Глава 5

Через час я, уже переодевшись в нормальное платье и смыв с лица «синяк под глазом» (его я нарисовала с помощью «синячной краски», которую мне дала наша милейшая старушка Эрминтруда Найветт), сидела в кабинете инспектора Мюррея, пожилого толстяка с пышными рыжими усами, и докладывала:

– Я проверила всех. Кроме Норы Лааль, ее просто не успела, так как она вышла раньше. Ни у кого из этих девушек нет ни капли магических способностей. Можете смело отпускать их под домашний арест, они абсолютно безобидны.

Инспектор Мюррей уточнил:

– То есть, если кто-то и мог провести запрещенный обряд, то только Нора Лааль?

– Да, только она – если у нее есть магия и есть мотив. Или никто вообще, а девушек просто подставили. Вы не пытались узнать, кто дал в газету то самое объявление, из-за которого весь сыр-бор?

Мюррей пожал плечами:

– В редакции газеты говорят, что объявление пришло по почте, с деньгами, вложенными в конверт. Там же был и текст заметки, который рассказывал о проведении магического обряда.

– Что?!

Я уставилась на инспектора глазами, совершенно круглыми от изумления.

– То есть как?!… Но помилуйте… Этак ведь каждый клеветник может подать такое объявление, опорочив кого угодно…

Мюррей, улыбнувшись, только развел руками.

– Это же… возмутительно! – прошипела я. – Напечатать какую-то глупую клевету… провокацию… Неужели нет возможности привлечь редактора за такое?

– Увы! У нас свободная пресса, и все, что остается обиженному человеку – подать в суд на обидчика, или на редакцию газеты.

С этими словами Мюррей поставил на стол вазочку с шоколадными эклерами – старик был жутким сладкоежкой – и разлил чай по чашкам.

– Обидчика еще нужно найти, – размышляла я вслух, помешивая ложечкой сахар в чашке.

– А с редакцией лучше не связываться, – вздохнул Мюррей, с аппетитным хрустом откусывая эклер. Сахарная пудра осыпала его пышные усы.

– Но почему?!

– Да потому что судиться нынче очень дорого, – объяснил он с набитым ртом и облизнулся, – одни адвокаты берут столько, что мигом разоришься. Они ведь, редакция то есть, на что рассчитывают? Что эти девушки живут, считая медные монетки на ладошке, лишних денег у них нет, поэтому их обидят – только слезы проглотят.

– Мда, – только и могла вымолвить я.

Мюррей усмехнулся, а затем выдал:

– А вы все хорошеете, мисс Блейк! Как ваше агентство-то поживает, дела идут?

– Спасибо, у нас все хорошо, – мило улыбнулась я в ответ, – а теперь я бы хотела знать данные всех девушек, имена, адреса, и кстати: кто заплатил залог за Нору Лааль?

– Один очень высокопоставленный господин, – отвечал шепотом Мюррей, – и я не вправе назвать его имя..

– Вот как?! То есть, вы не хотите говорить. Но что же мне делать с Норой Лааль? Найти ее и проверить на наличие магии?

– А, бросьте, – отмахнулся инспектор. – Я с самого начала понял, что это просто глупая шутка; кто-то решил потрепать нервы этому как его, Норберту Хэмфри, и придумал же этакое! Что на него хочет напасть – курам на смех – девичий литературный кружок! Не удивлюсь, если завтра появится объявление, что на него нападут члены общества любителей кроликов…

– Ну, как знаете, – я пожала плечами. – Свою работу я честно отработала, дочь заказчицы на свободе, а проверить Нору Лааль я могла бы из симпатии к вам, инспектор, но, как я вижу, вам все равно! Так что будем считать дело законченным.

О, как же я ошибалась, решив считать дело законченным! До конца этой запутанной истории было еще далеко…

Глава 6.

Утром того же дня, когда Бервелл с жаром рассказывал мне о том, что какой-то ритуал эти книжные девы все же проводили, раздался телефонный звонок. Пообщавшись с персонажем на другом конце, я закончила разговор растерянным «Ну, хорошо, ждите…», и положила трубку на рычаг с озадаченным видом.

– Кто это был? – поинтересовался Бервелл.

– Тот самый Хэмфри, против которого девицы проводили обряд и которого якобы жаждут извести. Желает поговорить и сообщить какие-то сведения, но не хочет приходить сюда.

– Почему?

– Не знаю. Спросила – не говорит. Бормочет что-то непонятное. Требует встречи на нейтральной территории. Например, в кафе. При этом уверяет, что это – вопрос жизни и смерти.

– Вы пойдете?

– Он предложил встречу в кафе за углом. Почему бы и не сходить? Может, у нас намечается клиент?

