– Хуан Мигель! Он в двадцати ярдах от кормы! Быстрее! – донеслось сзади. Это что есть мочи орал Педро, заметивший бултыхающегося в воде мальчугана. Круг уже летел в ту сторону, однако приводнился футах в десяти от мальчишки. Элиансито увидел его, но был уже не в состоянии до него доплыть. Он захлебывался водой и при этом не издавал ни звука.

      Отец спешил на подмогу. Между ним и мальчиком было ярдов тридцать и… спасательный круг. Интервал сокращался. Но силы Элиана окончательно иссякли… Сердечко тарабанило, как рокочущий пулемет. Правую ножку свела судорога. А папы все не было…

      И тут вдруг откуда-то вынырнул спасательный круг. Он приплыл сам. Оставалось только схватиться за него. Что Элиан и сделал. Все… Он в безопасности. Это папа изо всех сил толкнул к нему круг, так сильно, что спустя мгновение он был рядом. Потом приплыл и сам папа и потащил его вместе с кругом к катеру. Уже на борту папа обнимал его, целовал, вытирал полотенцем и приговаривал:

– Любимый мой, сыночек мой…

      Дядя Педро деловито заводил мотор, ругаясь и кряхтя в такт рыкающим поршням в машинном отделении.

– Прости меня, пожалуйста, папочка, – засопел очухавшийся от шока мальчуган.

      Но отец, похоже, не держал на него зла. Совсем наоборот, папа гладил его по голове и винил себя в случившемся:

– Куда меня понесло, я бы себя не простил… если бы…

      " Странно, – подумал тогда сорванец, – Папа, наверное, накажет меня потом за непослушание".

– Озорник! – ворчливо буркнул сквозь усы дядя Педро, взяв пеленг на запад. Элиан уже соскучился по маме, по бабушкам Ракель и Мариэле, по Карденасу с его разноцветными домами и асфальтированными калье, полными конных экипажей, беспечно озирающихся велосипедистов и беспокойных ватаг детворы.

      К ночи волны усилились, и, глядя на надвигающуюся тучу, папа принял решение заночевать у друга Педро:

– С океаном шутить нельзя, особенно, когда он предупреждает непогодой о серьезности своих намерений в отношении шторма. В Карденасе будем завтра.

      " Какой замечательный выдался денек. Надеюсь, папа не обиделся, и мы обязательно вернемся вместе…"

      …Выйдя на крыльцо своего скромного жилища, Хуан Мигель вдохнул полной грудью свежего воздуха и, бросив взгляд на небесное буйство красок, остался в восторге от увиденного. Сегодня прекрасный день. Как раз для того, чтобы нагрянуть в гости к ныряльщику Педро снова.

      Через улицу он заметил дородную фигуру доньи Марты. Хуан Мигель крикнул ей "Буэнос диас!" Она скупо отреагировала на приветствие соседа подобием кивка и спешно шмыгнула в дверь своей хибары. Донья Марта и раньше не отличалась особой разговорчивостью, поэтому Хуана Мигеля ничуть не удивила странность в ее поведении.

      Он тоже вернулся в дом, чтобы принести кофе с сандвичами в постель своей Элисабет. Опять забылся – они в официальном разводе. У него ведь есть Нерси, и у Элис наверняка кто-то появился. Пусть она будет счастлива с другим, раз у них ничего не вышло…

      Они спали, два дорогих для него человечка. Может ли что-нибудь на белом свете быть ценнее? Вот его сын – жизнь и счастье его. Вот Элис – самая лучшая женщина Карденаса. Да что там – всей муниципии Варадеро, а может быть всей провинции Матансас. У него есть она – женщина, с которой он в разводе. И ничего не вернешь. Как прежде не будет никогда. Из их жизни исчез секс, но осталась любовь. Так бывает у людей…

      Он уважает ее взгляды. Он верит ей. И потому он всегда был честен с Элис. Однажды он признался ей в измене. Возможно, это было глупо и несправедливо по отношению к ней. Так в один голос сказали друзья. Он сделал ей больно своими откровениями. И в итоге они развелись… Развелись, но не расстались. Быть может, в скором времени они заживут отдельно, но разве смогут они подолгу не видеть друг друга. Да, надо свыкнуться с этой мыслью. Принять неизбежное – нет больше полноценной семьи. Есть одни хорошие воспоминания и пустота. Вакуум, который должна заполнить будущая жизнь. Только бы эту нишу не заняла суета, всегда норовящая вытеснить самое ценное, что есть в жизни – настоящую любовь.

