– Да не смотрел он, – возразила я, как непосредственная свидетельница, стоявшая рядом, – отворачивался даже.

– Даже если так, – кузина ещё больше снизила голос, – я всё равно придумаю, как ускорить свадьбу.

– Мне кажется, он будет только рад, – улыбнулась я в ответ.

– Посмотрим, – кажется, Ильса совсем успокоилась, потому что тон был уже обычный. – В общем, хорошо, что Хенрик поехал с нами, а то ведь Торви никакого другого шафера не потерпит.

– Садись в машину, – вздохнула я. – Нам бы до темноты домой.

Хенрик с Торви как раз закончили есть. Снег шёл всё сильнее, а темнота – та самая подружка, которую перед самой длинной ночью хочется видеть как можно реже. Ильса поколебалась, но всё же села назад, к жениху. Мне снова досталось сиденье рядом с водителем.

Снегомобиль стартовал с места в карьер.

– У вас в городе есть какой-нибудь банк, где можно арендовать надёжный магосейф? – сразу же спросил водитель.

Бабуля не доверяла банкам, но не тащить же эту гадость… как там её? Кажется, какая-то «заря». Так вот, не тащить же её в наше семейное хранилище?

– Ты уверен, что в сейф не залезет какой-нибудь любопытный? – перебив меня с информацией о филиале «Крабле Банка», вмешался Торви.

– В доме гостеприимного клана Фрейдерин эта вероятность намного больше, – ответил ему брат. – Как по мне, вернуть бы Бьёрнстон обратно в пещеру, но и этот тайник оказался в итоге ненадёжным.

– Бьёрнстон – это артефакт? – удивилась я. – А при чём тогда та «заря»?

– Ни при чём, – быстро ответил Торви. – У профа на почве ревности крыша съехала, вот и всё.

– Цветок Зари, – просветила меня Ильса, – любовный артефакт, который якобы делают из слёз великанши Имландир-Кайсы.

– А ты откуда знаешь? – прищурился на невесту Торви.

– Мы в прошлом семестре рисовали всех легендарных великанш, – задрала нос та. – И мифологию сдавали. Никто, кроме чокнутых, в приворот на великанских слезах не верит.

– Погодите, – я остановила обручённых, которые, вроде бы, совсем забыли о разногласиях, – значит, вы знали, что диса Гика хотела похитить Бьёрнстон? Но зачем?

– Может, она тоже думала, что это Цветок Зари? – вопросом на вопрос ответил Хенрик. – Это, кстати, единственное логичное объяснение, кроме того, что она алчная стерва.

Снегомобиль летел по дороге мягко, будто и не по, а вовсе над. В свете фар впереди можно было разглядеть только снежный вихрь, но Хенрик как-то умудрился не пропустить развилку, а потом за каких-то четверть часа довезти нас до города.

У наших ворот он остановился и сказал, что всё-таки навестит филиал «Крабле Банка», а мы можем идти к теплу и пище. Торви вызвался было ехать с ним, но я поймала жалобный взгляд кузины. Пришлось возражать, что лучше меня город знает только бабуля, так что я быстрее смогу показать дорогу туда и назад. Хенрик кивнул, и обручённые вышли из снегомобиля.

– Ты всегда носишь в кармане липомелу? – спросил маг на очередном перекрёстке, пропуская пешеходов.

– Запаслась в Сноувилле, – мне скрывать нечего. – Хотела сплести оберег для Ильсы, но пришлось жертвовать на общее благо. Кстати, а почему Бьёрнстон не подействовал на вас с Торви и профа?

– Я универсал, – ответил псевдожених. – И тоже Бьёрнстон.

Точно. Ведь артефакт наверняка прятал Сигурд, который, вот совпадение, был первым Бьёрнстоном. Видимо, на предка артефакт не действовал, но он не знал, как обезопасить других.

– Торви я держал, пока ты не дала ему липомелу, а Венгвардсон… По-моему, на него не подействовало, потому что псих. На одержимых артефакты влияют очень слабо, есть наблюдения.

– Не похож он на психа, – возразила я, параллельно командуя Хенрику поворачивать влево.

– Все ревнивцы – психи, – безапелляционно постановил водитель, выполняя поворот. – Помешался на Гике, ты бы слышала, что он там в пещере говорил. Впрочем, нет. Хорошо, что ты не слышала.

Снегомобиль вырулил на ратушную площадь, и я показала Хенрику предка-памятника.

– Подсуропил нам проблему, – проворчал благодарный потомок. – Некогда на него любоваться, надо парковку искать.

У банка свободных мест, конечно, не было. Но рядом с ратушной площадью начинался торговый квартал, где была и наша лавка. Там маг и припарковался, заметив, что быстро сбегает в банк, а я пока могу навестить бабулю Фрейдерин.

