Глава пятая. День Великой битвы

С тех пор, как Стася узнала о гибели Кейры, она не ведала покоя. Сначала, разумеется, от нее скрывали правду. Но королева Граничных земель была женщиной мира людей, за те двадцать лет, что она прожила, ей довелось перенести столько испытаний, что она не могла обмануться. Кейра была так счастлива, она ждала свадьбы! И вдруг – она отключила защитное поле и вышла из Драконьего ущелья. Кроме того, девушка настолько ловко танцевала на этих узких мосточках, что просто не могла бы упасть! Очевидно, она сделала это намеренно! Но зачем? Что могло заставить ее так поступить? Интуиция подсказывала Стасе, что Кейра каким-то образом узнала о чувствах Даголлана к ней. Об этом говорило и лицо самого рыцаря, которое, казалось, почернело от горя, и испуганные глаза Анжелины.

– Если она покончила с собой из-за меня, я этого не переживу, – сказала Стася подруге.

– Ну что за глупости ты говоришь, – натянуто улыбнулась Анжелина сквозь слезы, но слова звучали неуверенно и неискренне и лишь еще больше убедили Стасю в собственной правоте.

Похороны девушки прошли в тишине, и Драконье ущелье на долгое время погрузилось в печальное молчание. Стася почти все время была одна, она забыла о Ларри, забыла об ужасах войны, она думала лишь о том, что невольно послужила причиной смерти другого человека, молодой прекрасной девушки, к которой она уже успела привязаться.

Точно также думал и Даголлан. В отличие от Стаси он точно знал причину и потому мучился еще сильнее. Росс, знавший правду, сочувствовал другу.

Они забыли о том, что приближался день, когда защитное поле должно исчезнуть, когда войска Килломары получать возможность подняться в крепость.

Незаметно настало лето. Воздух стал теплым и ласковым, солнце иногда припекало, заставляя искать убежища от жары в прохладных помещениях замка. Но чаще всего погода была приятная для прогулок, потому большинство осажденных, зимой прятавшихся в плохо отапливаемых каменных залах, сейчас разбрелись по ущелью. Всюду раздавались веселые голоса детей, придумывающих новые и новые игры.

Когда прошло два месяца, вернулся Ларри. Он нашел свою жену грустной и бледной, погруженной в глубокую депрессию, такой он ее еще не видел никогда. Казалось, она даже не заметила его возвращения, или же оно оставило ее безразличной.

– В чем дело? – спросил он с удивлением, – Ты, кажется, не рада моему приходу? Это из-за Ночных охотников и Килломары?

Стася отрицательно покачала головой.

– Ну что ты, я тебе рада, – заметила она. – Просто… все так запуталось. Я не знаю, как тебе объяснить.

Она кратко рассказала Ларри о том, что Кейра сорвалась с утеса в день свадьбы, умолчав о подробностях трагедии. Ларри принес Даголлану соболезнования, однако, видно было, что чрезмерное горе жены смущало его. Снова и снова спрашивал он о причинах ее состояния, но Стася отвечала уклончиво или же просто молчала. Почему она плакала, неужели, королева виновна в смерти девушки? Его Стася, могла ли она поступить подобным образом, она, дочь Кольца добра, а если могла – то ради чего?

В один из дней, пытаясь разгадать эту тайну, Ларри пришел на могилу девушки и застал там Даголлана, склонившегося над могильным камнем. Увидев его, рыцарь поднялся.

– Ваше Величество? – спросил он с изумлением.

– Я тоже пришел почтить ее память, – коротко ответил Ларри. – Она была такой романтичной и наивной. Мне жаль, что так вышло. Вы были бы отличной парой.

Он вздохнул, его глубокие золотистые глаза выражали грусть. Даголлан кивнул.

– Несомненно, мой король.

Еще несколько минут молча стояли они у могилы, пока не услышали шаги. Обернувшись, они увидели Стасю. Смущенная, точно ее поймали на месте преступления с поличным, Стася приблизилась.

– Вы тоже пришли сюда… – тихо сказала она, остановившись у надгробного камня. Повисло тягостное молчание.

– Вот мы все здесь, Кейра, – произнесла королева.

