Потому что за равнодушием этого служаки угадывалась неприглядная картина происходящего: завертелись, заскрипели колёсики государственной машины, и с каждым оборотом шестерёнок всё меньше оставалось надежды на спасение.

–А женщина где?! – неприятно удивился лейтенант, шныряя по углам лучом фонаря.

– Поссорились мы с ней, – поспешно сообщил «Геннадий».

– Ну, и чего? – метнулся лейтенант к окну, которое, как он с запозданием обнаружил, было распахнуто.

– Ну, и сбежала, – в тон лейтенанту ответил «Геннадий». – Ушла, в смысле. Вылезла в окно. Тут она где-то. Куда пойдёт в ночи?

– Ладно, – сказал капитан. – Отыщется.

Он понимал, какую птицу поймал. За этого красавца начальство простит сбежавшую бабу. Да и куда ей тут, действительно, бежать? Как рассветёт – объявится.

– В общем, теперь бы тебе, паря, своё положение не ухудшить, – сказал капитан наставительно. – Потому рекомендую: веди себя прилично, не козли. Может, всё ещё и обойдётся. Колюня этот, который заявление на тебя написал, к утру проспится, а там всяко может быть. Если он пустой, без денег, а у него сушняк, тут, можно сказать, тебе и карты в руки. Дашь ему сотнягу, он заявление заберёт. Ещё добавишь, он тебе и вовсе отпишет собственной рукой, что претензий не имеет.

Он опутывал «Геннадия» словесами, буквально гипнотизировал, лишал воли, и когда задержанный проникся, капитан манящим голосом гипнотизёра произнёс:

– Иди ко мне!

Звякнул чем-то в темноте, но даже этот звук не насторожил «Геннадия». Поднялся и приблизился. Капитан потянул к себе задержанного за «браслеты», снова чем-то звякнул, и только теперь «Геннадий» обнаружил, что второй парой наручников он надежно пристёгнут к металлической скобе, торчащей из стены.

– Это зачем?! – всполошился «Геннадий».

– Не ждать же мне, пока ты дашь дёру, – сказал капитан. – Подруга твоя сбежала, да если ещё и ты …

– Я не сбегу! – клятвенно пообещал «Геннадий», но клятва его прозвучала до неприличия неискренне, потому что в это самое мгновение он понял, что оплошал, когда не полез в окно вслед за Клавой.

Надо было драпать. Чёрт с ними, с паспортами, которые оставались у ментов. А он тогда ещё надеялся, что обойдётся.

И только он об этом подумал, жизнь его догадку тотчас подтвердила.

– Смотрите! – позвал коллегу лейтенант.

Луч фонаря высветил женскую заколку, торчавшую из оплавленной розетки.

Теперь уже сомнений не оставалось. Какая там семейная ссора!

– Всё понятно, – сказал капитан. – Побег!

***

Пока лейтенант возился с пробками, восстанавливая освещение, капитан успел осмыслить произошедшее.

В район, понятное дело, доложить надо немедленно. Что сами тут на месте, мол, разобрались, даже без проверки по учётам. Похоже, что задержан находящийся в розыске убийца. С ним женщина была, но сбежала. В подробности пока не вдаваться. Может, и хорошо, что сбежала. Оставайся она у милиционеров в руках, из района, может быть, поступила бы команда незамедлительно доставить подозрительную парочку. А как везти этого убийцу в ночи? Здоровый бугай, такой и в наручниках, ежели начнёт бушевать в милицейском УАЗе, разнесёт машину к чёртовой бабушке.

А теперь, из-за сбежавшей бабы, никого везти не надо, а надобно, наоборот, из района вызывать подмогу. Чтобы прочесать окрестности и отыскать беглянку. Ну, и убийцу под конвоем отвезти в район.

Вспыхнула лампочка под потолком и капитан перевёл дух. Со светом – оно спокойнее как-то. Не так тревожно.

Задержанный сидел перед капитаном и был он явно подавлен происходящим. А ведь колоть его надо, понял капитан. Пока он в растерянности. Пугнуть его посильнее. Может, и будет какая польза.

