2. Совет оракулы

Ульрикка вернулась в свои покои, отослала служанок и всех тех, кто обычно крутился вокруг неё, закрылась в кабинете и, подойдя к окну, стала думать. В душе всё кипело, захотелось завыть и, как в детстве, зарыдать.

– Война, – тихо, чтобы никто не услышал, произнесла она, вернулась к столу и, достав письменные принадлежности, стала писать.

Паника, – вот что испытала, узнав, что ночью, прибыл парламентёр от силекациров.

«Кошмар вернулся», – подумала и, окунув перо в чернила, стала писать. Она помнила своё детство, как скрывалась от наёмных убийц то в одной крепости, то в другой. Однако это не помогло, её брат Тходрис был застрелен из арбалета, когда шёл по двору, а старшая сестра Слиби утонула. Тогда отец Наринсо спрятал последнюю дочь в селении. Ульрикка два года пасла овец, и никто не догадывался, что эта чумазая девочка, ночующая на соломе, её имперское величество.

– Война, – положив перо и запечатав письмо сургучом, отложила его в сторону.

Всё, что советует оракул, это для ушей просящего, поэтому она не стала тратить времени на расспросы, оделась и в сопровождении служанки пришла в храм.

– Нужен совет, – сказала жрице, что встретила её во внутреннем дворе храма.

– Прошу за мной, – чуть склонив голову в знак почтения, ответила девушка и пошла в сторону широкого коридора.

Механический вуг повернул железную голову, считал электронными глазами входящего и, убедившись, что ничего оракулу не угрожает, пропустил его.

Грумбар так и не лёг в свою криогенную камеру. Он стоял посередине зала, а к его спине тянулся пучок тонких проводов. Закрыв глаза и повернув лицо к солнцу, ловил его тепло.

– Господин, – обратилась жрица, королева остановилась, у неё было так много вопросов, но надо было выбрать только один, такое правило.

Оракул опустил голову. С лица исчезла блаженная улыбка, так улыбаются только старики, словно они на минуту стали детьми. Королева опустилась на одно колено и склонила голову.

– Присаживайся, – оракул указал на кресло, зашёл за плотные шторы, подошёл к Лиллик, которая сидела в своей камере и уже хотела подняться, но старческий палец, дотронувшись до губ, приказал молчать.

– Мне нужен совет, – присаживаясь, произнесла Ульрикка.

– Боишься возвращения ужаса? – уж как-то спокойно спросил оракул и тоже сел в кресло. Подошла жрица и, прикрыв его ноги пледом, вышла из зала.

– Да.

– За зимой всегда следует лето, а за ночью восход, прорастает новый побег, а старый увядает. Это жизнь – одно сменяется другим. Может пора?

Королева молчала, знала, как сыновья свергали своих отцов, только потому, что те уже ничего не хотели делать. Дворцовые интриги приводили к переворотам, войнам, и снова смертям.

– Мой муж настаивает на выборе принца короля Тхорадин. Уровер несдержанный, вспыльчивый, привык воевать с пустынниками, два раза предавал своих союзников. Но я предложила принца из земель Памуж, у него плодородные земли и выход к морю. Оба выбора важны, что посоветуете?

– А как же Таклинн?

Ульрикка напряглась. Она думала, что тайная любовь её дочери к двоюродному брату скрыта от посторонних глаз.

– Он молод, но за ним ничего не стоит. Если сделать выбор в его сторону, то оскорбим великие дома. Это хоть и не предательство, но унижение.

– Мммм… – задумчиво промычал Грумбар. – В своё время ты сделала правильный выбор, трон окреп, и империя приросла новыми землями. Согласившись с северянами, получишь отказ торговать морем, а согласившись на Памуж, оскорбишь Элдон, Кен, Уровер. Однако ты уже ведь приняла решение, верно?

– Да.

– Ты милое дитя, – Грумбар помнил королеву ещё девочкой, когда она пришла первый раз за советом, хотела выбрать: поехать в священный лес, или своими глазами взглянуть на людей-цветов иберие, или отправиться путешествовать в сторону людей-воды, познакомиться с алево. – Говоришь только то, что уже обдумала. Что тебя смущает? Думаю, не Элдон или Кен, а война, верно?

– Вы всегда правы. Война, вот что меня пугает. Силекациры прошли Ног, а это уже четверть пути. Говорили, до весны не будет свадьбы.

– Боишься за дочь? Это правильно. Сейчас трудно проехать в северные земли, пустынники рыщут. А вот Реван открыт.

