Часть 1

Глава 1

На много километров вперёд убегала пустынная дорога. В лунном свете мокрая поверхность сверкала словно рассыпанная алмазная пыль, и зеркальные лужи отражали облака ночного неба. Никто не обращал внимания на эту красоту. Четыре внедорожника «Скорпион» мчались, поднимая брызги, как единое целое, следуя друг за другом.

На компьютерном планшете, закреплённом в держателе на приборной панели, в сером цвете взгляда спутника по однотонному полю тянулась полоса дороги и отслеживалось движение машин.

– Сколько ещё? – спросил Таркор, наклоняя голову из стороны в сторону.

Шея затекла.

– Десять километров до портальных помех, – ответил Аликан. – Можно начинать.

Таркор забрал планшет на колени, чтобы запустить программу анализа. Аликан, поглядывая на него, постукивал чёрными когтями по рулю. У навийских оборотней они не сходили даже в человеческом облике.

– Не поцарапай, – заметил Таркор.

На дисплее планшета вспыхнули три точки с координатами. Экран разделился на два окна: в одном шла картинка со спутника, в другом отобразилась карта аномалий магнитного поля. После наложения изображений две точки исчезли. Следуя программе анализа, компьютер исключил их как несоответствующие искомым параметрам. Красный квадратик замигал на последней оставшейся отметке.

– Отлично, – Аликан посмотрел координаты. – Сворачиваем.

Первая машина круто свернула с дороги, и остальные последовали за ней. Четыре внедорожника съехали в высокую траву, двигались ещё сотню метров и остановились в поле.

Слажено и чётко шестнадцать оборотней вышли из машин, сняли одежду. Остались в тонкой чёрной сетке, закрывающей низ живота и расходящейся по телу полосками. Всего пара секунд ушла на то, чтобы надеть на предплечья наручи с выдвижными лезвиями.

Аликан, отойдя дальше в поле, подкинул в воздух большое металлическое кольцо. Оно не вернулось, застыв на высоте трёх метров над землёй, словно приклеилось к невидимому магниту.

– Здесь, – кивнул он.

Таркор сощурился, всматриваясь в пустоту. Под определённым углом это можно было увидеть – потоки ветра на воротах закрытого портала. Там, где пространство притягивало взгляд и казалось, что в нём есть что-то объёмное, но не видимое, а лишь ощутимое.

Аликан бросил на землю вскрытую коробку со стеклянными сферами, в которых вспыхивал мерцающий свет.

– Мы готовы, – сказал он Таркору.

Тот кивнул. Ветер покатил коробку, выпуская светящиеся шары в воздух. Вращаясь в пространстве, они выстраивались в круг. Небо беззвучно расцветила молния. Тонкие облака потемнели, поплыли быстрей.

Аликан сел за руль, оставив открытой дверцу с другой стороны для Таркора. У них было меньше минуты. Сферы Альтана, стягивая естественную энергию для пробивания ворот портала, притягивали грозу. Вспышки молний подсветили облачный покров. Потоки стремительно возникшего ветра ломали ветки, вырывали траву, но Таркор стоял среди этой бури даже не пригибаясь.

Круг, составленный сферами, начал вращаться вокруг своей оси, с каждым поворотом набирая скорость и втягивая в себя молнии, пока в пространстве не образовался огромный сверкающий шар. Над рукой оборотня зависла последняя сфера. Она влетела в слепящий свет, отправленная его мощным броском, и вращение огромного шара взорвалось! А в пространство врезался коридор света.

Таркору хватило трёх секунд, чтобы добежать до машины. Аликан отпустил сцепление, и «Скорпионы» рванули с места, друг за другом исчезая в святящейся трубе.

И всё стихло. Опустевшие сферы погасли, замедляя своё вращение и опускаясь в мокрую траву. Через минуту примятая колёсами трава поднялась, скрыв следы, оставленные шинами и людьми. Грозовой ветер исчез в вышине.

* * *

Окна дома были распахнуты настежь. Ночь спасительной прохладой сменила горячий день с ярким слепящим солнцем и невыносимой жарой. С кухни на второй этаж дома поднимались ароматы мяты, душицы и сладкого, только что испечённого теста.

– Никита! – раздался голос издалека. – Ты спишь?

Велехов медленно расцепил веки. В комнате стояла тонкая темнота. Луна спряталась за облаками, но из коридора через открытую дверь струился свет.

Стягивая за собой простынь, Никита сполз на пол. Здесь было прохладнее.

– Да едрёна батона! Велехов, где ты там?! – раздался другой голос.

Никита усмехнулся. Первый раз звала мама, а фамильничал уже Кирилл. Друзья приехали. Придётся встать.

Покачиваясь от слишком долгого сна, Велехов спустился на кухню. Кирилл и Антон сидели за столом, а мама ждала свистка чайника у плиты.