      Не хотелось думать о грустном. Хуан Мигель не находил решения, надеясь, что время подскажет, как быть. Все образуется. Само собой. Он не смог сделать ее счастливой. Но он продолжает любить ее, не смотря на то, что встречается с другой. Это его противоречие. Его крест. Он любит одну, но страстно желает другую. Любит, потому что они родственные души, они делили свои мечты на одной кровати. За то, что она родила ему Элиана…

– А ну-ка вставай, соня! Сам же просил разбудить пораньше. Или забыл, что мы собрались в Камагуэй?

________________________________

*Голубой марлин – экзотический вид рыбы.

* * *

      В начале девяностых, после крушения соцлагеря, Фидель Кастро приказал себе выжить.

      Резкое сокращение товарооборота с бывшими союзниками ударило по Кубе посильнее, чем эмбарго янки. Монокультурная страна, где не произрастает ничего, кроме сахарного тростника, кофе и табака, утратила рынки сбыта.

      Фидель, друг парадоксов, нашел несколько капиталистических способов помощи социализму, благодаря которым Куба выстояла. Он ввел свободное хождение валюты, разрешил мелкое предпринимательство и начал привлекать иностранных инвесторов в туризм, при этом сохраняя контрольные пакеты акций всех отелей за государством. Он даже позволил своим непримиримым идеологическим врагам – майамской диаспоре – отсылать деньги своим родственникам на Кубу.

      Вскоре Кастро создал политический альянс с Уго Чавесом, вырвавшимся из-под опеки США венесуэльским лидером, а после того, как почувствовал возрождающиеся имперские амбиции России, снятые под копирку с международной политики Советского Союза, он понял – старые добрые времена возвращаются. Разглядеть это было не так просто, но хорошие шахматисты видят на много ходов вперед. Янки поспешили пустить "Барбудо" в тираж. Не дождутся!

      Первым делом Фидель помог другу Чавесу закупить у русских стотысячную партию автоматов Калашникова. Ни у кого в мире не возникло сомнения в том, на кого будут нацелены эти стволы – половина территории Колумбии находилась под контролем партизан. И хотя многие полевые командиры повстанцев уже давно запятнали себя связями с наркобаронами Кали и Медельина, политический вес и влияние Кастро в регионе, утраченные на время в начале девяностых, сперва возродились, а с каждым годом разрастались, как на дрожжах. Фидель в этом смысле напоминал сказочную птицу Феникс, вечно бодрствующую и рассудительную. Даже когда вокруг все спят и безумствуют, а может быть, особенно в эти моменты…

      Конечно, автолюбители на Кубе все еще колесили на развалюхах, а домохозяйки смотрели допотопные телевизоры. И все-таки. Основная масса людей готова была терпеть бытовую необустроенность и долгую остановку в пятидесятых, ведь непреклонность Фиделя олицетворяла их собственную ментальность. Они были бедным, но гордым народом. Вождь слился с нацией и вооружился ее главным достоинством – свободолюбием. Высокие слова? Возможно. Особенно, если учесть тот факт, что достоинство граждан великой и могучей страны Советов, ронявших слезу при исполнении государственного гимна и подъема серпасто-молоткастого красного стяга, не смогло устоять перед парой джинсов "Rifle" и глотком из рельефной стеклянной бутылочки "Coca-Cola".

      Не исключено, что кубинцы сделаны из другого теста, слепленного в условиях вечного лета и еще свежего в памяти рабства. Хотя, скорее всего, это такие же обычные люди, как все населяющие планету народы. Просто они уважали своего Фиделя, ведь перед ним склонялись все враги. Не отступала от него только старость – предвестница смерти.

      Все только и говорили о реванше, планы которого вынашивают янки – бывшие хозяева Кубы. Но хотели ли кубинцы возвращения марионеточной диктатуры, латифундистов, олигархов, мафиози и разжиревших на американских харчах иммигрантов? Наверняка нет. Ослабления гнета, снятия блокады и экономических санкций – да. Но только не реставрации старых порядков.