Над этим королева тоже думала, но её больше устраивала сделка по торговле, чем по военной части, ведь у Реван армия тоже немаленькая и она может за себя постоять. И всё же это только сделка, а её дочь – фигура на шахматной доске.

– Готовьтесь к свадьбе, твоё решение самое мудрое.

– Спасибо, – Ульрикка с облегчением выдохнула, словно опустила на землю тяжелый груз. Сама уже давно решила, что дочь должна выйти замуж за принца Эделандорсса из дома Памуж. Это лучшая сделка, которая увеличит её империю.

– Не время для свадьбы, я скажу дату. Принцесса должна остаться в городе, – оракул поднялся, дав понять, что аудиенция подошла к концу. – В городе, – ещё раз повторил он, и в зал вошла жрица Куерин.

Королева встала, склонила голову, и только когда оракул скрылся, покинула зал. Грумбар шёл не спеша, словно к его ногам были привязаны гири. Жрица Куерин помогла ему лечь в криогенную камеру, проверила показатели на панели, пальцем нажала несколько кнопок, пропиликала мелодия. Лиллик наблюдала, как оракул опустился, положил руки на грудь и устало закрыл глаза.

«Ты и есть король, – подумала девочка, вспомнив его разговор с королевой. Она всё слышала, но ещё не всё понимала, почему именно принц Эделандросс, почему оракул назначает время свадьбы? – Ты и есть тот король, что всё построил», – Лиллик не сдалась, всё так же хотела покинуть храм, хотя он ей нравился. Она могла на время отсоединяться от криогенной камеры, тогда бродила по небольшому парку и купалась в бассейне среди рыб. Чувствовала себя той самой принцессой, о которой ей рассказывала бабушка. В этот момент девочка была счастливой, а ложась обратно в камеру, уже не боялась погружаться в транс.

Королева Ульрикка была довольна советом, на мгновение на её лице появилась улыбка. Вернувшись во дворец, села писать новое письмо, и опять нахлынули воспоминания о войне. Несколько раз бросала, черкала и начинала всё заново.

К столу подошёл плачущий эльф, положил руку на голову королеве, она заморгала от этого жеста, будто в глаза попала соринка. Прикрыла их, и губы, до этого момента напряженные, расслабились. Цаллыбон был рожден в семье сахалык, их чаще называли плачущими эльфами. Они обладали уникальным даром снижать тревоги, заставлять улыбаться и танцевать. Но если плачущий эльф будет долго держать руки, он заплачет. Его слёзы светились, их собирали в специальные флаконы, а после использовали в качестве лекарств от хандры и уныния.

– Как давно ты со мной? – Ульрикка и сама уже не помнила. Её отец Наринсо спас его из плена, когда захватил замок в лесах Вараки.

– Давно.

– Верно, давно, думаю, нам пора расстаться.

– Как? Я плохо исполняю свои обязанности? Госпожа хочет продать меня?

– Нет, милый, ты будешь при дворе моей дочери Диесы. Ей нужен тот, кого она знает с рождения. Она напугана, расстроена, и вся в сомнениях, ты ей поможешь.

– Слушаюсь, – грустно произнёс Цаллыбон.

– Не расстраивайся, думаю мы будем часто видеться, а теперь ступай к Диесе, подними ей настроение.

Плачущий эльф ушёл. Тревожные мысли опять вернулись. Посмотрела на портрет внука Кили, врачи сказали, что его весь день тошнило. Что бы она ни делала, мальчик увядал, уже и магия не помогала. Ульрикка отложила в сторону письмо, решила вечером дописать, вышла в коридор и быстрым шагом направилась в крыло, что примыкало к райскому саду.

– Где? – сухо спросила у нянечки, когда вошла в спальню.

– Госпожа, принц играет с избери.

Женщина довольно улыбнулась, выглянула в окно и увидела, как юный принц бегал по траве, а вокруг него летали люди-цветы. Эти божьи создания, к ним только так и относились, жили очень долго. Каждому из тех, что подарил Килдрак, Ульрикка дала имя. Сама по вечерам шила им одежду, сотканную из паутинной нити. Потом привезли ещё, разбили парк, и вот теперь они подружились с мальчиком Кили.

– Бабушка, бабушка! Смотри, что я умею, – заметив в окне королеву, кричал юный принц и перепрыгивал через небольшой ручей.

Маленькие булары, как большие стрекозы, разлетались во все стороны, кружились, рисуя в воздухе то круги, то конусы.

