Застилающая глаза и разум пелена боли и слёз скрыла безобразную сцену. Кто-то в экране монитора увидел происходящее и поднял по тревоге дежурную бригаду врачей. Те, охваченные настоящей паникой, ввалились в сад и были встречены трёхэтажной бранью Элана, поносившего матом всех профессионалов, не способных понять чаяний подростка. Вслед, вперемешку с яростными проклятиями, в людей полетели попавшиеся под руку предметы, из которых убойным действием выделялись оба графина и тяжёлая фарфоровая тарелка. Острые осколки брызнули во все стороны, в купе с кипящим бешенством сначала остановили, а потом и заставили ретироваться всех, кроме девочки-фантома. Амма, смекнув, что к чему, решила оставить всё как есть, даже приняв посильное участие в выпроваживании незваных помощников, рыча и оживлённо жестикулируя, требовала убираться вон…

Безумство Мирры продолжалось не очень долго, но Иригойкойя показалось, будто прошла вечность, прежде чем её безудержные рыдания пошли на спад. Она, всё ещё всхлипывая, задышала ровнее. Мокрое, разгоряченное тело жалось к нему, но во взгляде уже не было беспросветной жути потенциального самоубийцы, и это главное. Парень отлично помнил свои собственные мрачные мысли в период реабилитации, не то, чтобы до рокового поступка оставался один шаг, но, кто знает? Он гладил её слипшиеся волосы, шептал на ухо милые глупости, и с радостью чувствовал, как в его руках тело девушки расслабляется. Прошло ещё немного времени, и она уже просто повисла у него на шее, уставившись глазами в одну точку, и шмыгая носом.

Элан бережно поднял Мирру на руках, вынес из сада. Один вид врачей, всё ещё толпящихся в нерешительности у входа, заставил загривок встать дыбом, а глаза полыхнули недобрым огнём. Но никто, даже Драбкина, не посмел ни приблизиться, ни сказать хоть слово.

До душевых было рукой подать, но полуночников, поднявших на уши уже весь ИБиС, ждал приятный сюрприз: ванна парила, свежие полотенца на вешалке. Элан подмигнул Амме, электронная умница правильно угадала его намерения, и приготовила всё до их прихода. Уже ничего не стесняясь, он освободил больную от одежды, и Мирра с наслаждением погрузилась в горячую воду. Мыльная пена, благоухая ароматами цветов, скрыла измождённое тело.

Немного отмокнув, девушка попыталась потянуться за шампунем, но только окунулась лицом в воду. Лис сам взялся за процедуру мытья её головы, а Мирра прямо под водой растирала себя мочалкой, избавляясь от пота.

После помывки Амма сменила воду на чистую, и они оставили девушку нежиться в приятном тепле. Элан вышел в уже пустой коридор и, прислонившись спиной к стене, съехал на пол. Фантом повторила его движение. Они так и сидели с полчаса, не произнеся ни слова, пока из ванной комнаты не донёсся плеск воды.

Бедная Мирра, едва держась на ногах, кутаясь в полотенце, и шатаясь, смиренно ждала, пока её насухо не вытерли заботливые руки. Затем последовало обратное путешествие в сад, где уже в чистой кровати её ждал вкусный сладкий чай и здоровый крепкий сон. Элан, не отпуская её рук, сидел прямо на полу напротив, героически борясь с усталостью, но как всегда заснул всё же чуть раньше.

***

Утро не всегда начинается с рассвета, а тем более не всегда оно доброе. Вернуться из приятного забытья удалось только к самому завтраку, а тело ныло от многочасового пребывания в не самых удобных позах. Особенно неприятные боли пронзали поясницу, ноги затекли и не слушались. Но все эти мелочи отступали перед наградой за тяжёлый труд: Мирра по-прежнему спала, не реагируя даже на бьющие сквозь стеклянный купол лучи светила. Дыхание ровное, лицо расслабленное и трогательно милое.

Садик был пуст, не считая бытового андроида, убирающего следы вчерашнего инцидента. Он подметал осколки, мыл пол и стены, заляпанные соком, но держался при этом тише воды и ниже травы.

Надо было позаботиться о запасах съестного, уничтоженных начисто во вчерашнем сражении – девушка скоро проснётся, а аппетит у неё будет уже хороший, во всяком случае, на то была надежда. Парень, припадая сразу на обе ноги, побрёл в столовую, проигнорировав вежливую попытку дроида оказать посильную помощь.

