На дворцовой галере оказалось пусто и прохладно. Королева с фрейлинами шла вдоль стены, выложенной зелёными и жёлтыми глянцевыми изразцами. Чистая глазурь радовала глубокими переливами. Потолок галереи вмещал не менее тысячи мелких картинок, детально рассмотреть которые можно было только в подзорную трубу. Колонны замыкались у потолка арками с виноградным орнаментом. Перила и скамейки из белого мрамора соединялись резными подставками из того же материала так искусно, что казалось сидения висят, подхваченные великолепно вырезанными из камня виноградными листьями.

Галерее было триста лет. Когда-то в королевстве Синего орла жили мастера известные на весь мир.

Куда они ушли? Почему сегодняшние ремесленники способны разве помост на площади сколотить. Артисты, которые на него выйдут, по мастерству тоже недалеко ушли. Бегать по сцене, выкрикивать пошлости и без конца целоваться – всё, на что они способны.

– Народу нравится, – сказал король.

– Мне нравится, – подтвердил шут.

– Где я вам возьму других!? – возмутился первый министр.

– Да не смотрите Вы на них, – посоветовал бар Гуго.

Двор решил, что королева просто не образованна, раз не питает склонности к такому утончённому искусству как театр.

– Ваше величество…

Тейт стояла у колонны. Она сама не заметила, как свернула с дороги. Вцепившиеся в перила пальцы побелели. Рядом притихли фрейлины. Дальше галерея делал поворот на солнечную сторону. Выходить на жару не хотелось. Тейт решила ещё немного постоять на лёгком сквознячке. Отправить бы ещё куда-нибудь свиту и остаться совсем одной!.. Но этого ей не позволят. Вот уже и голоса слышны.

Из-за поворота вышла невысокая молодая женщина в узком длинном платье, прикрывающем даже носки туфель. Рукой она слегка поддерживала подол, дабы не оступиться. Тонкие пепельные волосы были приподняты к вискам. Две тяжёлые, украшенные алмазами заколки походили на небольшие, закрученные в стороны рога. Плечи у женщины были шире, чем бёдра, а длинное платье к тому же скрывало очень короткие ноги. Дама Анаис не носила кринолинов, в которых выглядела комично.

– Не отставай! – крикнула она кому-то за углом, и, не заметив королеву, проследовала своим путём.

Хотя Тейт была уверена, что цепкие глаза Анаис видят всё, чуткие уши, улавливают любой шёпот, а хитрый ум собирает, сортирует и оценивает увиденное и услышанное, дабы разложить в голове по полочкам к вящей выгоде хозяйки.

Мимо Тейт только что прошла любовница Его Ослепительного Величества Анаис Наста. Возможности дальше пребывать в тишине и относительном одиночестве не осталось. Иначе придётся столкнуться с Настой лицом к лицу, а Тейт и так на сегодняшний день хватило неприятностей.

Королева оторвалась от созерцания сада и, не глядя на Анаис, двинулась в сторону солнечной галереи.

За углом цыганка в пёстрой чёрно-красной юбке сидела над развалившейся сумкой. Во все стороны торчали верёвки. Одна вязка разорвалась. Цыганка стягивала края сумки изо всех сил, но они не хотели сходиться. Изнутри лезли какие-то тряпки, коробки, свёртки. Один вывалился на пол. Жёсткая холщёвая обёртка развернулась. Под ногами Тейт лежало её салатовое платье из тонкого льна.

Цыганка подхватила платье, грубо затолкала его на дно сумки и, подняв красное распаренное лицо к Тейт, гавкнула:

– Что смотришь?

– Как ты смеешь говорить так с королевой?! – шагнула к ней Тамарис. Тейт показалась, утончённая фрейлина готова пустить в ход кулаки.

– Королева?

Цыганка подхватила сумку и кинулась за угол. Как сдуло. Только топот деревянных сабо да… смех!

И эхо, стукающееся в стены тенистой галереи. Королева! Королева? Королева?!

