Но Ада поняла, что тот пытался ей донести:

– Я не обязана лишь потому, что вы считаете его достопочтенным, – усмехнулась та, спрыгнув с пухлого дивана. Удивительно, но спина не болела.

Девочка нисколько не смутилась своего развязного поведения. Адалин подошла к окну, где стоял мужчина, и посмотрела в него: казалось, там, где была Ада – это были облака. Настолько высоко они находились, что Адалин видела горы Сколиофа, славившиеся своей высотой и шириной, которые отсюда казались лишь маленькой, никому незаметной горочкой. Да и утро уже наступило… сколько времени она пробыла без сознания?..

– Вы куда это меня притащили?! – ахнув, прикрикнула девочка. Она подбежала к двери, схватив мешок, но те оградили ей путь. – Выпустите меня!

– Прошу, успокойся, – спокойно произнес уважаемый, – вы, – он глянул на адептов, – знаете, что с вами будет. Приготовьтесь, а вы, маленькая мисс, присядьте.

Его взявшееся из ниоткуда спокойствие раздражало Адалин, она не любила таких людей, которые казались чересчур вежливыми и галантными, не считая Его Величества Александра.

Ученики, посуетившись у двери и недовольно, с любопытством поглядывая на хмурую Адалин, поспешили выйти, тихонько закрыв двери. Девочке стало не по себе: хоть этот молодой господин и выглядел солидно и благонравно, но у Ады не покидали смутные сомнения на его счет. Она с каким-то непонятным мужчиной в одной комнате, да еще и неизвестно где? Уму непостижимо!

Не послушавшись совета господина, она осталась стоять, медленными шагами идя назад, к двери.

– Маленькая мисс, ты же понимаешь, что тебе не удастся сбежать? У тебя есть дар, и ты должна его развивать.

– Мне это не нужно, – насупилась девочка.

Неназваный учитель рассказывал, что магия – опасная штука, с ней нужно быть осторожным. Она не раз видела, как он практикуется, пока та притворялась, что спала.

– Нет, нет, – оборвал он ее, приостановив в воздухе рукой, – ты не поняла. Тебе придется учиться, и у тебя нет выбора. Ты понимаешь, что сможешь стать легкой мишенью для тварей, живущих в лесу? Да и, – он отвернулся к окну, чуть хмыкнув, – неосвещенных магов обязаны обучить, иначе их…

– Убьют? -закончила за него Адалин. – Вы мне что, угрожаете? Адепты не хуже вас.

– Боюсь, что это правда, – сказал он, неизвестно к какой именно фразе Ады. – А чего ты боишься? Разве детишки не хотят обучиться заклинательству?

– Вы думаете, я такая глупая? – она коснулась круглой ручки двери. – Меня притащили неизвестно куда, и я еще должна здесь остаться? И…

– Как ты там говорила? – перебил он ее, поворачиваясь. – Ты хотела в город? Так вот, он под тобой. Несколько сотен километров под тобой.

«Да что он от меня хочет? – думала она. – Пусть набирает учеников там, где только хочет. У самого еще на губах молоко не обсохло, а ведет себя как какой-то величавый истукан».

– Какие еще будут аргументы, чтобы я здесь осталась? -засомневалась та, и мужчина заметил, что она стала колебаться.

– Обучение, пропитание, через несколько лет получишь чин заклинателя. Что еще?

«Я не пожалею, если здесь останусь?..» – взмолилась она. Но девочка уже понимала, что наилучшего проживания не найти по всему Дивермору. Пусть уж так.

– Хорошо, – она кивнула и опустила руку, чувствуя, как ладонь вспотела.

– Прекрасно, Вент тебя проводит, считай, что ты уже полноправная ученица Белой обители.

Не успев и звука произнести, как парень, которого назвал этот достопочтенный, открыл дверь, словно ждал, когда его вызовут. Вент – это тот высокий парень, который отдувался за всех и вся. Он скептически и искоса глянул на Адалин, но та прищурила глаза и показала ему язык.

– Следуй за мной, – пробормотал он. Вент мимолетно вопросительно глянул на Достопочтенного Адама и ушел.

Его одноклассники удивились, когда они проходили мимо них, но Вент даже слова не сказал.

