Глава 1
Рейвен

– Вы представляете, мисс Рэйвен – полный котел дымящейся крови! – восклицал Бервелл Пирс, возводя руки к небесам.

– Какой ужас, – я прижимала ладошки к щекам и качала головой в потрясенным видом.

– Да, да! И они разлили ее по бокалам, и явно хотели выпить…

– Чудовищно!

– И еще чего-то сыпали в котел, наверное, толченые кости летучей мыши… или жабы…

– Ой, вы меня пугаете…

Нет, эта история началась, по большому счету, совершенно комично. Если бы в финале все не обернулось трупом и полной неразберихой. А началось, повторяю, все просто уморительно.

Началось все с объявления, напечатанного на первой странице «Ежедневного вестника». Объявление это было потрясающим по наглости, и произвело на публику эффект разорвавшейся бомбы. Плотоядная улыбка, должно быть, играла на лице главного редактора газеты, когда он ее перечитывал.

«Мы, злонамеренные ведьмы из Ковена «Книжные ведьмы Золотой Этажерки», решили навести смертельную порчу на господина Норберта Хэмфри, кандидата в мэры Августенбурха, столицы нашего королевства. Мы уже провели первую, подготовительную часть обряда.

Мы обращаемся к г-ну Норберту Хэмфри с требованием снять свою кандидатуру с выборов, и тем самым спасти себя. В случае отказа, мы проведем вторую часть ритуала, от которой он покроется прыщами, получит насморк и свалится с лихорадкой. Если после этого он снимет свою кандидатуру, мы вернем ему здоровье и прежний облик. Если он откажется, то мы сведем его в могилу, проведя третий, окончательный обряд!»

Ниже объявления размещалась заметка:

«Нападение нелицензированных магов на кандидата в мэры города»

«…в церемонии наведения порчи участвовали 13 молодых женщин. Они зачитали старинные чернокнижные заклинания над тряпичными куклами с фотографиями господина Норберта Хэмфри. Для ритуала использовались земля с кладбища, осколки зеркала, черные свечи. Редакции также известно, что в списке лицензированных магов общество «Книжные ведьмы» не числится».

Дополняла статью фотография самого Хэмфри, благородной жертвы коварных негодяек.

Ни я, ни кто другой в нашем агентстве, не принял этого объявления всерьез, посчитав его дешевой газетной уткой. Единственно Бервелл, простая душа, рассказывал мне о том, что ему довелось увидеть, с самым серьезным видом и круглыми от ужаса глазами.

Мне же, слушая его, хотелось смеяться. Попав с самого детства на воспитание к Дайореллу, магу и хозяину магического детективного агентства «Лунный сундучок», я, Рейвен Блейк, чего только не нагляделась; поэтому все россказни Бервелла казались мне детскими побасенками.

Вы спросите – чего именно я нагляделась?

Да вот хотя бы взять тот денёк, когда Бервелл только пришел в наше агентство. Утром того дня мне снился кошмар: ночное кладбище, черные от времени замшелые надгробия, мерзкие призраки, и нечеловеческий вой огромного, достающего головой до самого неба, слепого тощего пса – вой, от которого подкашиваются ноги… И Дайорелл – мой приемный отец и великий маг, от рук которого простираются золотые вихри, выжигающие всю эту нечисть …

Да, ему-то что. Ему не страшно. Он вообще не знает, что такое страх. А мне было страшно до жути, но не могла же я убежать. Потому что бегством все равно не спасешься – так всегда внушал мне Дайорелл – спасешься твердостью, Рейвен, знанием, упорством, спасешься – глядя опасности прямо в глаза, спасешься – когда стоишь с напарником спиной к спине. Все это так, вот только куда девать тот комок липкой тошноты, именуемый страхом, который торчит прямо в горле?

А снился мне кошмар под утро потому, что первую половину той ночи, часов до пяти утра, мы изводили нечисть на одном из кладбищ под Августенбурхом – нечисть, которая уже замучила жителей маленькой деревушки по соседству. Они обратились в наше детективно-магическое агентство «Лунный сундучок», и вот итог: нечисти больше нет, зато у меня – ночные кошмары, наверняка на месяц вперед. Придется опять обращаться к к нашей травнице, баронессе Эрминтруде Найветт, за ее фирменной настойкой из болотных трав и мандрагоры…

Так размышляла я в то утро, ворочаясь в постели. Спасла меня от тяжких дум та самая баронесса (точнее, ее привидение, так как в реальной жизни она скончалась лет сто назад). Словно почуяв, что я мысленно ее помянула, она просунулась до пояса сквозь стену комнаты, и нежным, сладким голоском пропела:

– Вы все еще спите, душенька Рейвен? Я просила Ханну накрыть стол к чаю у меня в комнате, так что прошу вас, минут через десять, буду рада…

– Да-да, скоро буду, – простонала я, переворачиваясь на другой бок.

Я еще не знала в то утро, что в нашем агентстве появился новый сотрудник по имени Бервелл Пирс. Ибо Бервеллу повезло найти в «Лунном сундучке» гораздо больше, чем он искал: не только мага-целителя, который заверил его, что он жив, здоров и никем не проклят, – но и предложение от Дайорелла – поступить к нем в агентство на службу. В его положении это было просто подарком судьбы.

Поэтому настроение у Бервелла было просто отличное! Тем более, в агентстве он обнаружил (в моем лице) девушку, которая готова его слушать, и которую он смешил своими россказнями.

Правда, смешное начало потом обернулось как-то не смешно…

Глава 2

– Да вы попробуйте эти корзиночки с паштетом! Вы совсем не кушаете! И что там пишут в газетах? – щебетала Эрминтруда, – судя по вашему виду, дорогая, что-то сенсационное!

