Тереза Рейнер. Художник Юлиана Королева

Шон Рейнер. Художник Юлиана Королева

Пролог

Июль 2013

«Мы снова не смогли получить официальную информацию, – деловито вещала с экрана серьезная брюнетка. Бегущая строка внизу повторяла ее слова, и между предложениями все время мелькал логотип: «Das Erste¹», общественный телеканал Этерштейна. – Пока лишь известно, что принцесса находится во дворце Холлертау по приглашению своего деда, короля Фредерика. Мне, впрочем, как и всем этим людям, – камера, повинуясь жесту диктора, приблизила толпу, которая осаждала ворота дворца: журналисты и ведущие новостей наперебой вещали что-то своим операторам или заглядывали сквозь прутья решетки, – хочется знать больше. Откуда взялась эта девушка? Связано ли это событие с пожаром в Хольц-Линден и трагической смертью племянника короля?»

Курт выключил телевизор и бросил пульт на заваленный газетами диван. Журналисты явно больше ничего не раскопали, тогда их репортажи звучали бы иначе. В газетах тоже не писали ничего необычного: «Новая принцесса Этерштейна – самозванка или потерянная внучка?», «В закрытом пансионе отвергли заявление, что принцесса – их воспитанница…», «Король вписал внучку в семейное древо еще три года назад …»

Что ж, Курт не ожидал, что до этого дойдет. Предполагалось, что Тереза будет скрываться и дальше, но он недооценил Виктора. Даже несмотря на то, что Курт много лет создавал маркизу препоны, тот все равно нашел Терезу. Возможно, это к лучшему, и теперь она в безопасности. До тех пор, пока Орден веитов о ней не узнает и не придет за ее головой.

Тереза наверняка думает, что находится под защитой королевских стен, но это не так. Нужно найти способ оказаться с ней рядом в ее новом статусе. Нужно быть ближе к ней.

Курт включил аудиозапись, положил на подушку телефон и потянулся за рубашкой. Она висела там, куда он бросил ее вчера вечером – на спинке дивана.

«Обещай, что дослушаешь до конца, – произнес на записи женский голос, – хотя пойму, если не станешь. Только ты сможешь меня понять и, возможно, простить. Но это на твое усмотрение. – Послышался вздох: – Я так больше не могу».

На голубом рукаве рубашки красовалось пятно крови. Пришлось снять и взять в рюкзаке другую.

«Я хочу, чтобы все прекратилось. Я трусиха, хотя ты много раз говорил, что трусиха не решилась бы… Все, что мы делали, было бесполезно. Веиты сильнее нас, их больше, а я устала. И выживать, и надеяться, что смогу сама вырастить дочь. Тереза еще маленькая, и у меня еще есть шанс, но с каждым днем он тает. Я не хочу наблюдать, как безжалостное время отнимает мою жизнь».

Курт зашел в ванную побриться. Вчера, когда он обыскивал дом, нашел пару пистолетов, экстази и протеиновые батончики, а вот электробритвы не было, только «опаска²», помазок и пена. Варвары!

– Прости, что оставляю тебя одного… – пробормотал Курт, намазывая щеки пеной.

«Прости, что оставляю тебя одного. Если бы твоя сестра была с нами… – послышался плач, и ее следующие слова потерялись между безразличной тишиной и тихими всхлипываниями, – … не могу … ты знаешь: я тебе доверяю. Мы прошли такой путь вместе, что считать иначе … лицемерие, поэтому я надеюсь, что и ты мне доверяешь и не станешь мешать. И говорю это не потому, что надеюсь на спасение. Нет, не вздумай. Просто не хочу оставлять тебя без объяснений. Это мой выбор, и в нем нет твоей вины».

Курт смыл остатки пены, вытерся салфеткой и вернулся к дивану в поисках ботинок. Они валялись под журнальным столиком.

«Я надеюсь, с Терезой все будет хорошо, ее отец справится. Но и тебя прошу: защити ее».

Запись закончилась. В комнате снова воцарилась тишина, терзающая уши пустотой. Курт обулся и убрал телефон в карман. Оставалось маленькое дельце – Брук, пешка маркиза. Он прятался в этом доме от врагов и Интерпола, пытался залечь на дно, но наследил, названивая знакомым и приятелям. Удастся ли вытащить из него еще что-нибудь полезное, кроме того, что уже известно? Даже если и нет… Курту пришла в голову интересная идея: Брук как кость в горле для Терезы, и она будет рада от него избавиться. Вот и повод, чтобы оказаться рядом с ней.