– Я с вами.

Я подняла брови. Отвечая на мой незаданный вопрос, от объяснил:

– Вы девушка. Слабая, беззащитная. А этот тип – ну, кто его знает? Я должен вас защищать.

Ого, у меня уже объявился покровитель. Правда, заклинание «золотой нити», отработанное мною до автоматизма, в долю секунды спеленает любого моего обидчика так, что он и пикнуть не успеет. Да мало ли каких заклинаний существует, которые могут защитить беззащитную хрупкую девушку-мага. Но если мужчина хочет показать себя мужественным, то зачем лишать его такого удовольствия?

Кафе с незатейливым названием «Милая булочка» находилось в пяти минутах ходьбы от дома. Посетителей в нем не было вообще, кроме одного – того, кто нас и ждал, то есть Хэмфри. Я осмотрела его.

На фото в газете он выглядел лучше. Здесь я увидела человека с нездоровым цветом лица и странным, словно больным, выражением глаз. Обычно я всегда стараюсь высмотреть в лице нового для меня человека что-то характерное, зацепиться за черточку, которая помогла бы мне понять его получше – но это лицо раздражало меня полным отсутствием характерных черт. По поводу его глаз, носа, щек, бровей я смогла бы сказать только одно: они у него были.

– Вы хотели меня видеть? – осведомилась я.

Он осмотрел меня, затем уставился на моего спутника.

– Кто это? – спросил он тоном раздраженного начальника, который обращается к провинившейся подчиненной. – Я ждал вас одну.

– Это мой, скажем так… телохранитель, – я произнесла это шутливым тоном и улыбнулась Барвеллу, чтобы он не обиделся, чего доброго, – я слабая девушка, как вы понимаете.

– Я ждал вас одну и при нем говорить не буду, – заявил он.

Я сделала гримаску. Его тон удивил меня: это же он просил о встрече, а теперь ведет себя так, словно делает мне одолжение. Но не успела я открыть рот, как старина Бервелл заговорил примирительным тоном:

– Я могу отойти в другой угол кафе, если вам надо чтобы разговор был конфиденциальным.

– Вы вообще уйдете, – заявил Хэмфри.

– В таком случае, мы уйдем вместе, – отвечала я резко. – Это вы просили о встрече, следовательно, она нужна вам – мне она не нужна вовсе. Счастливо оставаться.

Я приготовилась развернуться и уйти, но тут Хэмфри вскочил и заорал на меня во всю мощь своих легких:

– Скажите, вы хоть понимаете, что вы натворили, когда выпустили этих девиц?!

Мы с Бервеллом переглянулись.

– Вы хоть понимаете, что вы натворили?! – повторил Хэмфри, уже тоном пониже, но я видела, что его всего трясет.

Подавальщица за стойкой посмотрела на нас беспокойно: ей был не нужен скандал.

Я заговорила тихо, чеканя каждое слово:

– И что именно мы натворили, по-вашему? Выпустили на свободу нескольких перепуганных беззащитных девушек, которых оклеветал неизвестно кто? – осведомилась я. – Я осмотрела двенадцать из них – ни у одной из них нет никакой магии, за это я могу поручиться.

– Их было тринадцать, насколько мне известно, – холодно заметил Хэмфри, – Кто же та, которая не удостоилась вашего осмотра?

– Та, за которую уплатили выкуп, и она ушла раньше, чем я приступила к осмотру.

– Могу я узнать ее имя?

– А зачем вам ее имя?

– Ответьте только одно: это была Нора Лааль?

Мое минутное замешательство сыграло против меня: он понимающе ухмыльнулся.

– Вам заплатили, чтобы именно ее вы не осматривали? – осведомился он, прищурившись, с неприятной ухмылкой, – и сколько же вам заплатили?

– Если вы собираетесь продолжать разговор в таком тоне, то будем считать разговор законченным, – отвечала я спокойно, и привстала, чтобы уйти. Не тут-то было: Хэмфри проворно вскочил, с шумом отодвинул стул, кинулся мне под ноги, перегородил дорогу и прошипел в лицо:

– Вы не уйдете, пока я не кончу говорить.

Глядя ему в глаза, я добавила еще более тихим голосом,

– Надеюсь, вы понимаете, что если вы не отойдете с моей дороги сами, то я вполне могу с помощью магии превратить вас во что угодно?

– Да я его сейчас без помощи магии превращу в котлету, – предложил Бервелл, с вожделением потирая руки.

Неожиданно Хэмфри сник.