В зал он сразу не пошёл, сначала приведя себя в порядок. Движение вернуло пластику одеревеневшим мышцам, холодный душ – бодрое расположение духа, хотя хронический недосып сказывался всё сильнее.

В столовой было немноголюдно, только несколько сонь торопливо приканчивали завтрак, боясь опоздать на занятия. Элан, навалив себе в тарелку салата, сел за ближайший столик, и стал уплетать смесь картошки, солёных огурцов, гороха, лука и ещё невесть чего.

– Как прошла ночь?

Хоть голос был знаком и приятен, но от неожиданности Элан вздрогнул. Полякова, заспанная и в меру растрёпанная, заняла соседний стул.

– Нормально, а Вы снова до утра работали? – Задал дежурный вопрос, не требующий ответа. – Так и надорваться недолго.

– Слушай, Лис, – Александра шумно подышала, – твоё отношение к Мирре очень трогательно, но вчерашнюю выходку так не оставят.

– Да, разбор полётов сегодня будет грандиозный, – Элан сказал это с ленцой. В принципе, ему все разносы были, как с гуся вода.

– А ты не пробовал отстоять свою точку зрения, аргументировано поговорив со старшими, без попыток искалечить людей всякими тяжёлыми предметами?

– Да ладно, ведь ни в кого не попал! Хотя, конечно, кидал серьёзно… – Он почесал затылок. – Поговорить… С молодыми говорят только сквозь скрежет зубов, и только затем, чтобы потом прочитать нотацию о субординации.

– Фу-у-у… С тобой тяжело. – Александра сокрушённо покачала головой. – Нам назначено свидание через час. Так что давай, делай быстро, что задумал, и на ковёр.

– Подождут. Пока Мирра не проснётся, и я собственными глазами не посмотрю на её состояние, никто меня с места не сдвинет. Довели девчонку, спецы фиговы, она с собой сотворить могла что угодно! – Элан шипел, как перегретая сковорода.

Полякова осеклась. Строго говоря, подопечный прав. Эволэка, вышедшего из такого тяжёлого погружения, ни в коем случае нельзя оставлять без присмотра ни на час. Теоретически Амма следит за больными, но заблуждаться не стоит. Она не человек, и не может дать такой необходимой заботы и тепла, не может интуитивно чувствовать порывов израненной души.

– Ладно, собирайся, я помогу. Всё равно одной мне там делать нечего.

Составив на поднос завтрак для выздоравливающей сони, они двинулись в сад. Мирра уже просто лежала, закрыв глаза, ожидая прихода посетителей, всё равно кто-то да должен был явиться. Явился, как и ожидалось, Лис, но со своим куратором, и оба не с пустыми руками.

Девушка состроила недовольную физиономию знатной особы, которой нерадивые слуги не удосужились вовремя принести завтрак в постель.

– Смотри-ка, оживает! – Элан был несказанно рад положительным сдвигам, хотя и понимал, что до настоящего выздоровления ещё как пешком до Велеса.

– Доброе утро, дорогая моя, – Александра, присев на постель, привлекла девушку к себе.

Та, удивительное дело, не стала отпираться, но всё же больше обрадовалась свежесваренному кофе, который вообще-то было под запретом врачей. Но друг традиционно больше заботился о её самочувствии, чем о соблюдении правил.

– Вот спасибо, – вдыхая божественный аромат, прошептала девушка.

Кофе действительно было самого высшего качества, ИБиС мог себе позволить очень дорогие блюда. Что посеешь, то и пожрёшь, так сказать. Экономить на питании было не с руки, особенно учитывая прибыльность дела.

– А что это тут андроид битый час убирал? – Мирра, жмурясь от удовольствия, пила горячий напиток.

– Да, как сказать… – Элан явно не хотел развивать тему. – Немного вчера попрепирались с врачами.

– Ты что, в них ночными горшками кидался? – Она уже развеселилась всерьёз, но факт того, что память не удержала столь знаменательного события, говорил в пользу правильности неутешительного диагноза, который рыжий плут поставил своей закадычной подруге.

– Нет, он только запустил два графина с соком и тарелку, больше ничего под рукой не оказалось, – вздохнула Полякова, успевшая выведать подробности ночного побоища.

