рассказала об этом инциденте во дворе. Эффект получился, прямо скажем, неожиданный: никто ей не посочувствовал и меня не осудил – законы детства суровы и справедливы. А прозвище оказалось не только смешным, но и подходящим. Девчонка в самом деле была и толстенькая, и очень вредная. Она так и осталась «бочкой динамитной» до восьмого класса. А потом пошла учиться. По-моему, в какое-то торговое ПТУ. Больше я ее не встречала, переехав в другой город в семнадцать лет. Надеюсь, свою привычку брать чужое она оставила в детстве…

Я сворачиваю в арку: вот и Наташин двор. Наташа чмокает меня в щеку и выходит из машины, а я выезжаю обратно на дорогу.

…Сколько моих «секретов» разрушено с тех давних пор – и не сосчитать. Когда я лишаюсь очередного своего сокровища и мне нечем себя утешить, я вспоминаю: «Бочка динамитная!» И тихо смеюсь… но чаще – плачу.

Глава 4
Ангел в темноте

Я дома. Вхожу в квартиру, открывая дверь своим ключом, и тихонько кричу: «Милый, я дома!» Это моя грустная игра. В одном американском фильме увидела: женщина входит в дом и так же кричит. А потом добавляет: «Ах, я забыла, я же не замужем…»

Я замужем, но мой муж дома и вечером-то нечастый гость, а уж днем… Иногда он шутит: «Кто на что учился». Или еще так: «Ученье – свет, а неученье – чуть свет на работу». Ну-да, он экономист, с двумя высшими образованиями, а я так, «погулять вышла», всего лишь актриса.

Я действительно в дипломе значусь как «актриса театра и кино». Но последнюю свою роль сыграла в дипломном спектакле. Это была Катарина в «Укрощении строптивой». А потом… Совершенно случайно попала на телевидение. И с тех пор, вот уже пятнадцать лет, пытаюсь доказать себе и другим, что случайностью это все же не было. Сложно? А кому легко! Все кому-то что-то доказывают – всю жизнь, особенно натуры артистичные, творческие. Я все же причисляю себя именно к таким.

Захожу в ванную. Студийный грим выглядит в домашнем интерьере уж очень театрально, скорее смыть… Облачаюсь в длинный халат – вот оно, счастье… Сейчас – плюх! – на диван перед телевизором и… не включу его! Книжечку возьму, почитаю. Что бы такое взять, под настроение…

Иду мимо комнаты дочери к стеллажу, который тянется вдоль всего коридора: где тут мой любимый «лошадник» Дик Фрэнсис? Его детективы действуют на меня как чашечка чаю с молоком, потому что он настоящий англичанин во всем: и в творчестве, и в жизни. Блестящий джентльмен, жокей Ее Величества, даже его остроумие сдержанно – это «улыбающийся», а не «смеющийся» английский юмор…

На настенном бра прикреплена забавная игрушка – ангел в длинной белой ночной рубашке с крылышками. Это наш родной, очень важный ангел. У него есть своя биография, своя история.

…Когда моя Катька была совсем маленькой, она боялась темноты. Ничего особенного, многие дети боятся, но моя своенравная с младых ногтей девица еще и болезненно стеснялась этого. Поцелую ее на сон грядущий, выключу свет, а она начинает хныкать, тоненько, как зайчик. И ночничок-лилия дела не менял: хнычет моя кроха и не признается почему. Впрочем, и говорила-то она тогда едва-едва.

Только годика в четыре наконец призналась, бедняжка, со слезами: «Мама, я эту куколку боюсь…» И показала на ангела, висевшего на зеркале в ее детской.

Игрушечного ангела подарила ей крестная, подруга моя школьная, Жанна. Очень славный ангелок, с круглой румяной улыбающейся мордашкой, с золотым колечком-нимбом на светленьких кудряшках, из-под беленькой ночной рубашки торчат розовые пяточки. А крылышки маленькие, как у воробья. Хорошая, добрая игрушка, совсем не страшная.

Правда, в темноте он слегка светится, уж не знаю, из чего сделан, но светится. Чуть-чуть… Красиво – на взрослый взгляд. И все-таки, наверное, немного жутковато – на детский. Вот Катька и испугалась его когда-то и продолжала бояться так долго! Со страхами нужно бороться, по себе знаю. Очень они мешают жить.

