Ну и дымище!
Я закашлялся…
Сухощавый бородатый мужик смотрел на меня выцветшими глазами. Нас уже познакомили, это оказался муж Авдотьи – туповатый Иван, служащий в имении Энгельгардта управляющим, или старостой.
Увидев, как я морщусь от дыма, Иван – после того как разлил во все чашки кипяток – переставил смолящий самовар со стола на огромную печь. Теперь дым пошёл в дымоход.
За чаепитием Александр Николаевич поговорил о дворовых делах с Иваном, потом, выдержав длительную паузу, спросил меня:
– У меня на поле завелась земляная блоха, не поможете её побороть?
– Запросто, – ответил я. – Вам надо просто закупиться дустом и обработать поле.
Эти слова слишком быстро сорвались с моих губ, чтобы я мог их обдумать и понять, что с ними не так. Но Энгельгардт помог мне с этим:
– Всё бы ничего, но слова «дуст» я никогда не слышал, – сказал он, явно не поняв, о каком дусте я говорю. И добавил:
– А потому не представляю, где им можно закупиться. Потрудитесь объяснить.
– Ну, дуст! Порошок такой! – я начал торопливо напрягать мозги и вспоминать химию. – Дуст… От американского слова «DUST», пыль – точно!
Вспомнив, что Александр Николаевич не любит упоминания об американцах, я осёкся и умолк…
Молодец! Предложил решение, чёрт побери!
Лучше бы и не говорил…
Да этот инсектицид сами американцы и изобрели, только – в двадцатом веке!
Как минимум через пятьдесят лет от сегодня.
Ну и в древность же я попал.
Вот и пошли «разборы полётов» древнего животноводства и растениеводства.
Хорошо было на уроке болтать языком…
А сейчас по факту?
Ни новых механизмов, ни современной химии тут нет. Да что механизмов – даже простого мотора нет!
Механизм изобрести, сделать – полдела, а чем его крутить?
И чем я могу тут помочь?
– Что можно вам посоветовать, исходя из текущих понятий…
Я сделал большую паузу, потерявшись в догадках. – Александр Николаевич, то, что я могу предложить вам с высоты моих знаний – в этом времени ещё даже не изобретено.
– Но что за «дуст» вы объявили сразу? Может, скажете мне химическую формулу? – Старый химик уцепился за новое слово как клещ! – Я постараюсь воспроизвести. Вот и изобретём всё сами! У меня множество толковых учеников в столице, всё можно быстро реализовать, был бы смысл. Меня слушают, читают мои статьи, я печатаюсь в нескольких научных изданиях…
Надо чем-то его успокоить.
– В наше время химия шагнула очень далеко вперёд, я бы всё разъяснил вам, но вы вряд ли поймёте, тем более – другая терминология… А дуст – это из раздела органической химии.
– Это вы про соединения углерода с другими элементами? Очень любопытно… Знаете ли вы, молодой человек, что у меня больше пятидесяти опубликованных работ по этому разделу химии? Я даже с господином Бутлеровым читал лекции в Императорском Казанском университете.
Тем временем хозяин раскурил свою сигару и наслаждался каждым вдохом никотиновой заразы.
Ну я влип…
Он же – блин химик, да ещё, профессор! А у меня знаний по химии только со школы, по кислотам и щелочам. Сейчас завалит. Надо что-то придумывать.
Я лихорадочно перебирал в уме всё, что помнил о химии. Что-то про карбоновые соединения, про сложные эфиры, но если он преподавал с самим Бутлеровым, то мои познания покажутся ему наивными. Надо сменить тактику.
– Александр Николаевич, – начал я осторожно, – я бы мог объяснить, но ведь куда важнее не просто повторить чьи-то открытия, а понять, какие проблемы сейчас наиболее остро стоят? Вот, например, в сельском хозяйстве. Химия ведь может помочь с удобрениями, с защитой растений от вредителей.
Энгельгардт внимательно посмотрел на меня, будто оценивая. Потом, выпустив густую струю дыма, сказал:
– Что ж, это верно. Отрава от вредителей – вот это было бы полезно! У нас капусту гусеницы жрут без остановки. Картошку колорадский жук сильно не губит, его руками собрать можно, но проволочник да тля – настоящее бедствие! Можем ли мы приготовить что-нибудь против них?
