Но кроме Идентификатора всех желающих переехать в Центральный округ проверяли на платёжеспособность. А таких становилось всё меньше. У блокпостов внутренних войск на въездах в Центральный округ стали скапливаться всё большие толпы людей, которые стремились переселиться в Центральный округ, но были для этого недостаточно платёжеспособными. Потом у блокпостов появились палаточные городки. Потом начался захват сначала подвалов, а потом и пустующих квартир в расположенных неподалёку домах. А потом собравшиеся толпы начали прорывать заслоны блокпостов и захватывать уже ближайшие дома в границах Центрального округа.

Первые несколько таких прорывов были стихийными. Но затем их стали специально организовывать и готовить. Самый крупный прорыв осуществила многотысячная толпа мигрантов, недавно работавших на городских стройках и в его коммунальных службах, но последние несколько лет нигде не работавших и промышлявших разнообразным криминальным бизнесом. Скоординированной атакой сразу на три блокпоста они прорвались к нескольким большим жилым комплексам у северо-западной границы Центрального округа, недалеко от Вокзала. При этом безжалостно уничтожили всех, кто там ещё проживал и не успел вовремя покинуть свои квартиры. Комплексы окружили сначала дополнительными блокпостами, а месяца через два просто передвинули линию блокпостов, защищавших Центр Города, за эти жилые комплексы, оставив их в неконтролируемой зоне за Линией Безопасности.

Чтобы отбивать такие попытки прорывов, блокпосты спешно оснастили мощными установками группового электрошокового воздействия, низкочастотными и высокочастотными излучателями и пустили в дело первых «амбалов». Открывать огонь на поражение боевым оружием первое время было запрещено.

Этот запрет был снят, когда началась полномасштабные боестолкновения с применением с обоих сторон всего доступного вооружения. Первоначальный натиск многотысячных толп людей, обезумевших от страха, голода, по-настоящему скотской жизни без элементарных удобств, худо-бедно удавалось сдержать на границах Центрального округа. Во всей красе тогда проявили себя, прежде всего, «амбалы», которых тогда на каждом блокпосте было не меньше пяти-шести штук. Правда, все равно нескольким тысячам приезжих и жителей окраин Города удалось просочиться в Центр через подземные коммуникации, подвалы и развалины домов, несмотря на автоматизированные огневые точки, установленные во всех сколько-нибудь значимых подземных коммуникациях. Они открывали шквальный огонь, едва их инфракрасные, акустические, лазерные и прочие датчики движения улавливали малейшие признаки этого движения. Скоро основные подземные коммуникации в районах границ Центрального округа стали просто непроходимыми из-за гор трупов, которых никто не убирал. А потом там просто стало невозможно находиться из-за убийственного запаха разлагающихся трупов. Техники, обслуживавшие и перезаряжавшие пулемёты огневых точек, спускались к ним в наглухо закупоренных костюмах радио- и химзащиты, чтобы не заразиться какой-нибудь гадостью или не потерять сознание от невыносимого смрада.

Но натиск этот был недолгим – первые два-три месяца. Оставшиеся за границей Центрального округа активные и сообразительные люди стали искать другие варианты.

Одни прорывались к авиа-хабу у северных границ Города. Его вначале обороняла бригада ВДВ. Потом хаб перешёл под контроль Префекта. Но он гарантировал безопасность гражданских «бортов». И почти всю Войну ежедневно принималось пять-шесть «бортов» (почти пустых) и столько же, но уже забитые «под завязку», взлетали

Другие, сбившись в небольшие «конвои», пытались прорываться к Федеральной Трассе, которая шла от Города на север в десятке километров восточнее авиа-хаба. Трасса успешно оборонялась внутренними войсками. Иной раз даже с излишним рвением. По всякому движущемуся средству, показавшемуся на горизонте и направлявшимся в сторону трассы, тут же открывали шквальный огонь на поражение. Поэтому старались сначала по безлюдной степи проехать вдоль трассы хотя бы километров на сто севернее, где блокпосты внутренних войск уже не стояли «сплошняком». Изловчившись, по оврагам, там можно было незаметно выскочить на трассу.

Кто-то пытался также, через степь, прорваться к большому железнодорожному узлу километрах в двухстах севернее Города. Потому что в самом Городе железнодорожное сообщение было прервано, как только началась вся эта заваруха.

Жители трёх крайних западных округов пытались прорываться к государственной границе, которая была в какой-то сотне километров от западной окраины тогдашнего мегаполиса.

Но всё это было очень рискованно, потому что на любом из этих направлений в любом месте можно было подвергнуться нападению многочисленных банд.

Поэтому большинство пыталось укрыться «под крылом» у Префекта. Или сколачивали разнообразные стихийные сообщества, которые контролировали от нескольких кварталов до двух-трёх жилых комплексов и отчаянно обороняли свою территорию разными так же стихийно созданными «народными дружинами» и «отрядами самообороны».

