Глава 7 Тяжёлое решение

С тех пор как Поль Моран наткнулся на старенькую потёртую газету у себя в экипаже, прошло больше месяца. Только теперь в череде светских сплетен скандальная история Астрид стала утихать, а Магда Лансере – мало-помалу выбираться в свет. Она ещё больше возненавидела племянницу за этот позор, который, так или иначе, лёг и на её плечи. Саму же девушку её репутация мало беспокоила, как и дядю, которому помимо светских раутов, было чем заниматься.

Девушка считала, что всё сделала правильно. К тому же родители Анри вскоре ожидаемо запретили ему видеться с Астрид. Но вместо того, чтобы изумиться её истории, парень зажёгся ещё большим интересом. Флёр бунтарки, нарушительницы закона с опасными тайнами прошлого добавил её и без того очаровательному образу изюминки. В моменты, когда Анри особенно увлекался собственными фантазиями, девушка виделась ему изящной воительницей, облачённой в шкуры, с длинными светлыми косами, в рогатом шлеме и с топором. После картин, которые рисовало ему богатое воображение, долго приходилось успокаиваться.

В один из дней, когда Астрид усиленно готовилась к своей первой поездке в Нормандию, Анри подкараулил её на крыльце после занятий и не без удовольствия отметил, что девушка рада была его увидеть. Их встреча в парке университета в тот день была короткой. Астрид понимала, что просто так Анри не оставит её, но очень надеялась на собственную стойкость. Как бы она ни упрашивала парня забыть её, он с завидной регулярностью наведывался к ней после занятий, чтобы увидеться, а в один из дней решился на отчаянный шаг.

– Я не понимаю, Анри, зачем ты мучаешь нас обоих, – говорила Астрид, всё больше удаляясь вглубь парка под пристальным взглядом своего спутника. – Твои родители запрещают тебе приближаться ко мне. О большем и говорить нечего.

В ту же секунду её настойчиво обхватили за плечи сильные руки и прижали к дереву. Астрид не испугалась. Волнение иного рода прожгло всё тело, когда она увидела перед собой лицо Анри. С жадностью оголодавшего узника он рассматривал её, скользя нетерпеливым взглядом по губам. Астрид не возмущало его поведение. В миг, когда она приоткрыла ротик, Анри поцеловал её, захватив лицо девушки ладонями.

Их первый поцелуй, такой долгожданный для мужчины и такой запретный, казалось, заставил время замереть. Если бы Астрид не упиралась спиной в дерево, а с другой стороны к ней не прижимался парень, она бы точно потеряла равновесие от нахлынувших ощущений. Они целовались умело, затягивая друг друга в пылающий омут, и если бы не опасение наткнуться на ненужных свидетелей, неизвестно чем бы всё закончилось.

В тот день Астрид вернулась домой взволнованная и долго не могла приступить к сборам. Наутро её и группу Корфа ждал поезд в Нормандию. Астрид рада была уехать. За работой ей удалось отвлечься от мыслей об Анри, который изводил её своим вниманием. Она даже сумела убедить себя в том, что он ей не нравится, что тогда в парке это была минутная слабость, но когда на перроне поезда по возвращении домой Моран оказался в первых рядах встречающих, все её убеждения скосило на корню.

Астрид злилась и на себя, и на него, а хуже всего было, то, что их встречу запечатлел местный папарацци, и вскоре общественность с жаром обсуждала тайное свидание сына министра с изгнанницей.

– Теперь ты дама полусвета, – пренебрежительно заявила мадам Лансере, швырнув газету перед Астрид, когда та спустилась к обеду. – Радуйся и благодари господина Корфа за эту милость. Он везде и всюду хорошо отзывается о тебе, и завтра ты приглашена на званый ужин в его дом.

Астрид безучастно глянула на газету, где фотограф запечатлел их с Анри встречу. Парень уверенно обнимал её за плечо, стараясь встретиться взглядом, тогда как уставшая с дороги девушка смущённо улыбалась.

Дамами полусвета считались в основном куртизанки и танцовщицы варьете, которым удалось вызвать интерес у общества. И хоть Астрид не особо волновало, что о ней подумают, причастность к женщинам подобного сорта не прельщала даже её.

Она и раньше ловила на себе заинтересованные взгляды мужчин. Но в тот день красавица в скромном голубом платье как никогда была окружена вниманием со всех сторон. Мужчины ухмылялись. Им не было дела до сути вещей. Её сомнительное клеймо имело для них только одно значение, и если бы не Фридрих Корф, коего уважали и ценили его высокородные гости, Астрид, не имевшей официального покровителя, наверняка пришлось бы отбиваться от настойчивых ухаживаний.