Я вздохнул с облегчением. Удалось увести разговор от сложных теоретических формул. Теперь главное – вспомнить хоть что-то полезное.
– Есть в будущем вещества, которые долго остаются в почве и защищают урожай, – осторожно начал я. – Например, инсектициды. Они проникают в ткани растений и делают их ядовитыми для вредителей, но безопасными для человека.
– Инсектициды? – Энгельгардт вскинул брови. – То есть это что-то вроде ядов, но избирательных?
– Именно так! Они убивают только насекомых, не вредя животным и людям.
– Вот это интересно… – он задумчиво постучал пальцем по столу. – И что, молодёжь вашего времени в этом разбирается? Понимает химию?
Я усмехнулся.
– Не вся молодёжь. Я вот, например, учился на агронома, поэтому кое-что знаю. Правда, я не химик.
– А жаль! – усмехнулся Александр Николаевич. – Ну что ж, молодой человек, если уж вы агроном, то завтра с утра покажете мне, как у нас в будущем с землёй обходятся! Может, что полезное выйдет.
Я кивнул, понимая, что завтра мне придётся не просто говорить, а доказывать, что мои знания не пустой звук. Да, день будет интересным…
– Вот если бы зарядить мой смартфон… – сказал я задумчиво. – Там целая энциклопедия знаний, формулы и многое другое – вам было бы очень интересно.
– Что для этого вам нужно? – спокойно спросил Энгельгардт.
– Всего-то розетку с переменным током или хотя бы пять вольт постоянного, – ответил я, доставая из кармана «зарядку».
Вообще-то, в кармане оказалась не «зарядка», а просто провод USB, надо было скинуть вечером на комп бабуле фотки из ресторана с мамашкиной «днюхи», баба Аня очень любила разглядывать фотографии. Но теперь этот провод мне был абсолютно не нужен, на всей этой планете не было гнезда, куда можно было вставить этот разъём.
Хозяин оживился:
– Про вольты я хорошо знаю, это – электричество. В Петербурге его изучением много людей занималось, когда я преподавал там химию. Помню Яблочкова, а Лодыгин – так он вообще мой полный тёзка и друг. Могу отправить нарочное письмо для него в Петербург, он меня помнит, только надо объяснение, что именно от него требуется изготовить и выслать сюда. Я его знаю лично, он в этом деле, очень упёртый человек. Всё что можно он сделает. У него в Санкт-Петербурге своя электрофизическая лаборатория, там он с помощниками всё лампу стремится создать вечную, заменить нам керосинку, свечи и лучины. Фразу его помню: «Электрический свет продолжит наш день!». Только я в сомнении, мы по этому вопросу всегда много с ним спорили. Электричеством такие вещи вряд ли заменишь. А что там у вас в грядущем? Что жжёте? Керосин или газ?
После этих слов я впал в прострацию. В уме всплыли строчки из песни Цоя.
Класс!!!
Они знают про электричество!
Я смогу зарядить свою мобилу и, возможно, как-то выйти на связь с друзьями. Отсутствие в данном времени станций сотовой связи я пока психологически не воспринимал…
– Электричество в нашем времени – это и свет, и тепло, и что угодно! – воскликнул я. – Без него немыслимо будущее.
Потом у нас начались разговоры про транспорт, самолёты, вертолёты и космические корабли.
Отпивая понемногу из красивой чашки, Александр Николаевич слушал меня очень внимательно – он уже, кажется, уже и позабыл про свою блоху.
Энгельгардт отхлебнул чая и спросил:
– Значит, Америка из всех стран будет лидером? – неожиданный вопрос заставил меня задуматься.
– Думаю, что нет. Они теряют свои позиции. Времена однополярного мира прошли.
– Однополярного, говорите? Очень интересно, извольте опять объясниться!
Воскликнул хозяин, зачем-то налил чай в блюдце, красиво поднял его в ладони, а потом начал на него ожесточённо дуть. Так смешно!
Все эти манеры, которые мне приходилось наблюдать, у нас уже давно были забыты, особенно – нелепое макание кускового ломаного сахара в горячий пресный чай. Называлось это, кажется, «пить вприкуску». Допив чай, мы переместились в удобный кабинет Энгельгардта.
– Вы молодой человек что-то говорили про Америку.