Увидев сына, Елена покачала головой:

– Лошадь пожарная столько не спит!

– Ты почему не готов? – возмущённо спросил Антон.

Прозвучало не всё из-за набитого рта. Елена же не могла отпустить мальчишек без вкусного ужина. Так что друзья Никиты за обе щеки уплетали домашние блюда Елены Алексеевны.

Она поставила перед сыном полную тарелку, когда тот сел за стол.

– Нет, Велехов, ты совсем обнаглел! Мы за тобой полчаса ехали по кочкам, а ты спишь! – возмутился Кирилл, оглядывая помятый вид друга.

Никита спустился в одних трусах, с рисунком постельных складок на коже.

– А, да… – Велехов вспомнил, что друзья звали его в клуб. Он покачал головой: – Не хочу никуда.

Для Кирилла такой ответ был пустым звуком.

– Тётя Лена, – сказал он, поднимаясь, – пойду найду вашему сыну одежду, и до завтрашнего дня его не ждите.

Никита насадил на вилку горячую картофелину, подул на неё.

– Где его летний джемпер?! – крикнул Кирилл уже со второго этажа.

– Что это? – искренне спросил Велехов.

– Вязаная кофта твоя, – засмеялась Елена. – Посмотри в стопке на столе!

– Мам, я не поеду… – снова попытался Никита.

Елена мгновенно отобрала у него вилку:

– И не мечтай, сын! Какой месяц сидишь дома! Хоть бы погулять вышел!

Велехов взял другую картофелину рукой и тут же получил по ладони мухобойкой.

– Я сказала, поедешь, – угрожающе произнесла Елена. – И не наедайся: как танцевать будешь?

Антон засмеялся, кивнул:

– Давно пора жирок потрясти, ты скоро в брюки не влезешь.

Насчёт брюк была чистая правда. Никита за год набирал по пятнадцать килограмм. Но для него это было только плюсом. После своей болезни он весил всего лишь сорок, так что упрямо идущая уже к девяноста килограммам цифра на весах только радовала глаз. А округлившиеся щеки, на которых проявились раньше не заметные ямочки, тем более.

Антон положил вилку и расслабленно повис на стуле:

– Тётя Лена, спасибо, вкуснее ничего не ел.

– Это ты от голода, – отмахнулась та, – с вашей работой толком не поешь.

– Точно, одна вчерашняя авария чего стоила, – согласился парень.

– Какая авария? – спросил Велехов.

– Ты что, ничего не слышал? – возмутился Антон. – На электростанции. А ты всё проспал? Гроза была. Такая, что ни в сказке сказать. Чёрт, да куда только молния не ударила. Хотя, если честно, краем уха слышал про диверсию.

– В смысле? – удивился Никита.

– Ну, в смысле, не молния электронику на всех подстанциях в районе вышибла, а электромагнитный импульс. Но источник определить не смогли. Вроде как прямо из атмосферы.

Со второго этажа спустился Кирилл с одеждой в руках.

– Да хватит, что ли, – засмеялся он. – Из атмосферы, с корабля пришельцев, да, да, да. Велехов, ищи ботинки!

Никита тяжело вздохнул:

– Куда едем?

– В город.

– Я понял. Куда?

– Там увидишь.

Через двадцать минут тяжёлых уговоров Велехов вышел на крыльцо одетым, но босиком. На площадке перед домом стояла серебристая «камри» Кирилла, а сам он ещё общался с Еленой Алексеевной в доме.

– Мы вернёмся утром, часов в семь, – долетал до улицы его голос.

Кирилл, как всегда, не торопился уходить. Никита отыскал свои старые сандалии под ступеньками крыльца, обулся и отправился к машине.

Ворота во дворе были раскрыты настежь.

– Надо закрывать хоть иногда, – усмехнулся Велехов в сторону друзей.

Антон как раз вышел из дома, услышал это и отмахнулся:

– Зачем? Живёшь посреди леса, кто здесь кроме нас, дураков, ездит?

– Кир? – крикнул Никита. – Ну мы едем или ты остаёшься?

Тот показался в дверях:

– Да иду, иду.

Елена тоже вышла на крыльцо, проводить парней. Они сели в машину. Кирилл ещё с минуту выделывал манёвры во дворе, разворачиваясь, и наконец, сверкая серебристыми боками, «камри» выехала за ворота.

Елена, помахав сыну рукой, вернулась в дом, и едва зайдя, вспомнила о посылке. Она достала большую картонную коробку, которую утром положила на полку. Посылка была адресована Никите, но он проспал весь день, и Елена совершенно забыла сказать о ней.

Женщина уселась в кресло, ещё раз просмотреть приклеенную скотчем бумажку со словами: «Никита, не открывай без меня, я приеду. Иван».