– Она его любовница, – шептались дамы, не заботясь о том, что Астрид слышит их.

– Но его жена! – изумлялась собеседница. – Как она терпит подобное? Несчастная Лорен.

Всегда сдержанная Астрид уже закипала. В момент, когда она намеревалась швырнуть на стол вилку и покинуть зловредное сообщество, на её плечо мягко опустилась чья-то ладонь.

– Астрид, успокойся, – дружелюбно обратилась к ней симпатичная светло-русая молодая женщина в нежно-розовом платье. – Им скучно, вот и распускают сплетни.

– Но госпожа Корф, вы же не думаете…

– Ни в коем случае, – рассмеялась Лорен. – Смотри, как они всполошились, когда я заговорила с тобой. Определённо их мировоззрение дало трещину. Фридрих сказал, что берёт тебя в Хамукар. Ты умница, что вызвалась ехать с нами. Такие усидчивые работники для него на вес золота.

– Я жду не дождусь, госпожа Корф, – ответила девушка, с облегчением осознавая, что все недоразумения разрешились. Улыбка Лорен, её ясный, открытый взгляд и живой ум вселили в девушку силы продолжать утомительный вечер. – Будь моя воля, я бы всё время проводила за работой и не возвращалась бы сюда, – она покосилась на очередную группу сплетниц, столпившихся у окна.

Лорен проследила за её взглядом.

– Когда ты выйдешь замуж, станет легче, – проговорила она. – Сплетничать о тебе, конечно, будут, но уже не в таких количествах.

Астрид вздохнула. Пригубив шампанского, она грустно ответила:

– Какой муж станет терпеть столь длительные поездки жены, госпожа Корф? Вам повезло, вы с супругом занимаетесь общим делом и никогда не расстаётесь.

– У тебя есть молодой человек? – неожиданно спросила женщина.

Астрид отвела взгляд:

– Нет, – ответила она.

– Что ж, тебя можно понять. Но всё же если отбросить налёт романтики, которым окутана наша профессия, это дело довольно опасное, Астрид. Дядюшка наверняка просветил тебя о том, что может ожидать молодую симпатичную девушку в азиатских степях и арабских пустынях. Важно, чтобы рядом был тот, кто сумеет тебя защитить. Я говорю не о физической силе. Работорговцы ценят невинность юности. Если женщина с мужчиной, к ней угасает интерес.

– И как часто они нападают?

– При мне ни разу. Да они и не нападают в буквальном смысле. Как-то давно, ещё до знакомства со мной, когда Фридрих был аспирантом твоего дяди и ездил с ним в экспедиции, одна девушка зачем-то вышла из лагеря, никого не предупредив, – женщина пригубила вина и немного отяжелевшим голосом продолжила. – Когда её хватались, то обежали всю округу. За два дня поисков нашли только клочок её рубашки, который висел на сухих ветках кустарника неподалёку.

– Но как такое допускают местные власти? Это же дикость.

– В тех землях царят совсем иные порядки, Астрид. А образ жизни этих людей расположен за пределами нашего. Там царит многожёнство, и никто не побрезгует пополнить свой гарем экзотической красоткой с невольничьего рынка. Как ты понимаешь, для них мы экзотика.

В это самое время к собеседницам неслышно приблизился Фридрих Корф.

– Зачем ты пугаешь Астрид, дорогая? – обратился он к жене, нежно целуя её руку. – Экспедицию всегда надёжно охраняют, а тот случай был единственным за всё время моей службы. Мы уже обо всём договорились с местными властями, а потому бояться нечего.

– Но у бедуинов своя власть, дорогой, и ты это знаешь. Как знаешь и то, что разговоры с ними всегда заканчиваются откупом за спокойствие. Ты уже решил, чем мы будем расплачиваться, если нам не повезёт повстречать их на пути?

– Не беспокойся, Лорен. С этим проблем не будет, и прошу: не пугай Астрид, – он перевёл взгляд на девушку. –  Я лично несу ответственность за твоё благополучие перед господином Лансере, дитя моё. Пусть ничто тебя не тревожит.

