– Да не было ничего у нас с ним. Я не смогла себя побороть, – на лице сестры отразилась неприязнь.

– Лена! – воскликнула Марина. – Срочно надо расставаться! Если дело обстоит так, чего ты тянешь? Он тебе не муж, если противно спать с ним – я тебя вообще не понимаю… Хочешь, я сама ему скажу?

– Нет, что ты. Так нельзя. Я сумею объясниться с ним. Думаю, после моего вчерашнего отказа он не сильно удивится…

Марина задумчиво произнесла:

– Сделаемся обе холостыми, будем ходить в клубы или в библиотеки…

– С твоим графиком работы много не походишь, Маришь.

– Точно. Но что-нибудь придумаем. А что у тебя на работе? Есть симпатичные парни? Ну, такие, кто в твоем загадочном вкусе?..

– Пока не определилась, – Лена неловко улыбнулась. – Мужчины есть, но какие-то… неромантические герои. Может быть, если получше приглядеться…

– Вот, – перебила ее сестра. – Подумаешь в следующий раз, как отшивать двух красивых парней подряд! Это тебя мироздание наказывает!

Лена вздохнула:

– Ну боюсь я знакомиться! Вот как побороть себя, если у меня коленки дрожат и сердце замирает?!

– Бедненькая моя девочка, – нарочито заботливо сказала Марина. – Иди я тебя поглажу по головке…

– Марина, перестань! Не надо меня жалеть. Я не люблю этого, ты ведь знаешь.

 
                                            ***
 

Когда эндорфины от купания в ангельском озере ослабили эффект, Вике стала любопытна одна деликатная тема. Вопрос, а любят ли ангелы так, как любят люди, беспокоил ее с момента, как она очутилась в зале среди прекрасных существ, чей мужской пол был непозволительно сексапилен, особенно в случае, если любить мужчины-ангелы не умели…

Луч божественной любви в озере Света в разы усилил желание узнать правду.

Вика спросила подруг:

– Девочки, а как любят ангелы?

– Ангелы любят всем сердцем, всем своим существом, – не раздумывая ответила Гликерия.

– А кого они любят?

– В первую очередь, мы любим Бога, – ответила та. – Часть его есть в каждом творении: в каждом ангеле, человеке, любой другой сущности. Оттого ангелы любят каждого.

– Почему я не чувствую этого? – встрепенулась Вика. – Ну, то есть, не чувствовала, пока не искупалась в озере.

– А теперь чувствуешь? – поинтересовалась Дорофея.

Вика задумалась:

– Кажется, начинаю понимать… Когда стояла в лучах – понимала явственно, а сейчас ясность будто ускользает от меня.

– Скоро ты всему научишься, Феврония, – заверила Гликерия. – Запасись терпением, – она продолжила отвечать на предыдущий вопрос: – А еще мы любим помогать людям, то есть мы обожаем свою работу.

Вика все еще не узнала то, что хотела. Она перефразировала:

– А как вы любите других ангелов?

– Очень сильно любим, – ответила Гликерия, будто не понимая Викиных мотивов. – Некоторых чуть больше – тех, с кем мы общаемся и обрастаем связями. Но в целом, все ангелы большие друзья друг другу.

Вика никак не могла добиться ответа на волнующий ее вопрос. Почему девчонки никак не могли сообразить! Озвучивать вслух было… боязно. Возможно, заинтересованность молодого ангела этой темой могла быть воспринята ими как порочная, недостойная ангельской сущности.

Все же она решилась:

– А любят ли ангелы так, как любят люди? Вы понимаете, о чем я?

Девушки переглянулись.

– Занимаемся ли мы любовью? – рассмеялась Гликерия.

Вика опасливо кивнула.

– Ангелам это не нужно, – произнесла подруга так, точно объясняла ребенку. – Наша любовь так сильна, что нам не требуется для этого физического выражения. Ты научишься ощущать это и будешь смеяться над своим вопросом, вспоминая.