А иные – в одиночку, семьями, небольшими группами родственников и близких друзей в десять-двенадцать человек, – просто прятались в многочисленных опустевших домах. Прятались от всех – бандитов и бойцов Префекта, «народных дружин» и полицейских, внутренних войск и просто от незнакомых…

И тогда беспорядочные, стихийные столкновения переросли в настоящую Войну с продуманными и подготовленными операциями, которые вели профессиональные бойцы. Главным противником был Префект. Но было ещё с десятка два более или менее крупных банд – от двух-трёх сотен бойцов до нескольких тысяч. Вместе их силы раза в три превосходили те силы, которые продолжали оборонять Центр Города. И со временем это соотношение сил всё больше менялось не в пользу защитников Города. Отряды Префекта и разномастные банды постоянно пополнялись зверевшими от невыносимых условий жителями и не менее озверевшими пришлыми, которые проходили через территорию Города, спасаясь из ещё более гиблых мест. А силы полиции, внутренних войск и некоторых войсковых частей, оказавшихся зажатыми в «мешке» вокруг Города, практически не пополнялись. «Амбалы», так эффективно проявившие себя во время стихийных нападений, были почти полностью уничтожены в течение первого же месяца регулярной уличной войны. Большую их часть разнесли в клочья гранатометными выстрелами из засад. Лишь к середине Войны удалось создать достаточное количество нового вида этих полулюдей, приспособленных для уличных боев – «монстров», – с помощью которых удалось перекрыть почти все подземные коммуникации, которые вели в Центр Города.

Единственное, что спасало защитников Города – это разобщённость их противников. По-настоящему продуманными, преследующими ясную стратегическую цель – захват транспортных улов, центров связи и управления, – были только операции Префекта. Атаки же бандитов были направлены на торговые центры и прочие места, где можно было чем-нибудь поживиться. Часто одни и те же цели облюбовывали сразу несколько банд, и тогда они начинали крошить друг друга. Порой они договаривались о совместных операциях, но едва врывались в какой-нибудь торговый центр, как тут же начинали воевать между собой из-за особо лакомых кусков добычи. А если на пути направления удара отрядов Префекта оказывалась какая-то цель, привлекательная для бандитов, эти отряды надолго увязали в ожесточённых боях с бандами.

Но всё равно, медленно, но верно, границы территории Города, подконтрольные официальным властям, сужались. И к концу Войны эта территория сжалась до пары сотен кварталов межу полутора десятком улиц и дюжиной проспектов.

Эти кварталы «под завязку» были забиты самым разношёрстным населением. Все свободные помещения, где можно было жить, – от элитных пентхаузов до подсобок торговых центров, – были заселены самозахватами. Никто не платил ни за жилье, ни за коммунальные услуги. Впрочем, из тех коммунальных услуг реально мало что осталось. Жёстко контролируемое электроснабжение из разнообразных автономных источников. Да вода. С водой было особенно туго, потому что все водозаборы, очистные сооружения оказались далеко за границами Центрального округа. МЧС проложило от Реки несколько временных, полевых водоводов с очистными модулями. Во всех домах стали срочно устанавливать системы регенерации воды. Но всего этого едва хватало на самое необходимое. Хуже всего удавалось решать проблемы с канализацией. И последние месяцы Войны каждый дом, каждая улица Центра Города заполнились почти не переносимым смрадом.

Последние месяцы туго стало и с продовольствием, и с товарами первой необходимости. Все запасы, которые сохранялись на контролируемой территории и те, что удавалось вывезти из торговых центров, которые оставляли на неконтролируемой территории, быстро шли на убыль. Войска удавалось ещё вполне прилично обеспечивать за счёт спецназовских пайков, которые оказались на складах учебного центра дивизии внутренних войск, находившимся тогда километрах в тридцати от северной границы Города совсем рядом с Федеральной трассой. Этот центр с его складами внутренним войскам удалось удерживать до самого конца Войны. Там же в особых, опечатанных хранилищах лежали приличные запасы чудо еды Штейнберга. Их вроде бы поначалу собирались уничтожить. Но запасливые военные интенданты «на всякий случай» не стали этого делать, а спрятали всё это в запломбированных контейнерах на дальних складах. И вот теперь эти запасы пригодились…

За еду тогда тоже никто не платил. Её просто раздавали с армейских грузовиков по определённой норме «в одни руки». («Наступил «военный коммунизм», – саркастически зло прокомментировал эту ситуацию «сэр Вольдемар». Александр сразу не понял, что тот имеет в виду. Но спрашивать не стал, постеснявшись, вдруг, своей исторической необразованности, хотя сам всегда признавался, что не является большим знатоком политической истории, считая её лишь пеной, прикрывающей, реальные процессы, которые двигают человеческую историю. Но потом, конечно, полюбопытствовал, что это такое, «военный коммунизм», и согласился, что тогдашняя ситуация в Городе очень была похожа на то давнее и странное историческое явление)