Пока все рассматривали ее, Адалин же разглядывала местность. Архитектура здесь была поистине удивительной! Высокие молочно-белые колонны устремлялись высоко вверх, казавшиеся бесконечными. В центре, где колонны обрамляли этот небольшой рай, был немаленький пруд и такая зеленая– презеленая трава, что резала глаза. В пруду плавали несколько мелких рыбок, адепты, с голыми ногами стоя на этой траве, подкармливали плавающую живность и о чем-то болтали.

Резные арки были широкими и размашистыми. Коридор, по которому они шли, тоже был молочно-белым – словно облака создали эту обитель. Идя по сверкающему полу, Ада казалась черным пятном на белой рубашке – грязная обувь оставляла следы, а из тканей одежды торчали трава и земля. Она решила снять обувь и иди босиком.

Как только они зашли в основную башню, то девочка видела высокие, но очень узкие окна (не шире среднестатистического человека) без стекол. Оттуда можно было убежать, если потребовалось, но только можно лететь несколько километров, раздувая все пронзающие тебя облака, упасть куда-нибудь и превратиться в смачную, мясисто-кровавую лепешку. Хотя для больше величавости были навешаны светло– кремовые занавески, прозрачные и колыхающиеся на ветру. И самым интересно было то, что здесь было не холодно – проходя по этим запутанным коридорам и находясь на такой высоте, Ада ощущала лишь легкое дуновение ветра, теплое и согревающее одновременно. Даже голые пытки шли, будто по теплому ковру.

Все это время Вент угрюмо молчал, словно совсем не замечал не успевающую за ним девочку. Он, наоборот, шел еще быстрее, будто бы именно хотел, чтобы она затерялась где-нибудь в этой обители и больше не появлялась здесь.

– Неужели вас сильно накажут? – спросила Адалин.

Он остановился:

– Да, – с какой-то злостью в голосе произнес парень. И снова пошел.

– А где остальные?

– Ждут свое наказание.

– А за что вас так наказывают?

– Отвянь ты уже! – разозлился в конец Вент. – А ведь благодаря кому-то, – он многозначительно, с нарастающей агрессией глянул в светлые глаза Ады, – мы получим по шеям!

– А я-то ту причем?

– Нас бы не заметили, если бы не ты!

– Но вы сами меня притащили сюда, – рассмеялась она. – Ищешь виноватого? У тебя плохо получается. Вы сами покинули обитель, вот и расплачивайтесь теперь.

Сам же парень понимал, что она права, но злость все равно не уходила. Он схватил ее за руку, чтобы та быстрее шла, и стремительно пришел в светлую комнату.

– Располагайся, госпожа– а Небес, – язвительно произнес он и сильно хлопнул дверью.

«Ну, и идиот», – в мыслях цокнула она, осматриваясь.

Комната пахла летней свежестью и хлопком. Здесь располагались две небольшие кровати, в которых были расстелено чистое, словно сотканное из тончайшего и легчайшего материала постельное белье. Окно в пол показывал невероятный вид, в котором глухо виднелись издалека серо– синие горы, а на их верхушкам расположился снег. Горы Сколиофа обладали удивительным свойством: они оставались такими же во все времена года, не меняясь, лишь с годами вновь вырастая над землей. Хоть они видны почти со всех точек Дивермора, но к ним подобраться очень непросто.

Девочка слышала интересную историю от учителя про эти горы. Однажды один заклинатель, про которого лишь говорили, но никто не знал, кто он на самом деле, решился отправиться в эти горы. Он узнал, что если попасть в эту гору, то можно найти ответ на любой вопрос. Несколько лет таинственный заклинатель пытался забраться на эту гору, ведь мощеную дорогу окружали полые равнины, невероятно широкие и кишащие неизвестными тварями. Но, несмотря на это, загадочный заклинатель смог попасть в гору и бродил еще несколько веков внутри нее, которая, на удивление, оказалась полой внутри.

«И что там было? Он узнал ответ?» – спрашивала она учителя, пока тот ловким движением руки чистил рыбу узеньким острым ножом.

