Цитаты из книги «Своя комната»

Дело в том, что ни в Голсуорси, ни в Киплинге нет ничего женского. Поэтому все их качества кажутся женщине незрелыми и грубыми. Они не умеют убеждать. А если книга не может увлечь, то как бы сильно она ни потрясала читателя, до глубины его души она не достучится.

Если теория об андрогинном сознании верна, то получается, что мужское сознание нынче переживает кризис: мужчины теперь пишут только мужской частью мозга.

Непристойности у Шекспира возбуждают у читателя тысячи размышлений, и в них нет ни капли уныния. Но Шекспир делает это для удовольствия, а мистер А., как говорят нянюшки, нарочно. Таким образом он протестует. Он протестует против равенства полов, утверждая собственное превосходство. Он подавлен, зажат и закомплексован — таким мог бы быть и Шекспир, доведись ему познакомиться с мисс Клаф и мисс Дэвис . Елизаветинская литература была бы совсем иной, начнись женское движение в XVI веке, а не в восемнадцатом.

Естественное и комфортное состояние — это гармония и мирное сотрудничество двух начал. Женский голос должен звучать и в мужском мозгу тоже, равно как и женщина должна ощущать свое мужское начало. Возможно, именно это имел в виду Кольридж, говоря, что поистине великий ум — андрогинен.

Удивительная штука — мозг, подумала я, отходя от окна: мы почти ничего о нем не знаем и в то же время полностью от него зависим. Почему же мне кажется, что сознание так же устает от споров и разногласий, как тело — от физической нагрузки? И что это такое — целостность мысли? Разум не может пребывать в едином состоянии, ведь он способен концентрироваться на тысяче разных вещей

Материальные трудности были мучительны, но еще хуже оказывались нематериальные. Китсу, Флоберу и прочим гениям приходилось сражаться с равнодушием целого мира, но женщина имела дело не с равнодушием, а с враждебностью. Им общество говорило: пиши, если желаешь, мне это безразлично. Женщину оно осыпало насмешками: писать вздумала? Да кто ты такая?

мысленно отправилась в путь по лондонским улицам, ощущая, как давит на меня безмолвие, как сгущаются невысказанные судьбы

Женщины просидели взаперти миллионы лет, и стены уже так пропитались их творческой силой, что кирпичи и известь не вмещают ее — теперь она выплеснется на перья, кисти, политику и торговлю. Но эта творческая сила отличается от мужской. Бесконечно жаль, если она угаснет или исчезнет, поскольку она была воспитана веками строжайшей дисциплины, и заместить ее нечем. Бесконечно жаль, если женщины станут писать, жить и выглядеть как мужчины, ведь двух полов и так не хватает для нашего огромного разнообразного мира, так как же мы обойдемся всего одним? Разве образование не должно делать упор на наши различия? Мы и так слишком похожи, и если какой-нибудь первооткрыватель сообщит, что нашел представителей иных полов, что смотрят сквозь другие ветви на другое небо, это была бы величайшая польза человечеству!

Но было бы несправедливо утверждать, что эти мужчины искали лишь женской лести и плотских радостей. Очевидно, что они получали то, чего не могли дать друг другу, и я постараюсь дать этому определение, не прибегая к напыщенным стихотворным цитатам: это обновление творческой силы, которое может даровать нам лишь противоположный пол. Я представила, как, открыв дверь гостиной или детской, мужчина видит женщину за вышивкой или в окружении детей, то есть в центре совсем другого мира, и чувствует живительный контраст между этим миром и его собственным (Палатой общин, возможно, или домом правосудия), а самая простая беседа подарит ему настолько иной взгляд на вещи, что в нем оживут высохшие было помыслы; наконец, сам вид женщины, творящей в принципиально иной среде, так разгонит творческие силы, что к нему исподволь вернется вдохновение, а с вдохновением — та фраза или эпизод, которые никак не давались перед тем, как он решил навестить ее. На каждого Джонсона найдется своя Трейл, и потому-то он и держится за нее, а когда Трейл выходит замуж за итальянского учителя музыки, Джонсон чуть ли не сходит с ума от гнева, и не только потому, что ему будет недоставать приятных вечеров у нее в гостях, но и потому, что свет его жизни «будто бы угас».

Предположим на мгновение, что мужчин изображают в литературе исключительно как влюбленных — они не дружат с мужчинами, не воюют, не мыслят и не мечтают; как мало места нашлось бы им тогда в шекспировских пьесах, как пострадала бы литература! Возможно, нам осталась бы большая часть Отелло и довольно много Антония, но Цезарь, Брут, Гамлет, Лир и Яго исчезли бы. Мировая литература оскудела бы — так же, как она оскудела из-за того, что женщинам было отказано в участии. Их выдавали замуж насильно, держали взаперти и не давали выбирать себе дело — драматург был не в силах изобразить их правдоподобно или сколь-нибудь интересно. Единственным достойным толкователем оказалась любовь. Поэта принудили испытывать страсть или разочарование или же решить для себя, что он будет женоненавистником (обычно это означало, что женщинам он просто не нравится).