Курт пошел на кухню. Вчера он видел пачку пакетов в одном из ящиков, пока искал вилку.

Дверь в подвал издала тихий заунывный скрип. Деревянные ступеньки молчали, лишь немного пружиня под тяжестью шагов. Тусклый свет мерцал под потолком, оставляя в тени сырые стены и углы. Пахло затхлостью и гнилью, но приторный запах пота и страха от валяющегося на полу связанного пленника все перебивал.

– Доброе утро, – произнес Курт. – Хотя для тебя – вряд ли.

Пленник распахнул незаплывший глаз, замычал в кляп и зашевелился, видимо, изнывая от желания что-то сказать. Штанины задрались, и голые пятки белели в полутьме. Курт присел на корточки за его спиной и проверил веревки: на щиколотках и запястьях они держались туго, и соединяющая их веревка не давала пленнику двигаться. Кожа на голых лодыжках покраснела, а из раны в ноге на грунтовый пол натекла кровь, как и из дыры в ладони, но это была не его работа, – Тереза постаралась. Молодец девочка.

Курт вытащил кляп и брезгливо отбросил в угол.

– У меня есть деньги. Много денег, – просипел пленник. – Я на днях выгодно пристроил одну вещичку. Сколько хочешь?

– Во сколько ты оценишь жизнь? – задумчиво поинтересовался Курт.

– Сколько хочешь отдам! Все отдам! – Брук тянул голову, пытаясь повернуть ее к Курту. – Я хочу жить…

– Не свою. Тех, кого ты убил.

– Я… Я… Да все забирай! К черту! Я же все рассказал, сказал, кто в Холлертау работал на маркиза…

– Спасибо, – ухмыльнулся Курт. – Но этого мало. Так сколько стоит жизнь Келли Эберт? – Он расправил пакет. – И Джоша Таннера? Думаешь, хватит денег? Тем более, чтобы расплатиться с принцессой.

– Я принцессу не трогал! – заорал Брук, извиваясь еще сильнее, чтобы уползти, и шипя от боли. – Она же жива! Я ее спас, вывел из горящего замка. Ты обе…

Курт надел ему на голову пакет, и крик перешел в глухие стоны, а потом и в сипение, когда затянул потуже. Он ненавидел необходимость убивать и себя ненавидел тоже, но в какой-то момент жизни осознал, что, кроме ненависти, у него ничего не осталось, и если не будет и ее, наступит конец. Но прежде нужно кое-что сделать.

– Признания мало. – От напряжения свело пальцы. – Для искупления я заберу твою голову.

Сентябрь 2016

Ночную улицу освещал только один фонарь, как раз над входом в забегаловку. Если бы не мигающая вывеска и пара десятков криво припаркованных машин, можно было принять вытянутое приземистое здание за амбар. Чарли Таннер сидел в джипе на парковке напротив и раздумывал – зайти или не стоит. Все-таки припортовый бар – паршивое местечко.

Час назад сюда зашел сержант первого класса Брэдшоу Уильямс Ли. Последний раз они виделись в штабе генерала Хэмстеда несколько лет назад, когда оба служили там по контракту, а до этого – на базе Храбат-Эль-Джиере³. После демобилизации Чарли даже приглашал Уильямса Ли на работу в «Сентинель», но тот отказался, сославшись на новый контракт. При Хэмстеде Уильямс Ли служил почти десятилетие.

Сегодня днем преданный пес генерала околачивался у отеля, в котором остановилась королева Этерштейна. Зачем? Конечно, после перестрелки в холле отеля там болталась добрая половина журналистов и полицейских города, не говоря о толпе зевак, но Уильямс Ли на праздного зеваку не походил: стоял на другой стороне улицы, провожая королевский кортеж цепким взглядом. Взглядом человека на задании. Сомнения укреплял тот факт, что генерал всегда проявлял нездоровый интерес к Терезе Рейнер.

Еще со времен службы в армии Чарли Таннер твердо усвоил одно правило: случайностей не бывает. Если кажется, что за Терезой следят, значит, так оно и есть.

Из дверей бара вывалилась шумная компания: три помятых мужика и парочка девчонок. Крики ввинтились в тишину, и ночь зазвенела эхом раскатистого смеха по пустой улице. Одна из девчонок повернула голову. На ее лицо упал свет, и Чарли вздрогнул. Нет, показалось. Она вовсе не похожа на Терезу. Не то чтобы Чарли ожидал увидеть ее здесь, просто за три года привык искать знакомые черты в любой девушке и каждый раз злился, когда не находил.