Но ответ учителя ей не понравился: тот сказал, что гора не смогла ответить страннику. Девочке даже показалось, что в его голосе был какой-то едва приметный судорожный выдох и разочарование. Она сначала подумала, что это он и есть тот самый загадочный заклинатель, но, как оказалось, это был его друг. Хотя учитель с каким-то раздражением произнес слово «друг» и продолжил упрямо чистить рыбу. Адалин решила вообще не задавать вопросы.

«Интересно, – думала она теперь, – смогу ли я туда попасть? Наверное, там жутко опасно и невероятно загадочно…» Но даже сейчас Адалин понимала, что даже и трех дней не сможет пробыть возле этой горы: у учителя она обучилась лишь азам, чему-то удивительному он ее не учил. А ведь она могла бы задать какой-нибудь вопрос…

Вообще, Ада не могла припомнить хоть какой-то душераздирающий вопрос, но все же о своих родителях ей было интересно. Она никогда не получала истинной родительской теплоты и какой-либо защиты, не считая Миранды, которая видела в ней лишь куколку. Но Ада ни разу не чувствовала того душевного тепла, которым бы одаривали ее родители. Она не может даже грустить и скучать из-за того, что никогда их не знала, так как это то же самое, что чувствовать к совершенно чужим людям. Можно лишь сожалеть, плакать – нет. Интересно, сможет ли она поговорить с ними? Это все же тайный мир, может, она сможет призвать их души, мертвые или же живые…. Хоть это звучит жутко, она бы попробовала.

Может, она спросит их о чем-нибудь? Например, желанный ли она ребенок? Или это был лишь «случай жизни», от которого нужно было избавиться поскорее? Тема родителей так завлекла Адалин, что она стала думать только о них. Ада лишь знала со слов Миранды, что ее мать была той же куртизанкой в их Публичном доме, а отец – один из ее посетителей.

Тонкая дверца крепкого шкафа заскрипела, Ада даже вздрогнула от неожиданности. Как оказалось, возле этого высокого шкафа стояла миниатюрная девочка, которая шмыгнула носом пару раз и позвала Адалин на урок. Она кинула Аде форму, состоящую из развивающихся подпоясанных одежд. Белые одеяния напоминали свадебное бесформенное платье. Рукава были до локтя, но их длинная часть свисала чуть ли не до самого пола. По крою имелся интересный, завивающийся узор из нежно– голубых оттенков, которые мягко переливались на свету.

Удивительно, что костюм неплохо– таки сидел на теле худощавой Ады. Поджидающая ее девочка возле двери сказала, что ей нужно бежать, указала дорогу, и Адалин, молясь всеми фибрами души, пыталась запомнить указания юной ученицы.

Глава 4. Первый урок и первое наказание

Она думала, что будет учиться вместе с теми несносными мальчишками, но это было не так. В открытом помещении, где отовсюду витал приятный цветочный воздух, уселись на тонких коричнево– серых подушках девушки в учебной форме, как у Ады. Адалин немного дернулась, а после села на пустующее место.

Она думала, что их будут сейчас вводить в курс обучения или же начнут изучать неподвластное для девочки, но они, сидя с идеально ровными спинами (Ада и сама невольно выпрямилась), держали в руках светлую ткань, нитки и иголки. Ада моментально возмутилась: «Только не говорите, что надо будет обучаться этому?! Для этого меня задержат здесь на несколько лет?!» Но никто не озирался на новенькую, никто не жаловался на эту работу, лишь скрупулезно шили, склонив головы. Да и в самом помещении пребывала невыносимая гробовая тишина, лишь какая-то девочка тихонько, украдкой кашляла реденько в руку. Рядом с Адалин спокойно ждали своего часа швейные принадлежности, но она даже не собиралась их трогать.

Дождавшись учителя, Ада встала, за что получила десятки удивленно– восхищенных и недовольно– косых взглядов.

– И этим мы должны заниматься несколько лет?

– Сядь, дурочка, – шикнули на нее некоторые девочки.

– Что-то не нравится? – вздернула бровью учительница, сжимая в руках какой-то длинный предмет.

– Да, – скрестила руки на груди Ада, – мне обещали научить заклинательству, а не этому подобью ничтожества.

