Ифе снился удивительный сон, чем-то напоминавший ночное видение в храме Сета, вызванное сказками Мив. Тогда она видела героя. Кейфла… Или Анубиса. Эти картины уже стирались из памяти, и в новом сне аментет была одна.

Её окружала вода. Она была под водой. Девушка опустила взгляд на свои руки – они казались лёгкими, как и всё тело. Ноги утопали в мягком песке. На мгновение Ифе позабыла о смерти и испугалась, что может задохнуться под такой толщей воды, скрывающей даже свет солнца. Но опасения оказались напрасными – стоило ей вдохнуть через приоткрытые губы, как лёгкие наполнились воздухом, а во рту остался привкус соли.

«Эта вода – солёная!» – с удивлением поняла аментет, оглядываясь вокруг.

Значит, это на тебя возложена ноша…

Ифе не могла назвать услышанное голосом. Слова сами появлялись в её голове, передаваемые гудящим движением волн. Они не принадлежали тому, что мог понять смертный разум, а может, это было не под силу даже разуму божественному.

– Кто здесь? – прошептала она, не видя ничего, кроме синевы солёной воды и всё ещё не понимая, как может в ней говорить.

Остановишь ли ты пески? Или нарушишь баланс, поддавшись слабости?

– Кто ты?

Верни мне его.

Сны редко имели смысл и ещё реже отвечали на задаваемые в них вопросы.

Лицо Ифе обожгло, будто кто-то незримый дал ей пощёчину. Странные слова растворились в тишину, а вода во сне подёрнулась рябью, превращаясь в темноту под закрытыми веками.

– Ты чего? Открывай глаза, Змея тут нет.

Звонкий женский голос заставил Ифе поморщиться и, наконец, приоткрыть веки.

Первым, что она увидела, была невысокая фигура, укутанная во всё чёрное. Судя по тонким запястьям, пальцам и голосу, под слоями ткани скрывалась женщина.

Под собой аментет отчётливо ощущала каменный пол, но осматриваться дальше не решалась. Только продолжала настороженно смотреть на свою спасительницу.

– Вот уж не думала, что они теперь сразу с крыльями хоронят, – усмехнулась фигура.

Прежде чем Ифе нашла, что ответить, помещение содрогнулось от далёкого рыка, смешанного с шипением. Незнакомка склонила голову, прислушиваясь, но тут же беспечно и даже немного театрально махнула рукой.

– Сюда Змей не проберётся. Уже проверено.

– Кто ты? – собственный голос показался Ифе дрожащим и жалобным.

А вопрос, точно такой же, как она задавала в недавнем видении, становился уже привычным.

– Я спасла твою душу от небытия. Думаю, у меня есть право первой начать задавать вопросы, – фигура поправила ткань на голове и добавила: – Не обижайся, но так уж у нас повелось.

«У нас? Кто она? И где я? – вопросы наваливались на уставший разум аментет один за другим. – Главное, что я не в небытии…»

Ифе, наконец, сфокусировала взгляд на месте, что её окружало. Мрачность Дуата окутывала его, как и пустошь, оставшуюся наверху. Именно поэтому девушка не сразу распознала знакомые предметы.

– Неужели…

Её шёпот был настолько тихим, что незнакомка, должно быть, не услышала его.

Тёмное помещение с низким потолком и колоннами, очевидно, было храмом. Более того, храмом, в котором Ифе уже бывала. Но если в близнеце этого места, у стен Города Столбов, письмена на стенах были полустёрты, в жаровнях горел обычный огонь, и всё величие прошлого потерялось в разрухе, то здесь храм был цел. Его освещали синие всполохи Дуата, иероглифы оставались чёткими, а на центральной стене красовалось изображение бога хаоса, ярости и песчаных бурь.

Изображение Сета.

Ифе рывком поднялась на ноги, в ужасе прижав ладони к груди.

– Это храм Сета, – прошептала она, вспоминая точно такое же, только зеркально отражённое, убежище Атсу в Та-Кемет.

