Глава 4. Первые знакомства

Прикрыв глаза, Вадим неторопливо и лениво гонял в памяти план города Сьерра-Марино – столицы государства с идентичным названием. Он уже зрительно представлял его основные районы – делегасионес, наиболее крупные авениды и главные опорные пункты – местные достопримечательности. За время перелета от Москвы до Мадрида Вадим добросовестно проштудировал политические и экономические открытые материалы, которые подготовили параллельно аналитики его отдела и люди Старикова. Чувствовалось, что источники были одни и те же, поэтому у него оказался двойной комплект информационного бюллетеня. Один из них, на выбор, Вадим любезно предложил Надежде Алексеевне. Она полистала страницы, изредка останавливаясь на отдельных абзацах, но особой заинтересованности не проявила.

Контакт с ней налаживался неважно, можно сказать, что его практически не было. Вообще-то и сам Вадим пока не стремился к более тесным отношениям. Несколько холодная, можно даже сказать – высокомерная реакция дамы при первом знакомстве не располагали его к инициативе. Он решил пустить все на самотек и играть роль учтивого, но знающего себе цену подчиненного.

При пересадке Вадим все же помог даме поднести багаж, а также, по его мнению, приятно удивил Надежду Алексеевну прекрасным знанием английского и испанского. Ее знания для беглого общения за рубежом были совершенно недостаточны.

Йоркширское произношение Вадиму в свое время ставил специалист, не один год нелегально проработавший в Англии. А язык конкистадоров пришлось учить при подготовке к работе в одной из бывших испанских колоний. Методика обучения была отработана качественно. Вся группа на любых занятиях и даже отдыхе не имела права говорить – а инструктор настаивал: и думать, – кроме как по-испански. Илона Давыдова рыдала бы горючими слезами от зависти, узнав, с какой необычайной скоростью и качеством шло усвоение языка, перемешанного порой с не совсем нормативной и вполне отечественной лексикой. Эти выплески эмоций, правда, проявлялись не по злобе, а от излишнего усердия обучаемых.

Пока каждый из них занимался своей работой, не вмешиваясь в дела другого. Надежда Алексеевна что-то быстро писала в блокноте, разложив папку с бумагами на коленях, которые, по оценке Вадима, заслуживали пристального внимания. Не бумаги, естественно, а то, на чем они лежали. Периодически его блуждающий взгляд останавливался на данном объекте, и настроение от подобного зрелища не ухудшалось, а наоборот, приводило к определенным возвышенно-романтическим позывам, которые приходилось так же периодически отгонять.

Под мерный гул турбин «Боинга» Вадим мысленно закреплял полученную информацию и в перерывах прокручивал события двух прошедших суток. Викинг выходил на режим. Он назвал себя своим прозвищем и вспомнил, как его заработал.

Российская сторона получила информацию о налаживании канала поставок наркотиков из кокаинового треугольника латиносов. Отечественные начинающие наркобароны подготовили на удивление серьезную программу, и отделу была поставлена задача предотвратить это безобразие. Положение усложнялось тем, что в деле участвовали очень серьезные в бизнесе и общественной жизни люди, поэтому акция по их нейтрализации в родных пенатах не представлялась возможной, так как могла привести к неприятным последствиям. Под этот акт могли подвести политическую подоплеку с превращением подлецов в светлых мучеников демократии. Как следствие, был возможен совершенно ненужный кризис в определенных властных структурах. Предпочтительнее смотрелась бы бытовая драма или несчастный случай, причем подальше от исторической Родины.

После долгих раздумий и согласований было принято решение устроить маленькую драчку на чужом континенте, под которую «совершенно случайно» попадут некоторые основные фигуранты российской стороны. Проработали маршруты поставки порошка и для правдоподобности произвели несколько нападений на караваны соседствующих картелей. Они, естественно, начали между собой разборки со стрельбой и взрывами, и под этот шум группа Вадима произвела пиратский набег на катер с прибывшими на переговоры русскими «туристами».