***

Когда миновали райцентр, Якут в очередной раз сверился с картой. Оставалось преодолеть ещё около сорока километров до нужного им села.

Дорога была пустынной. Ни одной машины навстречу. И вокруг – ни жилья, ни огонька. Вскоре пропала и мобильная связь, телефоны «врачей» не могли обнаружить ни одной станции поблизости. Глушь.

– Останови! – приказал Якут водителю.

Машины реанимации скатились на обочину.

– Топор есть? – спросил Якут.

– Есть, – кивнул водитель.

– Руби столб!

Телеграфные столбы тянулись вдоль дороги. Деревянные, полусгнившие, они, похоже, доживали свои последние годы. Отыскали столб потрухлявее и за десять минут его подрубили. Столб обрушился на землю, обрывая телефонные провода.

***

Оставив задержанного под присмотром своего коллеги, капитан отправился в соседнюю комнату – звонить в район. Телефон молчал. Поскольку и прежде связь подолгу, бывало, отсутствовала, капитан не придал этому значения. Может, оно и к лучшему. А то не ровен час, поступит команда доставить задержанного. Уж лучше здесь пускай сидит, как собака на цепи. На цепи – оно надёжнее.

Капитан взял папку с бумагами. Вернулся в комнату, где задержанный встретил его полным тревоги взглядом, и сел на стуле так, что их с «Геннадием» теперь разделяли метра два, не более.

– Протокол оформим, – сообщил капитан. – Задержание, в смысле.

И действительно, выдернул из папки нужную бумагу. «Геннадий», наблюдая за манипуляциями собеседника, мрачнел всё больше.

– Фамилия! – требовательно произнёс капитан. – Имя! Отчество!

И уже был готов записывать.

– Вяткин Геннадий Сергеевич! – мгновенно отреагировал «Геннадий».

Капитан ничего записывать не стал, посмотрел на собеседника недоверчиво. Под этим его взглядом «Геннадию» было очень неуютно.

– Ответ не принимается, – сказал капитан.

– Почему? – несмело спросил «Геннадий», как спрашивает своего учителя вдруг оробевший школьник.

– Потому, – ответил капитан. – Фамилию настоящую сам назовёшь или мне её тебе напомнить?

«Геннадий» запаниковал.

– Чего-то я не понимаю, – признался он заискивающе.

Тогда капитан выдернул из папки следующий листочек, поднёс к глазам, прочитал вслух с расстановкой:

– Корнышев … Святослав Геннадьевич … Одна тысяча … девятьсот … шестьдесят … седьмого … года … рождения …

Капитан поднял глаза на собеседника. Далее «Геннадию» отпираться было бессмысленно. Всё написано на его лице.

– Тебе такая фамилия известна – Корнышев? – спросил капитан.

«Геннадий» никак не мог решиться.

– Не юли, – посоветовал капитан голосом человека, которому известна вся подноготная.

– А вы кто? – приглушённым голосом спросил «Геннадий». – Вы свои, что ли? С вами связались?

– А как же, – подтвердил капитан, мгновенно сообразив, что тут главное – всё подтверждать и со всем соглашаться.

Взгляд «Геннадия» метался от милиционера к милиционеру. Лейтенант вовремя подыграл своему коллеге, состроив многозначительную мину.

– А доказать? – начал было Геннадий, но мысль свою не успел развить.

Капитан был наготове.

– Уроженец … города … Москвы, – зачитал он следующую фразу из текста листовки, которую держал в руках. – Совпадает?

И снова требовательно посмотрел на собеседника. Деморализованный продемонстрированным ему необыкновенным фокусом «Геннадий» непроизвольно кивнул в ответ.

– Разыскивается, – прочитал капитан.

« Геннадий» воззрился недоумевающе.

– За совершение, – продолжал капитан.

«Геннадий» растерянно захлопал глазами, вдруг догадавшись, что он где-то маху дал.

– Убийства, – с выражением поставил жирную точку капитан.

Поднял голову. Ни жалости в его взгляде не угадывалось, ни участия. Пощады от него не жди.

– К-какого убийства?! – ужаснулся «Геннадий».

– Тихо сиди! – повелительно произнёс лейтенант и накрыл ладонью лежащий на столе милицейский «макаров».

