Глава 5

Вернулся Марат спустя несколько часов. Лора успела поспать, изучить прямоугольное помещение вдоль и поперёк и убедиться, что хозяин позаботился о её безопасности. Во всех смыслах этого слова. И почему-то казалось, что нужно лишь переждать. Но уверенный и неприятный мужской взгляд убедил в обратном. На смену игривости пришло необъяснимое недовольство и повышенная нервная возбудимость. Сложилось впечатление, что Марат всего лишь ждал, когда же ему позволят проявить себя. Как только он приблизился, в нос ударил запах алкоголя. Страх заставил поджать губы, выпрямить спину. Посмотреть ему в глаза Лора не решилась: поняла – это само по себе станет вызовом.

– Устала? – наконец, понимающе начал он. Догадался, что первой та говорить не станет. – Скоро всё закончится, малыш. Веришь?

– Смотря, что ты имеешь в виду.

– Твою свободу, – выдохнул Марат, удивлённый вопросом. – Ты ведь этого когда-то просила, не так ли?

– Нет, – буркнула Лора в сторону, настороженная тоном, да и самими словами, настолько нереальными и двусмысленными они казались.

– Нет? Тогда что? – нахмурился он и улыбнулся одним уголком рта.

– Марат, зачем тебе всё это нужно?

– Не начинай! – простонал он со злостью, подошёл вплотную и фактически загнал в угол своим присутствием.

Мужчина поставил ногу на массивный судейский бортик, рукой придержал с другой стороны, не давая отстраниться, снова болезненно поморщился и шумно втянул в себя воздух.

– Что с рукой? – спросила Лора, не желая игнорировать свою наблюдательность и в этот раз. Не то чтобы прозвучало сочувственно, но с явным участием. Она поздно поняла, что этим вопросом разозлила.

Марат смотрел на неё пусть и хмельным, но твёрдым взглядом. Хотел прокричать, так глотнул воздух, но будто сдулся, подбирая слова. Он устало наклонился, прижимаясь губами к уху, и отдышался, прежде чем сказать слово.

– А ничего с рукой, Амазонка. Нет её, – заявил и бодро потряс пальцами на стороне боли. – Руки-то нет! – взорвался оглушительным криком и с силой дёрнул за рукав пиджака, обнажая стальной протез.

Улыбнулся встречному страху и продемонстрировал, как теперь Лора отчётливо видела, механический, обтянутый тонкой имитацией кожи, кулак.

– А, знаешь, почему нет? – наклонился, сдерживая истерический смех. – Ну, ты же умная. Ты точно знаешь, – подбивал, пропуская мимо внимания отрицательные кивки головой. – Помнишь, Табиб сказал, что если я прикоснусь к тебе хоть раз, он отрубит мне руку, помнишь? – судорожно зашептал и замер, сжимая зубы от боли и желания разорвать всё, что видит перед собой. – Не соврал… – напел Марат, издевательски растягивая гласные.

К Лоре не прикоснулся, был уверен: дотронется – край. Свернёт её шею, и глазом не моргнув, только бы Ильдару отомстить. Но ничего, отдышался, улыбнулся, открыл глаза и увидел её перед собой. Устало пожал плечами, отступая. Посмотрел на руку, любуясь результатом, стянул силиконовую накладку, демонстрируя совершенство изделия.

– Бионика – это наука, Амазонка. За ней будущее! За ней новый, совершенный мир! Как тебе? – протянул руку, предлагая дотронуться, и рассмеялся, когда Лора отказалась. – Брось, малыш. То, что у меня снаружи – у Табиба внутри. Киборги, мать их так…

Пожевал губами, не зная, разозлиться или снова рассмеяться, в итоге Марат выбрал нейтралку и просто отошёл, позволяя спокойно вздохнуть.

– Брат его, гениальный в своей области человек. Ильдар для него целую клинику отгрохал. Но тот красавчик! Себя раз сто окупил, там цены о-го-го. Миллионы! Тоже, правда, не без греха… Увидишь когда-нибудь, поймёшь. Табиб сдох бы без его помощи. Но и братец не олух – знал, что просить взамен. У них в семье, вообще, все гении, куда ни плюнь. Согласись!

