Цитаты из книг автора «Владислав Прусенко»

У меня получается, что попытка их убрать У меня

Упражнение 1: найдите в себе фигуры матери и отца и попробуйте их убрать.

Нервная система будто балансирует в неопределенности, будучи не в силах решить, куда ей двигаться дальше – вперед в индивидуальную жизнь в отделенности, или назад в индивидуальную смерть слияния.

лечение . Без сексуальных коннотаций. (Сексуальное влечение является важным, но

Справедливости ради, нужно рассмотреть и мужскую часть этой игры. Итак, задача мужчины в отношениях – сохранить способность трезво мыслить и эффективно действовать, независимо от состояния женщины. Это значит, что мужчина должен научиться осознавать, какое состояние транслирует женщина именно сейчас, и если это тревожность – выйти из эмоционального контакта. Да, именно выйти. Для своей безопасности и общего блага. «Как, ты меня не слушаешь, значит, не любишь?» – «Люблю. Потому и не слушаю». Любовь мужчины выражается делами. Разделить с женщиной ее тревожность – значит удочерить ее, и поместить себя в роль ее матери. Вместо этого, мужчина должен суметь выйти из иррационально-эмоциональной плоскости в рационально-ментальную и спокойно выяснить: почему ей тревожно? Связано ли это с ним и его поступками? Может ли он что-то сделать, чтобы изменить ситуацию? Именно сделать, а не сидеть рядом и выслушивать истерику? Да, женщина эмоционально воспримет это как отвержение. В каком-то смысле, так оно и есть. От мужчины требуется изрядная доля жестокости, чтобы отвергнуть женские «сопли» и перевести вопрос в практическую плоскость. Потому что лишь в практической плоскости мужчина эффективен. А «сопли» пусть останутся подругам. С другой стороны, мужчина отвергает не саму женщину, а лишь ее тревожность, и это не одно и то же. В этом выражается мужской тип восприятия: мужчине проще провести границу между «она» и «то, что она чувствует». Именно этот навык мужчина использует и передает своим отвержением. Но, отождествляясь со своим состоянием, женщина воспринимает отвержение ее тревожности как отвержение ее лично. И это значит, что между тревожностью и собой, она выбрала тревожность. Либо, что то же самое, между собой и своей мамой, она снова выбрала маму, поставив ее образ между собой и мужчиной.25 На женскую тревожность мужчина склонен реагировать острым агрессивным выпадом. Т.е. действием, к которому женщина исключительно восприимчива в силу своей природы. И задача мужчины состоит также в том, чтобы корректно адресовать свой выпад и соразмерить его силу так, чтобы отделить женщину от ее состояния, но не причинить вреда ей самой, ее идентичности. Это в каком-то смысле искусство. Женщину выводит в спокойствие именно устойчивость мужчины, когда вдруг женщину «несёт». Если при этом он не самоустраняется физически, но и не становится участником этой истерики – это почти моментально успокаивает, и чувства отвержения нет. Так мужчина дает женщине внутреннюю опору (если женщина, конечно, умеет ее принять). Но когда истерика, что называется, по делу, из-за конкретной ситуации, в которой задействован именно этот мужчина – такая безучастность является отвержением в чистом виде. Аналогично, для взрослого мужчины принять ее материнскую «заботу», по определению основанную на тревожности, – значит, усыновиться самому. Справедливости ради стоит заметить, что нередко в парах мужчина и женщина меняются местами, и тогда мужчина транслирует состояние (тревожность), а женщина отвечает действием. Хотя изначально именно женский тип сознания является генератором тревожности в большей степени. Это усугубляет ситуацию, поскольку оба партнера находятся в чуждой гендерной роли, в которой им трудно сохранять эффективность.

Резюме. Тревожность – это женский крест и женский вызов. Научиться ее замечать, контролировать и не сливать на партнера – задача номер один для женщины в отношениях.

Женщина склонна воспринимать мужчину через то, что он для нее делает, т.е. через действие и результат. Мужчина склонен воспринимать женщину через то, чем она является, через ее настроение и состояние. Это значит, что мужчина изначально исключительно восприимчив к женскому состоянию. И что бы женщина ни транслировала – мужчина впитает это как губка. И вернет через действие. То есть, если женщина транслирует хроническую тревожность, озабоченность и суету ума – мужчина это впитает и превратит в хаос и суету в делах. Либо, чтобы спасти себя и дела, научится не слышать женщину с ее состояниями24. И наоборот, если от женщины веет спокойствием, мужчине будет проще организовать себя.

