Второй кувырок
Алекс

Александр, или Алекс, как его дома называли родители, появился в семье американцев Мари и Натана в небольшом гостеприимном городке Б., красивом и уютном, располагающемся на побережье Калифорнии. С самых первых минут его личность формировалась под влиянием чрезмерной любви родителей друг к другу. Мальчиком занималась преимущественно соседка Нонна – кормилица, приходящая няня и одновременно помощница по хозяйству.

Родители малыша дружили с детства – жили в соседних домах и с рождения были неразлучны. Их семьи, увлечённые бизнесом, не препятствовали общению тихой, скромной девочки и бойкого, заводного мальчишки. В самом деле, так редко встречаются подобные пары, где между влюблёнными царит полная идиллия. Многие сказали бы, что это пресно, ведь взаимоотношения тем интересней, чем более разные мужчина и женщина. Но не в случае Мари и Натана. Они до такой степени прикипели друг к другу, что увлечения партнёра воспринимали с неподдельным интересом и всячески разделяли их. Скучать им не доводилось: шебутной Натан не уставал фонтанировать идеями активного проведения досуга, а уступчивая Мари неизменно участвовала во всех его рискованных вылазках.

Повзрослев, Мари превратилась в невысокую, хрупкую девушку с мальчишечьей фигурой. Она предпочитала носить короткую стрижку, что вкупе с нулевым размером груди издали делало её похожей на юношу – копию Натана. Парень даже гордился этой их схожестью. До тех пор, пока не возмужал и не перерос подругу почти на голову.

Никаких препятствий в развитии своего романа юные влюблённые не встречали. Всё шло по плану: Натан перенял бизнес родителей и приумножил семейный капитал, а Мари неспешно, без лишних амбиций занималась домом. Молодая семья приобрела собственный коттедж на сопке возле озера, и вскоре после новоселья Мари забеременела Алексом.

Наладив ровное и предсказуемое течение семейного уклада, пара занялась собой. Их увлечение друг другом не только не прошло с годами, а, напротив, переросло в нечто не поддающееся пониманию большинства супругов с длительным семейным стажем. Они постоянно экспериментировали.

Как-то Натан занялся верховой ездой. Мари, относящаяся к этим великолепным животным с изрядной долей опаски, сумела перебороть свой страх, и супруги приобрели двух лошадей – покорную кобылку для Мари и пегого резвого жеребца для Натана. Галоп Мари так и не освоила, но ездить лёгкой неспешной рысью поднаторела вполне прилично и получала от конных прогулок искреннее удовольствие. Вместе с супругом они довольно часто седлали своих животных и совершали выезд вокруг озера. Натан наслаждался видом послушно следовавшей рядом с ним жёнушки в красных леггинсах и весёлой бело-красной кепке, придававшей ей вид подростка.

Женщина, в свою очередь, улыбалась, радуясь прекрасным видам озера и города, до того гармонично расположенного между сопок, что дикая природа и цивилизация существовали здесь в удивительном симбиозе. Внимательная и романтичная по натуре, Мари подмечала ежедневные незаметные для неискушённого взгляда изменения в природе.

Вот дерево на повороте сменило нежно-зелёный цвет листвы на яркий, буйный. Стало быть, весна готовится отдать пальму первенства лету… А вот зелёная поросль травы, в прошлую прогулку ещё нежная и короткая, как колючки у молодого ёжика, деловито раскрылась, заявляя тёплому солнышку о своём появлении…

Осенью Мари отмечала постепенное увядание зелени, разнообразие красок пробуждало в ней грусть. Как таковой зимы в их местности не было: снег если и выпадал, то достаточно редко и тут же таял. Но конные прогулки в зимний период супруги прекращали. Нежная Мари замерзала, особенно зябли её руки. А управлять лошадью, даже столь превосходно обученной, как Тора, в перчатках не получалось. Без своей верной спутницы Натан скакать не хотел. И животные простаивали в конюшне, лишь иногда выпускаемые конюхом в леваду. В эти моменты Мари с Натаном с резного балкончика любовались их грациозным бегом.

