Ио, Европа и Ганимед, ближние в Юпитеру спутники, находятся в орбитальном резонансе. Они через четко определенное время они встречаются на одной оси, в центре которой остается газовый гигант. Ио располагается на одной стороне Юпитера, Европа и Ганимед на той же линии с противоположной стороны. Научная группа, которая поймала камень, занималась только навигацией и полетами. Они не собирались смотреть химический состав спутника, со стороны похожего на гигантский кусок сыра с серыми дырами и разводами, у которого огромная желтая поверхность иногда отливала розовым. Ио была богата серой и скалистыми породами силикатов, не интересующих этих конструкторов спутников с антеннами миллиметрового диапазона. Они считали программы, которые помогут их радарам для дальнего космоса быть более ловкими, проходя ближе к Юпитеру. Поэтому благополучно пойманный камень в числе других, похожих на Серый Мост Тау, довезли до места, где гравитация была минимальна, и за символическую сумму отдали старателям вместе с легким мотором, который дотащил бы астероид до самой Земли. К контракту прилагались обязательства иногда давать в научные лаборатории данные о пробах грунта, поэтому компания, не имеющая собственных молекулярных анализаторов, не могла рассчитывать на такой подарок судьбы. Далекая страна ЛТД, новый владелец Серого Моста Тау, как его окрестили поймавшие вулканический выброс соотечественники, не входила в их число. Без мотора им пришлось бы вызывать грузовой корабль, который должен будет за несколько месяцев продырявить все астероиды, нанизать их на тросы, сформировать баржу из нескольких камней. Только так можно будет везти их к будущим владельцам, теряя время на зигзаги от шахты к шахте.

– Люблю ученых. Рад, что они подарили нам еще и мотор. Когда они его крепили?

– В нашей модели первую лазерную дыру сверлили еще в десятке километров от Ио. Там, где его поймали. Закончили еще до того, как вывезли за орбиту Европы. Испытания он прошел, пока его везли подальше от гравитационного поля Юпитера.

– Местечко и впрямь напоминает испытательный полигон для скоростных рейсов.

– Они сделали это ради собственных интересов. Чем быстрее мы довезем его до ближайших орбитальных приборов, тем скорее они получат материалы о его составе.

– Мы не предупреждали их, что приборы будут не нашими.

– По условиям контракта мы обещали, что астероид будет изучен. Стандартный набор проб плюс радиация.

Спутники Юпитера славились своей радиоактивностью. Европа давала огромный фон в двести пятьдесят тысяч рад. Если бы человек в обычном скафандре оказался в ее поле, смертельная лучевая болезнь поразила бы его за полтора часа. Спутник размером в четверть Земли носился по орбите в тени Юпитера, почти не получая солнечного света, но раскалялся от собственного фона. Ио, которая располагалась на орбите ближе к гигантской планете, была менее «горячей». На поверхности холод, минус сто тридцать по Цельсию, но при извержениях раскаленная лава достигает полутора тысяч градусов. Все же осколок по предварительным данным давал такой фон, что он был непригоден для полной дезактивации. Камни, которые можно было очистить гадолинием, везли потом на Марс. Они со временем становились частью планеты. Весь слой с сильным фоном забирали себе космические грузовики. Большинство из них бороздило пространство на атомных двигателях, но изредка встречались лазерные кабриолеты, подобные земным гоночным моделям. Для ядерных двигателей брали все, что раскрошено на мелкие фракции и дает реакцию. Дорогин был доволен, что исследователи с зондами ждали проб и не прессовали материал. Иначе они бы обратились к дальнобойщикам напрямую. Дорогин еще подумал и спросил:

– Получается, что помехи пошли на нашем новичке, Сером Мосту Тао и одновременно на Духе защиты?

– Мы не делали точного анализа по времени.

– Почему? Вы могли пропустить хакеров, которые готовы проштамповать все наши микросхемы своими вирусами, – разозлился Дорогин. – Хакеры, которых не заметили вовремя, – это конец всему, отказ от работы. Я не думаю, что помехи могут быть от того, что мотор сломан. Или из-за того, что его программы попали в нашу систему и дают помехи в оборудовании. Давайте проверим не только время, но и блоки устройств. Что еще задето? Не соответствуют стандартам квантовые расчеты?

– Даже молекулярные пробы. Но мы еще не начинали бомбардировку ядра электронами и мюонами, чтобы вычислить заряды ядра.

– Почему?

– Панин просил вначале посоветоваться с вами. Бюджетные вливания на дальнейшие работы могут быть не стандартными.

Дорогин знал, о чем пойдет речь дальше, поэтому не стал расспрашивать о подробностях.

– Отдай материалы специалистам. Путь вначале пересчитают и проверят время начала сбоев. Я не хочу, чтобы математические ошибки сделали наши программы посмешищем, – распорядился шеф. – Есть что-то еще?