Лора, находясь в некоторой прострации и от новости, и от упоминания о родственниках, о брате… От Ильдара слышала о нём всего раз… Она несколько рассеянно смотрела, голос потерял привычную твёрдость.

– Мы не общаемся с его родственниками, только Фаина…

– Ты!.. не общаешься, Лора, – громко прервал её мысль Марат. – Табиб среди них свой, ты – нет. Мы никогда не бросаем семью! – с мощным посылом ткнул он указательным пальцем в пол. – Это вы, русские, ничего не цените в своей жизни! – с бескрайней долей презрения и брезгливости Марат посмотрел в её сторону. – Для нас семья – это и есть жизнь. Это смысл существования. Или скажешь, не знала?! – не скрывал он злости и раздражения на её растерянность.

– Я его семья! – выдала Лора на удивление уверенно, и даже тихий голос не смазал впечатление и силу высказывания. Марат кивнул.

– Ты просто нужна ему. Очень нужна. Тогда хотел, сейчас… сейчас только он сам сможет сказать тебе правду. Хочешь её услышать?

– А ты сам-то можешь произнести это вслух? Свою правду? Ведь она у тебя есть, – защищаясь, завелась Лора в ответ. Марат присвистнул.

– А что такое правда, Лора? Красивая шлюха, которую все хотят, но никто не любит! И я не люблю, и ты… не любишь. Хочешь, расскажу твою правду?

Надменно посмеиваясь, Марат отошёл на несколько шагов и окинул её долгим внимательным взглядом.

– Будет интересно послушать, – отстранённо согласилась она и мысленно отгородилась от происходящего.

Смотрела на него ровно и практически без эмоций. Не было всё равно, просто… за столько лет разучилась удивляться. За весь день было много слов, которые делают больно, которые просачиваются под кожу и ядом расходятся с током крови, отравляя каждую, без исключения, клеточку организма. Много правды, много истины. Той, в которую если поверить, то и жизни не будет – останется лишь сожаление. Но она научилась закрывать глаза и ровно выдыхать вместо душераздирающего крика. Научилась поджимать губы, не показывая своих слёз. Научилась аккуратно ступать, вышагивая по одной линии, вместо того, чтобы бежать… бежать так далеко, как только сможешь. И сейчас не сбежит, а выслушает всё, что и так знает о себе сама. Марат присел.

– Ты замуровала себя, Амазонка. Себя и его. Сама. Замуровала в маленьком укромном мире, в котором и места-то не осталось для кого-то ещё. И жизнь твоя, как маленькая бабочка с хрупкими крылышками, которые можно сломить одним неловким нажатием. Табиб нажмёт.

Теперь не смеясь, он смотрел, а в глазах рассасывалась алкогольная дымка.

– Жизнь сложная, необъяснимая. Думаешь, ты неуязвима? Зря. В этом мире никому нельзя доверять. Ты счастлив только до тех пор, пока это кому-нибудь нужно. Думаешь, сможешь защититься от меня этим непроницаемым выражением лица? Так, не от меня надо защищаться. Что я могу тебе сделать? Ударить? Изнасиловать? Убить? Что?.. Чем могу тебя удивить? Чего он ещё не сделал?! – с азартом глянул Марат и махнул рукой, как на пропащую. – Ты умрёшь в то мгновение, когда любимый муж перешагнёт стену песочного замка под названием «семейная жизнь». Вот чего боишься! Потому что знаешь: я прав.

Лора набрала в грудь воздуха, но вместо выдоха внутренне зажалась. Вместо мыслей, слышала размеренные удары сердца. Вместо Марата видела собственное отражение.

– Что есть в твоей жизни, кроме необъяснимого поклонения одному человеку? Кстати, – Марат ухмыльнулся, – всегда хотел спросить, «почему?» Чем он покорил тебя, чем привязал? Девчонки любят плохишей и всё такое, но… Неужели считаешь его ласковым и нежным зверем?

