Цитаты из книги «Человек, который смеется»

Вопль страдания столь же невнятен, как вой ветра. Люди кричат, но слов у них нет, никто их не понимает, ибо вопить – то же, что молчать, а молчать – значит быть безоружным.

Молчание – это прибежище, в котором больше риска, чем надежды на спасение. Запирательство пагубно и преступно.

В Англии к законам относятся с таким почтением, что их никогда не упраздняют. Из этого нелегкого положения, впрочем, находят выход: законы чтут, но их не исполняют. С устаревшими законами происходит то же, что с состарившимися женщинами; никто не думает насильственно пресекать существование тех или других; на них просто перестают обращать внимание – вот и все. Пусть себе думают на здоровье, что они всё еще красивы и молоды. Никто не позволит себе сказать им, что они отжили свой век. Подобная учтивость и называется уважением к закону.

Почему говорят: «влюбленный»? Надо было бы говорить: «одержимый». Быть одержимым дьяволом – исключение, быть одержимым женщиной – общее правило. Всякий мужчина подвержен этой утрате собственной личности. Какая волшебница – красивая женщина! Настоящее имя любви – плен!

Они все больше и больше жили друг другом, отражаясь – он в ней, она в нем. Сердце впитывает в себя любовь, словно некую божественную соль, сохраняющую его; этим объясняется нерасторжимая связь двух существ, полюбивших друг друга на заре жизни, и свежесть любви, продолжающейся и в старости. Любовь как бы бальзамируется. Дафнис и Хлоя превращаются в Филемона и Бавкиду. Такая старость, когда вечерняя заря походит на утреннюю, по-видимому, ждала Гуинплена и Дею. А пока они были молоды.

Бессонница, как и сон, полна видений.

Надо остерегаться грез, овладевающих нами против воли. Мечта обладает таинственной и неуловимой силой аромата. По отношению к мысли она – то же, что благоухание туберозы. Порою она одурманивает, словно ядовитый аромат, и проникает в мысли, словно угар. Грезами можно отравиться так же, как цветами. Упоительное самоубийство, восхитительное и ужасное! Дурные мысли – самоубийство души. В них-то и заключается отрава. Мечта привлекает вас, обольщает, манит, затягивает в свои сети и, наконец, превращает в своего сообщника: она делает вас соучастником в обмане совести. Она одурманивает, а потом развращает. О ней можно сказать то же, что об азартной игре. Сперва человек бывает жертвой мошенничества, затем начинает плутовать сам.

Преклонимся же перед скипетром: он – первый среди палок. Почтение – не что иное, как осторожность, безропотное подчинение – самозащита.

Мечтательное настроение предрасполагает к ночным прогулкам под звездами; юность – вся таинственное ожидание; потому-то молодежь так охотно и бродит ночью без цели.

Все мы слепы, каждый по-своему. Слеп скупец: он видит золото, но не видит богатства. Слеп расточитель: он видит начало, но не видит конца. Слепа кокетка: она не видит своих морщин. Слеп ученый: он не видит своего невежества. Слеп и честный человек, ибо не видит плута; слеп и плут, ибо не видит Бога. А Бог тоже слеп: в день Сотворения мира Он не увидел, как в Его творение затесался дьявол. Да ведь и я слеп: говорю с вами и не замечаю, что вы глухи.