– Подруга твоя – где? – мгновенно подключился капитан.

«Геннадий» растерянно хлопал глазами.

– Вы шутки шутите? – наконец, дозрел он. – Вы кто такие? Чего нужно?

– Ты – Корнышев?

– Ну, да!

– Чем можешь подтвердить?

– Я, в принципе, ничем. Если только моё начальство …

– Начальство далеко! – оборвал капитан. – Подруга твоя может подтвердить?

Ну что она подтвердит? Сама не в курсе. Но никаких других вариантов у «Геннадия» в этот момент не было, и он на всякий случай кивнул. Ловушка захлопнулась.

– Так где её искать? – быстро спросил капитан.

– В район она поедет.

– Зачем?

– Звонить.

– Кому? Своим?

– Так точно.

– Зачем? Помощи просить?

– Ага.

– А кто это – свои?

– Ну, начальство, – ответил неопределённо Геннадий.

– Ладно, разберёмся. Сюда иди, – поманил капитан лейтенанта за собой.

Вышли в коридор. Капитан встал так, чтобы видеть задержанного. Заговорил, понизив голос до шёпота:

– Садись в машину, дуй по дороге в сторону района. Баба эта попутку будет ловить, если я всё правильно понял. Бери её и привози сюда. Может, она тоже при делах, с ним заодно. Давай, шевелись, а я этого буду раскручивать. Пока он не пришёл в себя.

***

Здесь не было уличных фонарей, и свой путь Клава прокладывала наугад. Сначала ей приходилось нелегко, и однажды она едва не упала, но когда вышла на асфальт шоссе, воспрянула духом. Она не сразу сориентировалась, в какую сторону ей идти, побрела в надежде кого-нибудь увидеть, но село будто вымерло. Ни в одном из домов, мимо которых она проходила, не угадывалось ни огонька.

Потом она увидела колодец. Кажется, тот самый, рядом с которым они с Геннадием так некстати остановились. Значит, в правильном направлении идёт. И едва Клава об этом подумала, как увидела людей. Едва различимые в темноте, они сидели на лавочке у дома. Два силуэта. Клава поостереглась в ночи подходить к ним близко, спросила, не сходя с дороги:

– Скажите, пожалуйста, райцентр – в той стороне?

Один человек вдруг поднялся и направился к ней нетвёрдой походкой. Он явно был пьян. Перетрусившая Клава попятилась.

– Колюня, гля! – раздался в ночи изумлённый возглас. – Баба эта … Ну, мужика того …

Пьяный был уже близко и Клава его тоже признала – один из той незадачливой парочки, избитой днём Геннадием.

Клава бросилась наутёк.

– Стой! Хуже будет! – мстительно хрипел сзади преследователь.

***

– Как давно живёшь в Красном? – спросил капитан.

– Прилично, – неопределенно ответил «Геннадий».

– Прятался?

– Ну, вроде того.

– На гастроли выезжал?

– В смысле?

– Деньги – откуда? Жил ты на что?

– Деньги – не проблема, – отмахнулся Геннадий.

– Я вижу. Оружие у тебя есть?

– Ружьё … У соседа всегда можно взять …

– Где?

– В Красном.

– А своего нет ствола?

– Нет. Разрешение надо получать. Морока!

Капитан понимающе усмехнулся. Тут большинство не имели документов на оружие.

– А с собой? – cпросил он. – Может, в машине спрятал ствол?

– Нет.

– А если я поищу?

– Ищите, – пожал плечами «Геннадий».

Похоже, он действительно без оружия.

– Я не пойму, к чему все эти разговоры, – сказал Геннадий.

– И даже не догадываешься?

– Нет.

Капитан только теперь развернул к собеседнику лицевой стороной листок, который держал в руках. Сверху крупно: РАЗЫСКИВАЕТСЯ. Ниже текст: «За совершение убийства разыскивается Корнышев Святослав Геннадьевич …» И фото.

– Это что?! – дрогнул «Геннадий» – Откуда?!

– Оттуда, – сбалагурил капитан, удовлетворившись произведённым эффектом. – Хочешь, я тебе явку с повинной оформлю?