Сидеть показалось для него невыносимым, и Марат встал, чередуя слова с небольшими медленными шагами. Голос становился вкрадчивым, движения ленивыми, но жизненно необходимыми.

– Он издевался, принуждал, унижал… Испытывал на прочность, – перечислял Марат, подчёркивая отсутствие удовлетворения от собственных слов. – Сколько раз ты была на грани? Сколько раз ты прокручивала в голове, что тебя уже нет?

Он приближался. Медленно. Степенно. И отчего-то его присутствие казалось угрожающим.

– Я только одного не пойму, – подошёл он, окидывая недоверчивым взглядом, который метался по её лицу. Дыхание у двоих участилось, инстинкты притупились, а желание уничтожить нарастало с каждым мгновением.

Лора не двинулась, когда подбородок был сжат крепкой мужской ладонью, а тело до боли впивалось в высокую металлическую ограду.

– Неужели такая тварь бесчувственная?.. – проронил он тихо, недоверчиво, прицениваясь. – Он же сына твоего убил! – прокричал, брызжа слюной. – Самое дорогое отнял! Разорвал, растоптал и перешагнул! Потому что ему ты нужна. Ты!

Марат с силой оттолкнулся, не скрывая презрения. Сделал несколько шагов в сторону и тут же метнулся обратно, вновь удерживая её лицо одной рукой, заставляя открыть глаза и смотреть. На правду смотреть.

– Чем он замаливал перед тобой грехи? Что обещал, как ублажал? – бубнил, торопливо перечисляя. Замер, вглядываясь в полную пустоту её глаз, и злобно хмыкнул. – Молчи, и сам знаю! Знаю и тебе скажу, если ты забыла: ничем, никак и ни-че-го! – просипел он, вкладывая в каждый звук жизненную силу. – Потому что ему не нужно ни твоё прощение, ни понимание. Он получил свой трофей. Получил и поставил на центральную полку. Не запылилась там среди остальных, нет? – спокойно улыбнулся Марат, разглаживая следы от своих пальцев на нежной коже.

– Всё сказал?

– Не всё. Я вижу, тебя не впечатлил. Исправлюсь, – нагло ухмыльнулся он и, спрятав руки в карманы брюк, сделал круг почёта по корту. Остановившись в дальнем углу, задорно улыбнулся, привлекая внимание.

– Я должна у тебя что-то спросить? – догадалась Лора, повинуясь, следуя изменившемуся плану.

– Не знаю. Кажется, ты хотела услышать, чего я хочу, – напомнил Марат и резко направился по диагонали. Ловко перепрыгнув через сетку, стал вплотную.

– А, может, мне это уже не интересно? – Лора максимально прогнулась в спине, пытаясь отдалиться и при этом не сдвинуться с места.

– Нет, Амазонка, ты давно вышла из ранга тех женщин, которые слепо следуют за впередиидущим. Скажу больше, тебе иногда кажется, что ты перестала быть ведомой.

– Лишь кажется?

– Конечно! Вот даже сейчас ты думаешь, что всё у тебя под контролем: эмоции, чувства, слова. Но есть то, что ты не учла.

– Что?

– Старая мудрая пословица, девочка моя, – потирая ладони, довольно проговорил Марат. – Храни то, что хочешь спрятать, на виду. Ведь именно об этом ты думала, подбирая наряд, не так ли? – он грубо протиснул пальцы за пояс её джинсов и с вожделением посмотрел в глаза. – Интересно, поставь я тебя сейчас перед выбором, кого оставишь на этот раз?

Он извернулся так, чтобы прижать ладонь к низу её живота.

– Тепло, – прошептал, прижимаясь губами к шее. – Вот за этого, – Марат чуть надавил, и Лора поморщилась. – За этого он меня убьёт, а за твоего…

Убирая руки, отходя в сторону, Марат выдохнул.

