Глава 4

Местный магазин оказался крошечным. Сельским. Сначала меня насторожила безыскусная красная вывеска над магазином, вещавшая всем, что там именно «Магазин». Потом я поднялась на три ступеньки, толкнула доисторическую стеклянную дверь и обомлела еще больше: здесь словно бы работала машина времени. Давно я не видела обычные стеклянные прилавки, под которыми пряталось по два вида колбасы, сыра и копченые окорочка. В открытых витринах лежали хлебобулочные изделия, в основном, батоны.

Молоко гордо стояло в единственном современном устройстве этого магазина – в холодильнике с прозрачной дверцей. Там же скучали пол литровые бутылки с газировкой.

Продавщицы, как и покупателей, не наблюдалось.

– Простите!.. – я прокашлялась, чтобы привлечь внимание. Не помогло. Из-под прилавка никто не появился, – Магазин работает?

– Работает! – немного обиженно отозвался голос из подсобки, – Подожди минутку. Я щаз…

– Ладно, – согласилась я и принялась рассматривать нехитрый ассортимент магазина.

Чипсов здесь не было. Доширака тоже. Из консервов – только пара мясных баночек, да зеленый горошек в количестве трех штук. Рыбных консервов не было. Зато гордо стояли на самом виду четыре коробки шоколадных конфет на развес. Интересно, кто же здесь сладкоежки – жители или владельцы магазина?

Крупы стояли в сторонке, в самом низу. Гречка, рис, пшено… Прожить можно.

Возьму себе по килограммчику вместе с макаронами-ракушками. Спагетти не было. А жаль, в последнее время я подсела на спагетти из твердых сортов пшеницы. Но везти их в такую даль на своем горбу – было глупо.

Порошок, белизна, туалетная бумага и другие нужные в хозяйстве вещи здесь тоже были. Они занимали маленький прилавок слева. Я даже вспомнила свое детство, как когда-то покупала с таких прилавков продукты в своем родном городе.

Давно это было!

И всё-таки, я заметила, что в магазине совсем не было замороженных полуфабрикатов. Ни пельменей, ни котлет с блинами.

Подивившись необычному выбору продуктов, я увидела плавленные сырки и творожную массу и радостно потерла ручки. Куплю. Полезно и вкусно на перекус.

– Долго выбирать будешь? – отвлек меня грубый женский голос, и я от неожиданности вздрогнула.

Когда вышла продавщица из подсобки, я не заметила. Теперь она возвышалась над прилавком как большая черная туча и могла не испугать только слепого.

Брови женщины были густо накрашены черным карандашом. Мелкие кудряшки черных волос торчали во все стороны, как у медузы Горгоны. На вид ей было лет сорок пять. Одета она была в черную бесформенную кофту с серебристой вышивкой по рукавам. Какие-то цветочки-лепесточки.

Руки – все в браслетах из разноцветных камней и кожаных ремешков. Я бы даже не смогла сосчитать, сколько висело на каждой – по три или пять?

На шее у нее были белые, вроде бы жемчужные, бусы.

…А полные красные губы блестели так ярко, будто только что напились крови.

«Брр!» – мысленно окрестилась я, – «Привидится же такое! И ничего она не напилась!».

Я послала продавщице милую улыбку и представилась:

– Меня зовут Дарина, я приехала к вам на лето погостить.

– К кому? – серьезно спросили меня.

– В пятьдесят седьмой дом. К тете Свете, – легко ответила я.

И никак не ожидала, что мой ответ вызовет неудовольствие.

– Опять Светка шалит, – вздохнула продавщица и встряхнула телесами, – Совсем совесть потеряла. Таких худосочных посылает. Жуть!

Учитывая красные, словно бы налившиеся кровью губы, я вздрогнула. И посыл не поняла.

– Чем вам не угодила тетя Света? – воинственно спросила я, – Она хорошая женщина, и мамина подруга. Не наговаривайте!