– Не обращайте внимания, Ваше Величество. Вы же знаете, Наста вечно таскает во дворец всякий сброд, – попыталась успокоить её Дейдра.

Благосклонностью Анаис действительно пользовалось огромное количество знахарок, гадалок, колдовок и, как оказалось, цыганок тоже.

Да пусть хоть гоблина приведёт. Но зачем отдавать кому-то королевское платье? Как, вообще, оно попало к Насте?

Королевские покои и комната любовницы Его Величества находились в разных крыльях дворца. По молчаливому согласию сторон Анаис никогда не переступала порога монаршей спальни. Так, во всяком случае, думала Тейт. А что оказалось?

Оказалось, что она пять лет прожила, как во сне. Завтраки, обеды, ужины, прогулки, наряды, украшения, приёмы, выезды – заполненное до последней минуты безвременье. Тесная пустота существования.

– Ваше Величество пойдёт смотреть ярмарочную площадь?

Голос Маргариты доносился откуда-то издалека, будто из-под пола. Тейт подняла глаза, перед которыми плавала уже знакомая мутная радуга бешенства, разглядела трёх встревоженных женщин и отказалась:

– Нет! Мне опять нехорошо. Мы возвращаемся.

Дейдра пожала плечами, Маргарита состроила грустную мину. Тамарис с облегчением вздохнула.

Чем ближе были собственные покои, тем Тейт становилось хуже. Её не просто мутило, в любую минуту королева могла вульгарно упасть в обморок. То-то разговоров будет по углам. То-то посмеётся Анаис.

Спальня проплыла перед глазами наподобие блеклого гобелена. Тейт, не останавливаясь, пробежала в ванную, где её и вывернуло с такими спазмами, что сознание всё же на мгновение отключилось. Когда перед глазами прояснилось, Тейт обнаружила себя сидящей на полу перед миской заполненной кислой жижей, в которой плавали чёрные хлопья.

Стало легче, почти совсем хорошо, только немного беспокоила слабость.

– Ваше Величество, с Вами всё в порядке? – потребовали с той стороны двери.

– Со мной всё в порядке, – откликнулась она твёрдым голосом, быстро уничтожила следы недомогания, умылась и вышла к фрейлинам.

Под охи, ахи и причитания подошло обеденное время. Тейт лежала на кровати и делала вид, что страдает. На самом деле уже и слабость прошла. Она думала. Обед предстоял в присутствии придворных. Манкировать своими обязанностями королева не могла…

А собственно, с чего она взяла, что какой-то обед вообще предполагался? Два дня вылетели из головы, будто и не бывало, а тут, видите ли, вспомнилось.

– Ваше Величество изволит одеваться к обеду? – осторожно поинтересовалась Маргарита. Две другие фрейлины посмотрели на неё с укором. Не видит что ли, королеве плохо?

– Какой обед? – натурально удивилась Тейт.

– Ну, вы вчера составляли расписание… там – обед в присутствии двора.

– Я ничего не помню.

– Столы уже накрывают. Придворные извещены, – настаивала глупая Маргарита.

А Тейт в это время прикидывала, что если она будет глотать по одной жемчужине перед каждым приемом пищи, жизни останется на два дня.

– Хорошо, если ты так настаиваешь, – слабым голосом отозвалась королева, – я попытаюсь встать.

Тейт поднялась на дрожащие ноги и, естественно, тут же рухнула обратно.

– Маргарита! Отстань от Её Величества! – потребовала Тамарис. – Ничего не случится, если королева пропустит один простой обед. Иностранные гости ещё не приехали. А наши придворные прекрасно объедятся и без Её Величества. Сама не видишь?

– Но…

– Тамарис права. Мне надо отдохнуть. Отправляйтесь на обед, а я немного посплю. Маргарита, надеюсь, вы не поведёте меня в столовую силой?

Последнее замечание было сделано с ноткой иронии. Королева обычно не позволяла себе едкие замечания в отношении Марго. Если Великие Силы обделили кого-то умом, это ещё не значит, что над ним следует издеваться. Но следовало как-то отвязаться от дурочки… а заодно и от остальных.