Моторная пирога шла вверх по реке от индейского поселка. Километрах в пяти находилась небольшая пристань асиенды Маскаро, контролирующего не менее сорока процентов кокаина, производимого в регионе. Катер догонял еле ползущую лодку с двумя местными аборигенами, загруженную сетями. Фарватер был узкий, и быстроходное судно сбросило скорость и включило сирену. Пирога неторопливо начала отворачивать к берегу, освобождая дорогу катеру. Когда тот поравнялся с лодкой, один из индейцев неожиданно достал из-под свернутых сетей базуку и спокойно влепил выстрел в борт, в район машинного отделения.

Катер задымил, но остался на плаву. На палубу выскочили несколько ошалелых охранников с оружием, но люди в пироге, выбросив на борт в виде щитов бронежилеты и укрывшись за ними, открыли шквальный огонь из автоматов, сметая все живое на судне. Причалив к катеру, они заскочили на него, проверив, не осталось ли живых, и довершили начатое, забросав гранатами трюмные помещения.

Вся операция заняла около трех минут. Судно загорелось и начало тонуть. Убедившись, что дело сделано, Вадим с Самсоном прыгнули с борта и поплыли к берегу. Пирога со щитами-бронежилетами отправилась вниз по течению, а катер – на дно. Еще сутки, сбивая по джунглям погоню, Викинг с Самсоном выбирались к месту эвакуации. В российских газетах появился некролог о трагически погибших на отдыхе крупных бизнесменах. Планируемый канал поставки никто восстанавливать не стал, тем более что разборки между местными баронами на кокаиновом берегу еще долго не могли улечься.

А Вадим из-за его идеи применения бронежилетов на борту в виде щитов и абордажа получил с легкой руки Самсона прозвище «Викинг», хотя его фактура менее всего походила на бледный и белобрысый скандинавско-нордический тип.

Погрузившись в воспоминания, он не заметил, как задремал. Очнулся от ощущения легкого прикосновения к предплечью.

Будила спутница. Надежда Алексеевна интересовалась его вариантом плана предстоящего расследования. Вадим спросонья не сразу разобрался, чего от него хотят, но потом вспомнил, что в папке есть такой план, подготовленный ребятами Старикова. Он нашел и передал эти бумаги, а взамен получил объемистую пачку листов, на которых подробно описывались их будущие действия. Викинг затосковал.

Он привык к самостоятельности, сам планировал и ставил задачи. Хотя в предстоящей работе пока не было ясности, но зашоривание его с первых же шагов начинало приводить в негодование. Внешне Вадим никак не показал свое недовольство и потихоньку стал пролистывать полученный материал. Незаметно для себя он увлекся. План был написан, и довольно толково. Анализируя исходные данные, он упустил многие важные детали, которые следовало взять на заметку. В плане чувствовалась рука и мозги профессионала-криминалиста. Вадим отложил в памяти некоторые аспекты и посмотрел на спутницу. Судя по выражению ее лица, команда Станислава Сергеевича оказалась явно не на высоте.

Надежда Алексеевна захлопнула папку и повернула голову к соседу. Их взгляды встретились. Ни один не начинал разговора, и молчание затягивалось.

Первым не выдержал Вадим:

– Ну что, будем работать?

Следователь Генпрокуратуры, классически выдержав паузу, со вздохом ответила:

– Давайте попробуем.

В Сьерра-Марино было жарко. Посольский микроавтобус бесшумно летел по автостраде. Кондиционер работал, и зной, обжегший при выходе из лайнера, остался за стеклами автомобиля. Высокие пальмы вдоль трассы лениво покачивали кронами под легким ветром, долетающим с океана. Слева стройные ряды виноградника уходили к подножию невысоких гор.

