Глава 2

Где-то в вышине над головой шумела листва. Рядом тихо разговаривали, слышался плеск воды.

Велехов открыл глаза. Темнота ночи светилась изнутри. Блеск росы на траве переливался искрами. Возле большого ручья расположилось несколько волков. Четверо всматривались в прозрачную тьму, остальные отбивались от ночных бабочек. Рир, Димка и ещё один волк сидели чуть поодаль от остальных.

Никита пошевелил пальцами. Возникло необычное чувство. Пальцы стали короткими, словно рука сжалась в кулак, и он шевелил ими в таком вот положении. Велехов перевёл взгляд на свои руки… и замер. Увидев вместо них волчьи лапы в белой густой шерсти. А потом поднялся. Пытаясь правильно устоять на них на земле.

Взгляды оборотней устремились к Никите, и что-то в них настораживало. Они будто… были удивлены, рассматривали его внимательно и с недоверием.

Рир подошёл к белому волку и покачал головой.

– Вот уж не думал, что когда-нибудь такое увижу, – произнёс он.

Велехов осознавал его голос в своей голове ещё мгновение. Волк не открывал рта. Они общались телепатически. И это было настолько естественно, словно слышать реальную речь, сказанную вслух. Но что интереснее всего, когда к ним подошёл ещё один оборотень, Никита без проблем понял, кто это.

– Ой, – вырвалось у него.

– Удивлён? – засмеялась Дарья.

В памяти Никиты мгновенно возникла рослая черноволосая женщина, которую он видел в доме Ивана, но сейчас это была большая чёрная волчица.

– Здравствуй, Дарья, – улыбнулся Велехов, – какая ты… красавица.

Волчица поманила его к источнику:

– Посмотри лучше на себя.

Никита шагнул за ней, заглянул в воду. Он, конечно, ожидал это увидеть, но, когда водяное зеркало показало волчью морду, стало не по себе. Только в отличие от всех остальных его шерсть была белой, а глаза оказались ярко-синими.

– Вы сами целы? – спросил Велехов, отворачиваясь от своего отражения.

Рир кивнул:

– Для нас раны не страшны. Два часа покоя после битвы, и всё коркой закроется.

Дарья покачала головой:

– Вот ты сейчас одна сплошная корка и есть. Как доберёмся домой, пойдёшь к целителям. Без отговорок.

– Да, командир, – кивнул Рир.

– Командир? – Никита вопросительно взглянул на Дарью.

Та опустила голову в утвердительном жесте:

– Я Дарья Черноснежная, Никита, глава всех кланов оборотней, что служат князю Рилевы. Риран и Димка мои родные племянники.

Из леса внезапно выпрыгнул ещё один волк. С яркими красными прядями на чёрной шерсти. И Велехов почувствовал новое объединение сознаний.

Это было потрясающе. Телепатическая связь устанавливалась, следуя за зрением и слухом. Видишь объект – говоришь с ним. Вернее, говоришь со всеми, кого видишь. Все, кто рядом, – в одном информационном поле. Всё равно что просто говорить обычной речью. Все тебя слышат, и ты слышишь всех.

– С пробуждением! – весело сказал оборотень. – Как ощущения?

– Непривычно, – ответил Никита.

– Это временно, – засмеялся оборотень. – Рад знакомству, хранитель, я Лютик. То есть Лютый Багряный. Но все Лютиком зовут.

– Ясно, – улыбнулся Никита.

Часовые вдруг поднялись.

– Кто-то приближается, – произнёс один из оборотней.

Топот копыт завибрировал в воздухе. Ветер принёс запахи, вроде бы знакомые: лошади, железо, люди и… Иван.

Велехов сам удивился, как он различил его среди других. Волки уже не волновались – приближались свои. На ветки опустились соколы, и меж деревьев появились всадники. Первым на поляну въехал Рилевский. И Никиту сильно удивил его внешний вид. На Иване была кольчуга, обшитые металлическими пластинами сапоги и на поясе в ножнах меч. Он остановился рядом с белым волком и произнёс с явным облегчением:

– Живой. Слава святым…

Один их прибывших всадников спешился и подошёл к Никите. Внешний вид этого существа мог бы сразить любого. Голову венчали витиеватые рога, на плечах лежали гладкие светло-коричневые волосы. Необычный нос, похожий на олений, и тёмные губы завершали облик. Заметив замешательство белого волка, он улыбнулся:

– Меня зовут Фаровль. Разреши тебя осмотреть. Я целитель, вроде вашего доктора.