Фрейлины присели в реверансе и гуськом покинули спальню. На лице Маргариты читалась растерянность. Она же хотела как лучше. Все давно привыкли, что королева скрупулезно исполняет свои обязанности, держит слово, дорожит мнением окружающих, и никогда – никогда! – не нарушает придворного этикета. В кулуарах дворца её называли занудой.

Жёлтое муслиновое платье безобразно измялось. Тейт стянула его через голову, сняла украшения, гладко причесалась перед зеркалом, заколола волосы на затылке и пошла в гардеробную. Неброское серое платье – как раз то, что ей сейчас было необходимо. Пришлось одеваться самой. Отвыкла за пять лет, конечно, но получилось. Накинув на голову полупрозрачный газовый шарф, она выскользнула из спальни, миновала анфиладу пустых комнат и, не встретив ни одной живой души, добралась до винтовой лестницы, ведущей в покои его магического степенства придворного чародея Скалениуса.

Ступени лестницы располагались так, что подъём следовало начинать только с левой ноги. Иначе на третьем шагу запнёшься, запутаешься и рухнешь вниз. Второй попытки не предполагалось. Маг таким образом избавлялся от большей части праздно любопытствующих. А кто знал о левой ступеньке, знал, как правило, и о двух других ловушках.

Почти на самом верху, за один виток до двери магической кельи, Тейт остановилась перевести дух.

У них дома тоже жил маг: уютный сухонький старичок, похожий чем-то на почившего доктора. Он никого не сторонился, всегда был готов дать разумный совет или оказать помощь. От него как-то Тейт получила страшный нагоняй за попытку приворожить приглянувшегося рыцаря.

– Нельзя! – тихо, чтобы никто посторонний не услышал, кричал старичок. – Недопустимо покушаться на свободу воли другого человека. Ты собираешься сломать жизнь ему и себе?!

– Нет, – пропищала заплаканная Тейт.

– Тогда запомни: приворот дело простое, но никогда мужчина не полюбит тебя по-настоящему. Ты приворожишь его, но и сама накрепко прикипишь. И будете всю жизнь тянуть общую лямку: обязанные, но не нужные друг другу.

Давно надо было познакомиться с местным магом. Колдуны – мудрые люди. Если не нужна срочная помощь, можно просто поговорить.

Дверь кельи оказалась не запертой. Прямо с верхней ступеньки Тейт шагнула через порожек и чуть не упала. Пол комнатки оказался намного ниже, чем она рассчитывала. Ещё одна ловушка. Глядишь, кто ногу сломает – меньше будут шляться.

Королева начинала злиться, хотя за минуту до этого мысли имела самые что ни на есть мирные.

Грохот, с которым визитёрша ввалилась в келью, однако не заставил хозяина оторваться от своего занятия.

Собственно, что он делал, понять было невозможно: похоже, спал по своему обыкновению.

Первое посещение этой кельи оставило у Тейт сложное чувство. Тогда они поднялись сюда вместе с королём. Маг, помнится, лежал на узкой низенькой кушетке, расположенной в самом центре кельи. Длинные пегие космы свисали по сторонам ложа до полу, образуя неряшливую завесу, а лицо имело выражение такого сытого довольства, что Тейт невольно начала искать на столе следы недавней трапезы, но не нашла ничего, кроме реторт, тиглей и хрустального шара. Всё под толстым слоем пыли. Однако щёки его магического степенства полыхали здоровым румянцем, а губы сыто лоснились.

– У-у-у! – протянул король. – Мы, кажется, не вовремя. Он недавно насытился. Будет теперь спать, пока не переварит.

– Давайте его разбудим, – предложила Тейт.

– Бесполезно.

Но королева всё же подошла и осторожно тряхнула мага за плечо. Толстые веки дрогнули, под ними быстро забегали зрачки, но глаза так и не открылись. Только губы сладко причмокнули. На вторую попытку Тейт не решилась. Ей вдруг стало противно и как-то неуютно. От мага исходил запах скотобойни.