– Прошу меня простить, – молвил он смиренно, – я слишком взволнован. Я беру свои слова назад. Но если бы вы знали про Нору Лааль то, что знаю я… Вы бы поняли, почему я сам не свой…

– И что же вы знаете о ней такого ужасного?

Он стиснул руки, собираясь ответить, затем сказал проникновенно, глядя на нас самым глубоким взором:

– Если вы согласитесь выслушать мой рассказ…

– Я вас слушаю, – ответила я, присаживаясь за столик.

– Даже не знаю, с чего начать, – так начал он, – но эта девица, Нора Лааль, родом из Клэмферта, и если вы не в курсе, то в этом городе вечное зло уже победило навсегда…

– Впервые слышу, – отвечала я с удивлением.

И было чему удивляться. Я жила среди магов всю жизнь и никогда ничего такого не слыхала.

– О да, – Хэмфри мелко закивал, – вечное зло хорошо маскируется! По вешнему виду это самый тихий, самый благопристойный город в нашем королевстве. Тихие улочки, все чистенько и везде цветочки. Я это знаю потому, что сам там вырос.

– А, так вы с Норой из одного города, – уяснила я. – Вероятно, вы знакомы?

– Да. Но об этом потом. С детства я слышал старинные сказы и легенды, которые передавались из уст в уста, что темные силы творят там невесть что. То пропадать начинают дети… То расхищение могил на местном кладбище… Но самое главное, это клотты…

– Кто?! – я наморщила носик.

– Видите ли, – от говорил почти шепотом, – давным-давно у нас начали соперничать между собой два ковена местных ведьм. И один из них победил другой – потому, что заколдовал местных девушек. Девица, на которую они накладывали проклятье, выйдя замуж, рожала вместо ребенка маленького зубастого монстра…

Так как на лице моем отразилось полнейшее недоверие, Хэмфри взорвался:

– Да, да! Проще всего в это не верить! А это правда! Разумеется, это скрывали. Потому что, какой же женщине хочется, чтобы на нее пальцем показывали. Мол, неполноценная, не могла родить нормальное дитя. А эти монстрики, клотты, они рождались уже такими, что могли бегать… Они убегали в лес, нападали на путников, и превращали их в зомби… Они, эти маленькие твари, служили ковену, выполняя все их приказы….

– А при чем тут Нора? – осведомилась я.

– А при том, – тон его стал замогильно-зловещим, – что было предсказание, что самый кровожадный из этих клоттов сумеет обернуться прекрасной девушкой, совершив некое ужасное преступление. Девушкой совершенно неотразимой, сказочной красоты, в глазах которой можно утонуть. И эта девушка понесет зло по всей стране, заражая своим злом местных девушек там, куда ни придет. И что, вполне возможно, она опоила и околдовала этих девиц из магазина какой-то ужасной магией, от которой тоже будут рождаться монстры, чтобы захватить всю страну.

– Погодите-погодите, – уточнила я, – следовательно, Нора не имела никакой семьи, если она по происхождению своему – кровожадный лесной клотт? То есть, она там по лесу бегала-бегала, а потом взяла и обернулась красавицей?

– В том-то и дело! – вскричал он зловеще.

– А откуда у нее в таком случае дедушка, который владелец магазина?

Хэмфри открыл рот, потом снова его захлопнул. Потом заговорил с жаром:

– О Боже, да такая как она без мыла влезет в душу кому угодно, и кого угодно околдует! Пришла, сказала: дедушка, я твоя внучка, и вот он уже смотрит ей в рот и ест из ее рук!

– А какие у вас доказательства, что именно Нора и есть тот самый кровожадный клотт?

– Да такие! Я мог бы вам много чего рассказать, но ведь вы же не верите ни одному моему слову – по лицу видно!

– Все это ужасно, – заметила я, когда Хэмфри закончил орать. – Но одного в толк не возьму – чем вы объясняете то, что Нора и ее подруги решили бороться против вас? Чем вы-то им насолили, что они решили провести этот обряд? Почему они именно вас они выбрали жертвой своего преследования?

Наш гость потупился, вздохнул и даже на минуту закрыл лицо руками.

– Понимаете, я ведь сам родился в этом городе. И – как бы объяснить – все то, что мне рассказали, я до определенного времени считал просто байками, городскими легендами. Вы не представляете, какой это на вид тихий город! В нем нет ничего зловещего на вид – напротив, милые улочки, добродушные горожане, и… как бы сказать… полная иллюзия покоя и довольства. То, что это только ширма, красивый расписной занавес, за которым творятся ужасные вещи, от которых кровь свернется в жилах – поверить трудно, пока сама жизнь не отдернет своей рукой этот занавес. И тогда вы содрогнетесь навсегда.