На въезде в город высилась огромная стела, у основания которой стояла часовня. Сопровождающий пояснил, что это памятник погибшим за независимость от испанского ига под названием «Колонна свободы». В столице много памятников как завоевателям, так и освободителям – борцам за независимость друг от друга. Отношение на удивление бережное и к тем, и к другим. Первый Президент страны Антонио Артиас, которому в столице стоит не менее дюжины пеших и конных скульптур, одним из первых декретов взял под охрану государства все памятники вне всякой зависимости от их национального, расового и классового содержания.

Прибывших разместили в крохотной гостиничке на территории посольства в одноместных, но относительно просторных номерах. Само здание было старой постройки с лепниной на фасаде и зубастыми мавританскими башенками сверху, но внутри отделка и оборудование были вполне современными с кондишенами и глухими пластиковыми рамами.

На пятнадцать часов посол назначил прибывшим аудиенцию, и у них оставалось достаточно времени, чтобы привести себя в порядок после долгой дороги. Зайдя в ванную, Вадим услышал из соседнего номера, где расположилась Надежда Алексеевна, шум воды. Его спутница также принимала водные процедуры. Вадим совершенно бессознательно представил, а потом, чуть застыдившись, постарался побыстрее отогнать от себя соблазнительную картину происходящего за тонкой стенкой.

Он не был женоненавистником. Специфика работы не то чтобы отвергала, но просто не слишком располагала к постоянству. Женщины в его жизни не задерживались надолго. Частые и продолжительные командировки рвали складывающиеся связи, да и он сам не очень стремился брать на себя ответственность за чью-то судьбу.

А насчет шума воды за стеной и соблазнительной картины – было бы намного хуже, если бы его это не волновало.

Встреча с послом носила официальный и потому не очень конструктивный характер. Общие фразы и пожелания успеха в трудной работе. Представительный и в меру вальяжный дипломат общался больше с Надеждой Алексеевной, не только как с руководителем, но и с дамой, осыпая ее комплиментами, на что она реагировала довольно сдержанно.

Их поручили второму секретарю посольства. Как правило, эту должность занимали конторские, и Вадим был уверен, что инструкции по поводу его прибытия уже получены.

Второй секретарь, моложавый и подтянутый мужчина, Сергей Сергеевич – «…по кличке Роберт», добавил про себя Вадим, вспомнив старый отечественный фильм, принял их радушно, предложив прохладительные напитки и кофе. В отличие от посла, затянутого в пиджак и галстук, он был одет, как и гость, в светлые брюки и свободную белую рубашку.

Викинг несколько раз ловил на себе его внимательные и оценивающие взгляды. Надежда Алексеевна тезисно изложила предварительный план расследования и попросила как можно скорее организовать ряд встреч с должностными лицами местных правоохранительных органов. Оказалось, что это не совсем просто. Необходимо было сделать предварительный запрос в Министерство юстиции и только по его согласию, утвержденному графику и, соответственно, под его же неусыпным контролем начать расследование. А еще нужно получить согласования и визы Министерства внутренних дел и антитеррористического департамента, но это немного проще…

Местная бюрократия могла дать фору российским чиновникам. Любая бумага должна была четко вылежать свой срок на каждом столе и получить свой набор визирующих подписей в их четкой и строгой последовательности вне всякой зависимости от срочности, размеров благодарности или дружеских связей просителей, хотя без последних двух пунктов получение любого документа представляло практически неразрешимую проблему.

После согласования графика планируемых встреч гостям было предложено ближайшие два дня посвятить отдыху. Правда, руководством устно высказывалось пожелание по возможности не покидать пределы посольства из опасений повторения инцидента. Это была обычная и непреодолимая отечественная перестраховка – негласный совет, возведенный в ранг приказания. Не очень обязательный для исполнения, однако чреватый последствиями.

Вернувшись в номер, Вадим включил телевизор. На трех каналах шли мыльные оперы, два остальных показывали местную хронику. Раздался телефонный звонок. Подняв трубку, Вадим услышал глуховатый голос Сергея Сергеевича, с которым они расстались несколько минут назад. Он вежливо предложил встретиться с ним через час в помещении библиотеки.