Сегодня Скалениус лежал на той же кушетке только лицом вниз. Волосы свисали по сторонам, частью расстилаясь по полу. Под ними что-то происходило. Пегие пряди вздрагивали, некоторые волоски шевелились наподобие очень тонких червей или щупалец.

Зрелище оказалось настолько омерзительным, что королева отвела взгляд. На столе стоял всё тот же пыльный алхимический набор. В дальнем углу обнаружился ещё один стол. В прошлое посещение его тут не было. На нём во всю ширину располагалось нечто, похожее на огромного полупрозрачного паука.

Тейт обошла кушетку и оказалась перед макетом королевства Синего орла, из центра которого выходил пучок стеклянных полосок. Их Тейт и приняла за паучьи лапы. Полоски перекидывались через границы королевства, упираясь в территорию соседних стран.

Несколько лет назад господин придворный маг поведал королю о своём озарении. Магу во сне помстилось, что хрустальные мосты должны сделать их захолустное королевство центром Мира.

Идея, похоже, начинала обретать видимую форму…

– Что ты здесь делаешь?! – раздался за спиной Тейт возмущённый крик. Было такое впечатление, что обладателя голоса кто-то держал за глотку. Тейт стремительно обернулась. Маг успел подняться с ложа. Шёлковый бордовый, расшитый золотыми птицами, халат распахнулся. Под ним оказалась длинная серая, вся в коричневых потёках рубаха. На красном одутловатом лице его магического степенства имелся круглый вдавленный отпечаток. Разгадка нашлась тотчас: до того как вскочить, маг лежал, всунув лицо в овальное окошко, прорезанное в кушетке.

«Чтобы не задохнуться», – решила Тейт, но глянула повнимательнее и заметила под кушеткой ещё один макет королевства. Только без мостов.

– Что ты тут делаешь?! – маг готов был лопнуть от возмущения.

– Я королева Тейт. Могу я поинтересоваться вашим здоровьем?

С лицом мага начали происходить странные перемены: оно как бы сдулось. След от кольца поблёк. Выражение крайнего возмущения сменилось мгновенным страхом, а потом и вовсе трансформировалось в умильную улыбку.

– Ах, Ваше Величество! Не был представлен. Не узнал сразу. Приношу свои глубочайшие…что привело Вас в мою скромную келью?

Маг Скалениус и не подумал запахнуть халат. Грязные потёки тянулись от горловины рубахи вниз замысловатыми извивами.

«Может, это такие особенные магические знаки, – подумала Тейт, – но больше похоже на помои».

Серые космы шевелило сквозняком.

Тейт расхотелось беседовать с магом на личные темы. Благо, предлог для её визита был очевиден.

– Я хотела узнать, когда вы откроете границу? В столице всё готово к ярмарке. Его Величество перед отъездом сказал, что точное время знаете только вы.

– Завтра ровно в полночь, моя королева. Как только часы пробьют двенадцать раз, граница откроется, и все наши гости смогут проследовать в столицу. Не стоит беспокоиться, не стоит беспокоиться.

– Спасибо, – выдавила Тейт. Ей захотелось побыстрее покинуть эту неопрятную комнату. К тому же – запах! От мага разило. Но оставался ещё один вопрос:

– Во время ярмарки могут возникнуть непредвиденные моменты. Мне бы хотелось быть уверенной, что Мы можем рассчитывать в случае таковых на вашу помощь, – сквозь зубы процедила Тейт.

– Да! Да, моя королева! Конечно. Я весь Ваш. Я буду Вашей опорой. Я Ваш раб и слуга навек!

Тейт вынесло из кельи, даже высоченный порог не оказался препятствием. Всё время, пока она спускалась по лестнице, ощущение нечистоты грозило рвотным спазмом.

Он обращался к ней вежливо по форме, а по сути – гнусно, слащаво, похотливо, гадко…

Как, оказывается, здорово, что придворный маг всё время спит. Нет необходимости созерцать его неряшливое степенство каждый день.