Велехов не понял, зачем ему врач, но кивнул:

– Хорошо.

Фаровль сел рядом с ним на корточки.

Остальные всадники тоже спрыгнули с лошадей. В них не было ничего необычного. Люди, одетые в кольчуги. У всех в ножнах мечи, а за спинами боевые топоры. Пока целитель осматривал белого волка, они собрались вокруг Ивана.

– Десять групп прочёсывают лес. Путь безопасен настолько, насколько это вообще возможно сделать нашими силами, – говорил Рилевский Дарье, которая обратилась человеком и теперь стояла рядом с ним, одетая в такую же чёрную сетку, как и остальные оборотни.

Никита невольно оглядел её фигуру. Мышц у Дарьи было не меньше, чем у мужчин, а тело расписано символами от щеки до бедра.

Женщина, понизив голос, тихо спросила:

– И что скажет нам хранитель? Его ты спросил? Захочет он подвергаться такому риску?

– Чтобы сохранить ему жизнь, нужно доставить его в Рилеву, – в полной уверенности ответил Иван. – Так что, если будет возражать, повезём силой.

Велехов невольно усмехнулся, услышав это.

– Ну, может, силой и не придётся, – сказал он. – В чём опасность?

Иван обернулся к нему, вздохнул, ответил:

– Скажем так: то, что ты несёшь в своём теле, – великая ценность. И все твари, служащие повелителю Навии, будут охотиться за ней со страшной силой.

– Что такое Навия? – спросил Никита.

– Тёмная земля. Наш враг, – сказал Рилевский и, подумав, добавил: – Мы сообщим о тебе верховному совету берегинь, дождёмся его решения, а потом я лично отвезу тебя домой.

– Но а пока… – подтолкнул его мысль Велехов.

– Но а пока побудешь у меня в гостях, – закончил Иван.

Фаровль поднялся с корточек, взглянул на Рилевского.

– В целом всё в порядке, – произнёс целитель.

Если бы Никита видел взгляд Фаровля, он бы усомнился в том, что всё действительно в порядке, но он не видел, думая, что же ему следует делать. Новое состояние было странным, непривычным, но оно… нравилось и опьяняло, притупляя чувства тревоги и опасности, растворяя остатки боли от перерождения. Мысли не складывались, разрываемые множеством вопросов, и всё же один чётко вырисовывался сквозь остальные.

– Я хочу увидеть кое-кого, – произнёс Велехов. – Иван, это возможно?

Тот покачал головой:

– Не знаю. Она далеко.

– Насколько?

– Твоё решение? – вместо ответа спросил Иван. – Времени у нас немного.

– Разве я могу тебе отказать? – усмехнулся Никита.

* * *

Вспышка озарила тёмное небо. Круг из висящих в воздухе альтановых сфер пришёл в движение. Сурваки отбежали от него подальше. Светящийся тоннель пронзил пространство. Сразу взвизгнули тормоза, и внедорожник, миновав портал, с крутым заносом остановился на площади.

Таркор вышел, сильно хлопнув дверцей. Чёрные облака в небе над городом скручивались в спирали, разрываясь молниями, но даже они не могли сравниться по мрачности с лицом оборотня. Старший сурвак, сунувшийся было к нему с вопросом, благоразумно промолчал.

А Таркор глубоко вздохнул, спуская раздражение. Потеря всей группы не была запланирована. И это помимо нулевого результата их операции. Хотя это как посмотреть. Оборотень поднял в руке картонный стаканчик, который предусмотрительно закрыл крышкой. Кровь парня, смешанная с его слюной, не высохла. Так и плескалась внутри.

