– Доллары? – заинтересовалась Ядя; коньяк закружил голову.

– Они.

Из подъезда дома выходит мужчина в белом плаще и черной шляпе. Это грузчик с фармацевтической фабрики. Недалеко стоит «Москвич» («каблук»). У раскрытой задней дверцы с мешком муки возится грузный широкоплечий мужчина лет тридцати. Когда грузчик проходит мимо, он просит:

– Слышь, мужик, подсоби закинуть.

– Некогда, тороплюсь.

– А я потом подвезу, куда скажешь.

– Это другое дело.

Грузчик с фармацевтической фабрики подходит, берет мешок с другого конца и в следующее мгновение влетает вместе с ним в кузов.

Здоровяк закрывает дверцу, садится за руль и спокойно выезжает.

У входа в парк Бусел сразу заметил человека в белом плаще, листавшего журнал около газетного киоска. Капитан, стоя поодаль, какое-то время наблюдал за незнакомцем, и тот наконец оглянулся. Их взгляды встретились, человек едва заметно кивнул, надвинул шляпу на глаза и направился в парк. Бусел догнал и тихо спросил:

– Как пройти к училищу металлистов?

Мужчина, не останавливаясь, бросил:

– Держись меня.

Человек в плаще свернул с аллеи и напрямик направился к наполовину разобранной постройке. Бусел замедлил шаг. Человек обернулся:

– За мной могут следить, там спрячемся и поговорим.

Перед тем как нырнуть в дверной проем, Бусел посмотрел по сторонам, но ничего подозрительного не заметил. Он сделал несколько шагов вглубь сумрачного павильона – и его оглушили.

Ночь. «Москвич» мчится по автомагистрали. В кабине двое. Узнаем здоровяка, который просил грузчика подсобить с мешком. Он за рулем. Узнаем человека в белом плаще и черной шляпе, который встретил Бусла у входа в парк Челюскинцев.

Машина сворачивает с автомагистрали на гравийку, проезжает деревушку и останавливается на мосту.

– Гнилого выбросим здесь, – командует здоровяк.

Глушат мотор, выключают фары, быстро выходят, вытаскивают связанный веревками куль, в котором узнается человеческий силуэт, и сбрасывают с моста.

Слышен всплеск воды. Здоровяк достал сотовый и коротко доложил:

– Дело сделано.

Телефон тоже полетел в воду.

– А легавого? – спрашивает второй.

– Этот нам нужен, – закрывая дверцу, говорит здоровяк. – Садись за руль, дальше поведешь ты.

Машина сдвинулась с места и, набирая скорость, помчалась вперед.

– И на кой он тебе сдался?

– Ты тринадцать лет отсидел, а ума не набрался. И потом, получили только задаток.

– А ты объясни.

– Видно, придется. Сколько дают за нашего брата и сколько отмеряют за легавого? За него – вышка, а за Гнилого – года три, от силы – четыре. И, в случае чего, отбрехаться легче: скажем, что добычу не поделили.

– Тогда зачем мертвецу удостоверение легавого?

– Подождем, когда некролог появится, тогда мента и закопаем.

– Думаешь, Гнилой сойдет за легавого?

– Сойдет. Пока из воды вытянут, подпухнет, подгниет, а по морде – и теперь мать родная не узнает. А удостоверение подскажет легавым, кто есть кто.

– Все равно искать будут.

– Пускай ищут, у нас – своя версия: удостоверение нашли, можно сказать, сперли и подсунули закадычному дружку, чтобы на тот свет не бесфамильным явился. А мента и в глаза не видели. Кстати, как там его фамилия?

– Бусел Андрей Федорович.

– Вот пускай Гнилой птичкой в ад летит, а настоящий Бусел пока побудет с нами. И еще: не понравился мне заказчик, не бабье это дело. И потом, кто ее навел на Ежика?

– А нам какое дело, кто да что, лишь бы деньги платили.

– Гнилой, видно, из наших. Что ж, пусть сучонок побудет в шкуре мента… мертвого. Ты его хорошо водкой накачал?

– Не пожалел, влил под завязку.

– Легавого, конечно, сразу бросятся искать. Нам на пару недель надо залечь на дно, переждать, а когда милицейский шмон на дорогах поутихнет, сваливать за границу.

В будке «каблука» очнулся, зашевелился связанный по рукам и ногам капитан Бусел. Рот залеплен пластырем. Он пытается сесть, и это ему удается. Руки связаны спереди, и Бусел без особого труда срывает пластырь, после чего его сразу вырвало. Капитан с облегчением прислонился к холодной железной стенке.