Глава 2

Прячась за шторами и избегая широких коридоров, Тейт как шпионка кралась в свои покои. Надеяться ей было не на кого. Единственный к кому она могла обратиться за советом и помощью – маг Скалениус – оказался бесполезен. Но даже имейся в его распоряжении средство, она бы сто раз подумала, прежде чем им попользоваться. Было в его магическом степенстве нечто столь отвратительное, что королеву начинало подташнивать от одного воспоминания о визите в келью опоры королевства.

Уже почти добравшись до спальни, Тейт заметила в коридоре целую процессию. Все три фрейлины, кастелянша, две её помощницы и какая-то совершенно незнакомая дама охапками держали одежду. Какая необходимость принесла их именно в этот час в покои королевы? Они к тому же что-то бурно обсуждали. Больше всех платьев было в руках Маргариты. Из-за вороха парчи и кружев вылезали только глаза да взбитые кудряшки.

Если королева как ни в чём не бывало выйдет к ним, весь её план по усыплению бдительности можно считать проваленным. Она в данный момент должна страдать на мученическом одре у себя в спальне, и точка.

Распластавшись по стене, Тейт начала осторожно передвигаться за портьерой. Если ей удастся преодолеть открытое пространство всего шагов пять длиной, можно будет незаметно юркнуть в боковой коридор, ведущий в нижнюю галерею. Там есть выход в сад. В саду, если и привяжется кто-нибудь, скажет: вышла прогуляться и тут же изобразит обморок. Пусть подавятся.

Дамы увлеклись своим разговором, но когда Тейт уже решилась на рывок, в боковом коридоре простучали шаги, и из него явилась… именно Анаис Наста.

От ненависти Тейт как-то сразу перестала бояться.

Наста споткнулась о собственный подол, но выправилась и быстро пошла к фрейлинам. Те присели в реверансе.

– Где ваша?.. – ночная хозяйка дворца, как выяснилось, не удостаивала королеву имени.

Кастелянша отрапортовала в том смысле, что королева отдыхает. Маргарита затараторила о недомоганиях госпожи. Ей в такт кивала Дейдра. Только Тамарис отвернулась, заинтересовавшись рисунком обоев. И реверанс перед ночной хозяйкой дворца вышел у неё небрежным, больше похожим на ехидную ужимку.

– Вот это, вот это и вот это, – между тем скомандовала Анаис, – отнесите в мои покои.

Кастелянша вскинулась возразить, но встретила взгляд Насты и заткнулась. Дейдра и Маргарита послушно свалили наряды в одну кучу и начали выдёргивать из неё требуемое. Тамарис не отрывалась от созерцания стены.

– И вот это! – Наста потянула край парчовой юбки изумительно переливчатого сиреневого оттенка из рук Тамарис. – Ты меня слышишь?

– Хорошо, – фрейлина слегка наклонила голову, – только сначала спрошу у королевы.

Пощёчина показалась звонкой, как удар бича. Наста развернулась на каблуках и быстро пошла по коридору, встряхивая рукой. Скулы над впалыми щеками потемнели от прилива крови.

Три женщины складывали отдельно выбранные наряды. Тамарис застыла с ворохом одежды в руках. Фрейлины старались на неё не смотреть. Очень быстро разделив стопку одежды между собой, трое удалились в сторону покоев королевской любовницы.

Как только они скрылись, Тейт выскочила из своего укрытия, отперла дверь спальни и втащила за собой Тамарис.

– Так Вы не больны?!

– Я и не была больна, – прошипела королева. – Я была отравлена. Благо нашлось противоядие. А так ещё пара дней и меня бы отправили на воды лечить пошатнувшиеся мозги. Да брось ты эти тряпки!

Тамарис с усилием разжала руки. Пальцы побелели. На щеке пылала красная пятерня.

– Ваше Величество, я хочу признаться, – глаза фрейлины сухо блестели.