– Можно и нужно, – подтвердил Леон. – Только так мы сможем узнать, что с ней случилось на самом деле, важна любая деталь.

Диана Жукова прибыла в Москву, когда ей не было и восемнадцати. Родителям она заявила, что отправляется учиться – но, конечно же, не поступила. Зато всем в родном городе сказала, что поступила, чтобы ей не задавали лишних вопросов, потому что к этому моменту она нашла способ остаться в столице.

Она была удивительно красива – великолепная фигура, стройная, но без модной ныне худобы, нежное кукольное лицо, воздушные льняные кудри. Диана смотрелась ангелом и быстро наловчилась вести себя как ангел, кокетливый и невинный. Собственно, тогда она и была невинной, но достаточно сообразительной, чтобы продать это преимущество, а не потерять на какой-нибудь узкой кровати студенческого общежития «по любви».

Она нашла себе богатого покровителя. Женатого, но Диане так было даже удобней – она и не хотела связывать всю свою жизнь с немолодым уже москвичом. Он купил ей небольшую квартирку, оплачивал ее счета, даже возил с собой за границу – так она впервые увидела океан. Но при этом он дал молодой любовнице понять, что и у его щедрости есть граница, пересекать которую нельзя.

Поначалу Диану это устраивало, а когда она захотела большего, она просто рассталась со своим почитателем и стала искать нового. Ничего личного, просто работа – так она к этому относилась. Она ходила по дорогим вечеринкам, презентациям и выставкам, как иные ходят по собеседованиям, присматривалась, показывала себя, пока не нашла то, что нужно.

Ее новый обожатель был иностранцем, работающим в России, в Москве он бывал от силы три месяца в год. Эти месяцы Диана превращала в такую сказку, что он исправно перечислял ей деньги в любое время, помог сменить однушку на шикарные трехкомнатные апартаменты и не слишком интересовался, насколько она ему верна. Так Диана занималась «любимым делом», а заодно и заводила себе по-настоящему привлекательных любовников.

Но, к ее немалому сожалению, иностранец погиб на родине, и ей пришлось снова выставлять себя на аукцион. На этот раз поиск затянулся на полгода, прозвучал первый тревожный звоночек. Диана все же нашла очередной источник дохода, однако ей пришлось признать, что она не молодеет. Чтобы не потерять былые позиции, ей нужна была новая роль – роль состоявшейся бизнес-леди, хозяйки своего дела, так она получила бы уважение, которое открыло бы ей двери в определенные круги.

Она попросила своего покровителя о помощи, он не стал отказывать. Он привык к тому, что любовницы клянчат у него квартиру, а у Дианы квартира как раз была. Купить ей бизнес оказалось дешевле.

Вот только бизнес-леди из Дианы, которая дальше школьного образования не продвинулась, получилась сомнительная. В первое время она, полная энтузиазма, еще пробовала справляться самостоятельно. Но когда до нее дошло, что дело разваливается, она решила передать магазин кому-то другому, достойному доверия, однако не способному стать ей соперником.

Так она перевезла в Москву Ольгу Махновец, свою бывшую школьную подругу. Та шла по жизни другим путем: стала экономистом, вышла замуж, родила дочь, потом развелась – получила свое «как у всех» по меркам небольшого городка. Ольга жила неплохо, но совсем небогато, поэтому предложение Дианы приняла с радостью.

После приезда в Москву ей действительно досталась жалкая пародия на бизнес с хамоватым персоналом и уничтоженной бухгалтерией. Но Ольга трудностей не боялась, она привела дела в порядок и даже превратила полуразвалившийся магазин в модное местечко.

В следующие годы обеих все устраивало. Ольга вела бизнес как свой, Диана не вникала в скучные для нее подробности и, числясь хозяйкой магазина, почти там не бывала.

– Она забегала в дни, когда привозили новую коллекцию, – пояснила Ольга. – Присмотреть, не подойдет ли ей какая-нибудь шубка. Ну, и иногда она заставляла меня устраивать презентации для журналистов, чтобы помелькать перед ними.

– Зачем? – спросил Леон.

– Думаю, чтобы показать всему миру, чем она занимается и откуда у нее деньги. Не думаю, что это ее инициатива, скорее, этого требовал ее «папик». Ему было важно, чтобы Диана казалась самостоятельной успешной женщиной, тогда уменьшались шансы того, что ее свяжут с ним.

– Он был женат?

– И жена, и… того. – Ольга показательно указала пальцем вверх. – При должности. Но с ним у Дианы все было хорошо. Она не брала из кассы магазина ни копейки, ей это было и не нужно, деньги у нее водились. Вся ее жизнь – это он, подарки от него… Она со мной не откровенничала, но как-то обмолвилась, что эта связь еще лет пять протянет, настолько им было хорошо вместе. А потом случилось… вы знаете что.