Потом я подумала и добавила:

– Никто меня не присылал. Я сама приехала!

– Ну-ну! – скептически цокнула языком женщина, – Наши парни любят посбитнее, да посочнее, чтобы всё кругленькое было, да мягонькое. В прошлый год девица тоже ни с чем уехала, даром что рыжая. Наши рыженьких особенно любят, сразу женятся.

Я стояла и ловила ртом воздух. Это надо же!.. Наглость продавщицы не знала границ. Я возмущенно пыхтела, пока она мне все это говорила и только дивилась местной недалекости. То есть она думает, что я приехала на лето не отдыхать, а шашни крутить, заводить «курортные» романы и пытаться выскочить замуж!

– Я замуж не собираюсь! – резко ответила я, – Спасибо, кушали. Наелись!.. Вы меня обслуживать будете или здесь местный круг любителей поболтать? Мне две пачки макарон, батон колбасы вареной, кусок сыра Российского и два пакетика молока.

– А молока зачем? – вскинулась продавщица.

– Котиков буду приманивать. Вдруг мыши или крысы, – любезно объяснила я.

Не признаваться же любительнице сплетен, что сама люблю на ночь попить молочка с печеньем. Правда, выбор печенья здесь тоже был невелик. Два вида, и оба с топленым молоком.

– Еще кочан капусты, батон хлеба и плавленные сырки, – я деловито тыкала пальчиком, мысленно вытирая со лба пот.

Продавщица, наконец-то, занялась своим прямым делом и не возвращалась к сомнительным разговорам. Я даже заметила бейджик с именем Галина на полке. Вешать на себя такую безвкусицу, женщина видимо посчитала ненужным.

… Закупилась я знатно, взяла всё по максимому, на половину имеющейся налички, чтобы лишний раз в магазин не ходить.

На улицу вывалилась с двумя пакетами в руках и полностью забитым рюкзаком. И чуть не сбила с ног высокую девушку с сумочкой через плечо. Она остолбенело оглядывала меня, вывеску «Магазин», а когда я, кряхтя и охая, спустилась со ступенек, набралась смелости и спросила:

– Извините, а «Четверочка» здесь есть? Или «Микси»?

– Нет. А вы не местная?

– Только сегодня приехала. Меня зовут Алина.

Я прислонила пакеты к стенке и критично оглядела новенькую. Так-с, метр сто восемьдесят, килограмм шестьдесят пять, может быть, и весит. Симпатичная шатенка.

Продавщице не понравится.

– Дарина. Я тоже сегодня приехала. Магазинов других тут нет. Парней местных остерегайся.

– А что с ними? – распахнула глаза девица.

– Говорят, чисто звери! – хмыкнула я и подхватила пакеты, – Ладно. Пойду я. Жара, боюсь, продукты испортятся.

– До свидания! – покладисто ответила девушка и легко взлетела по ступенькам, – Надеюсь, еще увидимся!

Я промолчала. Заводить новые знакомства мне не хотелось. Общаться «ни о чем» – тоже. Девушка внушала тревогу своим дружелюбием и открытостью – с такой свяжешься и забудешь, что такое слово «тишина».

А мне очень хотелось побыть в одиночестве. Немножко пострадать, поесть сладостей, поглядеть в лунную звездную ночь. Почитать книжки, порисовать скетчи. В общем, пережить развод.

Тащилась я по деревне, как бурлаки по Волге. Только что ни вздыхала и не причитала. Солнце поднялось в зенит, и я с ужасом поняла, что здесь, в сибирской глубинке, адская жара.

– С ума сойти! – выдохнула я, когда добралась до своего крылечка, – Думала, не дойду.

Открыла замок, затащила сумки на терраску. Смахнула обувь, вытерла пот со лба, отдышалась. Подхватила опять сумки и потащила к холодильнику. Пока шла, краем глаза выхватила, что в кухне царит беспорядок. Сковородки валяются на полу, кастрюля стоит на подоконнике. Поварешки, ложки валяются у печки, словно их специально разложили для странного натюрморта.