– Какую явку? Ты сдурел?! – рванулся «Геннадий», но наручники его не пускали. – Ты знаешь, кто я?!

Капитан вдруг раскрытой ладонью ткнул собеседника в лицо, «Геннадий» плюхнулся на скамью и его голова впечаталась в бревенчатую стену.

– Сиди смирно, – посоветовал капитан. – Так я насчёт явки с повинной …

– Капитан! Ты меня не трожь! Тебе за меня голову открутят!

– Кто?

И было видно, что капитан нисколько не испугался. «Геннадий» окончательно уверился в том, что дал маху. Мент этот не в курсе. На понт взял.

– Ты не представляешь, что начнется, если хотя бы волос упадёт с моей головы! – сказал «Геннадий». – Когда за мной приедут … Может, уже и едут …

– Кто?

– Кто надо! И вот когда они приедут … Когда здесь появятся …

– И что будет? – никак не хотел пугаться капитан.

– Тебя размажут! – сказал «Геннадий». – Вот просто в порошок сотрут!

***

Клава метнулась прочь с дороги. Когда оглянулась, увидела: её преследуют двое. Падали в темноте, чертыхались, но не отставали. Клава добежала до колодца, схватила железное ведро, посаженное на цепь, и когда первый из преследователей добежал до неё, ударила, что было силы. Ведро, утяжелённое снизу металлическим кольцом, оказалось грозным оружием. Мужик опрокинулся навзничь, будто с разбега ударился о столб. Его собутыльник в нерешительности остановился.

Тем временем в темноте полыхнуло светом фар. Автомобиль не проехал мимо, а развернулся и встал поперек дороги так, что освещал теперь троицу у колодца.

– Опаньки! Опять? – раздался мужской голос и из темноты к колодцу вышел лейтенант.

Поверженный Клавой пьяница замычал и попытался встать. Его лицо было залито кровью. А сам он вряд ли что-либо соображал. Удар был сильный.

– Чего такое? – неприятно удивился лейтенант.

Он уже обрадовался тому обстоятельству, как быстро отыскалась Клава, и вдруг такое неожиданное препятствие.

– Чего же ты на приключения нарываешься? – сказал с досадой лейтенант пьяному. – По два раза в день.

Склонился над окровавленным мужиком. Теперь ещё с этим возиться. Не бросать же его. Приложили крепко.

На дороге вдруг остановились две машины. Лейтенант всмотрелся, удивлённый. Микроавтобусы с красными крестами. Таких лейтенант в здешних местах и не видел. Захлопали дверцы, несколько человек одновременно направились к колодцу, и когда вышли на освещённое место, лейтенант понял: врачи.

– Здравствуйте! – сказал лейтенант. – Медицина?

Он никак не мог связать в сознании односельчанина с разбитым в кровь лицом и этих крепких докторов. Не к нему же они приехали? Но даже если мимо проезжали …

– Не взглянете? – предложил лейтенант и показал рукой на мужика с разбитым лицом.

– А вы кто будете? – спросил один из медиков, тот, кто был похож лицом на представителя северных народов.

– Я участковый здешний, – ответил лейтенант, не то что внутренне оробев, а будто признавая право незнакомца задавать вопросы и получать ответы.

Какое-то напряжение исходило от этих людей.

– Мы по срочному вызову, – сказал Якут. – И отвлекаться не имеем права.

Но если милиция просит … У вас удостоверение есть?

– Конечно.

Лейтенант с готовностью извлёк удостоверение из кармана.

– Вы нас поймите, – сказал Якут. – У нас вызов. И если милиция у нас помощи просит – еще куда ни шло … А у вас тут отдел милицейский? Или вы один?

– Нас двое. Я и капитан Колосков Андрей Андреич.

– Он с вами?

– Нет. Там, в кабинете, – показал лейтенант в темноту. – Где почта. У нас там милицейский пост.

Лежащий на земле пьяный снова замычал.

– Так вы посмотрите? – спросил лейтенант.

– Конечно, – невнимательно отозвался Якут.

Будто отмахнулся.