Никого не интересовали ни идентификаторы, ни потребительские модули, ни модули безопасности… Если тебе надоело прятаться и трястись от страха, ты мог прийти в один из вербовочных пунктов и, пройдя двухнедельную подготовку «молодого бойца», стать в ряды защитников Города. Если тебе для этого не хватало духа, ты должен был молча брать свою «пайку» и так же молча прятаться в своей «норе». Потому что тратить какие-то дополнительные силы и средства для подержания «внутреннего порядка» не было никакой возможности. Поначалу возникали какие-то конфликты, неизбежные при скудной и скученной жизни. Но приезжавший в таких случаях военный патруль быстро объяснял всем, не тратя времени на разборки, кто прав, кто виноват, что в следующий раз всех участников подобного конфликта просто свяжут и выкинут за линию Зоны Безопасности. А если кто-то начинал в этой ситуации «качать права», что-то выкрикивая про законы и права человека, – на него молча надевали наручники, подвозили куда-нибудь под самую линию боевых действий, снимали наручники и предлагали выбор: пуля в лоб на месте или «самостоятельное движение» туда, к «линии фронта». Защитник прав и свобод тут же грохался на колени. Ему позволяли вернуться в Город, твёрдо пообещав, что «второго раза» не будет.

Таким нехитрым способом удавалось поддерживать порядок в Городе. Хотя официальные органы власти прекратили своё фактическое существование, едва начались полномасштабные боевые действия. В Городе, конечно, оставалось несколько десятков каких-то до недавнего времени совсем ничего не значащих мелких чиновников, которым последовательно перепоручили «временное исполнение» каких-то там обязанностей. Но они, как и все, тихо сидели в своих норах, стараясь никак не проявлять свою причастность к официальным властям.

Всем в Городе тогда руководило Объединённое командование, созданное из командиров действующих здесь частей и оставшихся офицеров штаба Военного Округа, который располагался в Городе. Это Командование никто официально не создавал и не утверждал. Но, может быть, именно потому, что его сами создали люди, которые, во-первых, «хорошо знали своё дело», а, во-вторых, знали, что им «некуда отступать», – именно поэтому они так успешно справлялись со своими задачами в очень непростой ситуации…

Но эта ситуация с каждой неделей, с каждым днём становилась всё напряжённее. Казалось, если сдадут ещё одну улицу, ещё один квартал – невидимая туго натянутая струна лопнет и всё полетит прахом…

Но тут официальные власти Региона, которые всё это время преспокойно жили на своих виллах где-то далеко за рубежом, наконец, сторговались с еврочиновниками, Корпорацией, ЮЖДК и Восточно-европейским инвестбанком. Компромисс был срочно найден, потому что всем было ясно, если сейчас не удержать Город, потом наведение порядка в этом Регионе потребует гораздо больше сил и средств. А упускать контроль за этим регионам никто не хотел. И тогда было подписано «историческое» Соглашение о партнёрстве между Евросоюзом и Юго-западным регионом, отдельными приложениями к которому шли договоры с Корпорацией, ЮЖДК и Восточно-европейским инвестбанком.

В регион были спешно переброшены отряды Сил Безопасности Корпорации и ЮЖДК, оснащённые новейшим вооружением, о котором все, кто воевал в Городе, могли только мечтать. Сформированное тут же новое правительство Региона получило целевой кредит, на средства которого отряды, оборонявшие Город, тоже дооснастили новым вооружением и пополнили наёмниками, собранными со всего мира.

В течение пары месяцев этими силами удалось разгромить и отряды Префекта, и все сколько-нибудь крупные банды. Ещё пара месяцев ушла на зачистку той части территории Города, которую сочли достаточной для выполнения определённых для него функций, на создание Зон Безопасности вокруг Города, вдоль важнейших транспортных магистралей, стратегических веток трубопроводов, и на обустройство заградительных линий вдоль этих зон безопасности.

А затем началось восстановление Города. На это ушло около двух лет. Эти два года были самым «свободным» периодом в истории Города. Здесь тогда можно было находиться с любыми Идентификаторами, с любыми Модулями Безопасности, или вообще без них. Главное было – «не высовываться» и «не нарываться». По всему Городу – на перекрёстках, на высоких зданиях, у входов в жилые комплексы и торговые центры…, – были установлены Мобильные Модули Слежения: небольшие коробочки, напичканные видеокамерами и всевозможными датчиками. Всех, кто пытался «побузить» или «прибрать к рукам, что плохо лежало», они мгновенно фиксировали и «вычисляли». Без долгих разговоров такую беспокойную публику направляли в фильтрационные пункты, оборудованные на двух бывших главных стадионах Города и «распихивали» их оттуда по, начавшим тогда создаваться, free-town’ам.

Город тогда наполнился самыми смелыми из тех, кто уцелел за границами Центрального округа. Кто шёл сюда из любопытства, кто-то искал друзей и родственников, кто-то – как правило, безуспешно, – пытался здесь «пристроиться»: возродить свой бизнес, найти работу и более комфортное жильё… Их всех беспрепятственно пропускали через checkpoint’ы, обустроенные в пяти или шесте местах Заградительной Линии. Небольшая задержка могла возникнуть, если у Вас не оказывалось никакого Идентификатора. Но в этом случае Вам за пару минут выдавали временный Идентификатор, с которым Вы могли сколько угодно находиться в Городе, но который тут же блокировался, едва Вы пересекали границу Города в обратном направлении. Но при следующем посещении Вам так же без проблем выдавали новый временный Идентификатор.