Мирра, видя, что шутки кончились, уставилась на Элана внимательным взглядом:

– Я не очень хорошо помню вчерашнее, – голос стал глух.

– У тебя был небольшой срыв, такое случается, – парень пожал плечами. – Выкинь это из головы. Понимаю, легче сказать, чем сделать, но постарайся. Как ты?

В его взгляде и словах сквозила такая тревога, что девушка, вся приободрившись, прямо заявила:

– Не переживай так сильно, я не собираюсь вскрывать себе вены. Если надо идти, то идите. Лариса уже тут была, скоро зайдёт ещё.

– Хорошо. – Иригойкойя обнял её и поцеловал в щёку. – И не думай так легко отделаться от меня, увидимся, как только освобожусь.

– Буду ждать.

А Элана и Александру ждал не самый приятный разговор. Эволэку был до лампочки накал страстей, который, без сомнения, сейчас будет взвинчен руководством до небес, но чувствовал неловкость: подставил своего куратора он крепко, ведь та несёт полную ответственность за своего подопечного, в том числе и юридическую.

В зале Совета оказалось немноголюдно, но, было понятно, что и присутствующих персонажей с лихвой хватит для полномасштабной экзекуции. Миненков традиционно занимал кресло председателя, у Кривошеева избежать заседания «полевого трибунала» не было никакой возможности, даже теоретической. Тимофеева, как формальная глава Клана Воды, тоже была на месте, ведь инцидент случился с её подчинённой, но тут скорее можно было рассчитывать на её заступничество, чем на головомойку. Колядин Виктор Иванович, глава медицинской службы слыл строгим, но вполне справедливым человеком. Немного горяч, всегда подтянут, всего пятьдесят лет с небольшим, а уже слыл отличным специалистом, но организатор был средний. И, конечно, Колоскова Ирина Сергеевна, самая молодая из вызванных, замдиректора по воспитательной части, не входящая в Совет, но по долгу службы обязанная присутствовать.

– Явились, голубчики, – многообещающим тоном начал председатель.

– Доброе утро, Константин Иванович, – Полякова присела на предложенный стул, а эволэк остался стоять, не сказав положенного приветствия.

– Молодой человек, – Миненков навалился на стол, словно желая быть ближе к провинившемуся, – объясните своё безобразное поведение.

– Моё поведение было рациональным, а не безобразным. Мирре нужно было совсем не то, чем её пичкали.

– Хотите сказать, что оказываемая помощь, отработанная за десятилетия, неэффективна, а мы все тут идиоты? – Колядин криво усмехнулся. – И не сознаём, что лучше, а что хуже для эволэка, вышедшего из погружения?

– В целом, да! Ведь никто из вас там не был.

Миненков ударил кулаком по столу:

– Как всегда! Своеволен, дерзок, я всегда это знал!

– А в ИБиСе работают никудышные психологи, я узнал это недавно, – парировал Иригойкойя, голос напряжён.

– Вы хотите сказать, что нам лучше паковать вещички? – Глава медслужбы начал злится всерьёз.

– Любой из нас поймёт своего товарища несравненно правильней и тоньше. Чем кипятиться, лучше бы подумали над централизованным привлечением эволэков к психологической реабилитации.

– Реабилитации или возможности получить доступ к обнажённым телам симпатичных девушек?! – Колоскова была слишком неопытна, мало чем, по сути, отличаясь от подростков мировоззрением, но свою точку зрения высказала. – Вы подменили собой сестёр медперсонала, чтобы…

Поняв, что кое-кого занесло, Полякова встала на защиту:

– Ирина Сергеевна, не надо драматизировать. Это просто дружеская помощь и, поверьте, очень искренняя.

– Мы с Миррой стали близкими друзьями задолго до того, как связали свою жизнь с ИБиСом, – Элан говорил с обреченной усталостью в голосе. – Она меня выхаживала после первого погружения, я ей оказываю помощь уже во второй раз. Мы никогда не переступали границ, хотя глубоко симпатизируем друг другу.

– Тем не менее, – снова взялся за проповедь Миненков, – постоянное нарушение больничного режима недопустимо! Врачи хотели оказать квалифицированную помощь больной, а Вы чуть не нанесли им травмы!

– Их вмешательство было неуместным. – Девочка в розовом повисла в воздухе посреди зала, по традиции вклинившись в разговор без приглашения. – Иригойкойя применил более правильные методы психотерапии. Пациентке уже стало заметно лучше.