Елена усмехнулась. Это в стиле Ивана Рилевского – неожиданно исчезать и так же появляться. Три года назад, когда Никита умирал от лейкемии, Иван приехал в онкоцентр, где она тогда работала, чтобы быть поближе к сыну. Прямо посреди ночи заявился. С боем забрал Никиту и увёз на два дня в неизвестном направлении. А когда привёз обратно, тот был совершено здоров.

Елена невольно вспомнила своё состояние, когда увидела результаты анализов. Долгие месяцы борьбы, химеотерапия, бледный, похожий на призрака сын…

Всё это до сих пор снилось Елене. И, просыпаясь от ужаса, она с облегчением вытирала слезы о подушку, вспоминая, что это закончилось.

Иван испарился в тот же день, когда вернул Никиту домой. И ни единого письма, ни звонка, ничего. Об этом чудесном исцелении Елена так ничего и не узнала. Сын молчал как рыба, даже под пытками не сдался бы.

Единственное, что ей удалось услышать от него, это странное имя девушки, с которой он встретился в доме Ивана и которая подарила ему красивый медальон. Никита не снимал его никогда, ни на работе, ни в ванной, ни перед сном. И очень часто сжимал его пальцами, долго не отпуская.

Елена сначала смеялась над ним, потом боялась за него, потом смирилась. А сейчас, терзаемая любопытством, она вскрыла коробку. Внутри оказалась большая богато отделанная деревянная шкатулка, но вот она не открылась. Видимо, нужен был ключик, который не прилагался. Елена потрясла шкатулку – ни звука. Она бы ещё попыталась, но на кухне внезапно зазвонил телефон. Взволнованный голос дежурного из больницы сразу заставил женщину собраться:

– Елена Алексеевна! Вы должны приехать! На электростанции опять авария, всех тяжёлых везут к нам.

– Вторая подряд?! Да ты что? Еду!

Елена бросила трубку, быстро написала сыну записку, схватила ключи от машины и выбежала на улицу. Остановилась только за воротами, чтобы закрыть их. Электричество в доме горело, но женщина махнула рукой:

– Возвращаться плохая примета.

В стенке шкатулки, одиноко стоящей на столе, прорезалась трещинка. Яркий белый свет заструился в комнату.

В коридоре раздался щелчок – взорвалась лампочка, осыпая палас искрами. Через секунду взорвалась следующая, потом ещё одна. Электричество в доме погасло, распространился едкий запах сгоревшей проводки. Ветер ворвался в дом, громко стуча незакрытыми оконными рамами. Поднял занавески, смёл все лёгкие предметы, попавшиеся на пути. Взлетели в воздух бумаги и салфетки, полотенца. Но свечение из шкатулки внезапно погасло, и дом затих. Только звякнули упавшие статуэтки.

В это же время недалеко от города начался дождь. Бродившие по небу тучи наконец-то решили пролиться над полем и дорогой, на которой не мерцало ни одного огонька. Движение множества капель воды на миг застыло и завертелось вновь, втягиваясь в круглый коридор. Светящаяся труба пронзила воздух, почти касаясь мокрого асфальта, продержалась секунды, и свет погас. В кромешной тьме на пустынной дороге вспыхнули фары машины. Тишину разорвал звук дизельного двигателя. Внедорожник мягко покатился в сторону горящих вдали огней города, набирая скорость.

* * *

Кирилл подъехал к сверкающему неоновыми огнями главному входу заведения.

– Так, моя девушка с подругами… – начал он и, взглянув на лицо Велехова, не выражающее никакого интереса, выругался: – Ты так и будешь это делать? Опять «простите дамы, меня ждёт мама»? Хоть нам кайф не ломай! Девчонки пугаются, спрашивают, не маньяк ли ты.

Никита улыбнулся, спрятал цепочку с медальоном под рубашку.

– Пошли просто напьёмся, – предложил он.

Кирилл покачал головой:

– Скотина ты.

Но так оно и вышло. Велехов сидел за столиком в одиночестве, отстукивая пальцами ритм музыки, и смотрел на танцующих людей. Друзья пропали в толпе с девушками.

Никита, собственно, привык так проводить время. Интереса в происходящем он давно не испытывал. В общем-то, много что потеряло смысл. Он ходил на работу, ездил с парнями на рыбалку, иногда вот так в заведение, но… это была просто мимо текущая жизнь. Одно вызывало радость и боль: ощущения, которые возникали, когда он сжимал пальцами медальон Арнавы. Что-то происходило в эти моменты. Велехов будто снова чувствовал её. Казалось, она рядом. Как тогда… на траве у дома Ивана. Казалось, снова обнимает его. Но едва он размыкал пальцы, эти ощущения рассеивались. А Никита уже не мог без них.

Неожиданно Кирилл появился у столика, сел напротив друга, втянул одним глотком половину банки пива и покачал головой:

– Ты гад, надо тебе сказать.