Квартира Яди Купрейчик. Она выходит. В коридоре ее ждет крепко сложенный парень в черном костюме. Купрейчик замыкает дверь, входит в уже открытый лифт. Парень за ней. Она звонит по мобильному:

– Мама, я не могу приехать.

– Мы с Катенькой заждались тебя. Скучает она.

– Мам, на следующие выходные обязательно приеду, ты же знаешь, какая у меня работа.

– Сама поговори с дочкой.

– Алло, мамулечка, я очень скучаю по тебе… и папе…

– Золотце, потерпи немножко, ты же знаешь, как я занята на работе, но в следующий выходные обязательно приеду.

– Ну, пусть хоть папа приедет.

– Твой папа снова в запое и неизвестно где, – зло говорит Ядя. – И потом, мы же договорились не вспоминать о нем.

Слышен детский плач. Ядя бросает трубку, нервно закуривает. Сквозь сигаретный дым, как сквозь пелену тумана, всплывают события пятнадцатилетней давности.

Новый год. Ресторан. Музыка. В фойе новогодняя елка. Со всех сторон слышны поздравления, пожелания, смех.

Появляется Виталий Шевцов (в нем узнается грузчик фармацевтической фабрики) под руку с молодой красивой девушкой, в которой зритель узнает Ядю.

Шевцов знакомит Ядю со своими друзьями. Он застенчив и откровенно влюблен в Ядю.

Когда очередь дошла до высокого смуглого парня с темными наглыми глазами (зритель узнает Колесника), Ядя сильнее прижалась к Шевцову.

– Сергей Колесник, как и все здесь, школьный друг, – представился красавец.

– Ядя, студентка нархоза, – неожиданно бойко ответила девушка и залилась краской.

– А ты, Виталик, хитрец, – не сводя глаз с Яди, улыбнулся Колесник, – прятал такую красавицу.

Шевцов стоял побелевший, большие оттопыренные уши полыхали огнем. Ядя по-матерински погладила Шевцова по плечу.

– Серж шутит, друзьям в таком деле дорогу не переходят, – взглянула на Колесника: – Простите, что назвала Вас Сержем.

– С этой минуты имя Серж мне очень нравится.

Колесник не отходит от Яди, все время танцует с ней. Шевцов ревнует и пьет все больше и больше. Пьяный Шевцов подходит к Яде и повелительно приказывает:

– Не танцуй с ним!

– Тогда пойдем танцевать с тобой.

– Он прав, не надо было вас знакомить.

– Мы же только танцевали.

Подошедший Колесник шутливо спросил:

– Отелло ревнует? И кто же этот счастливчик?

Шевцов, сунув руки в карманы, пошатываясь, бредет к выходу.

Ядя устремилась за ним, но Серж остановил:

– Ты уверена, что он тебе нужен?

Ядя растерялась.

– Школьный друг хватил лишнего, и мой долг – отвезти его домой, – пришел на помощь Колесник и догнал Шевцова.

– Я с вами, – приняла решение Ядя.

На выходе Колесник похлопал швейцара по плечу, поправил швейцарскую фуражку:

– Найди-ка нам, адмирал, такси, не спать же моему другу здесь.

– Сию минуту будет сделано.

Общежитие. Комната на четверых. Колесник накрыл одеялом Шевцова, который вдруг очнулся, увидел Колесника и заплакал:

– Сергей, не забирай ее…

– Спи и ни о чем не беспокойся, – по-отечески успокоил Колесник.

Колесник и Ядя заходят в квартиру. Он помогает девушке раздеться. Срывает листок календаря, висящего на стене, достает портмоне и кладет его туда.

– Первое января… Я хочу сохранить в памяти этот день, – целует Ядю.

– Эту ночь, – шепчет Ядя.

– Согласен: эту ночь…

Утро. Солнце заливает комнату. Ядя проснулась и, счастливая, рассматривает спящего Колесника. Встает, накидывает халат, выходит. Проходя по коридору, срывает листок календаря. На календаре уже май.

Ядя сходила в ванную и, когда вернулась, юркнула под одеяло, обняла Колесника. Лаская друг друга, они занялись любовью.

Колесник неожиданно прошептал:

– Ядя, сегодня переночуй в общежитии.

Ядя продолжает ласкать любовника.

– Прошу тебя, переночуй сегодня в общежитии.

– Что ты сказал? – Ядя вырвалась из его объятий.

Колесник повернулся на спину.