Разговор с дочерью начала издалека:

– Зайка моя, почему ты его боишься, это же твой ангел-хранитель! Видела, как он в темноте светится?

– Ты его убери, выброси… – и отвернулась даже, бровки нахмурила.

Я думаю, нет, мало ли чего ты в следующий раз бояться начнешь – так все и выбрасывать?

– Перестань, Катя. Как это мы его в мусорку выбросим, чтобы он среди картофельных очистков что ли лежал? Он же маленький, хороший, помнишь, тебе тетя Жанна его подарила? Она тебя очень любит.

Но Катя оставалась непреклонной. И тогда я спросила:

– Ну хочешь, расскажу тебе сказку про ангела?

Сказка – это и поныне самый мощный аргумент в любом разговоре с дочерью. Правда, на тот момент я подходящей сказки про ангела не знала, поэтому пришлось сочинять на ходу. И вот что сочинилось…

– Жил-был маленький ангел. Он очень любил играть, петь песенки, гулять. Знаешь, как гуляют ангелы?

Катька подумала и предположила:

– В парке?… Не знаю.

Ну я-то, положим, тоже не очень знаю, какие прогулки у ангелов, но уж если начала, надо продолжать:

– Ангелы, Катя, летают из дома в дом, смотрят, как поживают маленькие детки, которых они защищают. Днем и ночью летают. Днем заботятся о малышах, следят, чтобы они хорошо кушали, маму слушались. Берегут их. Вот упал, например, малыш, а ангел тут как тут, подставил ладошки – и малышу не больно. Ночью присматривают, чтобы сладко спали, видели хорошие сны и ничего не боялись.

Тут она впервые глянула на нашего «пернатого» с робким интересом…

Воодушевленная первым успехом выдвинутой версии, я продолжила:

– И вот однажды один маленький ангел прилетел в дом, где все уже давно спали, а свет был выключен. Он немножко боялся темноты (ну совсем как ты). Но он очень любил маленькую девочку, которая жила в этом доме…

Абстрактные герои в этом возрасте впечатления не производят, поэтому Катька тут же уточнила:

– А как ее звали?

Отлично, подумала я, пусть знает, что не она одна на свете трусишка…

– Танечка ее звали, Киселева, к примеру… В общем, ангел подумал об этой девочке и заметил, что…

Я сделала специальную «сказочную» паузу и увидела, что глаза у Кати сделались круглые, как личико у игрушки с нимбом.

– Что?… – шепнула она заворожено, заранее готовая и испугаться, и обрадоваться…

А я добавила оптимизма в голос и объявила:

– Что он светится! И чем больше он думал о девочке, которая жила в этом доме, тем ярче светился! Как маленький фонарик! Или как светлячок – помнишь, мы отдыхали на море, там вечером кругом летали светлячки?… Он посветил-посветил сам себе, быстро нашел комнату маленькой девочки, поправил ей одеяльце, поцеловал в лобик и полетел обратно. А светился он от любви. Вокруг было темно, но он освещал свой путь собственной любовью…

Это уже не было похоже на детскую сказку, но Катька отвлеклась от моего рассказа: она смотрела на своего игрушечного ангела-хранителя с явной симпатией. А он улыбался ей в ответ… То есть он-то улыбался и раньше, но заметила его улыбку Катька, кажется, только тогда…

… Я рассаживаю плюшевых игрушек на диване в Катиной комнате… Над диваном фото: я, Миша, Катя обнялись и смеемся. Когда это было? Год назад. Всего год назад. Целый год назад…

А моей Кате уже восемь лет. Она давным-давно не боится темноты. Маленький ангел по-прежнему висит в ее детской, и она любит смотреть на него перед сном. Она просит выключить свет, чтобы посмотреть, как он светится. Иногда подолгу держит его рядом с лампочкой, чтобы он светился ярче. Я знаю, что иногда она с ним шепчется. По-моему, о чем-то просит.

Она, наверное, уже забыла мою сказку, зато ее хорошо помню я. И, несмотря на то, что сама ее сочинила, очень хочу в нее верить…

1
...
...
9