– Идеальное место, чтобы скрыться от стражей Дуата, – незнакомка спокойно обвела пространство рукой, ничуть не удивляясь реакции аментет. – Этот бог так долго от них бегает, что даже свой последний храм умудрился скрыть, хоть он и находится прямо у них под носом. Не бойся, его самого тут, конечно же, нет…

Незнакомка продолжала что-то говорить.

Вот только для Ифе на тот краткий миг перестало существовать всё, кроме изображения Сета на стене. Как и всё пространство вокруг, оно было зеркальным тому, что она видела в мире живых. И пусть здесь не царила разруха, но пустота, пронизывающий холод и мертвенный свет оказывали намного более давящее впечатление.

«Почему?.. – казалось, что очередное посмертие издевается над ней. Жестоко шутит, давая укрытие в храме её убийцы. – Почему именно этот храм снова стал спасением?»

– Ты что? – увидев на щеках Ифе слёзы, которые девушка сама едва ощущала, незнакомка шагнула ближе к ней. – Не плачь, говорю же, тут тебя не достанут!

Аментет перевела затуманенный взгляд на спасительницу.

«Откуда ей известно об этом месте?.. Она – душа? Или тоже страж, проверяющий на праведность?»

Должно быть, недоверие и вопросы отразились в глазах Ифе, потому что закутанная в тёмное фигура поспешила опередить их своими:

– Тебе хочется на Поля Иалу?

– Что? – пробормотала аментет.

– Там тебя ждёт роскошное посмертие, каждое твоё желание будет исп…

– Я знаю, что такое Поля Иалу.

Незнакомка, никак не отреагировав на то, что Ифе её перебила, развела руками:

– Я могу провести тебя туда. В обход всех врат. И даже Суда. Ты станешь оправданной маа-херу, ни в чём не будешь нуждаться.

– Зачем?

– Как зачем? – фигура снова театрально подняла руку, и из-под ткани на миг показались яркие браслеты. – Чтобы в небытие не попасть. Видимо, ты грешна, раз Змей за тобой погнался, а значит, Суд не пройдёшь.

– Нет, – Ифе покачала головой. – Я не об этом спрашиваю. Зачем тебе помогать мне?

– Затем, что ты оплатишь мои услуги, – спокойно ответила незнакомка.

Это было что-то невероятное. Ответ звучал так, словно Ифе снова оказалась на базаре в Городе Столбов, только вместо фиников ей пытались продать идеальное посмертие. Ещё и так спокойно, как будто подобные разговоры спасшая аментет женщина вела постоянно.

«Разве это вообще возможно – попасть туда без Суда? – мысль о Полях Иалу заронила в сердце Ифе надежду. – Если доберусь до Мересанх, вдруг она снова что-то подскажет? Поможет…»

После одного возрождения смерть уже не казалась ей конечной. И оттого ещё страшнее было понимать, что, скорее всего, именно такой она была.

Всё ещё не понимая, как избежала небытия у первых врат, не понимая мотивов своей собеседницы, девушка всё же решилась на новый вопрос:

– И как же я должна оплатить помощь?

Незнакомка кивнула каким-то своим мыслям.

– Отдашь платье со всеми украшениями. И крылья тоже – они красивые, но на Полях тебя могут спутать с аментет, – фигура задумчиво склонила голову, явно осматривая девушку с ног до головы. – И зачем тебя с ними похоронили? Я прежде не слышала о таком даже среди жрецов.

– Боюсь, что крылья отдать не смогу, – поспешила оборвать размышления Ифе. – А больше у меня нет ничего ценного. Платье и украшения… Забирай, но мне нужно будет надеть что-то взамен.

– Да зачем тебе крылья? Из чего они вообще сделаны? – незнакомка потянулась к рукам аментет, но та отшатнулась.

Измученная страхом и неизвестностью, Ифе не смогла сдержать раздражения.

– А зачем тебе ценности в посмертии? И кто ты такая, раз можешь столь просто обещать проход на Поля Иалу?

Короткая вторая жизнь уже изменила аментет. Дала ей голос, который порой бывал особенно непримиримым.

Вместо ответа незнакомка просто стянула с себя слои тёмной ткани, оставаясь в простом льняном одеянии с яркими украшениями, сплетёнными из бисера.