– Тут такое дело, лейтенант, – сказал Якут. – Мы за пациентом за своим приехали издалека …

Пьяный вдруг захрипел, закашлялся, будто захлёбывался собственной кровью. Лейтенант отвлёкся.

– Витя, посмотри! – указал на пьяного Якут.

Один из его спутников направился к лежащему на земле человеку. А Якут вытянул из кармана фотографию.

– Наш пациент сбежал, – сказал он. – Из психушки. Очень опасен.

Развернул снимок так, чтобы фары машины его освещали. На снимке был Корнышев. Лейтенант, увидев изображение на фотографии, не смог сдержать изумления.

– Да он у нас! – воскликнул милиционер.

Склонившийся над пьяным человек по имени Виктор резко распрямился и от этого движения из под его одежды на землю вывалился пистолет. И тогда нелепая и необъяснимая картина появления в ночи странных врачей на двух машинах реанимации в мгновение обрела в голове лейтенанта законченный и правдоподобный вид.

Не врачи!!!

Враги!!!

Приехали своего спасать!!!

– Стоять!!! – заорал лейтенант и рванул пистолет из кобуры. – Стреляю на поражение!

«Врачи» оказались все до единого с оружием, и хотя лейтенант успел выстрелить первым, выпущенная им пуля никого не задела, а в следующие десять секунд его изрешетили в три ствола.

В селе поднялся собачий переполох. Заслышав остервенелый лай, Якут сказал с досадой:

– Не получилось тихо! Поехали! Скорее!

– А с этими что?

Оставались ещё двое пьяниц.

– А баба где? – неприятно удивился Якут. – Вроде, была.

Исчезла. Растворилась в ночи.

– Кончай их! – зло сказал Якут. – И поехали!

Он пошёл к машине. У колодца громыхнули выстрелы.

***

«Геннадий» смотрел на капитана волком.

– Я с тобой говорить не буду, – сообщил он капитану. – С тобой поговорят те, кто за мной приедет.

В это время в ночной тишине захлопали выстрелы. Капитан крутанулся на стуле, разворачиваясь к окну, и превратился в слух. Недолгая пауза – и снова выстрелы. Капитан бросился к окну. Лаяли собаки. Где-то хлопали дверцы машин. Потом – шум двигателей. Капитан резко обернулся, спросил:

– Твои примчались?

– А хотя бы и мои, – ответил «Геннадий» мстительно.

Ему не верилось, что помощь поспела так скоро, но очень уж хотелось уесть капитана.

Капитан потянулся к кобуре, да так и замер, разглядев в темноте странные голубые сполохи, похожие на далёкие грозовые разряды. Но почти сразу сообразил, что это мигалки спецмашин. Два автомобиля «скорой помощи» появились одновременно из-за деревьев и остановились прямо под окнами, слепя капитана светом фар.

– Вы милиция? По нам стреляли! – крикнул человек в униформе врача «скорой помощи», буквально вываливаясь из машины.

– Кто? – спросил капитан и достал пистолет из кобуры.

– Человек в милицейской форме!

Этот ответ поставил капитана в тупик. Слишком невероятно. Секундная заминка едва не стоила ему жизни. Тот, кого он принял было за врача, уже приблизился, вдруг вскинул руку, и направленное на него оружие капитан увидел в самый последний момент. Раздался выстрел. Капитан опрокинулся на пол и пополз к двери, не сводя взгляда с окна. Захлопали дверцы машин. Топот ног. Крики:

– Там Корнышев! Я его видел!

– Якут! Мент живой!

– Осторожно!

– Не стрелять!

Гулкие шаги на деревянном крыльце. Капитан выкатился в коридор. Распахнулась входная дверь. Капитан выстрелил без предупреждения. Дверь захлопнулась.

Крики:

– В коридоре!

– Кто-нибудь его видит?

– Нет!

Вдруг звякнуло стекло в соседней комнате. Капитан понял: полезли! Пальнул дважды неприцельно. По-прежнему никто не стрелял в ответ.

Капитан заполз в комнату, добрался до телефона, сгрёб телефонный аппарат на пол, поднёс трубку к уху. Тишина. Нет связи. Не вызовешь подмогу.