Вчера ночью Тереза возникла на пороге как видение из сна, галлюцинация или морок. Возникла, снова перевернула все с ног на голову признаниями и исчезла на рассвете, оставив ощущение, что это и была галлюцинация. Он бы так и думал, если бы не поехал в город и не наткнулся на заголовки газет «Визит королевы обернулся катастрофой» и им подобных. Хотя кое-что из того, что она рассказала, до сих пор казалось сном: например, история о суперспособностях.

Желание быть рядом так и не пропало, прогрызло путь к сердцу и свернулось там, все болезненнее царапая глупую мышцу. Окруженная надежными стенами королевского замка и толпой охранников, вряд ли эти три года она нуждалась в помощи, но сердце все равно ныло: с Терезой вечно что-то случается, она все время попадает в неприятности. Тогда, три года назад, он больше всего боялся, что ее отец тоже умрет. Тереза испугалась, потом погрязла в чувстве вины, а он… Он словно утратил власть над своими решениями из-за того, что случилось с Джошем, с Ронни, из-за бессилия что-то изменить. Гнева и ярости было слишком много, и он боялся, что они разрушат новую хрупкую жизнь Терезы.

Но она снова притянула его будто магнитом: с ней что-то случилось, учитывая заголовки газет и слежку.

Компашка пошумела на парковке, уселась в потрепанную «Хонду Аккорд» и укатила. Снова воцарилась тишина, и сильнее повеяло океаном – солоноватым пряным воздухом. Чарли потянулся к бардачку за сигаретами.

Двери бара открылись, и на улицу вышел Уильямс Ли. Он говорил по телефону и быстро шел по парковке.

«Наконец-то! Давай, куда же ты поедешь? Зачем следил за королевой и кто отдал приказ?»

Чарли выкинул только что зажженную сигарету в окно и приготовился. Уильямс Ли не мешкал – заскочил в неприметный седан и завел мотор.

Дороги опустели, и следить стало труднее. Среди редких машин он сам – как на ладони. Чарли выключил фары и держался так далеко, как только возможно. Уильямс Ли явно торопился, игнорируя светофоры на пустых перекрестках. Пересек мост, миновал цементный завод и двинулся вглубь промзоны. Карта в телефоне показала, что дальше склады и тупик. Чарли загнал машину в кусты и пошел пешком. Фонари здесь не горели, все тонуло во тьме, только в просветах от кустов белел бетонный забор. Чарли прошел вдоль него до конца и осторожно выглянул. Впереди у складов ярдах в пятидесяти тускло светился одинокий фонарь. Площадка перед ним была пуста.

Чарли высматривал машину или силуэт, но его отвлек шорох колес по асфальту. Он нырнул за куст, и мимо проехал старенький «Форд Эскейп», свернул перед фонарем и затих. У слившегося с ночью забора нашлась и первая машина, а вторая остановилась рядом. Двое выбрались из салонов и беззвучно двинулись дальше в темноту.

Чарли осторожно зашагал следом.

Они добрались до одноэтажного административного здания с темными окнами и разделились – Уильямс Ли пошел налево, а второй, выше и шире в плечах, «амбал», как окрестил его Чарли, – направо. Они избегали освещенных участков, шли молча, а потом достали оружие. В темноте было плохо видно, но язык тела подсказывал – Чарли слишком часто такое видел. Явно пришли не просто поговорить. Сейчас пригодилась бы двустволка, с голыми руками против двух вооруженных профессионалов не выстоишь. Но оружие осталось дома.

Амбал шагал уверенно и производил впечатление бойца. С ним в рукопашную лучше не ввязываться, а вот Уильямса Ли когда-то ранили в правую руку, можно воспользоваться старой травмой. Но заполучить ствол надежнее.

Чарли затаился у стены напротив. Тусклый фонарь освещал только площадку перед зданием и пару окон, все остальное скрывалось в темноте. Ни ночных дежурных, ни охраны. Чарли осторожно прокрался по неосвещенному участку ближе к зданию, держа окна и дверь в поле зрения. За дверью скрылся амбал, а Уильямс Ли, возможно, пошел в обход, или там был еще один вход.

В полной тишине хлопнула рама. Послышался рваный шепот и стон. Из низкого окна под фонарем выпрыгнула девушка, совсем молоденькая, с короткими темными волосами, в джинсах и грязной джинсовой куртке.

