Что ему там было понятно? Лика едва удержалась от язвительного замечания о слишком понятливых, но не слишком эрудированных.

– А вы?

– Что?

– Вы забыли представиться, – напомнила она, искоса взглянув на него. – У вас есть имя?

– Кирсанов Денис Николаевич, – шутовски расшаркался он, пропуская ее в холл отеля.

Надо же, он был не Гроза Морей и не Вырви Глаз, а Денис Николаевич, понимаешь ли. Это что, надо теперь его по имени-отчеству называть? А он будет ей тыкать и ограничиваться «Ликой»? Ну уж нет, дудки! Имя, видите ли, у нее странное, не всех же в этом мире должны звать примитивно.

– О, извините, я была несколько фамильярна с вами. Наверное, от шока, – сузила глаза Лика, – Тишина Анжелика Матвеевна.

Он даже с шага сбился трижды хлопнув своими шлепками не в такт. Что съел?! Тем временем они добрались до лифта, из которого прямо на них вывалилась дружная компания.

– О, вот он где! – завопили сразу все вразнобой.

– Денис, ну ты совсем от стаи отбился!

– Ты куда это ходил в таком странном виде?

– Вам сейчас Лика все объяснит, а я поднимусь к себе переодеться, – заявил Кирсанов.

Его «стая» замерла в недоумении.

– Точнее Тишина Анжелика Матвеевна, – добавил он не глядя на нее. – Прошу любить и жаловать.

С этими словами Кирсанов шагнул в лифт и уехал, а она оказалась под прострелом сразу дюжины пар глаз.

– Привет, – сказала Лика и храбро улыбнулась. – А мы ходили смотреть на взорванные машины.

– Обалдеть, – оценил один из парней, – а кто их взорвал?

– Не знаю, откуда же мне знать? – испугалась Лика.

– А зачем вы туда ходили? – спросил другой и покосился на остальных.

Лика не знала, что на это ответить.

– Ой, ну что, пойдем? – протянула капризным тоном одна из девушек и взяла парня под руку.

Окруженная кольцом приятелей Дениса, Лика не видела, что, помимо них, ее ответами заинтересовался еще один человек. Но он тут же отступил за колонну, сделав вид, что просто кого-то ожидает.

– Давайте его в баре подождем, – предложила коротко стриженая брюнетка. – Вы с нами, Анжелика Матвеевна?

– Можно просто Лика, – промямлила Лика в полной растерянности.

Она узнала в девушке ту, в красном комбинезоне, что бодро пронеслась мимо нее в лесу, она еще ее сравнила с ведьмой на помеле. От этой мысли на щеках проступил румянец. Ситуация опять вышла из-под контроля.

– Кстати, я Таня, – представилась ей девушка. – Это мой муж Кирилл, это Стас и Ленчик, а это их дамы Света и…

– Эля, – подсказала ей девица.

– Очень приятно, – ответила вежливая Лика.

– Ну, раз вам приятно, тогда пойдемте с нами в бар, – подхватил ее под руку Стас.

– Котик, я тебя сейчас приревную, – жеманно воскликнула Эля и погрозила ему пальчиком.

И все переглянулись. В переглядках не участвовала только Света. И Лика поняла, что компания пополнилась этими двумя девушками недавно.

– Не стоит, пупсик, я твой на век, – заверил девицу Стас, но руку Лики не выпустил.

– Лика, вы ужинали? – спросила ее Татьяна, демонстративно игнорируя Элю.

– Нет, не ужинала, – призналась Лика, понимая, что теперь у нее нет шансов от них отвертеться.

Судя по всему, они собирались ее «любить и жаловать» до тех пор, пока не вернется вожак стаи. Но, честно говоря, оставаться одной ей страшно не хотелось, поэтому она решила, что ничего плохого в том, чтобы поужинать вместе с ними, не будет. Кирсанов ее, конечно, смущал, но «взрыватель автомобилей» тревожил сильнее.

– Так все, чего стоим, рванули, – подпихнул всех разом Кирилл.