– У меня сегодня деловая встреча, и ты должна переночевать в общежитии.

Ядя пулей выскочила из спальни, закрылась в ванной, долго плакала. Когда вышла, Колесник даже не встал с постели. Она собрала вещи и ушла. В подъезде ее стошнило.

В общежитии толстая вахтерша, увидев Ядю с сумками в руках, пьяно, презрительно сказала:

– Натешились тобой, девонька…

– Не твое дело, алкоголичка.

– Ты-то кто? – крикнула вахтерша. – Я пью за свои, а ты – стерва, подстилка.

Ядя побежала по лестнице. На втором этаже ей стало плохо, снова стошнило, подошла вахтерша, разложила по сумкам разбросанные вещи.

– К доктору тебе, Ядечка, надо, к доктору.

– Не нужен мне доктор. Я умереть хочу…

– Теперь от беременности не умирают.

Осунувшаяся Ядя вышла из больницы. На улице ждет Шевцов, увидев Ядю, идет навстречу.

– Здравствуй.

Ядя кивнула. Долго идут молча.

– А мне в общежитии сказали, что ты заболела. Пришел проведать, а тебя как раз и выписывают. Ты уж извини, что я без предупреждения.

– Да ладно, чего уж там, мы же друзья.

Проходя мимо ресторана, Ядя приостановилась.

– Зайдем? – неуверенно предложил Шевцов.

– А что! И зайдем, – заблестели глаза у Яди.

Сели за столик. Ядя взяла меню и, быстро пробежав глазами, сказала:

– После больницы я ужасно хочу есть и шампанского… Много шампанского. Давай, Шевцов, напьемся по случаю моего полного выздоровления!

– Может, шампанское завтра? – умоляюще произнес Шевцов.

– Ну уж нет! – завелась Ядя. – Гулять так гулять! И причина подходящая. Или мое здоровье тебя не волнует?

– Волнует, еще как волнует, только все равно лучше завтра.

Ядя долгим взглядом посмотрела на Шевцова, губы скривила презрительная гримаса.

– Поня-я-ятно! Как всегда, денег нет?

Шевцов опустил голову.

– В таком случае, Шевцов, я угощаю тебя шампанским, но пей его без меня.

Ядя презрительно посмотрела на своего кавалера, достала из сумочки несколько купюр и, бросив их на стол, быстро ушла.

Тормознув такси, поехала к Колеснику. Вошла в подъезд дома. От волнения поднялась в лифте на этаж выше. Стала спускаться по лестнице и вдруг увидела около знакомой двери высокую русоволосую девушку. Девушка непрерывно звонила в дверь.

– Скрипнула дверь, вышел Колесник, удивленно спросил:

– Ира, что случилось?

– Извините, Сергей Николаевич, я за расчетом.

– Может, зайдешь?

– Меня ждет такси. И я выхожу замуж.

– Замуж? А как же наш уговор?

– Сергей Николаевич, мой будущий муж – военный, мы все решили: сегодня вечером летим в Москву, завтра – в Петропавловск-Камчатский. Я надеюсь на вашу порядочность.

– Я не враг ни тебе, ни себе, – усмехнулся Колесник. – Мы хорошо поработали, но на всю долю не рассчитывай.

– Нам так нужны деньги.

– Поиск замены будет стоить двадцать процентов, – перебил ее Колесник. – Сейчас принесу то, что должен.

Колесник вскоре вернулся, передал девушке пухлый конверт.

Когда девушка ушла, Ядя с замирающим сердцем нажала на кнопку звонка. Увидев ее, Колесник растерялся. Он явно ждал не ее. В следующее мгновение его лицо просияло от радости.

– Вот принесла, – Ядя протянула Колеснику ключи от квартиры.

Их глаза встретились. Колесник торопливо шагнул к Яде, обнял.

– Я думал, ты никогда не вернешься. Я больше тебя никуда не отпущу.

В постели он шепчет:

– Любовь моя! Это наш день, я больше никого не хочу ни слышать, ни видеть.

Любовники на кухне. Ядя жарит что-то на плите. Входит Колесник и, принюхавшись, замечает:

– Любовь любовью, а кушать хочется.

После нескольких рюмок коньяку Колесник говорит:

– Ядя, я хочу с тобой поговорить.

– Об Ире?

– Ты ее знаешь? – Серж, повеселев, рассмеялся. – Это все меняет.

– Я стояла на лестнице и случайно услышала ваш разговор, но не поняла, о чем шла речь. Ясно только, что у тебя деловая встреча и ты, наверное, захочешь, чтобы я ночевала в общежитии. Да?