Супруги настолько нежно, с полной самоотдачей относились друг к другу, что подобным чувствам можно было бы позавидовать. Но, увы, маленькому Алексу места в их союзе не находилось. Младенцем он по понятным причинам не разделял их экстравагантного хобби, но и когда подрос, ситуация не поменялась к лучшему.

Алекс рос тихим и скромным, как его мать. Он часами мог разглядывать картинки в книжке или собирать конструкторы, которыми его исправно снабжали продвинутые родители.

В семь лет Натан посадил сына на Тору. Вид огромных животных завораживал и пугал Алекса одновременно. Мальчик мог с любопытством наблюдать, как родители скачут рядом друг с другом, но сам управлять конём не стремился.

Когда пришло время, отец даже не спросил мнения сына. Просто подхватил его уверенными руками и усадил в седло. Тора недоумённо фыркнула. У мальчика перехватило дыхание – скорее от страха, чем от восторга.

– Готов? – спросил отец.

Алекс молча кивнул, выдав традиционную вежливую улыбку из-за боязни огорчить родителя, но сам до конца не был уверен в собственном согласии.

Взяв лошадь под уздцы, Натан резво повёл Тору по знакомой тропе. Алекс судорожно вцепился в гриву лошади, седло под ним закачалось из стороны в сторону. В принципе, можно было бы и потерпеть, если бы не одно «но»: Натан забыл подтянуть подпруги. У Алекса с самого рождения и так всё не задавалось: бутерброд падал колбасой вниз, штаны надевались задом наперёд, водитель школьного автобуса периодически забывал забирать его на занятия. Неожиданно седло сползло набок и перевернулось. Натан успел лишь ахнуть и остановить Тору, но было уже поздно. За долю секунды мальчик свалился на землю под брюхо кобылы. Лошадь дёрнулась и отпрянула, задев голову ребёнка копытом.

– Ты в порядке? – Натан успокоил животное и только потом подхватил малыша на руки.

– Да, всё о’кей.

Алекс ответил именно так, как его учили отвечать и как делали все жители их городка независимо от того, правда это или нет. Главным считалось не грузить окружающих своими проблемами – подобное воспитание давали своим детям все местные взрослые.

Мальчик провалялся с сотрясением мозга около трёх недель, этим и закончилась его любовь к лошадям. Натан и Мари больше не пытались приобщить сына к верховой езде. После происшествия ребёнок опасался даже чистить животных. Смелости хватало только на то, чтобы подавать отцу специальные щётки и скребки.

Родители Алекса постоянно что-то придумывали. Как-то в их доме остановилась семейная пара из Австралии: они приехали в Б. поучаствовать в международной парусной регате. Целых три недели Натан и Мари занимались гостями, в то время как родной сын оставался на попечении няни Нонны. Мальчик безропотно выполнял домашние задания, складывал пазлы и лего – в общем, делал всё то, что позволяло как можно меньше напоминать о себе родителям и гостям.

Гостья по имени Софа любила возиться на кухне. Обычно в доме Алекса процессу приготовления еды не уделяли должного внимания. Ребёнка кормили кукурузными хлопьями с молоком, жареным беконом с яйцами или омлетом для разнообразия. Иногда мама могла разогреть замороженную пищу из пакетиков или заказать пиццу и наггетсы в ресторане.

В первое же утро после своего приезда Софа напекла панкейков – этаких толстых блинчиков. К обеду по дому распространился ароматнейший дух поджаривающейся в духовке курочки. Впервые попробовав это чудесное блюдо, Алекс в одночасье влюбился в него. Софа ещё несколько раз баловала американскую семью кулинарными талантами. Но с её отъездом в родительском меню снова прочно укрепились блюда на скорую руку.

Когда Алекс повзрослел, они с няней Нонной получили больше свободы. Родители по-прежнему занимались своими делами, всё так же обожая друг друга до умопомрачения, а Нонна приглашала воспитанника на прогулки. Вместе они исходили весь парк и тропки вокруг озера, поднимались на сопки и часами рассматривали яхты, бороздящие морские просторы. Нонна отличалась неразговорчивым нравом, Алекс тоже не питал страсти к болтовне, поэтому вместе им было очень комфортно.