Воцарилась душепоглощающая тишина. Учитель дернула кнутом в своих руках, больно ударив девочку по пальцам правой руки, которая выпирала из скрещенных верхних конечностей. Та, не ожидая, вскрикнула и стала дуть на пострадавшие пальчики, на которых появилась жуткая красная полоса.

– Видимо, – презрительно сощурилась учительница, – ты не в курсе: женщины не занимаются заклинательством: лишь достойнейшие из них способны на подобные дела, – всем своим видом говоря, что лишь только богатые могут позволить обучаться данному искусству. Или же в Белой обители женщины не могут научиться самозащите, заклинательству. – Благодари небеса, что тебе разрешили учиться здесь!

Обозленная за причиненную боль, Ада пуще забуянила:

– Да лучше я уйду отсюда, нежели буду тратить свое время на эту никому не нужную ерунду!

Учительница, привыкшая, что ее беспрекословно слушаются, опешила и стала хватать воздух ртом. Когда Адалин, прижимая к груди ноющую руку, уже почти покинула помещение, учительница вскрикнула:

– ВОН!

– Я уже! – бросила Ада и ушла, даже не оборачиваясь.

За ней никто и шел, и что было поистине прекрасно: если бы кто-то насильно вел ее обратно, то она бы не сдержалась и ударила. Она пришла к тому пруду, который видела еще вначале своего «идеального обучения» в Белой обители: голубая вода приятно ласкала руку девочки. Хотя бы пострадавшая конечность теперь не так сильно болит. Рыбки, которые увидели в воде непонятный столб, испугались и спрятались в свое небольшое убежище, созданное из мелких полублестящих камешков.

Играясь с водой, Адалин увидела, как наполняется вода в пруду. Нависая над маленьким оазисом, в высоких растениях, на которых раскрылись небольшие голубовато– сиреневые цветы, скапливалась утренняя роса. Она, нежно и плавно скатываясь с лепестков цветков, листьев и тоненьких стебельков растений, попадала прямо в пруд. Удивительное явление!

Вдруг у девочки появилось странное чувство, будто кто-то наблюдает за ней. Взгляд пристальных глаз будоражил Аду, которая пыталась сделать вид, что все в порядке. Видимо, у нее это плохо получалось: необъяснимое чувство тревоги сковало тело Адалин. Она хотела выкрикнуть: «Эй, выходи!», но из-за колонны плавно вышла высокая фигура. Достопочтенный Адам улыбнулся девочке, которая, глухо выдохнув, невольно нахмурилась.

– А, это ты, – Адалин заметно расслабилась. – Почему ты здесь? Почему это достопочтенный, – она усмехнулась, – прохлаждается ни свет ни заря?

Он вышел из тени, освещая свое целомудренное лицо, и подошел к ней, вальяжно заложив руки за прямой спиной. На губах его играла хитрая улыбка, а яшмовые глаза играючи сощурились, словно он был доволен тем, что застал девочку врасплох.

– Появилось свободное время, – он глянул на красную руку Ады, которая была опущена в воду, и спросил: – Ты поранилась?

Решая не выдавать ту мерзкую учительницу, она промямлила:

– Ничего страшно не произошло.

– Тогда почему ты не на уроке? – Адам решил не расспрашивать без нужды ее, если захочет – сама расскажет. – Ты заблудилась?

– Нет, я не хочу заниматься ерундой, – буркнула Адалин, отворачиваясь к пруду.

– Разве заклинательство – это ерунда?

– Заклинательство? – она, удивившись, прыснула. Чтобы разглядеть лицо мужчины, она вновь повернулась к нему. – Шитье стало нынче заклинательством? Не знала. И почему меня в это не просветили? Я не желаю здесь учиться, не хочу потратить жизнь, занимаясь такими вещами. Проводи меня до врат.

Тот нахмурился:

– Я приказал, чтобы ты, маленькая мисс, училась вместе с остальными заклинательством. Вент тебя не провел в Залу тренировок?

– Нет, – она вдруг обозлилась. По какой-то причине она не верила ему. Ей не нравился этот недоуменно– нахмуренный взгляд, будто бы он ничего не знает. – Хватит притворства. Отведи меня до выхода.