И они «рванули» не куда-нибудь, а в ночной диско-бар. «Кутить, так кутить», – лихорадочно подумала Лика, пытаясь приспособиться к стремительно меняющейся реальности. В конце концов, день выдался таким напряженным, что можно было бы и расслабиться. Она устала от одиночества, очень хотелось прибиться к людям. Оказывается, ребята заказали столик, поэтому официантка проводила их на лучшие места в зале.

– А вы откуда, Лика? По выговору – москвичка, – подал голос Кирилл.

– Да, я из Москвы, – кивнула Лика.

– Значит, землячка, – подтвердила ее догадки Таня.

– А мы из Ставрополя, – сказала Эля с апломбом.

– Это, между прочим, тоже столица – области, – пояснила Света для тех, кто не понял.

Хотя непонятным было только ее пояснение.

– Сегодня тут обещают культурную программу, – мечтательно сказал Стас, заполняя возникшую паузу, и подмигнул Лике.

– Со стриптизом! – порадовал Ленчик и ущипнул Свету за бок.

Стас и Ленчик были чем-то неуловимо похожи. Оба чуть выше среднего роста, оба коренастые, но первый стригся очень коротко и носил бакенбарды, пытаясь зрительно сузить широкое лицо, а Ленчик был блондином со смешно торчащими волосами и серьгой в ухе.

– А что, вы, Лика, сами здесь или с подругами отдыхаете? – поинтересовался неугомонный Стас, рискуя нарваться на очередной приступ ревности.

– Пока сама, но скоро приедет большая компания, – ответила туманно Лика.

Ей вдруг показалось, что, будучи замужней дамой, она ведет себя неприлично, отправившись с ними ужинать. Да к тому же она зачем-то бегала с Денисом смотреть на горящие автомобили. Разве приличные матроны допустят подобные вольности, ожидая приезда мужа с ребенком? Поэтому она не стала вдаваться в подробности своего путешествия. Она просто поужинает с ними, а потом поднимется в номер, для этого не стоит выворачивать наизнанку свою подноготную.

***

Кирсанов нервничал, как отличник на экзамене, к коему почему-то оказался не готов. Эта Лика его волновала. Его, конопляного муравья, и кто, баба! Но эта баба весь день крутилась у него перед глазами, вызывая самые примитивные желания, вдобавок оказалось, что она его соседка. Оказалось, что она живет в соседнем номере. Пожалуй, если она и по ночам будет шуршать за стенкой, ему придется трудно. Впрочем, эта принцесса уже успела дать понять: «Я не такая, я жду трамвая». И это еще сильнее раззадоривало. С такой соседкой-занозой трудно удерживаться в рамках приличий – она же ходячая провокация. Nota bene!

– А кто сказал, что нужно будет сдерживаться? – усмехнулся Кирсанов.

Но он тут же вспомнил, каким тоном она ему сказала, что он забыл представиться, и игривость как рукой сняло. Стерва – она и в Африке стерва! И в Домбае, кстати, тоже.

Он, пыхтя, напяливал на себя джинсы, застегивал стильную рубашку – любимую, между прочим, с запонками. А перед глазами стояли ее губы. Как бы так прилично выразиться… чувственные такие губы! Она их так приоткрыла, когда он ее оставил на растерзание своим друзьям…Черт, запонка никак не желала полезть в дырку.

«Анжелика, блин, королева ангелов! – кипятился про себя Кирсанов. – Или графиня, или княгиня, как там она в этом глупом бабском романе называлась? В общем, особа царственная, голубых кровей, и мороки от нее выше крыши: то ее с ног сбивают, то она с ног сбивает. Ерунда какая-то! Надо ее просто…»

Хрясь, и запонка сломалась. Нет, это что ж за невезение? Кирсанов даже головой помотал. У него не было запасных. Пришлось снимать рубашку, в сердцах швырять ее в шкаф и облачаться в другую.

Шкаф был встроенный, и, чтобы сэкономить пространство, строители сделали по сути один шкаф на две комнаты, но разделили его тонкой перегородкой. Благодаря этому фокусу, Кирсанов услышал отчетливый шорох у соседей. Кто-то, как и он, копался на полках. Это, что за хрень? Неужели маркиза ангелов сбежала от Таньки? Он же им ясно дал понять – задержите! – расстроился Кирсанов. Вот, блин, ну и что делать, постучать и позвать с собой или плюнуть и пойти в бар, а там найти себе какую-нибудь попроще и…, в общем, действовать по изначальному плану?