Астрид благодарно улыбнулась. В глубине души она понимала, что Корфу и без неё проблем хватает, а Лорен хотела как лучше, предупреждая её, но что теперь? Бежать на поиски того, кто согласится сыграть роль мужа? Хотя зачем искать? Он совсем рядом, только помани. Она вспомнила их свидания с Анри, их первый поцелуй, такой горячий и волнующий кровь, его прикосновения, жаркое дыхание, опалявшее кожу. Любовь это или временное наваждение, она не понимала, но Астрид лишь одно знала точно: нельзя так с ним поступать. Если сейчас он бросит всё ради неё, то карьера в министерстве, к которой готовил его отец, пойдёт прахом. Родители не простят сыну связи с такой, как она. Нет, их миры слишком разные, и они не должны пересекаться. Следовало оборвать всё раз и навсегда.

Глава 8 Ложь и ревность

Лестница скрипнула. Что-то юркое и длинное прошмыгнуло через площадку между вторым и третьим этажами, прошив её насквозь пронзительным писком и вызывая трепет брезгливости. Вдали через несколько стенных перегородок слышался шум ругани, кто-то что-то разбил, громыхнула дверь, пустив вибрации по половицам. Ещё шаг и снова скрип, снова звуки – женщина хохочет громогласно и неприкрыто, мужчина тоже смеётся, но говорит тихо и ничего не слышно. Стены голые, обшарпанные, от них пахнет сыростью и нищетой. Остаётся преодолеть совсем немного, но что-то мешает. Поперёк лестницы лежит пьяница, которому некуда идти.

Приходится протискиваться мимо него, чтобы не разбудить. И всё же кружевной край длиной юбки скользнул по сморщенной щеке, вызывая приступ нечленораздельной ругани. Дверь наверху открылась, и оттуда высунулось недовольное лицо. Пожилая женщина в застиранном чепце молча наблюдала за девушкой, пока та, стараясь не смутиться под пристальным взглядом, миновала лестницу, приближаясь к двери напротив. Потянув за ручку, девушка молнией скользнула в темноту квартиры, которую в Париже мог снять всякий за ничтожные гроши.

Она прижалась спиной к двери и, тяжело дыша, уставилась перед собой. Крохотная комната с одной узкой кроватью, тумбой и зашторенным дырявой тряпицей окном походила на каморку ссыльного каторжника, а потому сидевший на постели мужчина в представительном костюме и высоких начищенных сапогах сильно выбивался из интерьера, пропитанного безнадёгой и унынием. Впрочем, девушка тоже была здесь не к месту. Прелестное создание в кружевном белом платье казалось ангелом, спустившимся с небес, чтобы утешить мученика.

Увидев её, мужчина стремительно поднялся. В тусклом свете вечернего города, пробивавшемся сквозь щели занавеси, хорошо различалось нетерпеливое любопытство в его глазах.

Анри бросился навстречу девушке и за пару шагов пересёк крохотную комнату. Захватив Астрид в крепкие объятия, он набросился на неё с жадным поцелуем.

Он очень скучал. С их последней встречи в парке университета она всеми возможными способами старалась избегать новых свиданий. Ничего не объясняя и не давая надежд, Астрид, сама того не желая, мучила и изводила Анри, который сгорал от желания увидеться, прикоснуться к ней, спрятаться на время где-нибудь, где их никто не найдёт. В такие минуты он закрывался от мира, боясь собственных мыслей. Он не намеревался пугать её или совершать непоправимых ошибок, но чтобы отдавать себе в том отчёт, требовалось утолить одержимость, которую эта девушка невольно вселила в него своим появлением в его жизни, а ещё больше – своим исчезновением в последние дни. Поцелуй. Хоть бы один, но без остатка, взаимный, жаркий, страстный, честный.

– Астрид, – произнёс он громким шёпотом, прервав на секунду слияние губ. Лишь когда он отпрянул, девушка сумела найти в себе силы, чтобы отвернуться. Она пришла не за тем, чего он ждал. Им следовало серьёзно поговорить.

– Анри, прошу, – взмолилась она, понимая, что ещё немного и сдастся ему. – Пусти меня.

Но тот не намеревался отступать.

– Почему здесь? – шептал он, покрывая нежную кожу шеи и плеч жаркими поцелуями. – Я мог увести тебя куда угодно.

– Нет, Анри, – она пыталась спорить, но получалось рвано и неубедительно. – Здесь нас точно не станут искать. Прошу тебя, нам надо поговорить.

С большим трудом, совершая над собой немыслимое усилие, Анри отстранился. Они соприкоснулись лбами и некоторое время ещё тяжело дышали, обоюдно пытаясь не сорваться на новый поцелуй. В конце концов, упершись руками в дверь по обе стороны от лица девушки, Анри сделал шаг назад, с трудом пытаясь унять тяжёлое дыхание и стараясь не смотреть на вырез её платья, в котором часто-часто и до изнеможения призывно вздымалась и опускалась грудь.