– Возможно, объяснение будет сложным. Материалы уже посмотрели дежурные инженеры. Они не хотят выбрасывать пробы.

– Тогда пусть передают расчеты Блоковой, а если там не будет четкого ответа, – в отдел Верховина.

– Начинать с вероятностной модели?

– Путь пересчитают все вычисления. Они интересны, прекрасны. Я верю в наших специалистов. Но все же я уверен, что если тут, на Земле, появится какой-нибудь способ волновой защиты от обыкновенных змей, его изобретут не у нас. Качественный способ, конечно. Его изобретут не у нас, и даже, если так случится, что изобретатель будет искать политического убежища, ему никогда его тут не дадут. Искать умы и давать им все нужное для жизни – таланты США. Хотя я всегда жалел об этом.

– Проверка недавно представила нам нового куратора. Спрашивают, нет ли у нас пожеланий.

– Ты про Крепостина?

– Да. Его ведомству мы сдаем все, что идет от первого отдела. Что ты о нем думаешь?

– Ничего.

– Чепуха. Если ты не говоришь о своих впечатлениях мне, человеку, с которым ты собираешься не погулять, любуясь природой, и расстаться, я хочу, чтобы ты посмотрел мне в глаза и сказал честно.

– Я видел его мельком. Не люблю связываться с военными лично. Меня никогда не оставляет чувство, что они ищут способ поймать меня, чтобы не защищать меня от врагов. Я мал и слаб, враги сильны и коварны. Чем не способ устроить себе синекуру?

– С ним общалась Василиса Игоревна.

– Лукомина? Снова?

– Нет, только первые формальные процедуры.

– Да, мы ведь отчитываемся перед военными, иначе нам бы не дали астероид в разработку. Крепостину передай, что мы рады ему и сделаем все, чтобы наша общая работа оставалась легкой и спокойной. Как всегда, не забудь добавить эти слова. Смоленск обычно нас не обижает, поэтому я надеюсь, что новенький будет таким же, как и его шефы. Никаким, но существующим.

Шонуров вежливо улыбнулся шутке шефа.

– Жаль, что приходится жить под надзором совершенно ничего не умеющих охранников, но лучше такие, чем подобные тюремному начальству. Кстати, не забудь про наших возможных партнеров. Эта Елизавета Доминина приятная женщина. Если она сможет предложить что-то интересное, необходимо будет подумать о совместной работе. Она выглядит, как европейка, хотя живет в Сибири. Если ее шарм из-за того, что ей приходилось часто бывать на Западе, не понимаю, почему женщина с ее обаянием так и не захотела там остаться.

– Кстати, посмотри на него внимательно. Если он окажется стоящим человеком, мы расскажем ему о таланте Винчи. Но ни в коем случае не делай это без моего распоряжения. Инженера наверняка будет ловить, поэтому лучше, если наши его сумеют приютить. Наверное, единственное, что ему не простят, так это если он ввязался в это дело только потому, что какие-нибудь бандиты захотели выпустить новый яд, вроде X 107 специально для итальянцев.

Шонуров, услышав про X 107, сделал рукой оберегающий жест. Дорогин заметил его и улыбнулся.

– Не будь суеверным. Я слышал одну легенду. Согласно ей наши марсианские программы, все, начиная от чистки астероидов до их поездок с космическим ветерком на Марс, возникли именно из-за того, чтобы немного развлечь людей, отчаявшихся из-за этой ужасной эпидемии. Мы ищем камни в космосе, пропитываем их гадолинием, стараемся создать светское общество из таких же старателей, как и мы. Но все это только для того, чтобы создать прекрасную жизнь, не встречаясь с потенциально зараженными. Ты знал об этом?

– Инженеры как-то болтали о чем-то таком.

– Все же не бойся. Сейчас наши военные хорошо подготовлены. Между странами мир. Если будет придумана новая зараза, на защиту человечества встанет каждый. Если даже и кто-то решит увильнуть, Россия не будет в их числе.

Шонуров кивнул, забрал со стола чашку с уже выпитым кофе.