И Ифе наконец увидела её лицо. Лицо, которое было ей знакомо.

– Маа-херу Шани! – девушка не сдержала удивлённого возгласа.

– Мы знакомы? – недоверчиво протянула уже не незнакомка.

– Я… М-м-м… – Ифе не могла подобрать слов.

Маа-херу Шани – та, что на Полях просила её создать костюмы для мистерии, та, что едва не раскрыла секрет аментет, обретшей чувства, задав простейший вопрос, та, чьего брата Ифе тоже уже знала.

«У них одинаковые глаза…»

Ифе медленно поднялась на ноги, с беспокойством глядя на Шани. На Полях Иалу она видела её не раз, как и многие другие души. И пусть девушка отличалась от них внимательным отношением к слугам Осириса, всё же аментет почти ни разу не вспоминала её имени с момента возрождения.

Почти.

Лишь один раз, после рассказа Атсу о судьбе его сестры, Ифе молилась, чтобы та Шани и знакомая ей маа-херу оказались разными душами. Однако теперь, видя её перед собой, не узнать знакомые черты вора было невозможно.

«Так похожи…»

До этого момента девушка не позволяла себе думать о тех, кто остался в мире живых, о тех, с кем она прошла долгий и тернистый путь, но теперь, видя знакомые глаза мужчины, сделавшего для неё так много…

– Атсу! – Ифе не сдержала порыва прошептать его имя.

Шани вздрогнула, почти угрожающе шагая на аментет.

– Что ты сказала?

– Я… – «Могу ли я рассказать?»

Ифе замотала головой, пытаясь понять, что делать. «Я обязана рассказать! Они ведь семья!»

– Я назвала имя своего… друга. Атсу. Он ведь… твой брат, не так ли?

Шани схватила и без того напуганную девушку за руки.

– Ты встретила его здесь?! – голос маа-херу сорвался на хрип. – Он мёртв?

Её пальцы до боли впивались в запястья Ифе.

– Жив!

Шани недоверчиво изучала лицо аментет, силясь распознать ложь.

– Он правда жив, – поспешила добавить девушка. – Перед собственной смертью я видела его живым.

– Атсу. Брат…

Шани пошатнулась, и Ифе подхватила её под локоть. Маа-херу случайно коснулась золотых крыльев – не там, где руки перехватывали широкие браслеты, которые могли показаться креплением, а у самой кожи, где становилось понятно, что жёсткие перья были продолжением тела.

– Это не украшение, – пробормотала маа-херу.

– Нет.

Шани недоверчиво вгляделась в лицо Ифе.

– Я тебя помню. Ты была на Полях… Ты знала, кто такая врачевательница Песешет, но…

Аментет отвела взгляд.

– Но такие, как ты, не испытывают эмоции! И не покидают обитель Иалу! – воскликнула Шани. – Откуда ты знаешь Атсу?!

– Это долгая история, – пробормотала девушка, искренне не понимая, с чего вообще можно начать подобный рассказ.

Шани обвела взглядом мрачный зал, от которого буквально пахло смертью. Даже синее пламя в жаровнях трепетало загробно-медленно.

– Разве нам есть, куда спешить? – наконец спросила она.

– Страж точно не сможет сюда пробраться? – решилась уточнить Ифе.

– Прежде никогда не мог. Думаю, он даже не знает об этом месте.

Аментет кивнула, снова садясь на пол. Ноги отчего-то дрожали.

«Боюсь, если Змею и суждено найти скрытый храм, это обязательно случится в моём присутствии», – о собственном везении на все козни мироздания она рассказывать Шани не стала. У неё и так было достаточно того, что нужно было поведать. А о возможном гневе Царя Богов на такую откровенность думать было слишком поздно.

– Всё началось на Полях Иалу, – тихо сказала Ифе, смотря на тёмный каменный пол. – Я просто встретила очередную оправданную душу – принца-хекау, не готового смириться с конечностью смерти. А после… После я создала для другой маа-херу пруд с лотосами…

Рассказ действительно вышел долгим. Шани слушала, не перебивая, но Ифе всё равно перескакивала с мысли на мысль, запиналась, делала долгие паузы и пыталась понять, как у мироздания вообще хватило фантазии так искривить чьи-то жизни.