– На себя посмотри, – отмахнулся Велехов.

– Смотрю, – серьёзно кивнул Кирилл. – Мне двадцать семь, на работе платят нормально, друзей полно, машина шикарная. У меня всё отлично.

Никита засмеялся:

– Ну, молодец. Ты к чему это?

– Может, у тебя проблемы, о которых я не знаю? – Тон Кирилла становился всё выше. – Ты выздоровел, люди к тебе тянутся. Так почему же ты относишься к своей жизни так, будто она полное дерьмо?

Никита промолчал, а Кирилл брякнул банкой о стол:

– Твою мать, Велехов, что с тобой?

На этот раз он решил не отступать.

– Я знал тебя до болезни, видел, что делается с тобой во время болезни, и вижу, что происходит после выздоровления! И смотри на меня, когда я с тобой разговариваю! – окончательно разорался Кирилл.

Никита взглянул на друга.

– Знаешь, что я вижу? – продолжал тот. – Никакой разницы! Ты продолжаешь умирать! И каждый день смотреть на это становится всё страшнее. На свои похороны меня не зови!

Он резко встал и пошёл в толпу.

– Кир. – Велехов вздохнул, поднимаясь. – Подожди.

Следовало ожидать такого поворота. Любой на месте его друга уже взбесился бы. Никита шагнул за ним, но внезапно взгляд, мельком скользнувший по стойке бара, выхватил из толпы…

Казалось, грохот музыки исчез и Велехов оказался в полной тишине, слыша только своё дыхание. Девушка у барной стойки уронила поднос, наклонилась, чтобы собрать осколки разбитых бокалов. Парень, стоявший рядом, помог ей, при этом снова посмотрел на Никиту. Свет лишь на мгновение выхватил его лицо и знакомую белую прядь в чёрных волосах. Музыка бешено ударила в уши, поток людей загородил бар, и фигура оборотня исчезла.

Велехов бросился туда в то же мгновение. Пробился через толпу, пулей вылетел на крыльцо заведения и на ступеньках застыл… увидев съезжающий со стоянки знакомый «Тигр». Машина сразу свернула, исчезая за углом ближайшего дома.

– Что?.. – прошептал Никита. – Да вы издеваетесь…

В ночном небе над городом беззвучно сверкнули вспышки молний надвигающейся грозы.

В зале Кирилл стоял у столика, оглядывая толпу в поисках исчезнувшего Велехова, и вздрогнул, когда тот внезапно налетел на него со словами:

– Дай ключи!

Кирилл ошарашенно посмотрел на друга:

– Какие ключи? Эй, успокойся. Ну извини меня, я…

Никита обшарил карманы его рубашки, достал ключи от «камри»:

– Верну завтра.

– Да знаю, что вернёшь, что случилось-то?

– Потом объясню! – крикнул Велехов, уже пробиваясь через толпу.

Он выскочил из клуба, сел в машину и погнал домой.

В небе начиналась гроза. Тьма обволакивала его до самой земли, и вспышки молний осветляли грань на горизонте.

Никита постарался ещё раз точно вспомнить, что именно видел, уже вызывая номер мамы на телефоне. Сначала Рир в зале, потом отъезжающая от клуба машина Ивана. Всё это не могло быть просто так. Они, похоже, следили за ним. Зачем? Велехов пытался понять, что происходит. Возможно, мама что-то знает об этом неожиданном визите Рилевского. Но автоинформатор в трубке сообщал, что она вне зоны действия сети.

– Чёрт. – Никита швырнул телефон на сидение.

Он три года желал этой встречи. Неужели нельзя просто поговорить?

Все его попытки вернуться провалились. Он много раз ездил к двум деревьям в поле, но, как бы ни пытался проехать «ворота» – между ними ли, или вокруг, пейзаж оставался прежним. Ни холмов, ни леса. Дороги к дому Ивана больше не было.

Дождь уже лил как из ведра, когда Велехов добрался до дома. Ещё издалека стало ясно: что-то не так. Ворота были распахнуты настежь. Фонарь на крыльце раскачивался в потоках ветра, и от его света по стенам плясали зловещие тени. Машины мамы во дворе не было.

Никита побежал в дом. Внутри стояла тишина, прерываемая только тихим шелестом бумаг. Под ногами хрустело стекло лопнувших ламп. Всё выглядело будто после урагана.

В полутьме что-то вспыхнуло на кухонном столе. Белое свечение продержалось всего секунду и погасло.

Велехов подошёл, нащупал какой-то предмет, включил фонарик на телефоне. В его свете в руках парня оказалась шкатулка с приклеенной на крышку запиской. Никита быстро пробежал её глазами.

– Так. Не открывай без меня, – прочитал он ещё раз, одновременно стараясь просунуть под крышку шкатулки лезвие ножа. – Скоро приеду. Иван.