– Никого притворства нет, маленькая мисс, я провожу тебя, идем.

Он взял ее под руку, хотя она даже не смогла сказать ответ, и повел ее в противоположную сторону обители, в которой было чуть мрачнее, чем в том светлом и сияющем помещении. Адалин не спрашивала его, решив просто проследить, что тот предпримет.

Они вошли в большую залу, в которой, скажем, не так приятно пахло. Адепты, устроившись в шеренгу, по струночке выстроились, стали выполнять приказ их учителя. Они, встав на руки, прилипли к стене. С их подбородка и лба медленно стекал пот, руки судорожно тряслись, а их тела вот– вот свалятся в одну огромную, бесформенную массу.

– Учитель Сайрус, – Адам, отпустив руку Адалин, сложил руки в почтительном знаке, – по какой причине отобранная мной ученица Адалин не присутствовала на уроке?

Учитель Сайрус, казалось, застыл. Адам не обращался с учителем грубо или гневно, скорее, наоборот, учтиво и чересчур спокойно. Это и заставило дергаться Сайруса:

– Достопочтенный Адам, честное слово, я не знал!

– Не знали? Вент, – он подозвал высокого мальчика. Тот, немного радуясь, что участь вместе с другими стоять ушла прочь, подскочил немедленно к достопочтенному.

– Достопочтенный, чем Вент может вам помочь?

– Ты говорил учителю Сайрусу о новой ученице?

– Да.

Учитель Сайрус облился тремя ручьями пота. «Да что с этой девчонкой не так?! – удушался от собственных мыслей учитель. – Какую-то безызвестную рабыню, без роду, ко мне в ученицы?!»

– Вы успели забыть за пару часов о такой новости? – лицо Адама не искажалось злобой, он спокойно и рассудительно говорил. Это «наивысшее спокойствие» пугало и Адалин. – Прошу любить и жаловать ее.

Достопочтенный, развернувшись на невысоких каблуках, мимолетно ушел, оставив опешившего учителя стоять столбом.

– Мальчишка смеет командовать Великим учителем Сайрусом! – громко шепча, бормотал он, недовольно поворачиваясь к ученикам.

Во время Вент сообразил, что нужно незамедлительно встать на руки и продолжать странную тренировку, так как ему точно бы прилетело от негодующего наставника. Он, грязно выругавшись, грубо велел Адалин немедленно приступить к выполнению этого задания, она присоединилась к ребятам.

Она раньше никогда не стояла на руках – даже отжиматься не приходилось. Ей хватало лишь того, чтобы держать легкий деревянный меч, а больших усилий она, к сожалению, не прилагала. Глядя на свои худенькие мышцы, она вздохнула, и, упираясь об стену задней частью тела и ногами, попробовала встать. Широкая юбка платья задралась, оголив ноги. Ей стало некомфортно, и Ада задергалась. Спустя непродолжительное время, а если быть точнее, то не прошло и минуты, как ее руки предательски задрожали, и Адалин свалилась на пол.

Больно ударившись шеей о пол (и как она ее не сломала?!), девочка протяжно ойкнула. Ее зад уперся в стену, а ноги отсалютовали за голову.

Рядом стоящий мальчишка, увидев, как Ада свалилась, захохотал во все горло, сам падая и задевая остальных. Вент, который был ближе всех к нему, попытался удержаться, но все же грохнулся под тяжелым весом, сдавленно охнув. Как в домино, мальчишки попадали, лишь некоторые, в самом конце, стояли также ровно.

Учитель был вне себя от ярости: мало того, что его опозорил малолетний заклинатель, так еще и ученики не могут выполнить легчайшее задание. Схватив кнут (неужели у всех учителей имеется данный предмет?), он начал кричать и размахивать орудием в руках, попадая по всем без разбору.

Вент, которому досталось больше всех, пытался сдержать наступающие слезы, но глаза его все равно блестели.

– ВСЕ– ЕХ! – неистово кричал учитель. – ВСЕ! НАКАЗАНЫ!

Первый день – и наказание. Прекрасно.

Но самое неприятное было то, что адепты недовольно, с какой-то нарастающей желчью посмотрели на девочку, которая смогла, наконец, перевернуться, одернув юбку платья.