Лишь закончив свой монолог, девушка поняла, что рассказала и о призвании Атсу. О том, что он скрывал от сестры.

– Вор, – то было первое слово, сказанное Шани с начала рассказа.

– Нет! – воскликнула Ифе, пытаясь придумать правдоподобную ложь. – Точнее, я не совсем правильно сказала, я…

– Я всегда знала, – улыбнулась маа-херу.

Ифе замолчала, в ужасе смотря на неё. Открытие тайны друга казалось в тот миг настоящим предательством.

– Атсу пытался скрывать, но я была слишком любопытной. Потом появился Амен, а его вывести на правду было очень просто, – спокойно пояснила Шани. – Так что, да, я знаю, что мой брат – вор. И не надо на меня так испуганно глядеть, ты ничего дурного не сделала.

«Они и правда очень похожи с братом», – промелькнуло в голове Ифе.

– Вы с Аменом тоже знакомы? – как ни в чём не бывало спросила маа-херу.

«Да… – Ифе сжала губы, стараясь не смотреть Шани в глаза. – Мы были знакомы».

Проявив незаурядную проницательность, душа пригляделась к лицу аментет:

– С ним что-то случилось?

– Он погиб, – прошептала Ифе. – Как и ещё двое детей, за которыми приглядывал Атсу.

Шани вздрогнула, словно ожидала, что ей расскажут про некую проделку Амена или, в худшем случае, болезнь. Не про смерть.

– Но… – маа-херу провела ладонью по лицу. – Я не видела его на Полях! И у первых врат не видела!

– Прости.

Воспоминание о смерти детей по-прежнему оставалось одной их самых болезненных ран, нанесённых Ифе за время пребывания в мире смертных. И ей было страшно представить, каково могло быть сейчас Шани, которая явно была знакома с Аменом куда дольше.

– Амен. Мой маленький Амен… – прошептала она.

И замолчала, смотря сквозь аментет. Ифе слишком мало знала о сестре Атсу, чтобы суметь как-то её поддержать. Да и как поддерживать кого-то, когда твой собственный разум бьётся в клетке страха и неуверенности? В клетке отчаяния.

Спустя мгновения, вести счёт которым в Дуате было слишком сложно, Шани произнесла:

– Наверное, я слишком привыкла к посмертию, – её голос звучал ровно, почти спокойно. – Скорбь отступает слишком быстро.

– Это так. Посмертие убивает чувства, даже если ты не аментет. Мне стала понятна скорбь только там…

Ифе кивнула наверх, имея в виду мир смертных.

Шани улыбнулась уголками рта.

– Спасибо, что рассказала мне свою историю. Думаю, довериться незнакомке было непросто.

– Ты не незнакомка, – возразила Ифе.

– Наши редкие встречи на Полях не в счёт, – пожала плечами Шани. – Как видишь, после них я даже не сразу тебя узнала во тьме Дуата.

– Я не о них, – покачала головой Ифе. – Дело в Атсу. Вы очень похожи. И оба любите начинать знакомство с попытки избавить человека от лишнего богатства.

Храм Сета наполнил женский смех. Немного сдавленный, тихий, слишком быстро растворившийся в тишине и новых вопросах маа-херу.

– Так что скажешь, бывшая аментет? Нужно ли тебе на Поля? Там тебя будут искать в последнюю очередь.

– Нужно, – твёрдо ответила Ифе.

«Я должна найти Мересанх. Это может быть мой единственный шанс».

– Хорошо. Тогда, для начала, мы переоденем тебя во что-то более похожее на погребальную рясу.

– Что?! – пробормотала аментет.

– Стражи тоже оценивают внешний облик душ, – с ухмылкой пояснила Шани. – У тех, кто был достойно похоронен, вид отличается. Конечно, я надеюсь, что мы ни с кем не столкнёмся по пути, но лучше перестраховаться.

– Я всё ещё не понимаю, как ты собираешься пройти на Поля мимо стражей? И зачем тебе нужны были ценные вещи?

Шани снова усмехнулась, направляясь к выходу из зала и жестом приглашая Ифе следовать за ней.