Он вышел из своего номера, подошел к ее двери и замер в нерешительности. Да что он, мальчик, что ли, разозлился Кирсанов сам на себя и постучал. Тишина. Ни звука. Он постучал громче, может, в душ полезла? Ни ответа, ни привета. Черт знает что!

– Ну и хрен с тобой, золотая рыбка, – процедил он сквозь зубы и решительно направился в бар. – Ibi Victoria, ubi Concordia! (там победа, где согласие).

Но никаким согласием и не пахло. Сам с собой мог бы и не лукавить, настроение съехало до отметки ноль целых, ноль десятых, но бахвалиться нужно было для самоутверждения.

– Таких королев – в каждом углу десяток, – бубнил он себе под нос, спускаясь по лестнице. – Сбежала и сбежала, плевать! Сейчас всем такой будабум устрою! Напьюсь и устрою!

Первой, кого он увидел за столиком, была Лика. Сердце бухнулось тараном об ребра. Она ела банан, не разрезанный на дольки, а целый банан. Ужасно эротично. И ни на кого не смотрела. Ну да, это у них уловки такие, вспомнил Кирсанов – глядеть можно, потрогать ни-ни. Ленчик, как и предписывалось, не отрываясь, пялился ей в рот. Что ж, его можно понять. Кирсанов тоже пялился. И тут его, как громом поразило. Если она тут эротик-шоу с бананом показывает, то кто же у нее там по шкафу шарит?

– Привет, ты чего так долго? – хлопнул его по спине подошедший Стас.

– А вы уже что, заказ сделали? – рассеянно спросил Кирсанов, размышляя над странным шуршанием за стенкой его шкафа.

– Ага, но ты в обморок не падай, ты не забыт. Танюха заказала тебе «Греческий» салат и отбивную, начиненную грибами, – успокоил его Стас. – А я, молодец такой, вспомнил, что ты пьешь «Хенесси».

– Спасибо, – кивнул Кирсанов, пялясь на Лику.

– Ты где ее нашел, старик? – проследил его взгляд Стас. – Девочка-конфетка.

– Да так, свалилась на мою голову, – вздохнул Кирсанов. – Мы, оказывается, с ней соседи.

– А, ну тогда сам бог велел! А я уже не знаю, как от этой дуры отделаться, – он с досадой посмотрел на Элю. – Тут такие крошки подвалили! Вон, за соседним столиком.

– Ой, Стас, не умрешь ты своей смертью, – ухмыльнулся Кирсанов, и они подошли к остальным.

– Так и не надо, меня вполне устроит смерть от оргазма! – заржал дружок.

Лика банан уже доела, и Таня предложила ей еще, но та отказалась. А Таня почистила очередной на радость Ленчику, оказывается, она их с собой притащила в рюкзачке, они были такие зрелые, что требовали немедленного съедения.

Кирсанов сел на соседний от Лики стул и спросил в лоб, без всяких там рассусоливаний.

– Ты здесь одна?

– Пока да, – обожгла она его взглядом и, словно испугавшись двусмысленности фразы, поспешно добавила, – но скоро приедут остальные. Я здесь на разведке.

– Значит, сегодня ты к себе никого не ждала? – уточнил на всякий случай Кирсанов. – Или, может, кто из контрразведки в гости зашел?

– Не ждала и продолжаю не ждать, – поджала она губы. – О чем ты сейчас толкуешь?

Выпендривается! Все бабы – дуры, с неожиданной злостью подумал Кирсанов. – Еще бы спросила, с кем это я тут разговариваю?!

– Мне показалось, что я слышал в твоей комнате шорох, – ворчливо выложил он.

– А что ты делал возле моей комнаты? – вытаращила она на него глаза, а потом заметно заволновалась. – Что значит шорох? Какой шорох?

– Я – твой сосед, – пояснил он. – А шорох я слышал через стенку шкафа. Но когда я постучал, то мне никто не открыл, и я решил, что мне показалось.

– А теперь что? – прищурилась она.