– Говори, – приказал он, переходя на хрип. Разговаривать хотелось меньше всего, но что поделать.

Астрид нерешительно посмотрела на него. На секунду кольнуло сомнение, а стоит ли? Спасёт ли их эта ложь? Глядя на неё исподлобья, Анри замер в напряжённом ожидании, тогда как девушка набиралась мужества, чтобы начать. Переведя дух, она всё же заговорила:

– Анри, я пришла сказать, чтобы ты больше не искал со мной встречи, – пауза. – Есть человек, который, – снова пауза и весь монолог, отрепетированный по пути на Монпарнас, рассыпался в прах. – Есть человек, с которым я познакомилась в экспедиции, и я думаю, что так будет лучше.

В нависшей тишине слышны были лишь отдалённые крики ссоры в одной из квартир. Астрид поникла, не в силах больше выносить его взгляда. Глаза предательски наполнились слезами.

– Ты его любишь? – спросил Анри, нарушая невыносимую, давящую тишину.

– Так будет лучше, – повторила она, и голос сорвался. Нет, она не заплакала, но вскрикнула, когда Анри с силой потянул девушку к себе и, обхватив пальцами за затылок, принудил посмотреть ему в глаза.

– Любишь?! – прошипел он, вмиг преобразившись из человека в нечто страшное. Его глаза уже застилал гнев. Она не могла так поступить, не могла предать его чувства и желания после всех надежд, что посулила её искренность. Удерживаясь на пределе возможных сил, он не спросил – прорычал:

– Кто он?

– Пусти меня.

– Кто?!

– Мне больно! – по бледной щеке скользнула слезинка.

Рука мужчины резко выпустила светлые волосы, освобождая голову Астрид из тисков. Анри очнулся. Злоба и отчаяние никуда не ушли, но зверь утих. Чтобы не поддаться искушению вновь, он отвернулся и бесцельно уставился в окно, судорожно проводя рукой по волосам, взъерошивая их.

– Господин Корф даёт мне место в группе, – вновь заговорила Астрид, уняв дрожь в голосе и с опаской поглядывая на человека, в котором с трудом узнавала того самого Анри. – Скоро мы уедем. Надолго. И я думаю, ты сможешь меня понять. Если мне и заводить семью, то только с тем, кто будет рядом и разделит ту жизнь, которую веду я.

– Очень удобно, – зло усмехнулся Анри. – Ни любви, ни страсти, зато под боком друг у друга.

– Страсть – это не главное, – возмутилась девушка и тут же пожалела о своих словах.

Анри не требовалось много для того, чтобы завестись. Он стремительно кинулся в её сторону и хотел было схватить, сжать в объятиях, бросить на ветхое покрывало и взять своё, утолить голод похоти, но её взгляд испуганный, полный отчаяния и слёз, вопреки обуявшему порыву, удерживал его.

– А что главное? – прохрипел он, упираясь кулаками в стену по обе стороны от её лица – Копаться в земле? Или счищать грязь с черепа тысячелетнего покойника?

– Анри, пожалуйста, отпусти меня! – взмолилась Астрид, чувствуя, что ещё немного, и он сорвётся.

– Ты знаешь, что я люблю тебя, – продолжал он, нависая над ней и касаясь губами, покрытой мурашками кожи. – Строишь из себя холодную королеву, но твои поцелуи и объятия выдают тебя с потрохами. Ты хочешь этого также сильно. Ты жаждешь страсти и не говори мне, что будешь счастлива со своим коллегой, – последнее слово он брезгливо выплюнул, врезав кулаком в стену так сильно, что посыпалась штукатурка.

– Анри, умоляю, остановись.

Но он больше не слушал её. Одержимость женщиной, которая была здесь, совсем рядом и грозилась исчезнуть из его жизни навсегда, лишила Анри рассудка. Он прильнул к ней с яростным поцелуем, как дикий зверь, готовый растерзать добычу.

– Анри, хватит! – взмолилась она, когда удалось вырваться и перевести дыхание, но тут же вновь испуганно вскрикнула, ощущая, как её подхватили на руки и порывисто вздёрнули вверх подол платья, впиваясь стальной хваткой в кожу бедра.

– Ты моя, – прорычал он не своим голосом, прижимая её к стене, покрывая жадными, голодными поцелуями шею и опускаясь всё ниже.