– Он не специалист в этой области медицины, – запальчиво произнёс Виктор Иванович. – Его задача – контакты с Океанесом, а в психиатрии и психологии он профан!

– Согласна, он академиев не кончал, – голограмма пожала плечами, – но интуитивно действовал правильно.

Тимофеева поддержала эволэка:

– Раз его метод оказался эффективным, может, стоит это признать? Мы же сами наделяем их способностью более тонко чувствовать ткань мироздания, так почему бы не пользоваться этим?

– Ограничимся вопросом поведения и дисциплины, – Константин Иванович был непреклонен. – Итак, молодой человек, я, как глава ИБиСа, нахожу Ваши выходки непростительными. Не будь задания, полученного от самой Императрицы, был бы сию же минуту поставлен на обсуждение вопрос о дисциплинарном и материальном наказании и Вас лично, и Вашего куратора!

– Александру Викторовну в покое оставьте, – Элан фыркнул. – Её на месте происшествия не было!

– Нет смысла упрекать человека в бездействии, если его местонахождение противоречило способности повлиять на ситуацию, – согласилась Амма.

– Помолчите оба! – Председатель серьёзно повысил голос, снова досталось столу, папка с бумагами от удара подпрыгнула.

Вот только толку не было: эволэк демонстративно зевнул, а девочка-фантом вообще показала главе ИБиСа язычок и не менее демонстративно отвернулась.

– Тем более, – продолжил Миненков, – что и Ваше, госпожа Полякова, поведение в последнее время вызывает массу досужих разговоров.

– Что Вы имеете в виду? – Александра уже прекрасно знала, что имеется в виду, но вопрос задала не из праздного любопытства.

– Ваши отношения с подопечным переходят определённую грань. Я смею надеяться, что всё это не более чем слухи, но предостерегаю Вас.

Элан уже готов был вспылить по-настоящему. Вопрос тут даже был не в том, прав или нет директор ИБиСа в своих обвинениях, просто он терпеть не мог публичных склок и унижений. Хочешь высказать человеку всё, что о нём думаешь? Сделай это наедине с ним! Но его опередили:

– Мои отношения с подопечным касаются меня и его, и никого больше, – куратор говорила тихо, но, уже явно теряя контроль над собой. – Мне с ним работать, а не Вам. Может для Вас это и новость, но тандем куратор-эволэк изначально подразумевает очень многое из того, что считается не совсем педагогически допустимым в общеобразовательных заведениях. В частности, очень редко встречающееся абсолютное доверие и искренность, искренность, часто гораздо более полная, чем при общении с родителями. Нет этого, не будет и результата.

– С моей точки зрения, – Амма снова полезла в разговор, – нет ничего плохого даже в физической близости куратора и эволэка. Это только будет способствовать укреплению отношений и улучшит взаимопонимание. Он уже вполне взрослый, а она привлекательная женщина.

Физиономии у всех вытянулись, Лис с трудом сдерживал смех, а Миненков побагровел от злости.

– Ну, всё, с меня хватит! – Председатель впился в электронную бестию невидящим взглядом. – Сегодня же в министерство уйдёт докладная о твоём служебном несоответствии!

– Боюсь, боюсь! – Амма развела руками.

Повисла напряжённая тишина, минутная пауза позволила всем хоть немного остыть.

– Доложите о работе над проектом, – видя, что продолжение лекции приведёт только к нарастанию противостояния, Миненков перевёл разговор на другую тему.

– Общие схемы готовы, можно приступать к теоретическому моделированию. – Полякова явно была рассержена, но докладывать надо. – Через пару суток начнём работу на тренажёре, дней через двенадцать-четырнадцать будет готова матрица.

– Вот и займитесь делом, – буркнул председатель. – Всё, идите, работайте.

Не сказав ни слова, оба удалились из зала, злые и раздосадованные. Самое плохое заключалось в том, что такая творческая работа требовала особого состояния души, вдохновения, а после столь «приятного» разговора с руководством собраться было непросто.

– Вот старый козёл! – Александра, похожая на рассерженную кошку, пнула очередную дверь. – Какое его собачье дело…

– Не сердитесь, – Элан обнял её за талию, словно и не было никаких нотаций. – Собака лает, а караван идёт!