– А теперь, думаю, может, пойдем, проверим, пока горячее не принесли?

Она смотрела на него своими серыми глазищами и молчала.

– Эй, вы, о чем там шепчитесь? – затеребила его рукав Танька. – Мы, между прочим, ставки делаем, через сколько тут еду притащат!

– Танюш, мы сейчас вернемся, – сказал Кирсанов и потащил из-за стола Лику.

Ей стало страшно. Что это за шорохи он там слышал? И почему не позвал с собой друзей? И вообще он какой-то подозрительный. Зачем он ее тогда в номер затащил, вместо того, чтобы сразу бежать на улицу? И сейчас вот тоже волочет, словно на привязи. Впрочем, она оглянуться не успела, как они оказались уже перед ее дверью.

– Ну, открывай, – шепотом приказал он.

Коридор, по которому еще недавно носились взад-вперед люди, был пуст, словно их всех корова языком слизала. Лика вздохнула и отомкнула дверь. Денис вбежал туда первым, но свет включить не успел. Лика, шагнувшая за ним на порог своей комнаты, не успев ничего понять, тут же полетела кубарем, споткнувшись о нечто огромное и живое, бьющееся на полу в агонии.

– Мамочки! – завизжала она.

И на четвереньках бросилась наутек. С перепугу она попыталась укрыться от чудища под кроватью, бестолково тыкаясь головой в матрац, стоящий прямо на полу. Она совсем ничего не соображала от страха. Но судя по звукам, в номере шла борьба. В проем распахнутой двери проникал свет, и в этом квадрате сплелись и кувыркались два рычаще-матерящихся тела.

– Господи Иисусе, – заскулила Лика. – Он тут был, то бишь есть! Да что же мне делать?

Денис оказался прав, в ее номере действительно орудовал грабитель, который теперь пытается убить ее соседа и спасителя. Она отползла от дерущихся подальше. Тут надо было действовать быстро. Когда такие сцены показывали в кино, она никогда не понимала, как это можно пищать, глядя на дерущихся мужчин, вместо того, чтобы взять палку и огреть как следует противника. Палки по близости не наблюдалось, поэтому Лика схватил один из своих горнолыжных ботиков, брошенных под ногами, размахнулась, как следует, и метнула его в голову грабителя, оседлавшего Дениса. И все было бы прекрасно, если бы в последнюю секунду Кирсанов не сбросил с себя преступника, поменявшись с ним местами, и не принял этот мощный удар на себя. Слабо всхрапнув, он обмяк, а бандит, спихнул его на пол, выскочил в коридор.

– Мама дорогая, – застонала Лика, увидев, к чему привело ее вмешательство. – Вы живы? Вы меня слышите, Денис Николаевич?

С перепугу она снова перешла на «Вы», да еще и с именем отчеством в придачу. Он горестно застонал, приподнимаясь с пола, чем несказанно ее обрадовал.

– Бляха-муха! – с чувством проскрипел Кирсанов, когда в голове перестал гудеть набат. – Чем это ты меня?

«Надо же, так сильно схлопотал по куполу, а помнит, что это я его», – огорчилась Лика, секундой раньше, надеявшаяся списать травму на происки врагов.

– Я хотела его, – кинулась она в самозащиту, – а ты такой вертлявый, что сам под руку подвернулся.

– Значит, это я виноват, что ты меня ботинком? – задохнулся Кирсанов, отбрасывая орудие насилия в угол. – Хотела она!.. Лучше бы охрану вызвала.

– Ага, я сейчас, – поспешно кинулась она к телефону, желая быть полезной.

– Что сейчас?! Сейчас уже поздно, – остановил ее Денис, ощупывая темечко. – Ты лучше компресс холодный сделай, ты ж мне череп раскроила!

– Потерпи минуточку, – попросила Лика и рванула в ванную, досадуя, что сама не догадалась о компрессе.

И уже после того, как он устроился на ее кровати с мокрым полотенцем на голове, она догадалась включить свет и замкнуть входную дверь.

Дверь закрылась легко и непринужденно, что привлекло внимание ее спасителя.

– Странно, замок не сломан, мы его нормально открыли. Ты ее закрыла сейчас без проблем. А ну, посмотри, все ли цело, – велел Кирсанов, постанывая.