В воздухе Темника чувствовалось раскалённое железо. Ветер нёс его запах с кузнечного этажа, расположенного под внутренней площадью замка. От гула сотен работающих печей пространство дрожало, сбивая красное пламя факелов и пружиня шаги. Звуки тонули в звоне молотов и шипении пара. Даже приказы старшего сурвака с его визгливым голосом.

Его собратья окружили машину и, толкая, завели в одно из помещений в крытой галерее, окружающей площадь. Таркору не было нужно отдавать им какие-либо указания. Всё уже было отработано.

Так что он взглянул на низкие засохшие деревца, стоящие на камнях. Одно из них вдруг зашевелилось. Кора потрескалась и исчезла, обнажив белёсую человеческую фигуру. Длинные белые волосы плотно облегали её, словно одежда. В глазах едва темнела серая радужка вокруг точки зрачка. Гандарв плавно двинулся к Таркору.

– Не жалеешь, что не взял нас с собой? – прошелестел он оборотню.

Таркор окинул полупризрака внимательным взглядом.

– Тебя ждут, – усмехнулся тот, кивая на ступени лестницы, где стояли аркаиды.

Оборотень не ответил гандарву и не торопясь направился к лестнице. Нехорошо заставлять долго ждать тех, кто его ненавидит. Это невежливо.

Почти трёхметрового роста монстры поклонились Таркору, но не слишком низко. Взгляды, брошенные исподлобья, говорили сами за себя. Чуть подальше от остальных стоял и сам Дикад – глава объединившихся кланов. Возглавляя элиту воинов Навии и проча себе многие блага в случае победы в этой войне, Таркора он не терпел.

Оборотень без рода и племени, грязный выкормыш, полжизни проведший во внешнем мире, а полжизни где-то в болотах возле Темника, случайно попавший к повелителю и неожиданно ставший любимым слугой. И за что? За то, что жесток к врагам? Так это право и обязанность всех. За то, что умеет управлять грудой железа на колёсах и знает внешний мир? Это всего лишь навыки разведчика, ничего особенного. У повелителя много таких оборотней. Только из-за наглости и презрения к другим, этот выкормыш вылез впереди всех и едва ли не сам попросил повелителя о милости к нему. Дикад, ещё много лет назад впервые увидев оборотня на коленях перед Скарадом, хотел сломать ему шею. Но повелителю он уже понравился. И тогда Дикад просто не успел. А сейчас иногда пытался нагнать упущенное.

Аркаид, перегородивший собой лестницу, не поклонился и не уступил дорогу Таркору. Смерив оборотня надменным взглядом с высоты своего роста, он произнёс:

– Потерял всю группу и не достал талисман. Как думаете, братья, сколько ещё неудач этого одиночки потерпит повелитель?

Таркор презрительно взглянул на аркаида, внезапно нагнулся, поставил на камни какой-то картонный стакан и, выпрямившись, рассмеялся:

– Ещё одну точно. Например, твою башку, оторванную от плеч.

С лица аркаида мгновенно сошла улыбка, узловатые пальцы сжались в мощный кулак. Нужен был повод для драки, и Таркор легко его дал.

– Ты, драная собака! – прошипел аркаид и ринулся на оборотня, а в следующий миг…

Таркор уже встал на камни после молниеносного прыжка и удара когтями в шею аркаида, когда из разорванного до позвоночника горла хлынула кровь. Аркаид рухнул на ступени уже мёртвым. Зубы его собратьев заскрипели так, что даже шум кузниц не смог это заглушить. Но холодный взгляд Таркора заставил всех отступить. Он не спеша поднял стакан со ступени и направился вверх по лестнице. Проходя мимо Дикада, остановился.

Тот смерил оборотня мрачным взглядом.

– В следующий раз говори со мной сам, – сказал ему Таркор.

Морду аркаида украсила издевательская улыбка.

– Ты мне не ровня, одиночка, чтобы я с тобой говорил, – произнёс он. – А за то, что ты сделал… – Дикад взглянул на тело на ступенях, – тебе конец, слепая собака.