Вике не хотелось смеяться над любовью. Она не ощущала в себе кардинальных изменений, и образы красивых накаченных парней без рубашек наводили ее на мысли, недостойные ангелов. Поскорей бы это прошло! Хотя…

– Может, расскажем ей всю правду? – предложила Дорофея, глядя на лучшую подругу.

– Пожалуйста, расскажите, – чуть ли не взмолилась Вика и взяла Дорофею за руку, вспомнив, что у ангелов так принято. Та благодарно улыбнулась, видно, испытывая радость, что Феврония начинала перенимать ангельские повадки. Она ответила:

– Ангелам-мужчинам и ангелам-женщинам все же иногда хочется стать ближе друг другу… Например, если две ангельские сущности почувствуют самое близкое родство их душ… Такое иногда случается. Тогда они могут познать особую любовь друг друга через объятья.

– Объятья? – переспросила Вика.

– Ангельские объятья, – повторила та. – Такой способ обмена энергиями. Это сродни тому, как пылать с кем-то одним пламенем, быть объятым общей энергией… Человеку не познать этого. И ты, наверное, сейчас не поймешь. Так как в тебе пока остается много человеческого.

– Ты сама это испытывала? – спросила она Дорофею.

– И не раз. Мы, ангелы, любим «любить» друг друга. Я давненько на этой работе, поэтому опыт имеется. Но каждый ангел другому и друг, и брат, и любимый. Все эти разные для людей виды любви для нас слиты воедино. Чем старше ангел, тем больше он забывает об опыте прежних человеческих жизней. Наша любовь и человеческая – это две совершенно разные формы. У ангелов, к примеру, нет понятия верности, как нет и измены. Ангелы не могут изменять, они могут только любить. Потому ангельскими объятьями можно обмениваться с кем угодно и со всеми одновременно, если, конечно, это желание разделяют все.

Вика сильно удивилась. Описанное Дорофеей смахивало на аморальные человеческие способы проявления любви. Вот только ангелы делали это из соображений высшей формы любви, которую она еще не могла осознать. Ангелы как-то особо обнимали друг друга, обмениваясь своими энергиями, при этом не испытывали глубоких привязанностей к конкретному объекту: не ощущали ревности, для них не существовало понятия измены… Одна большая и необъятная любовь, общая для всех. Так поняла сейчас рассказ Дорофеи Феврония.

Оставался еще один вызывавший интерес вопрос: Вика все еще не понимала, отчего настолько хороша собой?.. Все ангелы были красивы, однако некоторые все же превосходили остальных… Или же это было лишь ее субъективным восприятием, с которым другие не согласились бы? Вовсе необязательно, что высокие ангелы казались всем краше низкорослых… Возможно, ее подруги думали совершенно иначе.

Но она не решилась спрашивать сегодня, видя, что Гликерия отчего-то погрустнела, слушая рассказ подруги об ангельских объятьях. Наверное, ее все же расстроило чрезмерное любопытство Февронии, задающей неподобающие ангелам вопросы.

Неожиданно к ним подошла девушка-бармен. С улыбкой она спросила, не желают ли подруги что-нибудь заказать.

– Мне, пожалуйста, кокос, – быстро сориентировалась Дорофея. У Вики тотчас началось сокоотделение в желудке. Она любила молоко натуральных молодых кокосов.

– А я бы съела дольку черничного пирога… – мечтательно произнесла Гликерия.

Официантка-ангел переменилась в лице, точно расстроилась:

– Из выпечки сегодня в наличии только клубничные пирожные…

– Несите два, – сказала Гликерия и улыбнулась девушке, тем самым стирая с ее лица огорчение, – и холодного чаю с лимоном.

– Я тоже буду кокос, – сказала Вика, поняв из разговора, что ангельское кафе – не лампа с джином, и любые возможные прихоти не выполнит.

Также она заподозрила, что алкогольных напитков ангелы не пили, но спрашивать предусмотрительно вновь не рискнула.

Попивая из трубочки кокосовое молоко, Вика сообразила, что до сих пор не поинтересовалась у новых подруг, чем же они занимались в Школе. Было лишь ясно, что обе давно не студентки.

Она высказала предположение:

– Девчонки, вы, наверное, преподаватели?