Все это время Леон наблюдал за ней, пытаясь понять, врет она или говорит правду. Похоже, Ольга не лукавила: они с Дианой Жуковой не были подругами, но ей было искренне жаль погибшую приятельницу.

– Могла ли она так умереть? – задумчиво продолжила Ольга. – Да, наверное, могла. Дианка была за рулем много лет, гоняла очень уверенно и была из тех, для кого существует понятие «не такая уж я и пьяная». Несколько лет назад она уже попадала в аварию, правда, не такую серьезную, тогда все обошлось. А теперь… когда мне сказали, что она разбилась насмерть, я поверила в это.

– Но не похоже, что вы шокированы продолжением расследования, – отметила Анна.

– Да потому что было в этом деле что-то странное… Не очевидное, а, знаете… будто вызывающее подозрения.

– По-настоящему Диану, думаю, знали только вы, – напомнил Леон.

– Насколько это вообще было возможно.

– И заявление подали только вы. Так что, если вам что-то показалось подозрительным, говорите.

– А кто еще стал бы ее искать? – вздохнула Ольга. – Ее любовник? Я вас умоляю! Нет, возможно, он и искал ее своими способами, но он никому не позволил бы узнать об этом. Хотя, скорее всего, не искал. У Дианки действительно была привычка все бросать и уезжать: на месяц, два и даже три. Думаю, вам говорили об этом. Возможно, и ее покровитель поверил, что она уехала, а когда ему сказали, что она разбилась, поверил в это. Станет он разбираться, как же!

– Все поверили, а вы – нет, раз пошли в полицию?

– Было непросто, скажу честно. Я опасалась, что Дианка разозлится на меня за то, что я привлекла к ней такое внимание, что вообще уволит – а мне работу терять нельзя, у меня дочь!

– Так почему вы решились? – поторопила ее Анна.

– Потому что слишком уж странно она вела себя перед исчезновением. Дианка – человек жизнерадостный, оптимистка… была. До сих пор сложно говорить о ней в прошедшем времени… Так вот, она со всем предпочитала справляться с улыбкой, но во время нашей последней встречи она была очень мрачной.

– Испуганной?

– Скорее, злой.

– Зачем вы встречались? – уточнил Леон.

– Она сама приехала в бутик без предупреждения, хотела переговорить со мной. Спрашивала, не рассказывала ли я о ней, не приходил ли кто-то интересоваться ею. А я что могу сказать? Не было, конечно! Я тогда решила, что это у них с покровителем какие-то свои дела, которые меня не касаются. А потом она пропала… Дальше вы знаете.

Образ Дианы Жуковой действительно оказался не совсем таким, как ожидал Леон. Он представлял бизнес-леди, а получил содержанку. Зато теперь сходство между ней и Валентиной Сурковой становилось все более очевидным.

Ольга вдруг забеспокоилась:

– Послушайте… Вы сказали, что будете вызывать меня на допрос. Это правда?

– Пока сложно сказать, в зависимости от того, как пойдет проверка, – ответила Анна. – А что?

– Я бы не хотела нигде мелькать!

– Почему?

– Вдруг это связано с ее покровителем? – прошептала Ольга. – Я не знаю его имени, но Дианка намекала, что это такой человек… такой человек… вы не представляете! Что, если это он избавился от Дианки? Нет, мне такие враги не нужны, я против него ни слова не скажу! Дианку мне безумно жалко, но моя жизнь и мой ребенок мне дороже.

– Учтем, – кивнул Леон. – Возможно, вас и не будут вызывать на допросы. Но высока вероятность, что ее, как вы говорите, покровитель не имеет к этому никакого отношения.

* * *

Всегда ищи подобное – этот принцип еще никогда не подводил Анну Солари.

Невозможно понять маньяка так легко и просто, лишь взглянув на одну из его жертв. Зато велик соблазн придумать сотню небылиц о нем, и каждая из них будет смотреться более-менее правдоподобно. Он убивает женщин, потому что у него была властная мать? Почему нет! Он ненавидит проституток, потому что у него проблемы с сексом? Запросто! Он забрал почку, потому что он – каннибал? Все возможно!

Нет, это не дело, обилие теорий было так же бесполезно, как и полное неведение. Опыт научил Анну, что каждый серийный убийца – это зверь нового вида. Его преследователи – это первооткрыватели, которым предстоит не понять мышление зверя, а догадаться, с чем они имеют дело.

Поэтому Анна использовала те же инструменты, которые использовал бы путешественник, впервые попавший в неведомые джунгли. Она смотрела на своего нового зверя и пыталась найти сходство между ним и уже известным. Это вполне могло привести ее к ошибке, и тогда пришлось бы все начинать заново. Но это было все равно лучше, чем фантазировать над его биографией.