Последние слова вызвали смех аркаидов. Повелитель запретил калечить и убивать друг друга. Запрет касался всех кланов и всех воинов. Наказание – ослепление и изгнание. Теперь Таркору его не избежать. Но, вопреки смеху аркаидов, оборотень тоже обнажил клыки в широкой издевательской улыбке и не торопясь направился вверх по лестнице на обзорную площадку замка.

Идя туда, он смотрел вокруг, за переделы стен города. Недалеко от Темника глухие удары сотрясали скалы. С обзорной высоты было видны тёмные провалы, ведущие в подземные коридоры. Как раз сейчас семидесятиметровый змей, блеснув бронированными боками, направился в один из каналов в толще земли.

Работа продолжалась днём и ночью. Земляные драконы и отряды сурвак постоянно сменяли друг друга. На площадках перед входами валялись тонны мусора, обломков сломанных инструментов, обрывков шкур, сброшенных полозами, и горы камней, которые вывозили из тоннелей.

Таркору нравился этот вид. Чем дольше шли работы, тем ближе становилась их цель. Сеть подземных коридоров пронизывала не только земли Навии. Эти пути использовались и в других княжествах, но в последнюю войну почти все были уничтожены. А сейчас, спустя почти сто лет, тоннели снова могли выполнять свою функцию, и повелитель собирался использовать их.

Оборотень поднялся на самую высокую площадку замка. Личная охрана повелителя из аркаидов ждала его здесь с нетерпением.

– О том, что ты сделал, уже доложили, – произнёс старший со злобным смешком, – иди к повелителю.

Таркор и не тешил себя надеждой на то, что Дикад первым же делом не послал гандарва передать повелителю весть об убиенном отпрыске его рода. Скарад не прощал нарушения своих законов, а Таркор снова их нарушил. Значит, показавшись на глаза повелителю, может умереть.

Пугала ли его эта мысль?

Никогда.

Скарад стоял на самом краю не огороженной ничем площадки, наблюдая за работой полозов вдали. Ветер развевал его струящееся одеяние и длинные смоляные волосы, забранные назад. Но острые шипы брони, покрывающей его тело от плеч до пальцев ног, торчали наружу, проткнув чёрную ткань.

Таркор низко поклонился, поняв, что повелитель не в духе. Белое лицо с острыми чертами не выражало ничего, но блеск чёрных глаз был заметен. И тёмные губы с кровяными прожилками чуть искажались, уголки тянулись вверх.

– Разве я не запретил тебе убивать моих аркаидов? – произнёс Скарад.

Голос был жесток и обещал угрозу.

– Запретил, – ответил оборотень и опустился на колено.

– И ты посмел ослушаться меня?

Таркор ничего не ответил. Оправдываться он не собирался даже перед лицом смерти. Повелитель, глядя на него, внезапно рассмеялся:

– У тебя есть что-то более важное? Раз ты так спокоен передо мной.

Оборотень улыбнулся и посмотрел Скараду в глаза:

– Да, повелитель.

Парализующий холод охватил Таркора мгновенно.

Взгляд повелителя мог убить. Пустой и чёрный, отражающий мир, словно зеркальная поверхность воды. Он лишал воли, останавливал кровь и дыхание. Так же, как и Озёра Мрака, тело и сознание Скарада было их частью. Их носителем. И они смотрели через него. Через него пробирались в разум любого существа. Не нужно входить в тёмные воды Озёр по-настоящему, нужно лишь взглянуть в глаза повелителя – и ты в их власти.

Но Таркор не боялся и всегда доказывал свою преданность так. Скарад наклонил голову с едва заметной улыбкой и… отвёл взгляд, чтобы не убить своего слугу.

Оборотень выдохнул. Повелитель не хочет его смерти – это хороший знак. Он открыл картонный стаканчик, выбросил крышку и вылил кровь себе в ладонь.

Глаза повелителя сверкнули. Под его убивающим взглядом кровь вспыхнула белым пламенем.

– Белый волк… – прошипел Скарад, и на его лице мгновенно вспыхнули ярость и интерес. – Ты нашёл хранителя?! Кто он?

– Племянник князя Левой реки оказался прямым потомком, – ответил Таркор.

– Он жив?!

– Да.

– Но ты не привёл его?! – В голосе повелителя звучала такая досада, что оборотень внутренне вздрогнул.