И снова воцарилась гнетущая тишина, каждый, казалось, сожалел о том, что сегодня пришел к могиле, и о том, что встретил здесь остальных.

– Мы похожи на соучастников преступления, – сказала вдруг Стася еле слышно.

– О чем ты? – Ларри взглянул на нее с изумлением.

– Это я виновата, – сдавленным голосом произнесла вдруг она. – Зачем обманывать? Я знаю, что Кейра убила себя. Знаю, что я стала причиной ее смерти.

– Не вините, себя, госпожа, – перебил Даголлан. – Это только моя вина! Она хотела, чтобы я любил ее, она верила, что мы будем счастливы. Я не смог ей дать того, о чем она мечтала, и она предпочла уйти. Вы ни в чем не виноваты, только я.

– Но эта свадьба была моей идеей, – возразила Стася. – Поверь, я виновата намного больше тебя.

– Ну, если уж на то пошло, – добавил вдруг Ларри, – Я виновен не менее вашего. В конце концов – идея рождения вашего ребенка принадлежала мне. Я сам подтолкнул вас друг к другу, хоть и знал о твоих чувствах к королеве. Ведь ты поэтому и решила устроить свадьбу, не так ли, Стася?

Стася сжалась, словно испугавшись удара, но ничего не успела сказать, потому что Даголлан ответил за нее.

– Это не так, мой король. Ты не мог предположить, что твоя идея приведет к таким последствиям. Ты думал о том, как защитить свою страну. Только об этом. Все остальное исходило от меня. Я должен был полюбить ее! Но я не смог.

– И все-таки, – продолжил Ларри, – Я виновен. И куда более вашего. Я говорю это потому, что возможно, вам станет легче, и вы перестанете обвинять себя.

– Почему? – изумленно спросила Стася.

– Во-первых, потому что во мне говорила гордыня. Я хотел принести великую жертву, хотел, отдав самое ценное, что было у меня, другому, искупить свои грехи, проститься с прошлым, похоронить свою чудовищную сущность. Тобой, Стася, я пытался купить себе свободу и возможность стать человеком. Но ничего не вышло. Видимо, тут нужно действовать как-то иначе. А во-вторых, потому что я был там. Я видел, как она это сделала.

– Ты видел? – Стася отшатнулась, – Но как? Почему ты не остановил ее?

Ларри пожал плечами.

– Я ее не остановил.

– Но Ларри! Ведь ты мог ее спасти! Почему ты позволил ей прыгнуть в пропасть! Почему не удержал, ведь ты сильнее!

Даголлан лишь смотрел на него с изумлением и негодованием, которое ясно читалось в его серых глазах.

– Вы ведь могли изменить все, Ваше Величество! – произнес он, наконец, с трудом сдерживая досаду.

– Есть одна маленькая деталь, – заметил вдруг Ларри. – Я был чудовищем. И потому, если бы и спас девушку, то лишь чтобы убить ее самому. Признаюсь, наблюдение за ее отчаянием и сам ее поступок вызвали у меня интерес, и я получил большое удовольствие, созерцая происходящее…. Так что не вините себя, есть те, кто хуже вас. Я действительно, чудовище, и этого ничто не изменит.

Стася и Даголлан смотрели на него с ужасом.

– И все-таки, ты не был собой, – сказала, наконец, Стася. – В то время как мы-то считаемся людьми… Чем же мы лучше тебя?

Она повернулась и направилась к крепости. Ларри последовал за ней. Даголлан проводил их глазами и опустился у могилы своей невесты. Он понимал, что его жизнь зашла в тупик, происходящее потеряло всякий смысл, он почти ждал начала войны, понимая, что лишь смерть станет избавлением.

– Не переживай, Кейра, – сказал он, наконец, – Поверь, мы разлучились ненадолго. Скоро я приду к тебе, очень, очень скоро! И мы снова будем вместе.

Стася старалась не осуждать Ларри, она думала, что теперь вряд ли имеет право кого-либо осуждать. Ведь это ее Кейра считала соперницей. Зачем, почему Даголлан полюбил ее? Зачем она вообще позвала его в Царство фэйри? Они добыли никому не нужный бриллиант, который принес уже столько несчастий, и даже после своего исчезновения продолжает вредить им! Что же до Ларри… Какая-то смутная тревога не давала ей покоя, но в чем именно было дело, королева не знала. Как в былые годы, когда она пыталась разгадать его тайну, Стася ходила по пустым верхним залам и башням, размышляя, анализируя, но не понимала, что именно вызвало беспокойство.