      Смерть Фиделя, безусловно, могла послужить толчком к изменению жесткой политики США в отношении Кубы в пользу ее смягчения. Однако обманываться на сей счет и закапывать себя в иллюзиях на предмет того, что большинство кубинцев желает смерти человеку, которого искренне уважает, было бы верхом цинизма.

      Такие иллюзии могли родиться только на берегах Флориды, в курортном Майами…

      Казалось, все напряглось здесь в ожидании развязки затянувшегося спектакля, конец которого неминуемо наступит с утратой Фиделем дееспособности, или, что с особым смакованием муссировалось майамской политиммиграцией, в связи со скорой кончиной вождя коммунистов.

      В противовес этому личный врач Кастро торжественно огласил свой авторитетный вердикт в отношении высокопоставленного пациента. Смахивая пот со лба, мэтр заверил мир заключением: " Фидель доживет до ста двадцати лет!" Эскулап, возможно, и сам оторопел от столь смелого заявления, но текст ему подсунул и вежливо попросил зачитать руководитель самой влиятельной кубинской спецслужбы – ГУРа* – Хосе Мендеза Коминчес.

      Что до медицины, то на Кубе ей доверяли. Не только потому, что она бесплатна и доступна для всех. Просто она действительно лучшая во всей Латинской Америке и способна конкурировать с баснословно дорогим лечением на Западе.

      Все плюсы кубинского здравоохранения Хуан Мигель и Элисабет смогли оценить в полной мере, когда после многолетних безуспешных попыток завести ребенка все же добились результата, и с помощью гаванских докторов на свет появился плод их любви и продолжатель их рода – маленький Элиан.

      Это произошло после семи выкидышей, нескольких десятков консультаций и обследований в генетической службе больницы "Рамон Гонсалес Коро", одной из лучших акушерско-гинекологических клиник в Гаване, и неимоверных усилий по сохранению плода. Восьмая беременность привела к достижению желанной цели – 6 декабря 1993 года у находящихся в официальном разводе, но живущих под одной крышей Хуана Мигеля и Элисабет родился здоровый мальчик!

      Отец и мать… Наконец-то они стали таковыми. Они не могли оторвать глаз от укутанного в пеленки карапуза с прилипшими веками, напоминающего кумира хунвейбинов, великого кормчего Мао. Трудно было поверить, что этот крохотный человечек совсем недавно ерзал в животе Элис, иногда сигнализируя о себе очень даже ощутимыми толчками и ударами.

      Они были безумно счастливы. Малыш – воплощение мечты – принадлежал одинаково им обоим, и они оба без раздумий пожертвовали бы собой, если б потребовалось, ради этого беззащитного существа.

– Ты настоящая героиня, – подбадривал Хуан Мигель еще слабую Элис. Ее лицо после родов было испещрено мелкими крапинками – от потуг полопалось множество кровяных капилляров. Она стеснялась своего непрезентабельного вида и того, что так располнела. Какие мелочи. Никогда еще Элис не была так красива. Так искренне считал ее бывший муж.

      Когда они познакомились, Элис только исполнилось четырнадцать. Кто кого соблазнил – вопрос спорный, бойкая девчушка Элисабет всегда добивалась того, чего хочет. Хуан Мигель стал первым и единственным мужчиной в ее жизни. Для Кубы, где возрастные критерии имеют свои рамки, столь ранняя половая связь считалась если не нормой, то, при взаимном согласии и непротивлении родственников, обыденностью.

      Поначалу их отношения наполнились непреодолимой страстью, выливающейся в незабываемое плотское удовольствие. Со временем сексуальный пыл остыл, и чувства трансформировались в нечто более близкое, серьезное и зрелое.

      Элис хотела полноценной семьи, хотела сделаться по-настоящему взрослой женщиной, стать мамой. Хуана Мигеля на сей счет не надо было уговаривать, ибо он мечтал о том же.

