Цитаты из книги «Четыре предела свободы. На подступах к Иному. Стратегия и тактика становления личности»

Человеческое во Христе свободно соглашается с Его Божеством, результатом чего является установление совершенных синергийных отношений двух воль между собой90.

Основные постулаты «йоги поступков»: • измениться можно только через реальное действие (поступок); • не важно, что ты думаешь о себе – ты таков, каковы твои поступки; • поступок должен быть тотален (проистекать из центрированного состояния); • поступок преодолевает колебание между ценником и страстью; • поступок не ищет своего.

В этом и заключалась главная задача Адама – соединив свободу с выбором, усвоить ее себе, сделать ее подлинно личной, а потому – тотальной. С этой задачей Адам справился лишь частично: он действительно свободно выбрал, но выбрал в пользу не-свободы.

как действительный позволяет ей осуществляться посредством действий. Если понимать свободу как независимость от всего повторяемого, общего, природного, то свобода всегда личностна: только личность, не смешанная с природой, может быть «проводником» свободы. Онтологическое достоинство такой личности не ниже достоинства свободы как «вещи в себе». Шопенгауэр совершенно прав, когда говорит о том, что свобода в мире явлений невозможна. Но – с той важной оговоркой, что она невозможна через индивида, через то эмпирическое «я», которое перешло из существования в сущность и само стало природным. Отсюда возникает необходимость очищения личности от элементов природы и достижения «истинной комплексности», что осуществимо через практики разотождествления и духовную брань. Предельный опыт психонетической редукции к чистому «Я» удостоверяет шопенгауэровскую трансцендентальную свободу не просто как метафизическое допущение, но как реальную возможность ничем не обусловленного действия.

Таким образом, именно мнимый «лик» «Я», который «всегда имеет общение с чистым бытием» (с иным), удерживает «Я» от растворения в природе. Эта мнимость существует всегда независимо от того, насколько «действительная часть» «Я» погрузилась в мир необходимости и детерминизма, независимо от того, насколько мы забылись в эмпиричности, в индивиде. С другой стороны, в отсутствие своего действительного аспекта «Я» стало бы «бесплотным духом», не способным реализовать свою свободу, изменять среду и преображать мир. Итак, «Я» подобно границе: оно не только соединяет в себе сущность и существование, конкретное бытие и бытие чистое, но и разделяет их. Оно выступает образцом того, как, вообще говоря, может выглядеть тотальность свободы. Мнимый аспект нашего «Я» обеспечивает свободе сохранение ее трансцендентального статуса, в то время

одним действительным аспектом, то при «взгляде» на любое содержание сознания оно не просто соединилось бы с этим содержанием, но без остатка потеряло бы себя в нем: нельзя «смотреть на что-то» и не стать им.

И вместе с тем «Я» мнимо – изолировано от действительности. Если бы «Я» обладало лишь

сердце человека является тем алтарем, тем «святая святых», в котором только и возможен метафизический брак Воли и Любви

Встречающаяся иногда в аскетической литературе формулировка «отказ от собственной воли», конечно же, должна пониматься не как указание на отказ от воли вообще – т. е. на безволие и подчиненность (это точно не путь христианского преображения), а как отказ от собственности на волю, т. е. от той гномической воли, которая «приватизирована» личностными структурами.

Она есть одновременно и состояние, и чувство, и жертва, и действие, и дар, и личное усилие – и вместе с тем она намного превосходит сумму всех этих значений. Она есть иное и посюстороннее, простое и сложное, смерть и жизнь, абсолютная нищета и предельное богатство. Любовь и есть «творчество совершенной жизни», которое «никогда не перестает».