В обоих случаях мужчина как субъект отношений ей абсолютно не интересен. Теперь внимание, вопрос. Нужно ли такое мужчине? Правильно, не нужно. Особенно с учетом того факта, что для мужчины семья не является ни ценностью, ни ресурсом, ни зоной реализации. Путем длительного перевоспитания мужчину можно убедить в том, что семья для него ценность, но ни ресурсом, ни реализацией она все равно не станет. Как ни крути – одни убытки, расходная статья. Для мужчины ресурсом является сама женщина, женское начало, при прямом контакте один-на-один, без промежуточных идей и посредников. А зоной реализации является социальный статус в том или ином виде. Это данность. В то время как для женщины зоной реализации вполне может быть именно семья. А ресурсом будет мужчина, мужское начало. Т.е. их системы ценностей априори разные, и по сути не пересекаются. Пересекаются только ресурсы.

Способность уважать чужую боль, пройти по тонкой грани между отвержением и слиянием. Это и есть ПРИНЯТИЕ. Это и означает, что вы готовы к истинной близости. Похожим образом, нужно соблюдать баланс и в отношениях с собственной болью. С одной стороны, не стоит пытаться спрятать ее любой ценой – среди прочего потому, что это сделает ваш образ неинформативным и рано или поздно вызовет проблемы в общении. С другой стороны, не стоит выпячивать свою травму и навязывать ее окружающим. Не стоит делать страдание содержанием вашего общения. Принятие боли своей и партнера – это необходимое условие для возникновения близости, но не ее содержание.

Так что же делать с болью, слабостью, неуверенностью, растерянностью партнера? Ответ парадоксален: НИЧЕГО. Казалось бы, просто? Только на первый взгляд. Поясню. Внутренняя боль другого человека неприятна потому, что резонирует с нашей собственной. Аукается уже нашей болью. До чужого страдания нам особо дела нет, а вот собственное – неприятно. Поэтому, возникает порыв от него избавиться. Но поскольку источником неприятных ощущений мы считаем чужую травму (а не свою собственную), мы пытаемся сделать что-то именно с партнером, не с собой. Порой, весьма изощренными способами: – отвернуться, проигнорировать, сделать вид, что ничего не происходит; – обесценить; – осудить человека за то, что страдает из-за всякой ерунды, или за то, что демонстрирует свою боль окружающим; – агрессивно подавить чувства партнера или их выражение – «заткнуть» его; – начать увлеченно анализировать или «лечить» партнера, бесконечно ковыряя его травму, снова и снова пытаясь его спасти, с одной только целью – ОТВЛЕЧЬСЯ ОТ СВОЕЙ СОБСТВЕННОЙ БОЛИ; Перестать делать ВСЁ перечисленное – и означает не делать НИЧЕГО. Не обесценить. Не отвернуться. Не осуждать. Не ковырять. Не лечить. Не пытаться избавиться. Не принимать на свой счет больше, чем это реально нарушает ваши границы. Помните, что не вы создали эту травму и не вам ее лечить. Анализировать ее природу, вообще говоря, не обязательно. Просто наблюдайте, просто позвольте этому быть. Уважайте боль партнера и его борьбу, его победы и его поражения. Постарайтесь создать безопасное пространство, где эта боль может быть увидена, осознана и исследована. И наблюдайте, почему это отзывается в вас. Что вы так сильно не хотите видеть в себе. Позволю себе процитировать одного из участников моей группы Facebook: «Близко, но не слитно…» Не проваливаться в чужую боль, не пытаться заглушить ею свою собственную, а как бы приблизиться к ней настолько, чтобы можно было ее максимально рассмотреть и изучить, но при этом не склеиться с ней… Это напоминает хождение по канату: нужно балансировать и не заваливаться. При этом, когда другой заваливается в тебя, – возникает ощущение, как будто паразит под кожу проникает, какое-то насильственное расширение. А когда сам падаешь в боль партнера – возникает чувство, что ты не на своей территории: опасно, очень больно и надо быстро выбираться.