Дорогин молча смотрел в тот угол, где стояли обломки колонн и статуя, думая о том, какие сюрпризы может преподнести история с участившимися забастовками восточных немцев. Шонуров заметил его взгляд, но истолковал его по-своему. Он заметил, что на колонне скопилось немного пыли, и вышел поскорее, поклявшись себе сделать выговор уборщице. Шеф не любил пускать в кабинет слишком сложную технику, а обычный робот обмахивал завитки колонны хуже человека, хотя и хорошо мыл крупные комнатные растения. Денис, как и Дорогин, не рассчитывал найти что-то интересное среди молекул, не попадающих под стандарты классификаторов. Астероид Дух защиты, на котором их нашли, был стандартным по всем предыдущим лазерным пробам. Не настолько, конечно, чтобы не браться за его геологию. Но даже по предварительным оценкам, проведенным надзором Росатома, там не нашли каких-то серьезных перспектив, иначе государственные структуры ни за что не отдали бы его частникам. Аномалия могла быть всего лишь следствием неопытности проверки. Ее вели пользователи на удаленном доступе, а туда брали почти любого желающего. Ошибка в вычислениях там, где принимали участие пользователи-игроки, по правилам работы в космосе должна быть исправлена силами геологоразведочной фирмы, которая предоставляла им доступ к диаграммам своих роботов. На фирме никто не мог без позволения шефа передавать дело такому высококлассному расчетчику, как Верховин, поэтому сейчас Шонуров был доволен, что в случае квантовых аномалий второй раз к шефу можно будет подойти только с победой. «Или с открытием? Ведь шеф может просто почувствовать, где есть настоящая золотая жила», – он отмахнулся от такой мысли, когда она пришла ему в голову. Он уселся за свой стол и принялся искать аналитические материалы по обстановке в Германии.

Он никогда не забывал, что правила работы с космическими роботами предписывали всем, кто руководит новыми исследованиями, прежде всего должны делать лучше жизнь людей, попадавшей в их систему. Делать такой, чтобы о ней не приходилось жалеть. Требование было расплывчатым, но проверяющие предпочитали стандартные проверки. Люди, которые пришли к нему, должны становиться порядочнее, а их жизнь – лучше с точки зрения интеллигенции и нормального добросердечного обывателя. За это Всеволод Никитич Дорогин искренне любил свою работу, свою компанию "Далекая страна ЛТД", поиск астероидов, исследование их грунта и подготовку к отправке на Марс. Когда-нибудь часть из них станет его новой почвой. Из-за этого он чувствовал, что работает на сынов человечества из будущего, и это придавало ему силы и благородного вдохновения.

– Нет, даже если забастовка в Германии часть какого-то тайного плана мятежников, это не знак того, что снова кто-то придумал способ уничтожить уйму людей, – сказал он, обращаясь к двери, за которой исчез Шонуров. Где-то внутри робота заработала программа, которая помогала ему решать, не является ли речь человека приказом именно ему.

Цели и путь к ним

За два года до новостей о забастовке в Германии. Италия.

Изабелла Винчи сидела за пианино и играла. Ее нельзя было назвать прекрасным музыкантом, не хватало техники. Все же любовь к музыке, образование, полученное еще в детстве, и свое, выбранного ею понимание стиля жизни, заставляло ее иногда развлекать себя и гостей, перебирая клавиши. Милан, где она жила после замужества, любил музыку и неплохо разбирался в ней, поэтому свою любовь к игре Изабелла считала еще и умением быть членом хорошего общества из местных. Она экономила время и понимала, что пианист во время разучивания новой пьесы невыносим. Поэтому часто играла с листа, выбирая несложные в исполнении произведения Баха, Гайдна или других старинных композиторов. Бах и его более современные последователи звучали красиво и торжественно. У нее получалось вызывать благородное торжественное настроение, которое покоряло аудиторию великого музыканта еще до тех времен, когда друзей в Европе можно было пригласить на чашечку кофе. Ее игру прервал звонок. «Что, если это опять самоуверенный учитель, который не ценит моего милого ребенка?» – Подумала Изабелла, но решила все же ответить. Оказалось, что звонил не педагог, а ее супруг.

– Милая, сегодня мне придется задержаться.

– Случилось что-то важное?

– Да, но из числа приятных событий.

– Ты не расскажешь?

– Ничего секретного. В главном офисе подписали контракт.

– Прекрасная новость. Тебе уже выдали задание?

– Да, но задержка не из-за этого.

– Что-то случилось еще?

– В главном офисе решили отпраздновать подписание контракта. Диспетчерскую работу теперь делим мы и другой офис.

– Праздник? Наверное, это очень хороший контракт.

– Да. Последнее время наши шефы почему-то были грустными. Нам не говорили, что фирма разоряется, но я боялся.

Иногда страхи действовали слегка угнетающе. Они всегда напоминают желание уйти от их источника, превращающееся в действие, подобное ритуалу посвящения. Он убеждает разум в том, что некая высшая сила получена, когда это мешает правильной оценке мыслей. Но Изабелла еще и верила в человеческую природу, считая, что простая жизнь, занятая едой, несложными вежливыми вопросами и разговорами исключительно на понятные темы дают возможность приходить в себя быстрее, ведь все простые, проверенные всеми мысли возвышены.

– Как Альберти и Ларго?

– Они рядом со мной. Обоих оставили, чтобы поддерживать систему в работе.

– Они оба из твоей лаборатории.

– Это хорошо. Это значит, что наш кабинет считается лучшим не только среди наших собственных семей.

