Глава 3
Джек

В кафе были высокие окна – от пола до потолка, за окнами мелькали люди, а за столиком кафе сидела женщина, мало похожая на Анну Солари, которую Леон видел в загородном доме. Он едва узнал ее, и, если бы она не махнула ему рукой, он бы и вовсе прошел мимо.

Сейчас, при свете пасмурного дня, ее кожа казалась темнее, ее лицо обрамляли черные волосы – парик, но отличный. Строгая геометричная форма каре придавала ее чертам угловатости, жесткости даже, а отсутствие косметики и очки в крупной оправе делали ее образ почти бесполым. Ее тонкая фигура скрывалась в свободном деловом костюме, стилизованном под мужской и лишь размером доказывающем, что она не утащила его из чьего-то шкафа. Обе руки Анны скрывались в тонких черных перчатках, поверх одной из которых были надеты дорогие часы.

– У меня такое ощущение, что я пришел на встречу со своим адвокатом, – усмехнулся Леон.

– Район такой. Я в нем гармоничней, чем ты.

Это она подметила верно: они встретились в кофейне, ценник которой заставил бы стыдливо краснеть рестораны. Вокруг сидели люди в модных костюмах, в очках, с портфелями, и Леон в своей кожаной куртке и джинсах как раз смотрелся гостем из иного мира. Впрочем, не настолько, чтобы на него указывали пальцами или в ужасе бежали прочь.

Он не любил такие места: слишком богемно, слишком много пафоса. Однако сейчас им необходимо было встретиться именно здесь.

– Ты всегда маскируешься под местность, хамелеон? – поинтересовался он.

– Обычно это работает. Ты ведь нашел, кому принадлежала почка, не так ли?

– Возможно. Или я выманил тебя на встречу, чтобы уговорить помочь мне, несмотря на то что я ничего не нашел.

– Нет, – покачала головой Анна.

– Вот так просто – нет?

– Конечно. Ты слишком гордый, чтобы просить. Да и потом, если бы ты не нашел донора, ты бы и сам признал, что вести охоту нет смысла. Но ты нашел.

Леон кивнул и достал из рюкзака папку с файлами. Официантка, проходившая мимо, презрительно покосилась на канцелярского вида картонную папку, которая на безупречной глянцевой поверхности столика смотрелась грязным пятном, но ничего не сказала.

Анну папка не смутила, как не смутили ее и жуткие фотографии, хранившиеся внутри. Любая знакомая Леону женщина, начиная с Лидии, уже откинула бы эти снимки в ужасе и назвала его извращенцем. Но для Анны Солари они были тем же, чем и для него: улика, и ничего личного.

– Рассказывай, – бросила она.

– Там все написано.

– Читать я буду дольше, и это будет странно: я читаю, а ты молча пялишься на меня.

Она не сказала, что ему просто хочется рассказать, но наверняка поняла это. Догадаться несложно: рассказ об успехе был своего рода трофеем, а никто не прячет трофеи в темный угол.

– Если честно, сначала твоя идея показалась мне бредовой, – начал Леон. – Если бы кто-то нашел труп женщины с вырезанной почкой, хоть месяц, хоть год назад, отыскать данные об этом было бы несложно. А тишина указывала, что ничего не было.

Но он все равно перепроверил, хотя результат оказался предсказуемым: ничего. Леон заглянул на год в прошлое, проверил и Москву и Подмосковье, однако загадочных смертей с исчезновением органов просто не было.

– Знаешь, у меня даже мелькнула мысль, что трупа не было, что он просто похитил где-то донорскую почку.

– Зря мелькнула, – покачала головой Анна. – Он не вор, он – убийца. Ты должен понимать вот что: убийство в его сознании – не преступление, а воровство – преступление, которого он будет избегать, потому что оно ниже его достоинства. Он пользуется первобытным правом охотника на добычу.

– Кто-то должен намекнуть этому первобытному, что у нас тут двадцать первый век кое-как настал! Ладно, запомню, но тогда я этого не знал, так что поискал дела о похищении органов, но таких дел не было.

Леон старался показать, что все это было не так уж сложно – сел выпить чашечку кофе, а между делом пролистал архивы. На самом деле, ему пришлось работать больше суток, да и то с доступом к файлам, о которых ему после увольнения из полиции полагалось забыть.

Лидия, конечно же, отнеслась к этому без понимания. Она попыталась устроить скандал, однако Леон умел ставить ее на место. Она попробовала порыдать, но, сообразив, что и это не поможет, заперлась в спальне и пригрозила покончить с собой; скоро оттуда послышался звук работающего телевизора.

Лидия с собой так и не покончила, а он продолжил работать.

У Леона оставалось всего два варианта: или тело жертвы так и не нашли, или оно было в таком состоянии, что потерю органа просто никто не заметил. Он решил начать проверку со второго варианта – и тут ему неожиданно улыбнулась удача.