– Ну так вышло, что у нас была страшная война…
– С Америкой? – перебил меня Александр Николаевич.
– Нет, с Германией.
– Да сплюньте! Им-то на кой с Россией бодаться? – мужчина жадно впился в меня глазами, ожидая ответ. – Царь-то как это позволил?
– Александр Николаевич, я вас расстрою, но в начале ХХ века царизм будет свергнут и страна станет народной, социалистической. Её назовут Союзом Советских Социалистических Республик. И даже лозунг будет – «Вся власть – Советам, землю – крестьянам, заводы – рабочим!». А в Германии к власти много позже придёт Гитлер. Очень плохой человек. Он потом начнёт вторую мировую войну, захватит всю Европу и пойдёт на Россию. Людей будут убивать миллионами! Жечь целыми деревнями.
– Что за страшные вещи вы мне рассказываете? Погибнут миллионы? Заводы отдадут рабочим? Один какой-то Гитлер захватит всю Европу??? – удивлению Энгельгардта не было предела. – А что Америка? Почему не вмешалась в трудный момент? Почему не помогла?
– С чего им помогать кому-то? Там же сплошные жиды и капиталисты. Они, наоборот, максимально выигрышно использовали ситуацию. Ничего личного, только бизнес. Им всегда выгодно, чтобы где-то на другом континенте, подальше от них, была война, и люди уничтожали друг друга.
– А что делала Америка, пока, как вы говорите, гибли миллионы? – хозяин опять негодовал.
– Америка в это время жирела в сторонке, процветала, продавала за большие барыши обоим воюющим сторонам продовольствие, металлы, хозтовары. Вот так они и богатели. Пели песни, танцевали, растили детей. Подняли за это время свою военную мощь до такой степени, что любая страна потом даже спорить с ними боялась. Так и получились они в результате главными полицаями на планете.
– Вот же сволочи! – Энгельгардт достал коробку с сигарами и закурил.
– Та страшная война длилась почти пять лет, и когда победитель уже не вызывал сомнений – это стала конечно Россия в лице «всех Советских Республик» – Америка тут же метнулась на нашу сторону. Но, понятно, это было сделано больше для того, чтобы успеть разграбить Германию на правах победителя. Ведь Америка – теперь вдруг, как союзник – открыла второй фронт, а до этого оттуда шли лишь товары по ленд-лизу – продукты, машины, самолёты, оружие. Вот так они и подмазались к нашей победе. После разгрома Германии мы-то имели полное право возмещать убыток своей стране, а они просто вывозили огромными кораблями из Германии наворованное Гитлером в других странах. Да ещё и лучших инженеров и учёных из-под носа увели. А мы за их ленд-лиз потом из нашей разрушенной дотла страны платили чистым золотом. Вот так и вышло, что после революции нашей новой стране не дали даже успеть вздохнуть и набраться сил.
– Господи, ещё и революция у нас будет? – Александр Николаевич нервно закурил новую сигару.
– Даже две! – был мой ответ, слава Богу, историю в своё время я учил очень хорошо.
– Так, значит, всё равно теперь Америка у вас впереди?
– Ну… Тут не всё так однозначно… Сейчас по производству, скорее, впереди – Китай. А по технологиям лидирует, наверное, Япония. У них там такие машины, аппараты и компьютеры, что никто повторить не может.
После этих слов мне показалось, что у Энгельгардта слегка «поехала крыша». Он глубоко вдохнул сигарный дым, закашлялся и замер, задумавшись.
Лицо его скривилось, но он всё-таки продолжил разговор:
– Вы не путаете молодой человек? Китай у вас технический лидер? Вы говорите именно о том Китае, который я знаю? Один мой друг, Тимофей Фёдорович, недавно писал мне из Туркестана. Служит он там в Илийском крае, после Дунганского восстания Туркестан, если не знаете, был присоединён к нам, к России. Так вот! Писал он мне, что там – в Китае этом – нищета ужасная.
В общем сравнении с ними даже наша самая глубокая людская нищета – где дети мрут и ходят «в кусочки» по деревням – сойдёт за богатство.