– Давай, Би Джей, я тебя держу. – Она вытянула руки, помогая выбраться парнишке. Он буквально вывалился из окна и тяжело осел. Девчонка кое-как подняла его с земли, он с трудом оперся на ее плечо. – Давай же! Надо валить!

– Я не могу, – еле слышно прохрипел парнишка, споткнувшись на ровном месте и чуть не упав. – Беги одна.

– Иди ты знаешь куда!

Из двери выскочил амбал. Чарли даже не успел обдумать, как поступить, инстинкты все сделали за него – три шага, и он перехватил руку с пистолетом. Выстрел ушел в землю, выбив фонтанчик пыли, девчонка взвизгнула. Амбал развернулся. Чарли пнул его в колено и ударил в нос. Амбал крякнул и начал оседать. Чарли выхватил у него пистолет и добавил рукояткой в висок. Противник вырубился и грузно рухнул на землю, но вряд ли проваляется долго.

Из-за другого угла высунулся Уильямс Ли. Чарли, уже не таясь, выстрелил ему под ноги, и голова исчезла.

– Бегите! – Чарли подтолкнул девчонку и махнул рукой в сторону своей машины. Им надо пробежать ярдов сто, только вот пространство открытое и придется попетлять, зато за углом всего лишь один противник, а в руках старый добрый глок люгер⁴. – Я прикрою.

Девчонка застыла на секунду, распахнув глазищи, а потом настороженно прищурилась и сграбастала парня, закинула его руку себе на плечо и, сгибаясь под тяжестью, потащила, куда велели. Чарли следил, не высунется ли Уильямс Ли, и быстро пятился. Привычная хромота сейчас злила, потому что делала его уязвимым. Из-за угла снова показалась тень, и Чарли выстрелил. Уильямс Ли нырнул обратно. Второй пока валялся, но он парень крепкий, скоро очухается. Вот если ему прострелить ногу… Возвращаться было поздно, счет шел на секунды, а стрелять с тридцати ярдов Чарли не рискнул, так и убить можно. Уильямс Ли больше не высовывался.

Девчонка почти доволокла парня до забора. Чарли отвлекся, и очередной выстрел выбил гравий позади – пуля прошла слишком близко. Чарли ответил и мысленно выругался. Тень опять скрылась за углом склада.

Девчонка поволокла парнишку дальше, но выдохлась и прислонила его к забору, тщетно пытаясь поставить на ноги. Чарли поднял его, на бегу закинул руку себе на плечо и обхватил за пояс. Парень пах потом и кровью, дышал часто и тяжело и с трудом передвигал ногами. На вид совсем молоденький, лет двадцати. Какого хрена бывшие военные охотятся за подростками?

Нервировала открытая спина. Каждая секунда могла оказаться последней. Прострелить бы шины противникам, ведь поедут следом, но он волок парнишку, а пистолет запихнул за ремень брюк. Достать его сейчас можно было только бросив ношу на землю.

– Куда он ранен? – У джипа Чарли подхватил парнишку под мышки и запихнул на заднее сиденье. Девчонка юркнула в салон, помогая затащить глубже.

– В плечо. Пулю вытащили, но кровь не останавливается.

Вытащили? Кто? Но на вопросы времени не оставалось. Пульс у раненого заходился неровным стаккато, на лбу блестела испарина. Чарли захлопнул дверцу, опасаясь, что для парня это словно крышка гроба. Нужен врач.

Пуля вошла в заднее стекло джипа. Девчонка взвизгнула. Раздался хруст, стекло пошло трещинами, но устояло.

– Дерьмо! – Чарли быстро забрался на водительское место и завел мотор. Казалось, машина разворачивается целую вечность и торчит посреди дороги мишенью. Глухой железный скрежет прозвучал откуда-то сбоку, и Чарли сжал зубы: похоже, пуля вошла в крыло.

– Би Джей, очнись, не отключайся, слышишь?

Парнишка невнятно прошелестел в ответ, девчонка склонилась над ним и зашептала, судя по интонациям, что-то вроде тренинга на тему «Мы никогда не сдаемся». Это было очень мужественно с ее стороны, и Чарли проникся уважением к попыткам сохранить оптимизм, но опасался, что у Би Джея критическая потеря крови и уговоры его не спасут. Физраствор сработал бы лучше.

Еще один глухой железный звук вмешался в гудение мотора: теперь пуля вошла в багажник. Чарли надавил на газ – сейчас не до штрафов за превышение скорости – и буркнул в телефон «Поиск» и «Больница». В десяти кварталах нашлась больница и травматологический центр.