Неофициальная встреча прошла в небольшой и уютной комнате за читальным залом под еле слышный шум кондиционера. Можно было не сомневаться, что это помещение специально предназначено для конфиденциальных встреч и защищено от прослушивания. Как Викинг и предполагал, инструкции из Москвы по поводу его приезда поступили. Сергей Сергеевич был готов обеспечить работу, но только по легальной части расследования, как с привлечением открытых, так и не совсем гласных источников.

На большее Вадим и не рассчитывал. Контора себя страховала на случай неприятностей и была абсолютно права. Естественно, оружие и необходимое оборудование, если они понадобятся, добывать придется самому. На этот случай ему Дедом был дан некий адресок.

А главной новостью, поступившей от местного информатора, было то, что мужчина, встретивший Валерия Осколова и забиравший из машины деньги, предназначавшиеся для выкупа, очень похож на одного из приближенных Хервасио Арриана. Этот самый Хервасио был в числе непримиримых лидеров герильерос. Полученные сведения проверялись агентом Сергея Сергеевича и могли быть хоть какой-то зацепкой для начала расследования. Осведомитель из официальных кругов также подтверждал, что в правоохранительных органах Сьерра-Марино муссируется данная версия. Окончательное подтверждение информации должно поступить максимум в течение ближайших суток из обоих источников.

До получения разрешения чиновников Министерства юстиции действительно не стоило начинать никакой деятельности. Местные органы правопорядка довольно ревниво относились к несанкционированным действиям на их территории и могли доставить нарушителям серьезные неприятности. При самом лучшем раскладе активная работа их команды могла начаться не ранее чем послезавтра.

Полученная информация давала определенные надежды. Хоть и зыбкую, но все же нить для начала расследования. Следующую встречу с Сергеем Сергеевичем назначили на завтра, на это же время. Первую половину дня Викинг уже распланировал и надеялся, что планы ему не сорвут.

Надеялся он зря. Утром ему позвонила его начальница и попросила сопроводить ее в город. Вадим чертыхнулся про себя, однако любезно согласился, надеясь найти какую-то причину и расстаться во время прогулки или просто потеряться. Он подозревал, что дама хочет ознакомиться с местными магазинами, но ошибся. Надежда Алексеевна предложила, чтобы не терять время, посетить место происшествия в старом районе Сьерра-Марино. Вадим был не против, хотя и не думал, что они обнаружат там что-то интересное.

Вторым фактором отказа от мысли потеряться была слежка, которую Викинг обнаружил сразу после отъезда из посольства. За такси, в которое они сели, пристроился спортивный темно-синий «Мустанг» с тонированными стеклами. Работа «хвоста» была старательной, но не настолько, чтобы ее не заметил профессионал. Вариантов могло быть несколько: наблюдение организовано местной полицией или органами безопасности с целью проверки лояльности вновь прибывших, негласная охрана теми же органами или своими, посольскими. Самое скверное – повторение истории с Осколовыми. Хотя последнее могло быть и не совсем скверным, а наоборот – дать след.

Викинг решил прокачать приставший «хвост» и повел себя несколько сумбурно, удивляя этим спутницу. Он несколько раз останавливал такси под предлогами покупки сигарет, спичек и минеральной воды. Привел в некоторое замешательство Надежду Алексеевну, придвинувшись к ней слишком близко и наклонив голову к ее плечу – так было удобнее наблюдать в зеркало заднего вида. Она испуганно отодвинулась и прижалась к дверце, но, убедившись, что дальнейших интимных поползновений с его стороны не наблюдается, успокоилась, хотя и не совсем.

Отлучки Вадима из машины, судя по реакции людей в «Мустанге», беспокоили их не очень сильно. Автомобиль преследователей спокойно стоял в отдалении и начинал движение, когда он возвращался и такси трогалось с места.

Когда же они добрались до пустыря, где находился взорванный дом, «Мустанг» попытался было завернуть следом за ними в узкую улочку, но увидев, что такси остановилось, задним ходом вывернул назад и встал на перекрестке, укрывшись за низким забором.