– Тем не менее в будущем – это так, – отрезал я. – Трудолюбие и дисциплина китайцев позволили им в короткий срок наверстать всё упущенное. А их дешёвая рабочая сила очень привлекла зажиревшую ленивую Америку. Желая, по своей природе, использовать чужой труд, американцы настроили в Китае заводов, вложили в производство средства, открыли тьму шахт, научили местное население добывать и производить разную химию.
Этот шанс китайцы упускать не стали. Сначала они создавали продукцию для себя, а потом заполонили ею весь мир. Теперь у них налажено собственное производство, и они стали «сами с усами». Сейчас Китай – мировой лидер практически по всем производствам.
– Ну и дурачьё эти американцы, – упёрся в ладони головой Энгельгардт. И, помолчав, проговорил:
– Ладно, допустим, все так. А какая форма политического управления сейчас в Китае этом вашем? Монархия или тоже социализм?
– Там, в моём времени… Ну, типа «капиталистический коммунизм» – сказал я после паузы, потому что не знал, как правильно ответить. – Они от социализма шли к коммунизму, а потом вроде как свернули к капитализму, но под полным контролем государства. Работай и зарабатывай честно, сколько захочешь, только плати налоги. Но за любое воровство или мздоимство чиновника даже самого высокого ранга публично расстреливают с полным изъятием долгов с него или с его родни. Ещё и за пулю денег взымают, как я помню восемь юаней.
– Вот это да. Так у них, поди, и людей не осталось в этом Китае?
– Что вы! Китай – лидер по количеству своего населения на Земле, – мне было интересно удивлять Энгельгардта. – Следом идёт Индия, там народа живёт тоже очень много, возможно они скоро догонят или даже обгонят Китай.
Мой собеседник неожиданно расхохотался, а отсмеявшись, сказал:
– У нас, в России, при таких зверских законах, чиновников практически и не осталось бы!
А я подумал: «Да, времена меняются, а всё остаётся по-прежнему…».
Сейчас поток удивительной для собеседника информации буквально фонтанировал из меня.
Александр Николаевич был замечательный, я бы даже сказал, благодарный слушатель. Он меня практически не перебивал и, хотя порой очень бурно реагировал на разные, казалось, мелочные новости из будущего нашей общей цивилизации, чаще безо всяких восторгов проглатывал то, что я считал подать ему с большой важностью.
За этим разговором время пролетело так быстро, что я даже не заметил наступления обеда. Странные напольные деревянные часы с маятником пробили тяжёлым боем двенадцать часов.
– А ведь, голубчик, время к полудню! Пора перед обедом горло ополоснуть.
На полированном столе как по волшебству появилась разнообразная снедь на красивой тарелочке и два лафитника, наполненные полугаром почти до самых краёв.
Решение проблемы
«Этот удивительный молодой человек рассказывает такие небылицы, что дал бы, наверное, сто очков форы самой Шахерезаде…», – за этими мыслями Александр Николаевич даже не заметил, как на небо набежали тучи, хлынул дождь как из ведра, и грянул летний гром.
Обеденное застолье по обычаю всегда было многолюдным. Все дворовые за обедом должны были отчитываться о текущих делах, а потом доклад заканчивал староста.
Но сейчас Энгельгардт никого звать не стал. Очень не хотелось ему знакомить своего гостя с местным людом – и так вся деревня уже галдит про странного молодого барчука. А что он мог им сказать или пояснить? Пожалуй, не поймут, да ещё больше всякой всячины наплетут. Поразмыслив об этом, барин попросил Авдотью подать обед на двоих прямо к нему в кабинет, но через час. Надо всё обдумать и подготовить Андрея к любому разговору в присутствии других людей.
Так-с, с чего начать…
Мыслей была уйма: вот, например – лён пожирает блоха…
Да чёрт с ним, с этим льном!
Надо записать парню на бумаге, чтобы заучил, как изъясняться при встрече с сотником, ещё нужно отправить нарочного к железной дороге и передать письмо в Петербург. Если всё сложится верно, то Лодыгин изготовит нужную вольтову батарею, и человек из грядущего покажет в деле ту тёмную стеклянную пластинку, от которой он ждёт столь многого.
Хозяин усмехнулся, он вспомнил, как при любых серьёзных вопросах Андрей так смешно поминутно выхватывает свою странную штуковину и вертит её в руках. Потом охает и убирает обратно в карман.
Ах ты, совсем забыл… документы!
О проекте
О подписке