И лишь ночью, проснувшись от внезапного осознания, она вдруг села на кровати, глядя в темноту, а потом потрясла спящего мужа за плечо.

– Ларри! Ларри! – позвала она встревожено.

Он открыл глаза и взглянул на нее почти отсутствующим взглядом.

– А? Что? Уже нападают? – спросил он, сонно.

– Ведь ты ушел заранее, – шепотом спросила Стася, – Кейра умерла в день свадьбы. Ты должен был стать чудовищем лишь через два дня после этого! Но ты сказал, что был в обличие монстра и потому не смог ей помочь… Как такое возможно?

Несколько секунд Ларри молчал, то ли спросонья, то ли раздумывая, что ответить.

– Иногда перерождения случаются днем раньше, иногда – днем позже, – произнес он, наконец. – Спи.

Он повернулся, укрылся одеялом, и скоро она услышала его ровное дыхание. Ларри спал. Но Стася не могла заснуть, она выбралась из-под одеяла и, завернувшись в покрывало, встала у окна, глядя на темнеющие вдали горы. Она хорошо помнила, что прежде ее муж всегда говорил, что перерождение случается точно в срок. Мог ли он ошибиться в расчетах? Или же, он обманывает ее? Но если да, то зачем? Этого она не понимала.

Несколько дней Стася провела в глубокой задумчивости. А, наконец, выйдя из крепости, увидела Тонкого Джона, стоявшего возле круглого камня. Она подошла ближе.

– Это камень Кейры, – сказала Стася, положив руку на локоть волшебника, и в ее голосе послышалась грусть.

– Да, я сделал его для нее, – кивнул старый друид, оборачиваясь. – Если бы я только знал… Я виню себя за то, что отлучился, когда она смогла отключить поле…

– Не вините себя, Джон, – прервала его Стася, – Уж кто-кто, а вы тут совершенно не причем! Есть столько других, кто, действительно, виновен!

Джон пожал плечами, как знать, говорил его жест.

– Как вам удалось так обработать камень? Он получился совсем круглым! – поинтересовалась Стася, пытаясь перевести тему.

Старик усмехнулся.

– Я же друид, – ответил он. – Мы познавали свойства камня веками… Это совсем не та наука, которую ты изучала в своей школе. Не та, которой владеют ваши геологи. Не то, чему учил тебя профессор Гунн. Мы знаем такие свойства камня, о которых вы не можете и предполагать…

Какое-то воспоминание мелькнуло вдруг в голове Стаси, и молодая королева схватила Джона за руку, в волнении.

– Я вспомнила кое-что! Джон! Как хорошо, что вы это сказали! Учитель Гунн! Да, однажды на уроке он рассказывал мне о камнях… он говорил тогда о памяти камня… вы знаете что это?

– Ты, должно быть, имеешь в виду, память кристалла, Лориана?

Стася кивнула.

– Кристалл запоминает все, что видит, он записывает изображение. В мире людей сказали бы, что он работает по принципу видеокамеры. На самом деле – это видеокамера работает по принципу кристалла!

– А вы можете заставить его воспроизвести изображение? – взволнованно спросила Стася.

– Разумеется! Но куда ты клонишь? – он с удивлением взглянул на свою подопечную.

Что опять задумала эта неугомонная? Зачем ей понадобилось извлекать изображение из кристалла?

– Идемте! – Стася решительно потянула его за руку. – Возьмите ваш посох и скорее идемте!

– Но куда? – Джон едва поспевал за ней.

– Мы пойдем на дальний утес, на границе ущелья. Туда, напротив Острой скалы, где погибла Кейра.

– Что ты рассчитываешь там найти?

– Правду.

Джон пожал плечами, но за те годы, что он был знаком с Лорианой, он уже понял, что она отличалась упорством в достижении своих целей и заставить ее отклониться от избранного пути было также невозможно, как повернуть реки вспять.