– Вы правы, – отвечала я, отрывая свой ошеломленный взгляд от газеты. – Это просто нечто из ряда вон… Там какой-то заговор ведьм против политика!

Я как раз читала объявление о наведении порчи.

Если бы не это объявление, я бы еще тогда заметила бы странный, взволнованно-нервный тон в интонациях Эрминтруды: так говорит женщина, которая чем-то озабочена, даже подавлена – но пытается это скрыть легкомысленным тоном и натянутой любезной улыбкой. Однако в тот момент мое внимание было полностью захвачено объявлением.

– Вот это да, – фыркнула я, – ну и ну!

Большой белоснежный пуховый кот, валявшийся на диванчике в углу комнаты, с любопытством поднял голову. Затем вскочил, легким прыжком перенесся на спинку моего кресла и заглянул в газету через мое плечо. А после протянул передние лапки, и пальчики этих лапок вытянулись, превратив лапки во вполне человеческие ручки, только маленькие и покрытые шерстью. Схватив газету, он устроился на спинке кресла, свесив задние лапы, и принялся читать с большим интересом. При этом янтарные глаза его налились красным жаром, как угли.

Что поделаешь, когда ты не просто кот, а демон, то любая эмоция отражается у тебя в глазах переливами пламени.

Пока он читал, я, попивая кофе, лениво осматривала с детства знакомую мне комнату баронессы. Куча картин и картиночек в рамках на стенах, по-старомодному обитых кретоном в цветочек – это вместо обоев. Не миллион – но полмиллиона уж точно – вышитых крестиком подушек и подушечек на креслах и диванчиках, и примерно столько же фарфоровых пастушек и пастушков на всем, на чем их только можно поставить: комодах, полочках, каминной доске и старинном буфете.

– Что вы об этом думаете, уважаемый Люциус? – спросила я у кота, когда убедилась, что он все прочел, и протянула газету Эрминтруде. Та уставилась в газету, прочитала, трепетно ахнула и прижала пальчики ко рту с кокетливо-потрясенным видом.

Кот перепрыгнул на пустое кресло у стола. Воздух вокруг него заколебался, и через минуту на его месте сидел средних лет худощавый мужчина – смуглый, широкоплечий, с тонкими чертами лица, обрамленного длинными белоснежными волосами. Он смотрел на трепетную Эрминтруду, и в янтарных его глазах светилась бесконечная ирония.

– Не угодно ли чаю, дорогой Люциус? – любезно пролепетала Эрминтруда, отрываясь от газеты.

– Благодарю вас за любезность, дорогая Эрминтруда, я был бы счастлив принять чашечку из ваших рук, но я уже пил чай сегодня, – ответил он, и в его словах мне почудилась какая-то странная, насмешливая интонация, – а что до заметки, – он повернулся ко мне, – то я не верю ни единому слову, в ней напечатанному.

И улыбнулся своей обычной ироничной улыбкой.

– Но почему?! – удивилась я.

– Дорогая, мне кажется, вы еще не совсем проснулись, – возразил он. –Начнем с того, что нормальные люди не дают объявлений в газеты о своих незаконных намерениях. Вы видели, чтобы грабитель объявил о намерении ограбить банк, а убийца – о желании убить свою жертву?

– Нет.

– Тогда зачем это объявление? Их сразу арестуют, это ведь очевидно! А сидя в тюрьме, они не смогут осуществить свои угрозы. Так зачем девушкам все это? Абсурд!

– Может, они настолько глупы, что не понимали последствий?

Люциус хмыкнул.

– Если они разбираются в магии, то для этого нужен кое-какой умишко. Вы видели магов, которые бы соображали на уровне безбашенных подростков? Действовали под девизом «Слабоумие и отвага!?»

– Нет, – я хихикнула.

– Вообще-то, – заметила баронесса, – как говорил мой покойный муж Бенджамен, «Ум не спасет от глупостей, совершаемых под влиянием настроения».

Люциус, посмеиваясь, возразил:

– Первое правило мага – не действовать под влиянием настроения. Это свойство людей, но не магов. А что до нас – то мы пока ничего не знаем, вот что я хочу сказать. Мы не знаем ни кто дал это объявление, ни с какой целью его дали. Мы ничего не знаем про этих девушек. Может, эти девицы – организация злобных тайных магов, а может – просто мирная компания девочек, которые собирались вместе, чтобы попить чайку с конфетами. Кстати, я склоняюсь именно к последней версии – потому, что настоящие шантажисты уж точно так не шантажируют. Кто-то хотел подставить ни в чем не повинных девчушек и дал это объявление? Зачем? А может, дело не в них, а в этом Норберте Хэмфри, хотя при чем тут он, я пока не понял. Словом – мы ни в чем не можем быть уверены. Кроме одного…

– А именно?

– Мы же все тут знаем, что чернокнижный обряд – это чепуха. Если у человека нет магии, то никакие чтения чернокнижных ритуалов не помогут совершенно. Одаренность магией – или есть, или нет. Поэтому первый вопрос – есть ли у них магический дар? Если нет, то все это, – он кивнул на газету, – можно считать газетной уткой.

Стук в дверь прервал нашу беседу.

Появилась наша служанка Ханна и сообщила, что в приемной сидит посетительница, вся в слезах, и очень хочет хоть кого-то увидеть.

– А что же господин Дайорелл? – удивилась я, так как разговаривать с клиентами – всегда его работа.

– У него посетитель, какой-то господин Бервелл, так что кроме вас принять эту даму – некому…