Анна достала из папки портретное фото и положила его перед собой, внимательно рассматривая.

– Это она?

– Да, – подтвердил Леон. – Диана Жукова, тридцать шесть лет. И ты была права, ее дело было закрыто.

Со снимка на них смотрела ухоженная женщина, выглядевшая заметно моложе своих лет. Она, красивая от природы, умела себя подать, и чувствовалось, что за эти тридцать шесть лет ей не пришлось столкнуться ни с серьезными испытаниями, ни с изнурительной работой.

Она была чуть ли не противоположностью Валентине Сурковой – потрепанной и состарившейся раньше срока. Они не были ничем похожи, и это ставило в тупик: Леон всегда верил, что маньяки выбирают себе похожих жертв. А между этими что общего? То, что обе они женщины?

Диана Жукова жила в центре города, отлично зарабатывала, постоянно мелькала на светских вечеринках. Правда, когда она пропала, все это оказалось не так уж важно. Одни ее друзья думали, что она просто на другой вечеринке, другие верили, что Диана все бросила и улетела на курорт, водилась за ней такая привычка.

Она была яркой и пестрой, как бабочка, но… кто отличит одну бабочку от другой? Кто вообще видит между ними разницу? Диану многие знали, и желающих приветствовать ее условным поцелуем в щечку, изображающим дружбу, хватало. Но когда она вдруг пропала, никто из ее мнимых друзей и не подумал подавать заявление.

– Кто в итоге обратился в полицию? – спросила Анна.

– Директор магазина, принадлежавшего ей. Благодаря ей мы знаем, что Жукова исчезла за два месяца до убийства Валентины Сурковой.

Полиция приняла заявление и даже попыталась искать Диану, но быстро расслабилась. Все, с кем беседовали следователи, твердили одно и то же: она не пропала. Она просто развлекается, это же наша Дианка! Вы сейчас тут носитесь, переживаете, а она где-нибудь на Гоа или среди улочек Амстердама. А что? Может себе позволить, скоро вернется!

Но Диана не вернулась, а нашлась, и не на Гоа, а в собственной искореженной машине у загородной трассы через месяц после своего исчезновения. Эксперты установили, что, садясь за руль, Диана была мертвецки пьяна. Она гнала на нереальной скорости, такую не каждый самолет разовьет. В итоге она, конечно же, не справилась с управлением и вылетела в кювет. Машина оказалась так изломана, так искорежена, что от тела водителя мало что осталось.

– Верхнюю часть тела еще можно было опознать, лицо худо-бедно сохранилось, – пояснил Леон. – Нижнюю половину перемололо так, что многие органы оказались разорваны.

– Разорваны, – повторила Анна. – Как удобно, если нужно скрыть, что одного из них недостает.

– Да, там все было в кашу, с которой никто не собирался возиться.

– Да и зачем, если все очевидно? Пьяная баба где-то шаталась… сколько?

– Месяц.

– Месяц шаталась, наверняка пьянствовала, села за руль – и вот результат. Виновата она, и хорошо, что больше никто не пострадал, дело закрыто. Ты уверен, что почка принадлежала Диане Жуковой?

– Мой брат уже все проверил, он связался с экспертом, проводившим вскрытие. Да, это точно ее.

– Но почка, очевидно, была удалена до аварии, и все сходится, – задумалась Анна. – Она погибла как раз месяц назад. Где она была за месяц до этого – тот еще вопрос, но нам пока важно другое.

– Нам много что тут важно, и мне просто любопытно, что именно привлекло тебя.

– Точность расчета. Как и в случае с Тиной, он все учел, все сложил так, как было выгодно ему. Он не оставил ни следа, ни намека на себя. Он заставил всех проглотить ту версию, которую он испек.

– А еще он неплохо разбирается в машинах, – добавил Леон. – Он знал, в каком состоянии должна быть машина, в каком – тело, чтобы все это не выглядело подозрительным. Что думаешь? Ты же у нас эксперт! Ты сказала, что если найдется вторая жертва, это будет твое дело.

– Я от своих слов и не отказываюсь, – еле заметно усмехнулась Анна. – Скажу больше: я бы не отказалась от этого, даже если бы ты не продолжал расследование, просто справлялась бы без тебя. Но с тобой перспективней. Итак, у нас две жертвы. Подозреваю, что это еще не все, но две – это уже много, это пусть и короткая, но цепь. Чтобы узнать его, мне нужно узнать их. С Тиной все более-менее ясно, а эта Диана… она мне пока непонятна.

– Да уж, разбежка у него нехилая – от бизнес-леди к уличной проститутке!

– Нет. Все может быть не так, как тебе кажется. Поэтому мне и нужны сведения о Диане.

Леон бросил быстрый взгляд на часы.

– Будут через пятнадцать минут.

– Хм?