Так вот, для меня этот занавес отдернулся тогда, когда я познакомился с Норой…

– А, так вы еще и лично знакомы.

– Ну да. Я был очарован. Поначалу. Если вы ее видели…

– Да, она очень красива, – ответила я сдержанно.

– Она не просто красива. В ней красота ведьмы, древней русалки, существа из морских глубин… Она пленяет, окружает вас ароматом своей обаяния, она сводит вас с ума. Но это просто ее суть злой ведьмы, цель которой – погубить вас. Я же был так наивен, что поддался ее чарам, и даже уже считал ее своей невестой, вообразите. Но я вовремя вырвался… Вот она и мстит.

– А зачем ей мстить вам?

– Ну как вы не понимаете?

– Да вот не понимаю. Ну, вырвались вы из ее лап – так она может найти кого-то другого. Мало ли мужчин на свете. При ее красоте это не проблема.

– Да, но она самолюбива! Для нее мужчина, который посмел ей отказать, ушел от нее – это личное оскорбление. Она уже считала меня своей собственностью, и вдруг…

– Странно все это, – произнесла я задумчиво. – Если Нора такая могучая ведьма, то зачем вообще ей какие-то обряды? Да еще вовлекать в эти обряды людей, которые вовсе не имеют магии? Будь она такой могущественной ведьмой, она бы с вами расправилась в одиночку, и не поднимая шума. И не ставя вам никаких условий по поводу вашей политической карьеры.

Хэмфри дернул плечом. Замешкался. Потом заявил после паузы:

– Для меня логика поведения этой женщины непостижима,

– Но от нас-то вы чего хотите? Если вы хотите стать нашим клиентом, то вам следовало говорить не со мной, а с владельцем агентства, и потом – в чем суть вашей просьбы?

Он замолчал, лицо его было пасмурным, как небо перед непогодой.

– Я просто хотел вас предупредить, чтобы вы были начеку. И те девушки, с которыми она… наверняка она сумела опоить их чем-то таким, что они тоже начнут производить на свет монстров вместо детей, когда выйдут замуж… Это ужасно. Их надо спасать! К тому же, если они проведут третий обряд, то мне конец…

– Ну так откажитесь от своей идеи стать мэром. Выполните их просьбу. Зачем вам пост мэра? Решать проблемы с водопроводом и канализацией? Тоже мне удовольствие…

– Ну как же? – вскричал он, сверкая очами, – я намерен бороться с такими, как Нора… чтобы не было таких ужасов… а став мэром и получив власть…

Несколько секунд я смотрела на него, потом поняла, что дальше продолжать разговор бессмысленно.

– Все ясно, было приятно с вами побеседовать, – я встала, – буду непременно иметь в виду ваше предупреждение.

– Куда же вы?! – вскричал Хэмфри, вскакивая.

– То есть? Вы меня предупредили. Я вняла предупреждению. Чего еще вы от меня хотите?

– Чтобы вы приняли меры! Поймайте эту Нору, арестуйте ее! Сдайте полиции!

– На каком основании?

– Но я же вам сказал!

– Ваши слова пока не имеют никаких доказательств, – отвечала я терпеливо.

– Но это же ваша работа – искать доказательства!

– За работу полагается платить. Вопросы оплаты можете обсудить с хозяином агентства.

– Но речь идет о спасении королевства… Это ваш долг в конце концов!

– Да замолчите вы, наконец, – рявкнула я. – Я должна только банку, если брала в нем кредит, и клиенту, который оплатил счет авансом. Больше я ничего никому не должна!

– Но вы… вы за это ответите! – и Хэмфри опять перегородил мне дорогу.

Не успела я произнести заклинание, как Бервелл аккуратно взял его за шкирку и переставил так, что я могла пройти.

Когда мы вышли из кафе на свежий воздух, я перевела дух и пробормотала-

– Уффффффффффф… Какой-то городской сумасшедший.

– Считаете, что он все врет? – осведомился Бервелл, – но ведь я своими глазами видел…

– Вы видели девушек, которые что-то варили в котле. Возможно, компот?

– Что вы такое говорите, – с жаром опроверг меня Бервелл, – это точно была кровь! Красная!

– Ну, кровь так кровь. Мало ли кто чего варит. В этом городе знаете, сколько всяких темных дел творится? Мы без гонорара не работаем. А что до этого странного человека, то не принимать же всерьез эту кучу детской болтовни, – пожала я плечами. – Этот псих хочет стать мэром, но думает не о благоустройстве города, не о починке ливневой канализации, не о ремонте дорог, неисправных фонарей и поломанных скамеек, а о каких-то своих больных фантазиях! Надеюсь, больше мы о нем никогда не услышим.