      Отгуляв скромную свадьбу, они без промедления приступили к исполнению поставленной друг перед другом задачи – родить ребенка. Время шло, а младенец все не рождался. Секс как-то незаметно приобрел характер кропотливой работы, цель которой настолько благородна, что о похоти не может быть и речи.

      Серьезность намерений усугубляло чувство разочарования постоянными неудачами. Страх перед очередным самопроизвольным абортом доводил до отчаяния обоих. Каждая попытка начать все сначала заканчивалась новым фиаско.

      Неусыпный контроль врачей, полная концентрация партнеров на процедуре зачатия ребенка развили в них комплекс неполноценности. Не смотря на заверения специалистов о соответствии набора хромосом норме, отсутствии генетических нарушений и врожденных мальформаций у обоих супругов, Хуану Мигелю и Элисабет спустя восемь напряженных и оттого не особо радостных лет, уже не надо было объяснять, что означает ущербность и обреченность.

      Многие семьи во всех уголках планеты испытывают похожее томление при повторяющихся из года в год неудачных попытках завести малыша. Кто-то находит повод для ссоры и доводит дело до развода, пряча истинные мотивы разрыва за дежурными фразами типа: "Не сошлись характерами". Кто-то впадает в жуткую депрессию и ищет расслабления в романтических интрижках на стороне. А кое-кто, подобно Хуану Мигелю и Элисабет, быть может

____________________________________

*ГУР – Главное управление разведки отвечает за внешнюю разведдеятельность, координирует действия повстанцев и партизан в различных странах Латинской Америки, ведет активную агентурную работу среди кубинских эмигрантов и использует поток беженцев для засылки своих агентов.

окончательно утратив остроту чисто животной страсти, продолжают идти к цели во что бы то ни стало, уверенные в том, что ее достижение осчастливит на порядок сильнее любого известного в мире удовольствия.

      Они сосредоточились на главном вместе. И достигли цели вдвоем. Их малыш Элиансито – живое существо, их любимый сыночек, стал новым гражданином страны, в которую они были одинаково сильно влюблены.

      В них было столько общего. Пойми они это пораньше, не случилось бы того, что произошло спустя шесть лет после рождения их мальчика…

* * *

      Полиция быстро нашла Ласаро. Его решили арестовать прямо на выходе из дискотеки "Ла Румба" – мекке туристической резервации Варадеро.

      Вход сюда кубинкам, промышляющим проституцией, был строго настрого заказан. Если только они не умудрялись обойти кордоны секьюрити под ручку с кубинским бойфрендом…

      Ласаро искусно справлялся с ролью ухажера роскошной мулатки Иослайне с золотыми клыками. Гаванские модницы не преминули перенять этот атрибут стиля из пуэрториканских и майамских видеоклипов и распространить моду на золотые коронки на все крупные города от табачной столицы Пинар-дель-Рио до карнавального Сантьяго и колониального Тринидада.

      Задача у парочки была простой. Сперва они проходят на дискотеку, изображая из себя влюбленных. Затем Иослайне находит иностранца и договаривается встретиться с клиентом на улице. Ласаро выводит ее из клуба и сажает в машину туриста. Она вручает ему за услугу десять песо "конвертибле", из которых пару песо придется вложить в "клюв" охраннику. В итоге все довольны.

      Эту нехитрую процедуру Ласаро Мунеро Гарсиа проворачивал неоднократно. Охранники "Ла Румбы" его узнали и были ему сдержанно рады в предвкушении положенных чаевых.

      Основная часть маршрута путаны, что простиралась вокруг забитого разномастной публикой танцпола, была преодолена. Ласаро успел даже осушить три бокала "Куба Либре". Благо, за вход заплатила спутница.

      Нельзя сказать, что Ласаро налакался до невменяемости, но его задиристая натура начала проявлять активность в поисках применения разученных еще в школе приемов дзюдо. Однако жажда легких денег и страх перед дюжиной секьюрити притушил поползновения к дебошу.

      Зато выплеснулась наружу страсть вечного спорщика к дискуссиям. Говорят, в споре рождается истина. А что, если оба спорщика уверены в своей правоте и глухи к аргументам оппонента? Знатоки утверждают, что в таких спорах истина умирает…

– Ты так долго будешь клиента искать! – раздраженно гаркнул Ласаро на Иослайне, прилипшую к барной стойке в ожидании симпатичного туриста. Ей не хотелось продаваться какому-нибудь толстяку, пьянице или уроду.