– Передавай привет им и их женам. Хорошо, что все неприятности теперь позади. Но не расстраивайся из-за места. У тебя высокая квалификация и если будут неприятности, ты легко найдешь новую работу.

– Наверное, меня ценят за то, что я до последнего спасаю своих.

– Я тебе тоже своя?

Она кокетливо улыбнулась. Он попрощался и связь отключилась.

Их духовная близость она считала достаточно ровной, чтобы не беспокоиться из-за эмоционального выгорания. Оно возникает там, где есть бурные эмоции или требования проявить больше тепла, показывать чувства. Одни проявления или замешательства иногда дают собеседнику повод начать задирать другого, а многие семьи рассталась только из-за того, что не умели вовремя остановиться в разговорах.

Интуиция Изабеллы не давала ей повода усомниться в том, что он обманывал ее и завел интрижку. Сама она занималась домом. Профессией для себя давно считала умение подставить плечо супругу. Она не принесла ему богатого приданного даже в виде устройства на работу к влиятельному родственнику, поэтому считала себя обязанной компенсировать это. Она простила бы его, если бы он за ее спиной иногда встречался бы с другой женщиной, никогда не говоря об этом ей и не уходя из семьи. Такую позицию Изабелла называла про себя благодарностью ему за то, что он был хорошим мужем. Сегодня ее муж, Антонио, должен был вернуться домой позже и она не расстраивалась из-за этого.

Винчи отец семейства в это время действительно был на работе, в миланском офисе ITAET CD, который даже не считался первым после туринского, главного. Он привез со склада аварийных роботов, которых использовали в случае замены центра управления техническими системами. Ящики и роботы выглядели как новые, только упаковка пестрела следами от липкой ленты. Та напоминала о том, сколько раз автоматы привозили в рабочие комнаты, вскрывали, а потом снова запечатывали. Шеф уехал в Турин на совещание. Антонио Винчи и еще несколько инженеров остались, чтобы поддерживать жизнеспособность систем. Им редко приходилось замещать почти всех специалистов, поэтому связь с дежурными из центра управления была включена. В случае опасности они мгновенно могли вызвать коллег на помощь. Но уже через час после выхода на рабочую готовность стало ясно, что чрезвычайных ситуаций не будет. Винчи заметил, что его коллега Маурисио Ларго занялся рисованием какой-то космической картинки.

– Маурисио, ты посмотрел, как получить привилегии нелицензированных дублирующих систем?

– Там выбирают не техников по образованию, а только умение разобраться в реакции. Я сомневаюсь, что тут мы получим что-то важное для бизнеса.

– Значит, нам придется действовать иначе.

Посмотрев на другого обитателя комнаты, Андрео Альберти, он увидел, что тот, стараясь не показывать свое занятие камере наблюдения, решает еще и какую-то головоломку из марсианских программ. Он знал, на каком портале их найти, и открыл себе свою. Она не была такой же, ведь задачки марсианских программ их создатели использовали для работы на реальных роботах.

– Сейчас я смотрю на русские программы. Они предлагают собственные правила и поддерживают их с помощью собственных систем. Так они не ожидают, пока все остальные начнут работать слаженно и становятся первыми.

– Прогони их способы через системы «Триподриа».

– Они касаются только сверки с базой. Программа смотрит все, что предлагают новенькие и сопоставляет каждый пункт с привычными системами пользователя.

– Но они же собирают отличия в собственный карман. Посмотри их без техники и подумай о преобразованиях.

– Мы будем делать наших сборщиков мусора для всех желающих, как марсианские программы?

– Пока нет. Возможно, несколько десятков людей со стороны мы пустим. Но это только для того, чтобы потом переходить на астероиды.

– Мы будем ловить сломанную технику, проверять работу плат, которые еще остались в небе. Но что из этого можно будет использовать для Солнечной системы? Там почти все брошенные роботы сразу же находят новых хозяев.

– Над землей на низких орбитах есть гравитация и опасность для самих землян, если новички ошибутся. Дальний космос не так берегут, поэтому туда пускают коммерсантов.

– Даже если они взорвут все в миллионе километров от Земли, налоги за все работы останутся на неповрежденной Голубой планете, – улыбнулся Андрео.

– Сотни триллионов евро, разбросанных в невесомости телепортируются на Землю, – поддержал его Антонио. Он подумал, что как только начнутся работы над новым заказом, он попросит прибавки.

– Чушь. Ерунда. Цифра кажется огромной. Ты не ошибся?

– То, что получится, будет еще больше. Не забывай, программы рассчитаны на столетия.

Конечно, случайным пользователям контроль за качеством полностью не доверяли. Из-за этого такую же проблему ставили перед совершенно другими людьми, всегда выбирая их из далеких друга от друга мест и для каждой задачи меняя состав команды гениев, принимающих независимые решения.

***