– Да у меня и брать нечего, – пожала она плечами, – золото я в Москве оставила, а документы и деньги я с собой прихватила, когда мы на улицу побежали.

И она похлопала по плоской сумочке, пристегнутой к ремню брюк. От чего свитерок обнажил полоску живота, и Кирсанов застонал уже в полном отчаянии, потому что в голове что-то отчетливо клацнуло. Интересно, теперь всегда будет клацать при виде нее или пройдет со временем?

От этого «со временем» совсем поплохело. Видно, она его хорошо по голове приложила, раз такие фразочки в голове рождаются, подумал он и поморщился.

– Что болит? – участливо спросил она, и наклонилась над ним.

Он не мог больше выносить этой пытки, легонько дернул ее на себя. И ощутил на себе ее всю разом от затылка до пят, гибкую, сильную, легкую. И тут же впился в ее губы, не раздумывая, чувствуя как она напряглась. В голове его окончательно помутнело, и кто его знает, что бы случилось дальше, если бы она не отстранилась резко и не врезала ему по щеке. Набат в голове снова загудел протяжно и оглушительно.

– Подлец! Как ты смеешь! – взвизгнула она.

– Да сколько ж можно меня лупить?! – искренне возмутился он, ощупывая ноющую голову.

– А чего ты руки распускаешь? – кипятилась Лика.

– А чего нельзя? – разозлился он. – Значит, как по голове меня, так можно, а как раны зализать, так нельзя?

– Что ты сказал, «зализать»?! – взвилась она над кроватью. – Да я замужем, чтобы ты знал!

И спрыгнула на пол.

– Ишь, нашел самку, раны ему зализывать! – топнула от злости ногой Лика.

– Дождешься от тебя зализывания, так и норовишь на тот свет спровадить! И потом, у тебя на лбу не написано, что ты замужем, – рассудительно заметил Кирсанов.

– А кольцо тебе ни о чем не говорит? – потрясла у него рукой перед носом Лика.

– Во-первых, оно у тебя с камнем, а, во-вторых, что нам муж, помеха, что ли? – противным голосом спросил Кирсанов. – Где он, этот твой муж? Небось, объелся груш.

– Чего ты всех по себе меряешь? – закричала она. – Набросился на меня, как с цепи сорвался. Не можешь себя контролировать, носи намордник!

– Ну, ты и не благодарная, – покачал он головой. – Сколько тебе добра ни делай, все по боку, хоть бы раз спасибо сказала! А по ком мерить, можешь не рассказывать, это мужской инстинкт, дорогуша. Слышала о таком? Ты вот, чего сюда без мужа своего приехала? Бегаешь тут по отелю полуголая, потом обижаешься, что на тебя мужики реагируют.

– Не твое дело, почему я сейчас без мужа. И нигде я полуголая не бегаю! – фыркнула она, забившись в угол комнаты. – И вообще подобным образом только животные и рассуждают!

Ей уже было стыдно и за свои слова, и за свое поведение. Наверное, со стороны, действительно могло показаться, что она тут в поисках приключений. Но это не повод накидываться на нее с поцелуями.

– Ну да, конечно, куда нам примитивным до вас реликтовых! – сполз с ее супружеской кровати Денис. – Ладно, пошли ужинать, раз не хочешь комнату осматривать.

– Никуда я с тобой не пойду, – поджала она губы и гордо отвернулась.

– И что будешь делать, – прищурился Кирсанов, – с голоду помирать? Брось. Замяли эту тему. Будем считать, что я предпринял разведку боем и обнаружил объект занятым. Бастилия оказалась неприступной крепостью и не сдалась на волю простолюдинов.

Она не выдержала и засмеялась. Ее еще никто не называл объектом и не сравнивал с Бастилией. И пусть он повел себя некрасиво, но и она тоже виновата. Не сказала ему, что замужем, пошла в клуб, а потом комнату проверять…и вот что из этого вышло!

Лика с независимым видом прошлась по комнате, заглянула в шкаф, все ее вещи были на месте, а больше здесь брать нечего.

– Слушай, а что он здесь делал столько времени? – вдруг спросила она.