Полякова глубоко вдохнула, шумно выдохнула. Лифт гостеприимно открыл двери, и понёс их вниз. Действительно, злиться сейчас было глупо, но привычка снова и снова прокручивать диалоги в голове не позволяла некоторое время вырваться из замкнутого круга, по которому бегали разбуженные эмоции. Ей было понятно, что ночное происшествие не имело особого отношения к вызову на ковёр. Просто, Миненкову надо ежедневно докладывать на самый верх, а головомойка была побочным мероприятием, так сказать. Настроение в верхушке ИБиСа было отнюдь не праздничным, из-за головотяпства карантинной службы, да ещё и не родной, на карту поставлен не просто престиж института. В случае неудачи немало «погон» полетит с плеч и, соответственно, людей с постов. Хотя работа ИБиСа в принципе не отличалась лёгкостью, но накатанная колея уже приносила свои плоды. Даже в случае неудачи, а они хоть и редко, но случались, тяжёлых последствий, как правило, не было. Но сейчас всё иначе.

– Ладно, слушай сюда внимательно, – Александра уже остыла. – В час дня, чтобы как штык был в «пилотажке», просмотришь модели. Сон по десять часов каждый день, не меньше. С Миррой видеться не запрещаю, но выполняй обязательно.

– Есть, командир! – Парень лихо отдал честь.

Было ясно, что от роли ночной сиделки он не откажется ни за какие коврижки, но хоть будет больше внимания уделять собственному здоровью. Здоровью, которое ему, ох, как пригодится в ближайшие месяцы. Впрочем, напомнила себе куратор, ей тоже не следует забывать о конечности всех прочностных характеристик собственного бренного тела.

– Только при одном условии, – Элан словно (а словно ли?) прочитал её мысли. – Вы себя тоже побережёте. И без отговорок!

Последняя фраза была сказана довольно жёстко.

– Ладно, ладно! – Александра в притворном испуге замахала руками. – Договорились.

Дав друг другу обещание, и понимая невозможность следовать данному слову, оба с чувством выполненного долга разошлись по своим делам. Эволэк умчался к своей хворающей подруге, а куратор отправилась готовить модели для первого просмотра.

* * *

Элан лежал как на иголках, хотя и честно вникал в происходящее. Эволэки почти поголовно не переносили «пилотную» версию будущей работы, хотя бы потому, что компьютерное моделирование было не в состоянии до тонкостей воспроизвести ощущения, возникающие при настоящем погружении. Конечно, никто не ставил под сомнение важность создания матрицы будущего существа, которая, по крайней мере, позволяла на первом этапе избавиться от совсем уж грубых ошибок. Но, всё же, уже имея опыт реального Контакта, эволэк в «пилотажке» чувствовал себя как профессиональный спортсмен, на которого напялили крепко сшитую, но скверно скроенную одежду и обувь. Вроде всё на месте, но… Пытаешься прыгнуть, а штаны, треща по швам, не позволяют ногам сильнее оттолкнуться, пробуешь бежать, что есть мочи, а кроссовки предательски натирают ступни, тесная, неудобная, майка мешает сделать правильный замах, и так далее.

Предварительная подготовка вообще не имеет ничего общего с погружением. Вместо медитации – куча проводов, вместо восторга слияния души с Великой Рекой – банальное воздействие электрических импульсов на нервные центры.

– Всё совсем по-другому, – прошептал он, заёрзав, устраиваясь поудобней в кресле.

– Не отвлекайся, – строго одёрнула его Александра.

Она не столько услышала недовольный голос, сколько увидела неестественные воздушные кренделя, которые стала вдруг выписывать в трёхмерном пространстве голограмма бабочки. Умом она понимала всю тяжесть испытания, ведь подопечный без движения часами находился в полу-лежачем положении, пока Амма прогоняла через его сознание массу вариантов будущего чуда биоинженерии, пробуя разнообразные варианты крыльев, тела, хвоста, лапок.

Сейчас Элан «летел» при сильном ветре, лавируя между бесчисленными стеблями потомков кукурузы, одной из основных сельхоз культур Измера. Толстые стебли и широкие листья гнулись под напором воздуха, грозя ежесекундно хлестнуть своими упругими, жёсткими телами по хрупкому созданию, прервав его невесомый танец, превратив белоснежное чудо в комок безобразных, исковерканных ошмётков, которые послужат лишь дополнительной пищей незваным пришельцам.