Да что здесь такое произошло? Обыск, что ли?!

Я быстро выгрузила продукты в холодильник, плотно закрыла дверцу и заглянула в комнату.

Мда, здесь тоже кто-то рылся, на этот раз – в моих вещах. Кофты были вытащены из чемодана. Содержимое косметички валялось по полу. Гигиенические предметы закинуты на кровать, а книги… мои книги чуть не разорвали! Они валялись в таком виде, что я взбесилась моментально.

И мне даже гадать не надо было, кто в этом беспорядке виноват.

Медведев, гад такой! Говорил, что ноги его не будет в моем доме, а сам дождался, пока я уйду и рылся в моих вещах!

У-у, он у меня получит! Вот прямо сейчас пойду и проясню этот момент раз и навсегда!

Оглядевшись в поисках чего-нибудь подходящего, остановилась на поварёшке. Схватила ее, грозно взвесила в руке. Нормально. Пусть и не весть какое оружие, но на первый раз сойдет.

Правда, ругаться лучше в удобной одежде. А пока я шла по жаркой улице, успела изрядно вспотеть.

Быстро накинула на себя цветастый халат, в котором еще год назад отдыхала в Турции, схватила поварешку и бодро ринулась к соседской калитке.

В этот раз он меня своими глазищами не испугает. Надумал чего, над бедной девушкой измываться.

Ну, Медведев, ну, мерзкий гад! В этот раз ему точно попадет.

Калитка соседа вновь была приоткрыта.

Ждет меня. Определенно, это у него такие дурацкие игры. Дикарь! Не знает, что есть такая вещь, как воспитанность. Так что с него взять?

Ступая по тропинке, я вспомнила слова продавщицы о невестах и разозлилась еще больше. Это надо ж, невесты к ним приезжают, ты только посмотри! Короли какие выискались!

В темно-коричневую, довольно крепкую деревянную дверь, я постучала кулаком. Поварешку зажала в левой руке, готовая к нападению.

– Кто там? – лениво спросил голос.

Вроде бы мужчины, но какой-то измененный. Мерзкий такой, высокий и с подковыркой.

Еще шутить вздумал?!

– Я! – грозно ответила.

– «Я» бывают разные, – всё-таки решил пошутить надо мной Медведев.

И зря! От этого я взъерепилась, не по-детски, и не выдержала, ударила ногой по двери.

– Открывай по-хорошему! Или я за себя не ручаюсь!

Никто не ответил. Тогда я рассвирепела еще больше и принялась дубасить по двери и поварешкой, и ногой, и свободным кулаком. Грохот поднялся знатный.

– Открывай, гад! Я тебе все патлы выдерну! – натурально орала я, потеряв над собой контроль.

Так он меня выбесил этой своей подлостью, этой тихушностью, мол даже дверь боится открывать и смотреть мне в глаза, что я даже не услышала шагов позади себя.

И только когда крепкие руки схватили за талию и понесли куда-то назад спиной, я истошно заорала:

– Па-ма-ги-те! А-а!

Чувство меня накрыло страшное: будто какая-то сила, неведомая и неясная, волокла меня в Преисподнюю.

– А-а-а! – кричала я.

– Замолчи! Тихо! Заткнись!– орал кто-то мне в ухо.

Я не могла замолчать. Мне было страшно. Меня тащило неведомое чудище несколько метров волоком, носками кед я плыла по воздуху, как в каком-то фантастическом кино.

И всё это время меня держали пленником тяжелые и крепкие чужие руки.

Руки!

Эта мысль подействовала отрезвляюще. Меня держит человек, а не чудовище.

И значит, я могу договориться с ним.

– Отпусти! – жалко мяукнула я и попыталась вырваться из захвата, – Отпусти, кому говорю?

Вспомнила, что держу в руке поварешку, оружие всё-таки, и размахнулась, со всей силы ударила куда-то влево, наугад.