Теперь ей предстояло понять, на кого похож убийца Валентины Сурковой и Дианы Жуковой. Зная это, она могла бы сравнить его с кем-то другим, вспомнить, как поймали того убийцу, и использовать те же методы. Итак, кто он?

Он – убийца без жалости.

Он выбирает проституток. С Валентиной Сурковой все понятно, ее профессия не оставляет сомнений. Но ведь и Диану Жукову тоже можно назвать проституткой, если задуматься: она продавала свое тело за деньги. Только тут есть нюанс… Анна знала, что чаще всего маньяки нападают на проституток, ненавидя не конкретно их, а всех женщин вообще. Просто жрицы любви были самыми доступными, беспомощными и незащищенными из всех представительниц прекрасного пола. Покупая их, серийный убийца оправдывал сам себя тем, что они уже падшие, грешные и, в его мире, достойные смерти. Но Диана Жукова была не такой, он пошел на немалые усилия, чтобы уничтожить именно ее, хотя у него наверняка нашлась бы жертва попроще. Значит, именно в его случае все дело не в женщинах вообще, а именно таких женщинах – тех, чья цена измеряется деньгами.

Он неплохо образован. Обычный псих не разобрался бы в анатомии, не сумел бы подстроить операцию, не замел бы следы. Для этого недостаточно житейской смекалки, нужен доступ к знаниям. Получается, если он и молод, то не слишком, но вряд ли стар.

Он не рвется к славе. Наверняка он таился в тени не один год и привлек к себе внимание лишь тогда, когда это было нужно для грандиозного убийства. Даже давая волю своей ярости, он сохраняет контроль.

Он не боится крови, но вот как он относится к сексу? Похоже, изнасилование как таковое его не интересует. Да и зачем ему это? Он проводит своих жертв через нечто гораздо более интимное и жуткое – он отнимает у них части тел, а потом и их жизнь. Нет, изнасилование для него, скорее всего, – это примитив, это грязь, в которой он не хочет мараться.

На кого же он похож?..

– Джек, – прошептала она.

И как только она произнесла это вслух, все стало на свои места. Детали складывались идеально, как пазл, кусочек к кусочку, но Анну такое единство совсем не радовало. Потому что версия, которая у нее складывалась, была невыгодна ей и Леону. Настолько невыгодна, что хотелось просто закрыть глаза, притвориться, что она упустила это сходство, и начать поиск заново.

Но нет, она так не могла – она никогда не позволяла себе простые пути. Возможно, она и правда ошиблась, и это вскроется позже. Однако сейчас, прямо сейчас, ей нужно было принять эту версию и работать с ней.

Она говорила тихо, однако Леон, сидящий рядом с ней, все равно услышал.

– Что?..

Они ехали в его машине – она настояла, чтобы так было. Ее временный напарник был любопытен Анне, ей нравилось наблюдать за ним, и он был чуть ли не большей головоломкой, чем это дело. По крайней мере, до тех пор, пока она не вспомнила Джека…

Но Джек пока был всего лишь теорией, а мужчина, сидящий за рулем, – настоящим. Она хотела, чтобы вел он, потому что по манере управления машиной можно узнать больше, чем по тщательно продуманному резюме. Хотя для Анны эта поездка не стала открытием, она лишь получила подтверждение того, о чем догадывалась с первой встречи.

Он определенно был умен, но ей еще предстояло определить насколько. Зато она уже была уверена в его удивительной способности к концентрации. Леонид Аграновский замечал все вокруг, оценивал скорость, расстояние, освещение с точностью компьютера, выбирал, как отреагировать, и предельно точно управлял каждым движением своего тела. Собирая информацию о нем, Анна выяснила, что он служил в армии – и долго, он был контрактником. Только вряд ли он научился этому, скорее, военное дело просто развило врожденный дар.

Еще он был из тех, кто управляет и принимает решения, а не из тех, кто выполняет. Анна видела это, да еще и поддразнивала, заставляя играть по ее правилам, однако настоящего соперничества с ним она не чувствовала. Она давно уже ни с кем не соревновалась и не пыталась доказать, что она лучше, ей это было просто не нужно.

Самым важным для нее было то, насколько он подходил для охоты за неведомым зверем, – а он подходил идеально. Он был силен: высокий, подтянутый, хорошо тренированный. Да и потом, если в теории Ломброзо был хоть какой-то толк, по ней Леон стал бы противоположностью преступнику – сверхчеловеком. Сам Ломброзо искал совсем не такого человека, поэтому не дал ему названия, но кто еще окажется естественным врагом маньяка? Анну эта мысль несколько забавляла – однако не настолько, чтобы не воспринимать ее всерьез.