– Наоборот, я хочу, чтобы ты осталась, – Колесник еще выпил. – Мы с Ириной были деловыми партнерами, и теперь я хочу, чтобы ты заменила ее.

– В чем?

– Работа не совсем обычная, но деньги мы зарабатывали хорошие. Работали втроем: я, Ирина и Иван. Ирину ты видела. Иван учится на юридическом вместе со мной. Теперь Ирина уехала, а без красивой женщины наш бизнес лопнет.

– Я согласна. Что я должна делать?

– Дай слово, что в любом случае, примешь ты мое предложение или нет, но этот разговор останется между нами.

– Конечно, любимый, – согласилась заинтригованная Ядя.

Серж еще выпил коньяку, закусил лимоном.

– Ты, наверное, заметила, что живу я не по средствам?

Ядя кивнула и тоже надкусила ломтик лимона.

– Родительских денег хватает на неделю.

Ядя с интересом посмотрела на Сержа.

– Как-то в шутку я сфотографировал знакомого студента и девушку, которая была с ним. Они не закрыли на ключ комнату в общаге и спали, обнявшись. Сделал несколько снимков и показал парню. После этого я долго ходил с синяком под глазом. Шутка не удалась. Синяк сошел, а идея осталась. Я решил реализовать свой план. Ирина с Иваном подходили больше всего, потому что были мне должны. Моя задача заключалась в том, чтобы найти клиента и вечером познакомить его с Ириной.

– Ты заставлял ее?.. – Ядя отшатнулась от Колесника. – Ты занимаешься сутенерством?

– Имей терпение выслушать! Я придумал другой, более надежный способ, как заставить человека, чтобы он – заметь, сам – отдал нам деньги. Знакомились мы обычно в ресторане, потом Ирина вела клиента на квартиру. Какой мужчина откажется от глотка шипучки перед тем, как лечь в постель с красивой девушкой? Ирина тайком подсыпала в стакан снотворное. Мы с Иваном ждали сигнала: достаточно было выключить торшер – и мы тут как тут. Спящего клиента раздевали, укладывали в постель, голая Ирина устраивалась рядом с ним. Делали фотографии, а утром Иван исполнял роль разъяренного мужа, неожиданно вернувшегося из командировки. Я – друг семьи – тоже появлялся утром. Клиенту ничего не оставалось, как обратиться ко мне за помощью, и я, конечно, устраивал все наилучшим образом. В таких ситуациях мужики не торгуются.

– А сколько они платят? – загорелась Ядя.

– Значит, ты согласна?

– А вдруг нас поймают? – испуганно спросила она. – Что за это будет?

– Исключено. Я тщательно выбираю клиента. И потом, мы прокручиваем операцию не каждый день, а два, от силы три раза в месяц. Этого хватает, живем в свое удовольствие…

– Страшно, – смущенно улыбнулась Ядя, явно кокетничая. – А можно не фотографироваться? Противно. А что будет, если узнают?

– Без фотографий обойтись можно, но нежелательно, это – улика, сразу возрастает цена.

– Это шантаж?!

– Называй как хочешь, но клиент сам предлагает деньги, а значит, жаловаться не будет. И потом, я выбираю только начальников. Пусть небольших, но при должности.

Вечер. Ресторан «Каменный цветок». Ядя входит. Появляется Колесник и, подведя ее к столику, знакомит с тучным лысым мужчиной.

– Петр Петрович, разрешите представить мою хорошую знакомую.

– Ядя, – кивнула красивой головкой Ядя и, стрельнув взглядом по залу, тяжело вздохнула: – Скука и здесь, а дома совсем невыносимо…

– Муж снова в командировке? – участливо спросил Колесник.

– Теперь полсвета командировочных, и это положительно влияет на генофонд нации, – оживился знакомый Колесника и, схватив Ядину руку, чопорно поцеловал, представился:

– Петр Петрович… Тоже командировочный…

– А может, сегодня украсишь нашу компанию? – спросил Колесник.

– Пожалуйста, – просит и Петр Петрович.

– Только никаких разговоров о политике и футболе, – неохотно соглашается Ядя.

Первый тост произносит Колесник.

– За встречу…

Второй тост предлагает Ядя:

– За вечных странников – командировочных!

Третий тост стоя, немного пошатываясь, произносит Петр Петрович:

– За прекрасных дам, за спасительницу Ядю.