– Признайся, какая-то часть тебя его ненавидит, – обернулся он и скривил губы, в подтверждение своей правоты несколько раз кивнул. – Ненавидит настолько сильно, что убить готова. Но не можешь, потому что другого смысла в жизни не осталось. Ты простила его? – спросил в одном тоне со своими утверждениями и глупо улыбнулся. – Знаю: такое не прощают.

– Прибереги свои откровения для разговора с Ильдаром. Уверена: он оценит, – всё же не сдержалась Лора, но Марат посмотрел как-то странно и азарт в его глазах погас.

– С чего ты взяла, что я буду говорить с ним? Мне это не интересно, – сказал Марат, будто признался, и на мгновение отвёл взгляд.

– Не говорить? А что тогда? Посмотришь в его честные глаза? Призовёшь к ответу? Или, быть может, вы напьётесь и будете лучшими друзьями на свете? Что ещё пришло в твою безумную голову?

– Ты всё-таки вышла из себя, – некстати и не в тему заметил он, лениво ухмыляясь.

– Да пошёл ты к чёрту! – лишь подтверждая догадки, Лора взвыла. – Говоришь, руку отрубил? Мало! Таких, как ты, нужно уничтожать сразу.

– Таких, как ты – тоже, – тихо добавил Марат, но уступал не только по силе голоса. По силе духа сейчас уступал.

– И, знаешь, что? Если ты снова попытаешься прикоснуться ко мне, – Лора сделала выпад, – дорогостоящие протезы приделывать будет не к чему!

Только после того, как она смолкла, Марат глянул исподлобья. Не сдержавшись, он хмыкнул, и лишь после этого широко расставил руки в стороны, склонил голову и взвыл как в бессилии.

– Слушай, Амазонка, ну, почему ты, а? – с тихим бешенством процедил Марат сквозь зубы и медленно выпустил из себя скопившийся воздух. Руки опали, безвольно свисая по бокам. – Почему такая? Вот… даже в этой искусно сыгранной партии, в этой злобе, в этом отвращении я не увидел тебя настоящую! – возмутился он.

Яд в голосе растворился, оставляя лишь усталость.

– Ведь помню эти глаза, переполненные упрёком, обидой, иногда ненавистью. По тебе можно было читать, не приглядываясь. Что сейчас? Что можно было сделать с тобой такое, что человеческих эмоций не осталось? Ты не подумай, просто… я даже не знаю, с какой стороны подступиться. Я в разговоре с тобой бреду, как слепой, – задержав дыхание, Марат замер. – Бреду, но вечно не туда, – бормотал он, неумело сдерживая необъяснимое обвинение. – Знал бы, что ненавидишь его, толкал бы тебя в том направлении, знал бы, что любишь…

Махнув рукой, Марат напряжённо сглотнул.

– А Ильдар хоть имеет представление, о чём ты думаешь, или так же, как и я, каждый раз идёт по минному полю?

– Чего ты хочешь? Понять меня? Каким образом? – Лора усмехнулась, но, скорее, действительно наигранно.

На какой-то краткий миг показалось, что и для себя самой она не может определить грань между игрой и реальностью. Так, будто блуждает в переплетении его и своей роли, пытаясь нащупать общую тропу.

– И всё-таки ненавидишь, – определился Марат в своём сомнении и довольно потёр подбородок двумя пальцами. – Это даже хорошо, – тут же добавил, и принял задумчивый вид. – Его машину расстреляют на подъезде к деревне, – тихо пробормотал он, будто в сторону, но Лора уловила.

– А смысл? – хмыкнула, пытаясь разглядеть блеф.

– Хочу, чтобы он сдох, – проговорил Марат, но этот тихий голос колокольным звоном ударил по голове, по сознанию. – До безумия просто. И не нужен мне его предсмертный взгляд. Не нужна искра, не нужно удовлетворение. Я хочу, чтобы его не было. Ни-ко-гда.

– И это всё?

– Всё.

– И… и что? Ради этого такой грандиозный план? Даже не выскажешь всё, что о нём думаешь?

Марат ровно улыбнулся.

– Нет. Зачем?

– Для самоудовлетворения, – вроде как удивилась Лора, понимая, что сейчас начнётся паника.