Бабулю я навестить хотела, ещё с утра хотела: надо было рассказать ей о заклятье скоровязания, а уж теперь, после откровений Ильсы поговорить просто необходимо. Но тут взгляд упал на вывеску через дорогу, на которой над ведьминым котлом дыбил шерсть здоровенный кот. Из котелка поднимался пар, а глаза кота светились двумя красными фонарями. Здесь обитала бабка Фьельниссе, к которой я собиралась ещё вчера. И пусть мы с бабулей решили, что снимать кольцо сейчас нет нужды, разобраться, что с ним не так, всё равно хотелось.

Бабка Фьельниссе, как и все горожане перед самой длинной ночью, украсила свой дом венками из хвои и липомелы, гирляндами из цветных шаров и множеством «волшебных огоньков». Правда, у неё эти огоньки на самом деле могли быть волшебными, ведьма всё-таки.

Я потянула за кольцо на входной двери и вдруг нос к носу столкнулась с хозяйкой. Фьельниссе стояла у порога, небрежно набросив на плечи полушубок, видно, собралась куда-то выйти. Её лицо, сморщенное вроде печёного яблочка, было таким же румяным, глаза до сих пор оставались ярко-синими, а губы – красными. Картину портили только крючковатый нос и выдающийся подбородок.

– Добра вашему дому, – поздоровалась я.

– А, маленькая Фрейдерин, – Фьельниссе меня узнала, как узнавала, по слухам, всех сальбьоргцев, что приходили к ней с насущными делами. – Говорят, жениха знатного подцепила?

– Нет, – я покачала головой. – То есть да. Я не… – тут я остановилась.

Ложь Фьельниссе не терпела, могла выгнать балаболку поганой метлой и пинать тяжёлыми ботинками вплоть до ратушной площади. Но и правду я сказать тоже не могла, ведь все – а главное бабуля! – верят в обручение с Хенриком.

– Да полно, – махнула рукой ведьма, – я же сплетни люблю. Бабка твоя уже поделилась. Ну, с чем пришла?

Я показала ей кольцо и спросила, может ли она его снять. Фьельниссе цапнула меня за руку и поднесла кольцо к глазам.

– Занятная вещица, – пробормотала она под нос. – Значит, снять? Захочешь снять, приходи с тем, кто его на тебя надел.

Обычно бабке никто не перечил и лишних вопросов не задавал. Но я не удержалась.

– Зачем?

– Затем, маленькая Фрейдерин, что я дистанционно проклятия не снимаю.

– Кольцо проклято? – испугалась я.

– Ни ты, ни кольцо, – успокоительным тоном ответила Фьельниссе. – А если помолвка расстроится, оно и само слетит. А теперь иди, тебя старшая Фрейдерин обыскалась.

ГЛАВА 11

Если вы хотите, чтобы муж был мягкий и послушный, перед началом работы обязательно постирайте выбранную пряжу в тёплой воде с добавлением двух – трёх колпачков детского шампуня

.

«Как связать себе мужа. Практическое пособие в семи уроках»

Первым, кого я увидела, выйдя из дома сальбьоргской ведьмы, был Хенрик. Он стоял возле снегомобиля и озирался по сторонам. Оказалось, что маг не решился доверить свой артефакт местному филиалу «Крабле Банка».

– Сейф там ненадёжный, – постановил он, заметив меня. – А зачем ты к ведьме ходила?

– На суженого погадать, – буркнула я, совершенно ошарашенная откровениями Фьельниссе. – Кстати, она сказала, что ты проклят.

– Да не бери в голову, – беззаботно отмахнулся Хенрик. – Ведьмы просто меня не любят.

– Есть за что? – уточнила я вежливо.

– Конечно, я же универсал, – немедленно подтвердил псевдожених. – У них в котлах варево портится, если я мимо прохожу.

Похоже, своей универсальностью он будет объяснять вообще всё что угодно.

– Куда ты теперь думаешь пристроить артефакт?

– Понятия не имею. Может, твоя уважаемая бабушка что присоветует?

– Как ни присоветовать, – за моей спиной раздался голос бабули Фрейдерин. – Заходи в лавку, внучок, да невесту свою бестолковую прихвати.

Бабуля, видимо, уже некоторое время стояла на пороге, но терпеливо ждала, когда я её замечу. А я… вот точно, бестолковая, обернулась только сейчас. По лёгкому снежному налёту на волосах и плечах поверх тёплой шали было ясно, что стояла она недолго, вопрос в том, что успела услышать. До меня даже не сразу дошло, что она назвала Хенрика внучком. Ойёй, как выражается Ильса…

Я начала нервничать сразу, как только маг подал руку, помогая подняться на три обычные ступеньки крыльца. И ведь бабка Фьельниссе предупредила, что меня ищет старшая Фрейдерин… Я так распереживалась, что вообще не обратила внимания на праздничное оформление витрин с пряжей, вязаные шары с йольскими звёздами и птичками на ветках и даже на бабулину помощницу Ханеке Ильсрин.

Она обслуживала покупательницу, которая никак не могла выбрать цвет для своей будущей летней кофточки, и лишь помахала рукой из-за прилавка.

Я тоже полуавтоматически махнула ей в ответ и на почти негнущихся ногах пошла вслед за бабулей в офис.