– О, я своего рода контрабандист душ!

«Контрабандист душ?» – не поняла аментет.

– Ты можешь переправить меня обратно в мир смертных?!

– Нет, конечно, – маа-херу вела Ифе по уже знакомым из мира смертных коридорам. – Но пока я не скажу тебе ничего. Мне нужно подумать, что можно доверить.

Укол обиды был ощутимым. Аментет доверилась Шани – открыла всю свою историю, отринув беспокойство о гневе Осириса. И взамен девушка пока не получила ничего.

«Что ж, Атсу тоже открывался постепенно, – решила она. – Я могу найти в себе силы понять осторожность его сестры».

Комната, в которую Шани привела Ифе, была тёмным отражением спальни Атсу в заброшенном храме Сета. Того самого места, где Ифе провела свою вторую ночь в Городе Столбов. По поводу очередного дикого совпадения аментет уже не испытывала никаких эмоций.

Разве что усталость.

Как и в обители вора, здесь стояла небольшая кровать под льняным балдахином. Возле неё примостился деревянный вещной сундук, к которому сразу подошла Шани.

Открыв его, девушка кивнула на ткани, показавшиеся внутри:

– Выбирай. Когда переоденешься, я расскажу больше.

Больше не говоря ни слова, маа-херу оставила Ифе одну.

«Боги, за что мне всё это? – мысленно вопрошала аментет. – За грех возрождения? Понимаю. Но я ведь снова мертва, так зачем вы теперь испытываете меня такими встречами?»

Бездумно вытягивая из сундука первое попавшееся одеяние, Ифе терзала себя сомнениями.

Может, и не боги за всё это ответственны. Может, это просто жизнь? Смерть?»

Несмотря на прошлое в качестве слуги Осириса, несмотря на золотые крылья, которые и сейчас были на её руках, Ифе оставалась человеком. И те события, что привели её к новому концу, то, что происходило сейчас в Дуате, – всё это было слишком тяжёлой ношей для человеческого разума.

Отстранённость безумия охватывала мысли. Единственным спасением оставались знакомые действия: развернуть ткань из сундука, снять с себя платье, надеть погребальную рясу…

Облачившись в яркий балахон, вышитый защитными иероглифами из разноцветного бисера, Ифе дрожащими руками коснулась волос. На них всё ещё ощущалась пыль разрушенного Бата.

«Пыль тоже попала в Дуат вместе со мной?..»

Прежде чем эта мысль успела снова столкнуть её во тьму воспоминаний, девушка кинулась к сундуку, где нашла простой гребень. Она яростно вонзила его в волосы, силясь избавиться от остатков страха, что испытала в сепате Бастет.

Когда посмертный образ был готов, Ифе устало села на кровать. Шагов Шани поблизости слышно не было. Вокруг царила тишина.

«Вот и всё. Теперь мне не скрыться от мыслей. Пора…»

Девушка закрыла лицо руками, но даже во тьме перед её мысленным взором появлялись лица.

Первым был тот, кто проводил её к смерти.

«Сет…»

В воображении Ифе он выглядел спокойным. Улыбался, привычно ехидно.

– Маленькая аментет, – голос грешного бога был тихим. – Ты ненавидишь меня?

Девушка не знала, что ответить. К счастью, отвечать собственным фантазиям было и не нужно.

«Думаешь ли ты обо мне? Или я была лишь одной из песчинок, что ты стряхнул со своего пути по вечности?»

Образ Сета сменило лицо Атсу.

Представить его было очень просто – Ифе только недавно смотрела на столь похожую душу Шани. Смотря в глаза вора, девушка чувствовала холод. Атсу стал для неё истинным другом, стал поддержкой. Он умел вызывать улыбку, окутывал теплом своего сердца, открытого для добра, но сейчас это тепло было призрачным.

– Я не хотел видеть твою смерть, – сказало видение. – И жизни тебя лишил мой кинжал.

– Атсу, ты не виноват! – прошептала Ифе.

«Надеюсь, я значила для тебя меньше, чем Шани. Меньше, чем Амен, Сефу и Уоти… Надеюсь, тебе не было так больно терять меня, как их».