– Черт! –державший меня не успел уклониться. Я чувствовала, как заехала по чему-то твердому, – Ненормальная!

– Сам такой.

Меня отпустили. Я шлепнулась на землю, как куль с мешком, и отползла. Поднялась на четвереньки, всё еще держа поварешку в руках.

– Ты кто такой? – настороженно уставилась на парня лет двадцати семи.

Высокого, кудрявого шатена. В темно-синих джинсах и красной майке.

– Мирон, – парень потирал лоб, – Ты чего дерешься?

Я почувствовала укол совести. Совсем легкий, поэтому тут же сама принялась нападать:

– А ты чего хватаешь? Чуть до инфаркта меня не довел!

– Да я к Тимофею пришел по делу, – смущенно ответил тот и спрятал глаза, – А тут ты ему дверь ломаешь. Нехорошо…

– Нехорошо по моим вещам лазить! – недовольно сощурилась я, – С Тимофеем дружишь, значит?

– Угу, – парень обошел меня по кругу, – Только его, видать, дома нет. Вышел бы.

– Он бы у меня быстро вышел! – снова помахала я поварешкой. Увидела, как парень вздрогнул и испытала легкое чувство злорадства, – Да только боится он меня!

– Тим никого не боится, – возразил парень, – Он не такой.

– Да-а?! – я встала, отряхнула сарафан и снова бросилась к двери, – А давай посмотрим. Тимоф-фей! Открывай!

И постучала громко кулаком по двери. Так, чтобы не было сомнений, что меня слышат.

Никто не отозвался. Противный голос, который спрашивал меня, теперь не отвечал.

– Да что он себе позволяет? – снова взорвалась я и принялась бить ногой по двери, – Открывай, Медведев! Срочно! Открывай, я кому сказала?!!

– Постой! – Мирон снова подхватил меня и оттащил от двери, – Ты весь дом перепугаешь. Нет его дома. Ушел. Иначе вышел бы…

– Ну как же нет, если он разговаривал со мной пару минут назад?! – я уставилась в лицо парня и увидела тень, скользнувшую и тут же исчезнувшую, по его лицу, – А…он не один живет? Что-то я не подумала… Кто там, мать или сестра?

– Нет, – парень покачал головой, – Там никого нет.

– О, может, жена его?

– Он не женат. Да что ты пристала-то к нему? – теперь уже Мирон сверкал голубыми глазами, – Что случилось?

Не могло же мне послышаться? Или могло?

Жара стоит ужасающая, градусов тридцать. А я сумки тащила по самому солнцепеку, устала. Могло послышаться и почудиться всякое.

Чувствуя, что напряжение падает, и я потихоньку оттаиваю, буркнула:

– Да много, что случилось! Колодец забит, воды нет, хоть помирай от жажды! Вещи разбросаны, шоколадки пропадают! Ой, шоколад! –с досады я чуть не взвыла, – Забыла купить молочную шоколадку! Конфет взяла, но они с начинками. А шоколадку простую купить забыла…

Даже ногой топнула с негодования.

А парень тем временем улыбнулся и потер лоб:

– Если драться не будешь, посмотрю, что там с колодцем. А с другим помочь не могу – бабское дело. Сама купишь.

– Что ты говоришь, бабское? – я грозно помахала своим оружием, но увидев, как парень опасливо отодвинулся, рассмеялась, – Да ладно. Пошутила я. Любой помощи буду рада! И чаем угощу с печеньем и конфетами. С этим колодцем, я вообще не знаю, что делать. Воды дома ни капли нет!

– Пошли, – парень первым направился к калитке, – Где ты живешь? Я не специалист по колодцам, но бате помогал много раз, чистил…

– В пятьдесят седьмом. Это который за забором! – легко ответила я, – Соседняя калитка.

– Правда, что ли? – резко остановился парень, а я, не ожидая внезапной остановки, больно налетела на его спину, – В ведьмином дому?