– Он с утра себя хорошо чувствует, – подошёл сияющий маг Оррин и, довольный своей работой, потёр руки.

– Прекрасно справился.

– Стараюсь, но ему нужен покой и тёплый воздух, осенью лучше к морю.

– Так и сделаем.

Ульрикка спустилась в сад, присела на траву, вытянула руку и, достав из кармана маленькую шкатулку, насыпала в ладонь бисер. Булары, словно увидев сокровища, перестали кружиться вокруг принца и устремились к королеве.

– Не спешите, всем достанется, – засмеялась она и протянула шкатулку внуку.

Люди-цветы выбирали красные бисерины, каждый день означал новый цвет, почему они так делали, она не знала. У неё на ладони остались жёлтые, перламутровые, синие и белые.

– Госпожа, – подошёл секретарь её мужа.

– Он освободился?

– Ждёт в кабинете.

– Кили, дай тебя обнять, – мальчик подошёл к женщине, и та, обняв его, поцеловала в лоб.

Она встала, поправила юбку, поприветствовала внука и быстрым шагом покинула райский сад. Гвардейцы, стоявшие на карауле, отдали честь, а королева, не обратив на них внимания, словно летела по воздуху, поднялась по лестнице и вошла в зал, где проходили совещания министров. Килдрак оторвал взгляд от карты, на ней были отмечены города и крепости, что располагались по пути движения войск силекациров. Подошла к мужу, положила руку ему на плечо.

– Гавлам?

– Сегодня утром пришло сообщение, что крепость взяли.

– Они быстро идут, словно спешат. Обойдя горы и выйдя на равнину, их уже не остановить.

– Сейчас мы собираем отряды и готовимся выступить, времени очень мало. Странно, что они пошли этим путём, ведь могли через ущелье Гадив.

– Нет, оно узкое. Один гарнизон сможет удерживать проход продолжительное время, а войско большое, надо кормить. Поэтому они поступили разумно, пусть дольше, но безопасней. Некоторые крепости будут обходить стороной, чтобы не терять время. Идут к нам, зайдут с востока.

– Похоже на то. Хотим у Абрестэд встретить их, здесь возвышенность, дорога зажата, есть крепость и возможность развернуть катапульты.

– Твои генералы мудры, многие из них прошли не одну войну, но они не воевали с воздушными крепостями.

– Да… – задумчиво произнёс король и, встав, взял руку своей жены. – Долго думал над реликвиями предков, ты оказалась права. В Ног, что чуть выше, у знати хранились реликвии, их потребовали отдать в обмен, чтобы город остался нетронутым. И всё же его сожгли, может не поверили, что всё отдали, а может…

– Что бы ты сейчас ни думал, надо решить вопрос с Диесой. Да, знаю, – сказала она, видя, что король уже хотел возмутиться. – Но прошу тебя, оставь выбор за дочкой, мужчинам проще, – покинул ложе и свободен. Женщины в нашем роду сами принимают решения, я выбрала тебя, – Килдрак поцеловал руку своей жены.

– Может всё же Тхорадин? У него огромные земли, больше, чем наши.

– Да, но они бесплодны, – там камни и песок. Он вечно воюет, сам грабит караваны, это ненадежный партнёр. Сколько раз Уровер подводил своих союзников? Два или больше? А теперь посмотри на запад, – королева провела ладонью по карте. – Леса, поля, воды, горы и дороги, что ведут дальше, а ещё зелёное море. У Памуж вечный союз с Кен, Вараки, народом Каниб и Элдон. И у них красивые замки, ты ведь там был.

Ульрикка знала, что восточные земли надо обезопасить, – сейчас там строятся десятки крепостей. А пока стояли временные гарнизоны, но и они хорошо справлялись со своей задачей, пустынники старались обходить их стороной.

– К нам идёт армия, нужен надежный союзник.

– Мы сдержим врага, – Килдрак ткнул пальцем на Абрестэд.

– Не буду тебя торопить.

– Хорошо. Соглашусь с тобой, не потому, что Памуж лучше, а потому, что право выбора мужа остаётся за женщиной.

– Ты мудрый, за это тебя ценят.

Король знал, что дочь никого не выбирала, и это решение его жены, но он согласился на эту сделку по причине того, что море выгоднее, чем бесплодные земли.

Ульрикка была довольна переговорами и теперь спешила к дочери, чтобы поговорить с ней. А та хоть и обещала подумать, могла заупрямиться.