– Я связался с той самой дамой, которая подала заявление. Магазин находится на этой же улице, она подойдет к нам в обед.

Анна не была удивлена, она лишь спокойно кивнула:

– Да, я догадывалась.

Тут уж Леон не выдержал:

– Как о таком можно догадаться?!

– Не о том, что ты позовешь конкретно ее, не переоценивай меня. Но я предполагала, что мы здесь ради встречи с кем-то еще. Ты бы добровольно в такое кафе не пошел.

И снова она его раскусила – Леон терпеть не мог подобные места. Все эти чашечки странной формы, непомерно большие тарелки, на которых лежали крошечные пирожные, все эти девочки, фотографирующие все, что собирались съесть или выпить. Нет, это никак не вязалось с его представлением о подходящей атмосфере для разговоров.

Однако эти же девочки с камерами, бесконечно длинными ногтями и массивными губами были главными клиентами магазина, принадлежавшего Диане Жуковой. Они давали ей деньги, позволявшие ей по первому капризу сорваться и улететь в Италию. И судя по тому, как жила Диана, бизнес процветал.

Но сама она скорее порхала где-то рядом, дела Диана не вела – это было слишком скучно для нее. Документы и рутину взяла на себя Ольга Махновец, единственный человек, которого обеспокоило исчезновение Жуковой, который вообще придал значение тому, что она исчезла!

Ольга появилась точно в назначенное время. Леон знал, что она чуть старше Дианы, а выглядела старше на целую жизнь. Дорого одетая, но не такая холеная, уставшая, с заметными даже сквозь макияж мешками под глазами, она была далека от гламурной жизни барышень, увлекающихся мехами, для нее красивая жизнь других была работой.

Леон поднялся ей навстречу, отодвинул для нее стул, приглашая присесть, быстро показал ей удостоверение. Ольга вряд ли была из людей, способных распознать, что оно ненастоящее, но рисковать он не хотел.

– Леонид Аграновский, мы с вами беседовали по телефону, – представился он.

Анна, к его удивлению, тоже показала удостоверение, причем так же ловко, как он – вроде как официально, но достаточно быстро, чтобы никто ничего не прочитал.

– Елена Мыслицкая, я из прокуратуры, – заявила она.

– Из прокуратуры? – удивилась Ольга. – Все настолько серьезно? Мне сказали, что смерть Дианы была несчастным случаем…

– Есть основания полагать, что в расследовании были допущены грубые ошибки, – невозмутимо пояснила Анна. – Пока рано что-то утверждать, мы проводим проверку. Вы можете стать главным свидетелем.

– Могу? А сейчас я не свидетель?

– Это неофициальный разговор, – поспешил успокоить ее Леон. – Следствие только начинается, все, что вы скажете здесь, останется между нами. Помогите создать общую картину того, что случилось с Дианой на самом деле, и позже вас официально вызовут на допрос.

– Это я могу, – согласилась Ольга. – Потому что мне тоже кажется, что никакой это не несчастный случай.

Леону не слишком нравилось, что Анна затеяла свою игру, не посоветовавшись с ним – даже не предупредив его! Однако он легко смог влиться в эту игру, и ему было приятно чувствовать, что он все еще в форме.

Так что теперь Ольга, сидящая напротив них, и правда видела перед собой серьезную, сухую, а оттого явно настроенную на справедливость сотрудницу прокуратуры и добродушного, достойного доверия полицейского, который определенно был на ее, Ольги, стороне.

– Вы считаете, что Диану могли убить? – строго спросила Анна. – У нее были враги?

– Я не знаю… Я вообще мало что о ней знаю. Но для нее это нормально, такая скрытность была частью ее профессии.

– С каких пор владелицы меховых салонов работают, как британская разведка?

– Я говорю о другой ее профессии, – многозначительно произнесла Ольга.

– Это какой же?

– Да ладно, не делайте вид, что не догадались! У Дианки была трехкомнатная квартира в центре, машину она меняла раз в год, когда ей цвет надоест, а если ей хотелось новое платье, она отправлялась на показ в Милан. Это вам ни на что не намекает?

– У нее бутик в престижном районе, причем довольно известный, – указала Анна.

Но Ольга лишь рассмеялась – и в этом смехе было что-то невеселое и злое.

– Ой, да перестаньте вы! Я этому чуду торговли больше пяти лет отдала, я прекрасно знаю его потенциал. Когда я пришла, там полный бардак был – с документами, с бухгалтерией, да со всем! Дианка ничем не занималась, максимум, что она могла, – это выбрать, какие шубы будут продаваться. Я кое-как разгребла эту конюшню, и сейчас бутик позволяет платить зарплату персоналу, мне, Диане на счет что-то капало… Но этого не было бы достаточно для того образа жизни, который она вела. Знаете, я никогда никому не говорила об этом, когда она была жива, но… сейчас-то, наверное, уже можно?