Играет музыка. Петр Петрович приглашает Ядю на танец. Он сильно прижимает ее к себе, целует мочку уха, шею. Ядя не противится, и новый знакомый медленно опускает руку по спине ниже и ниже…

Колесник подмигивает Яде, выпивает рюмку, выходит.

В комнате, где встречается Ядя с клиентом, полумрак. Петр Петрович сидит в кресле и с нескрываемым нетерпением поглядывает на большую кровать. Ядя около журнального столика не спеша нарезает дольками апельсин, наполняет бокалы шампанским и незаметно бросает в один из них две таблетки. Подает Петру Петровичу бокал.

– Я хочу на тебя смотреть, – мгновенно выпив шампанское, заявил Петр Петрович.

– Ложись в постель, так будет удобнее.

Петр Петрович, тяжело дыша, быстро сбросил с себя одежду, лег, накрылся простыней.

Ядя резким движением распустила волосы и медленно стала расстегивать пуговицы на платье. Когда стянула платье через голову, кавалер, откинув голову на подушку, спал

Ядя подняла с пола пиджак клиента, стала обыскивать карманы. Вытащила портмоне, раскрыла его и, не отсчитывая, взяла толстую пачку купюр. Когда подняла глаза, с ужасом увидела, что клиент не спит. Он, подперев кулаком голову, молча наблюдал за ней.

– Значит, краля, чистишь карманы? А если я сейчас в милицию позвоню?.. Нет, милицию вызывать не буду, рассчитаешься другим, чем обещала…

Ядя сопротивлялась молча (кричать боялась, чтобы кто-нибудь из соседей и вправду не вызвал милицию). Клиент повалил ее на кровать, рванул бюстгалтер. Ткань жалобно взвизгнула, Ядя вцепилась ногтями в лицо насильника. Он заревел и кулаком ударил девушку по голове. На какое-то мгновение Ядя потеряла сознание, а когда очнулась, поняла всю безвыходность своего положения. Она лежала в постели, а клиент, добившись своего, тяжело сопел на ней. Теперь он был хозяином ее парализованного страхом тела. В этот момент Ядя хотела одного: чтобы этот тяжелый лысый человек побыстрее насытился и оставил ее в покое. Она задыхалась, из последних сил отталкивая толстяка слабыми руками, пока пальцы вдруг не нащупали шнур висящего над кроватью бра. Щелкнула выключателем раз, другой, третий…

Ядя не слышала, как открылась дверь, не видела, как вошли Колесник с Иваном (зритель узнает в нем подполковника Ковалева).

Колесник, видя сцену насилия, хватает с журнального столика почти пустую бутылку и со всей силы бьет клиента по голове.

Во все стороны брызнула кровь, насильник судорожно задергался, лысая голова безжизненно упала на Ядино плечо. Ядя закричала, но Колесник прикрыл ладонью ей рот.

Первым опомнился Иван. В руках у него фотоаппарат с зеркальной круглой фотовспышкой, на плече сумка с автономным питанием для фотовспышки.

Он перевернул лысого и стал истерично хлестать его по щекам. Голова клиента безжизненно моталась из стороны в сторону, застывшие глаза смотрят в потолок, по лицу, шее, груди ручейками стекает кровь.

– Он не дышит! – кричит Иван и продолжает тормошить безжизненное тело.

Колесник бросает бутылку из-под шампанского на пол, садится в кресло и тяжелым, неподвижным взглядом буравит Ядю.

– Что произошло? Почему он не спал?

Ядя надрывно плачет и дрожащими руками пытается натянуть на себя разорванное нижнее белье, но ей это никак не удается.

– Выбрось эту тряпку! – Колесник протянул ей простыню. – Прикройся и рассказывай. А ты, – кивнул он Ивану, – оставь в покое мертвеца, оплеухами его не поднимешь. Я вызову милицию, а ты сматывайся и помни: мы тебя не видели сегодня, ты нас…

– Он меня силой взял, я ничего не могла сделать, – запричитала Ядя.

– Не скули! – взвился Колесник. – Зачем тебя насиловать, если он знал, ради чего сюда шел? Клиент не сомневался, что получит свое. Он мертв, я должен знать правду.

Ядя закрыла ладонями лицо.

– Я думала, он спит, и полезла в карман за деньгами…

– Сука! – крикнул Колесник и ударил ее кулаком в лицо.

Ядя во второй раз потеряла сознание. Когда открыла глаза, Колесник брызгал на нее водой. Покойник лежал рядом поперек кровати. Она вскочила, засуетилась, нашла платье и стала натягивать на себя.