– Так дела не делаются, – побуждаемый к разглагольствованиям очередным коктейлем из светлого рома и колы, продолжил Ласаро, – Надо смотреть не на молодых повес, которым охота потанцевать. Он может еще пару часов отплясывать, не помышляя о чике! Вон те двое. Они сидят с конкретной целью – кого-нибудь подцепить. Хочешь, я сам им все объясню? Только цена за мои услуги удвоится. Договорились? Двадцатка. O'K?

– Договаривайся лучше со своей Элисабет. Как она тебя терпит?! – процедила сквозь зубы Иослайне, – Она знает, что ты – обыкновенное животное?

– Ты такая смелая, потому что тут полно охранников, – злобно рявкнул Ласаро, съязвив при этом, – А то я вернул бы твой острый язычок на то единственное место, для которого он предназначен.

– Да, обыкновенное животное, – повторила Иослайне, одновременно улыбаясь итальянцу. Тот как-то странно отреагировал на улыбку и призывные жесты мулатки, из чего стало понятно, что он – гей.

– Во-первых, не она меня терпит, а я ее. Я на шесть лет моложе, и я – красавчик, как видишь, – самоуверенно рекламировал себя Ласаро, – Во-вторых, она от меня без ума и уверена, что я ее люблю.

– Ты ее уже бил? – вставила путана естественный в отношении Ласаро вопрос.

– Нет, – ответил он.

– Значит, у нее есть деньги или что-то, что тебе очень нужно, – сделала свой вывод проститутка, – Ну, конечно, она же официантка в Варадеро. Ты кормишься за ее счет!

– Я в состоянии сам себя прокормить, – не согласился Ласаро.

– Да, но только за счет женщин или грязных делишек.

– И это говорит обычная пута!

– Она говорит это обычному хинетеро.

– Скоро я утру нос вам всем, продажные сучки!

– Снова отчалишь в Майами и снова отправишься в тюрьму? Она знает, что ты нелегально побывал в Штатах, что тебя сцапали и что сейчас ты под надзором полиции?

– Знает.

– Очень сомневаюсь… Хотя шила в мешке не утаишь, а ты – настоящее шило, так и норовишь вляпаться в неприятности и потянуть за собой окружающих.

– Дура! Я самый перспективный мучачо во всей округе! Я четыре месяца грелся на пляжах Майами-Бич. И знаешь, что я понял? Здесь мне нечего терять! Я здесь антиобщественный элемент, вот кто. Отброс. Уголовник. Тунеядец. Как я их всех ненавижу!

– Зачем тогда вернулся? Чтобы пограничники приняли и упрятали за решетку? Чтобы потом откупаться за деньги сердобольных девок?

– Вернулся, потому что в той системе трудно подняться без стартового капитала. Начинать с посудомоя не для меня. Там посудомоем можно остаться навсегда. Первые деньги можно заработать и здесь. Вернее с помощью тех, кто живет здесь, но имеет богатых родственников там. Ты помогаешь им – они помогают тебе.

– Проще и безопаснее красть, – как в воду глядела Иослайне, сама подворовывающая у клиентов.

– Это мелочь, – разоткровенничался уже изрядно выпивший горе-бизнесмен, – У меня будет целая флотилия, занимающаяся нелегальной доставкой кубинцев в Майами. Я даже сам не буду бороздить воды Флоридского залива. Только снаряжать суда, набирать команды и собирать деньги с американских богатеев за переправку их несчастных родственничков с Кубы.

– А ты не боишься? Ведь я являюсь членом комитета защитников революции, – девушка нисколько не удивилась грандиозным планам Ласаро, но как обычно не приняла их всерьез…

      …А удивляться подобным прожектам действительно было нечего. Эмбарго и визовые ограничения США для кубинцев делали невозможным легальное перемещение в "рай" таких, как Ласаро Мунеро.

      Во-первых, таких никогда не выпустили бы "свои" – у Фиделя собственная очередь. Во-вторых, подобных беженцев не хотели принимать там – кому нужен тип с репутацией уголовника.