– Мы кураторы, такие же, как и твой Афанасий, – ответила Гликерия, уже доедая второе пирожное.

– Ждем, когда прибудут наши ученики, – добавила Дорофея.

Мысли Февронии понеслись дальше:

– А те четверо парней: Макар, Ираклий… – начала она перечисление имен ангелов, оказавших ей чувственно-радушное приветствие.

– Они тоже кураторы, – не дослушав вопрос до конца, сказала та. – Кроме одного.

 
                                             ***
 

Адриан разминался в одиночестве в тренировочном зале. Занятие группы продвинутого уровня должно было начаться примерно через полчаса. Он вошел в асану Ширшасана – стойку на голове, но не смог отпустить мысли.

«Нет в ней ничего особенного, – убеждал он себя в сотый раз. – Забудь о ней. Нельзя увлекаться женщинами сверх меры. Надо было взять ее сразу, не думая о работе, тогда бы сейчас не изводил себя так. Она ведь хотела меня, как и все, и была согласна. Получись у меня тогда не думать о долге и придержать язык, я бы переспал с ней, и не было бы сейчас этого гнетущего чувства. К этому времени мы бы уже, скорей всего, расстались и спокойно жили дальше. А теперь вот думай, каково ее тело на вкус, ощупь… Бр-р. Обычная человеческая девчонка! Выкинь из головы! Ом, Шанти, Шанти, Шанти…»

Как по мановению волшебной палочки дверь в зал распахнулась, и на пороге он увидел перевернутое изображение Марины.

– Ты как здесь? – спросил он оторопело, вытянутый по струнке вверх тормашками.

– Ты обманул меня! Врун! – она подлетела почти вплотную.

Адриан вышел из асаны и встал на коврик ногами:

– В смысле?

– Ничего я не забыла, твой эликсир – фуфло. Ты и руку, наверное, порезал не по-настоящему? Что за дешевые трюки! – она бросала ему обвинения в лицо. – Ловец, говоришь, да? Я ведь почти поверила тебе! – в ее голосе слышалась обида.

– Стоп… Постой, Марина. Не кипятись, – сказал он успокаивающе. – Ты все помнишь? Ничего не забыла?

– Все, в том числе и то, как ты гладил меня по волосам.

Он не сдержался и сглотнул.

– Этого не может быть. Ты точно выпила эликсир, не провела меня?

– Да выпила я твой дурацкий эликсир! – кипятилась Марина. – Водичка с сахаром.

Адриан перехватил ее жестикулирующую руку и крепко сжал за кисть.

– Марина, – с чувством обратился он. – Давай разберемся. То, что произошло – нетипично. Очень нетипично. По какой-то причине ты неподвластна эликсиру забвения. Мне нужно сообщить об этом руководству.

– Мне пора начинать бояться? – она с вызовом смотрела на него.

– Не думаю. Все будет хорошо. В любом случае я смогу защитить тебя.

– А мне грозит опасность? – она пыталась казаться сильной, но от него не ускользнуло скрываемое ею беспокойство.

– Я ответственен за твое посвящение в тайну. И смогу защитить тебя, что бы тебе ни угрожало, – спокойно разъяснил Адриан. – Повторюсь: уверен, ты в безопасности. Руководство Ордена найдет решение. Я позвоню тебе чуть позже. Лучше бы тебе остаться сегодня дома.

– У меня рейс вечером, – вздохнула Марина, растеряв запал.

– Нет, исключено. Ты должна остаться в Москве.

– Еще чего!

– Поможет больничный, – предложил он выход. – Назови любую болезнь – он будет у тебя через час. Официальный и неподдельный. Перелом ноги сгодится? Пневмония?

Она посмотрела в глаза и, пряча улыбку, сказала:

– Ангины будет достаточно.

Адриан перезвонил через час:

– Марина, ты дома?

– Да, – ответила та ровно.

– А сестра твоя где?

– Тоже здесь.

– Я зайду сейчас к вам, принесу твой больничный и расскажу о новостях. Ты сестре что-нибудь рассказывала?

– Нет.

– Понял. Жди, скоро буду.