– С артефактом чуть погоди, внучок, – без разгону начала бабуля, как только дверь закрылась, отрезая от нас все посторонние звуки и голоса. – Сперва мы с Улле обсудим, что случилось у Ильсы с женихом.

– Небольшая размолвка, – обезоруживающе улыбнулся Хенрик. – Ничего страшного, к вечеру всё уладится.

– А кто мне тогда объяснит, почему Ильса в слезах требует ускорить свадьбу? – глава клана Фрейдерин поглядела на меня в упор.

– Это не то, что ты подумала, – быстро ответила я. – Они действительно сегодня поругались, но уже помирились.

– Да ну? И по какому же поводу? – сурово спросила бабуля.

– Ты же знаешь, какая Ильса упрямая, – вздохнула я (между прочим, вовсе не играла, вот). – Приревновала Торви безо всяких причин и теперь хочет как можно быстрей стать его законной женой.

– Причины-то, допустим, были, – светски прокомментировал Хенрик. – Одна, собственно говоря, причина, но она не в его вкусе.

– Да, совсем не в его, – я подтвердила его слова с излишним, может быть, пылом, но стресс выходил из меня именно так. – И он на неё совсем не смотрел!

– Смотрел, не смотрел, мне всё едино, – рявкнула бабуля. – Мне главное, чтобы чести урона не было. До Йоля всего ничего, Торвальдсонам даже билеты в Сальбьорг уже не взять!

Йоль у нас принято проводить с семьями. Перед самой длинной ночью все стремятся попасть домой, так что поезда переполнены, а с билетами действительно сложно.

– Начинать что-то новое, особенно заводить семью, перед Йолем неразумно, – покачал головой Хенрик. – Энергии в упадке, светило в дисбалансе – время для завершения, а не для начала.

– Ты это Ильсе скажи, – проворчала я.

– Ильсе это скажешь ты, – приказным тоном заявила бабуля. – А я добавлю. Спасибо за совет, внучок. Теперь рассказывай, что там у тебя за артефакт.

– Это Медвежий камень, – просто ответил Хенрик. – Вещица неприятная, вызывает галлюцинации, и чем слабее в человеке магия, тем проще ему попасть под влияние артефакта.

Бабуля не стала кривиться и поводить носом, она только спросила, зачем Хенрик притащил каменюку в Сальбьорг. Тот ответил, что деваться ему некуда, нельзя было оставить Бьёрнстон в руках вора, у которого, к тому же, начались полноценные глюки.

Бабуля пару раз кивнула головой, словно соглашаясь с лучшим собеседником – самой собой, а потом без вопросов приложила руку к особенному месту на крышке рабочего стола: если присмотреться, можно заметить, что там есть сучок, в центре чуть темнее остальных. Сначала мне все сучки казались одинаковыми, но после нескольких тренировок под пристальным взором бабули, находить его я научилась.

Одна из деревянных панелей, которыми были отделаны стены, отъехала, открывая дверцу сейфа.

– У вас настоящий миксоновский механизм, – маг уважительно присвистнул. – Большая редкость.

– На первый случай сойдёт, – ответила бабуля, – но ты уж, внучок, долго не тяни, спрячь свой камень так, чтобы никто не нашёл.

– Мой предок так и поступил, – неожиданно признался Хенрик, – но артефакт всё-таки попал в чужие руки. Я отвезу его в столицу, пусть дед сам решает.

Пока псевдожених осторожно ставил сплетённый мною коробок из липомелы в сейф, а бабуля перекладывала свои бумаги в кофр – всё равно, мол, на Йоль собиралась забрать их домой – я постепенно выдыхала. Только теперь навалилась усталость, я вспомнила про голод и про свой совершенно неподобающий для города вид – тёплые штаны и куртку для катания с горки.

Но прежде чем вернуться домой, поесть и завалиться в ванну, надо было рассказать бабуле про подслушанный Ильсой разговор тётки Эйсы с дядюшкой Гартмусом.

– Хенрик, – пропела я тем сладким голосом, каким обручённые дисы просят своих женихов о подарках, – подожди меня в машине, я должна сказать бабуле пару слов с глазу на глаз.

Бабуле это не понравилось, магу тоже. Он, впрочем, перечить не стал, даже шагнул к двери, но тут заартачилась бабуля.

– В чём дело, Улле? Говори, он ведь почти вошёл в семью.

Говорить при том, кто совершенно точно в семью не вошёл и входить не собирался, о внутриклановых делах было неловко. Даже неприятно, но тут я представила ситуацию иначе. Он чужой, ему наши проблемы ни к чему. Вот если бы Хенрик действительно был моим женихом, я бы вообще при нём ни слова не сказала. Ведь стыдно-то как, в нашем клане завелись интриги и заговорщики!

– Эйса? С Гартмусом? – переспросила бабуля, когда я рассказала всё, что подслушала Ильса. – Не переживай, внуча, скоро вернётся твоя мать и быстро поставит всех на места.