Ответ на этот вопрос мог быть его последними словами.

– Нет, повелитель, – ответил Таркор. – Но хранитель, если выживет при перерождении, принадлежит мне. Я обратил его. Он станет волком моего рода. Кровь белых созданий удвоит его силу или убьёт. Так или иначе, он твой, вместе с талисманом, который несёт.

Ещё мгновение на площадке царило молчание. На лицо Скарада медленно возвращалась улыбка. Такого он не ожидал. И такого не было предсказано. Хранитель с чёрной кровью! Это подарок свыше.

– Значит, талисман уже с ним? – Повелитель обдумывал это. – А мы как раз готовы уничтожить нашу клетку.

Скарад облизал губы чёрным языком, собрав сухие чешуйки и увлажнив кровавые трещинки.

– Всё идёт как надо, – произнёс он и взял Таркора за подбородок, поднимая его лицо к себе.

Оборотень похолодел под взглядом повелителя. Ледяной ком встал в его лёгких, не давая дышать.

– Где он сейчас? – спросил Скарад.

– В Рилеве.

Повелитель опустил веки, прикрывая глаза, и оборотень судорожно вдохнул.

– Твой разум силён, но не настолько, чтобы достать его отсюда, – рассуждал Скарад вслух. – Но они повезут его в Алавию, и он станет ближе. Используй вашу связь, чтобы заставить хранителя прийти к тебе.

– Да, повелитель, – хрипло прошептал Таркор, дыша ещё не в полную силу. – Но князь Иван может оставить его в Рилеве под охраной.

Улыбка широко развела губы Скарада:

– Так не позволь ему. Все силы и тропы в твоём распоряжении. С этой минуты гандарвы, велеалы, медведи и драконы подчиняются тебе.

– Они не нужны мне, – нахмурился Таркор, – я сам приведу хранителя.

Но повелитель отрицательно покачал головой, отпуская лицо оборотня:

– За хранителя рилевский князь и его оборотни будут драться с рвением и злостью, которой ты ещё не видел. Используй все силы. И не лезь без надобности на клинок. Ты ценнее всех моих командиров. Твоя смерть меня расстроит.

Таркор поднялся с колена. Кроме него никто и никогда не слышал от повелителя таких слов. Именно поэтому оборотень знал, что ему можно больше, чем другим.

– Мёртвый аркаид Дикада больше не волнует тебя? – спросил он.

Скарад засмеялся:

– Можешь вырвать сердца остальных его воинов. Только не всех. Они нужны мне.

Таркор, не сдерживая улыбки, поклонился и отступил с площадки вниз.

* * *

Путь через лес прошёл медленно. Всадники образовали вокруг Никиты тройное кольцо. Иван не позволял ему выйти из круга и едва удержался, чтобы не привязать к белому волку поводок. Когда отряд вышел в поле, небо было ещё ночным, но вдалеке, на самой линии горизонта, уже светлело.

Рассвет стремительно золотил облака. Вскоре ночная прохлада исчезла, уступая теплу утра, и в свете встающего солнца, окрасившего долину в зелёный цвет, в ещё неясных очертаниях вырос… город.

Велехов не ожидал такого, так что удивился:

– Это что, мираж?

Иван только засмеялся:

– Не мираж. Это Рилева.

Чем ближе они подходили, тем яснее вырисовывались каменные стены и башни, железные ворота и три больших моста, перекинутые через огромный полноводный ров. Высокая трава плавно переходила в возделанные земли. Полосы колосящейся пшеницы, много садов и виноградников покрывали долину цветным ковром.

Никита не обратил внимания на то, что на полях много людей, слишком был поглощён общей обстановкой, а вот Иван, едва осмотревшись, недовольно заметил:

– Что за прогулки без охраны. Куда Бава смотрит?

Не успел он произнести последнее слово, как из высокой пшеницы выпрыгнула огромная собака. Лайка с характерным чёрно-белым окрасом и синими глазами, хотя и с молодого бычка размером. С другой стороны появились ещё двое. Лапы псов были опоясаны ремнями с прозрачными шариками с какой-то жидкостью.