– Любишь и ненавидишь… – выдохнул он, ставя точку в своих выводах. – Жгучая смесь. Я вот всё думал, как бы сделать тебе ещё больнее. Знаю, ты не заслужила, но уверен, Ильдар бы оценил, – принялся он рассуждать. Сплошной текст. Без эмоций и восклицаний. – Знаю, о чём сейчас думаешь. Мечешься в желании что-нибудь предпринять. Хочешь его спасти. Несмотря на то, что он убивает тебя каждый раз и сил на то, чтобы подняться, не оставалось. Меня бы кто любил так же… Да ладно. В общем…

Марат закусил губу и, несмотря на определённую долю решительности, подбирая правильные слова и фразы, будто боролся с самим собой.

– Ведь я сделаю тебе больно, развенчав миф и его нечеловеческой жестокости, правда? – он коротко ухмыльнулся и неодобрительно покачал головой. – Сколько раз за эти месяцы ты смотрела в сторону двери? Ведь были мысли уйти от Ильдара навсегда. Что остановило? Не подумай. Простой человеческий интерес, – тут же предупредил.

Лора опустила взгляд и набрала в грудь больше воздуха.

– Каждый раз на чашу весов… там, где давно и надёжно обосновался тот страшный год… Каждый раз на противоположной стороне появляются шесть лет моей жизни. Другой. И он другой, – ответила Лора предельно честно. Сама сколько раз задавала себе подобный вопрос. И вот сейчас ответила правду.

– Но такие люди не меняются! – зашипел Марат. – Просто прежде ты впитывала его внимание как губка. Тогда боролась. Тогда сопротивлялась. Стремилась, пыталась вырваться. Тогда! А сейчас – марионетка. Так, почему бы ему не быть другим? – скривил он губы, прищурил глаза. – Тогда тебя нужно было сломать, растоптать, подмять под себя, во всех смыслах. Сейчас ты ему принадлежишь. Так, почему нет?

– Я изменилась. Не он, а я!

Марат пакостно рассмеялся.

– Дерьмово ты меняешься, Амазонка. Не в ту сторону. Прогнулась и позволяешь себя иметь. Таких уродов, как мы с Табибом, нужно поискать. Не противно? Сейчас, когда всё помнишь. А я уверен, что всё. До последнего слова, до последнего жеста! Ты помнишь его взгляд, когда он впервые поставил на кон жизнь твоего сына? Этот взгляд может врать? – он вскинул плечи, будто сбрасывая с них чертей, и тут же втянул в шею. – Я тоже помню. Ты только появилась в его доме. Я всё не мог понять, чего Ильдар зациклился. Всё ждал, когда же выставит избитую и затраханую из своей комнаты, но он молчал. Улыбался и молчал. Он уже тогда знал, что ты сделаешь это для него. Я спросил и, о чудо, мой друг ответил. Просто так произнёс, что ему нужно тебя привязать, и рассказал маленький план.

То, что ты никого не собираешься убивать, было понятно и дураку! Такие правильные девочки встречаются не каждый день. Но Ильдар не был бы собой, если бы не знал, как тебя заставить. Я ждал ответа на вопрос «как?», а он сделал пару глотков коньяка, закусил это дело лимончиком, облизнулся и сказал: «Сын у неё есть. Если понадобится, поставлю его в один ряд с мишенью, и выдам патрон. Уверен, моя девочка сделает правильный выбор». Для него люди – мусор. Ты – нет, а твой сын…

– Ты очень много говоришь, это не доводит до добра, – пресекла Лора судорожный бред, и старалась не слышать, не улавливать смысл слов. Не верить. Не отвечать.

– А ты что, Лора, мечтала, что пристрелю, чтобы не мучилась? – изумился он и приблизился. Протянул руку, чтобы прикоснуться к щеке, но не сделал этого, помня откровенно слабую угрозу. – Обещал ведь рассказать.

– Рассказать что?

– Как же… Знаешь, что причиняет нам боль?

– Теряюсь в догадках, но уверена, ты меня просветишь.