У меня над окном птицы гнездышко свили
Из кусочков шпагата, соломинок, трав…
И пушком из-под крыльев его устелили,
Три яичка на мягкое дно положили,
И на них села мать, теплым брюшком припав.
Я смотрю на них часто с любовью, с волненьем,
Принимаю их близость с открытой душой,
Их несложная жизнь служит мне поученьем,
Меня трогает их беззаботное пенье,
Их беспечность и их безмятежный покой.
Что-то, может быть, завтра и их ожидает,
Может быть, не вернется в гнездо их отец,
Может, пищи не будет, а может (кто знает?),
Их гнездо разорит, разнесет, растаскает
Кот соседский иль тот загорелый малец,
Что с нескрытым вниманьем следит за их домом
И с рогаткою ходит, грозя подстрелить.
Может быть… может быть… но с терпеньем знакомым
Мать сидит на яичках в гнезде из соломы,
Днем сегодняшним птичка научена жить.
Вот бы мне научиться жить тихо от птичек,
Не заботясь о черном, о завтрашнем дне,
Жизнь свою до мельчайших незримых частичек
В руки Бога отдать, по примеру певичек,
Жить беспечно, Ему доверяясь вполне.
1965
Когда привязанностью к миру
Мы донельзя отягчены,
Гнездо свое, свою квартиру
Свиваем в царстве сатаны,
Следим за модой в модном свете,
Прически, платья – наш кумир,
То по какой-такой примете
В нас христиан увидит мир?
То, что добро красивым жестом
Мы иногда, как мир творим,
Не ставит нас на наше место,
Не подымает нас над ним.
И хуже нет для нас упрека,
Чем то, что мир нас признает,
От цели истинной, высокой
Уводит нас, к себе зовет.
Блажен, кто вовремя заметил
Сигнал опасности большой
И отрицательно ответил
Призывам мира всей душой.
И не боясь, что отвернутся
С презреньем мнимые друзья,
Решил на узкий путь вернуться,
Не спотыкаясь и скользя.
Он, как прибитая овечка,
Что пастырь носит на руках,
Оценит теплое местечко
Оставленное впопыхах,
Поймет, что нет его дороже,
И что бы мир ни предлагал,
Хотя снаружи и пригоже,
Внутри же гниль, обман, провал.
1965
Им Бог велел отправиться обратно
Иным путем, не тем, которым шли,
Протоптанным, знакомым и приятным,
Приведшим их к Спасителю земли.
Вот мудрость Божья, что ни слово – тема!
Они пришли колени преклонить
Перед Христом, но после Вифлеема
Ничто уже не может прежним быть.
Вот так и мы, хоть мудростью не блещем,
И нет у нас особенных даров,
Мы не пророки, снов не видим вещих,
Но путь наш так похож на путь волхвов.
Ища во мраке Истину и Бога,
Мы шли путем каким-то в Вифлеем,
У ног Иисуса кончилась дорога,
И мы в слезах к ногам припали тем.
Там получили радость и прощенье,
Там Дух Святой сердца нам возродил,
Наполнил миром их, благоволеньем,
И новый путь пред нами Он открыл.
Уже не тот, знакомый, как поэма,
Что в детстве мы сумели заучить,
А новый путь, ведь после Вифлеема
Уже ничто не может старым быть.
1964
Есть люди простые, как дети,
С бесхитростной, чуткой душой,
И люди хорошие эти
Мир грешный скрепляют собой.
Когда среди страха и мрака
Мне их приходилось встречать,
Хотелось молиться и плакать,
Хотелося мир весь обнять.
Когда вам идти не под силу,
И светлых не видно путей,
Господь, чтоб явить Свою милость,
Пошлет вам хороших людей.
Нужду разгадают без слова,
Помогут, поддержат, поймут,
Их руки на дело готовы,
Слова их до слез нас проймут.
Они обличат, не обидев,
Дадут, не унизив ничуть,
И ближнего павшим увидев,
Позор его не разнесут.
И любишь их как-то невольно,
Их просто нельзя не любить,
Вблизи них так сладко и больно, –
И хочется лучшими быть.
Мне кажется, так вот влияла
На души лишь близость Христа,
Манила, влекла, покоряла
Простая Его красота.
А после Него Божьи дети,
Как свет негасимых огней,
Сияют во мраке столетий
В любви неподдельной своей.
Качнутся земные устои,
Свет мира навеки уйдет,
Когда это стадо простое
Господь от земли заберет.
Сентябрь 1964
Он издали смоковницу заметил,
Она такой имела пышный вид,
Ее листвой играл веселый ветер…
Казалось, что листва плоды таит.
Но, ближе подойдя, Он поднял ветку
И не нашел ни одного плода,
И, обратяся к ней, как к человеку,
Сказал: «Бесплодной будешь навсегда!
Пускай никто отныне не вкушает
Твоих плодов!» – раздался приговор.
И притчу эту люди повторяют,
И смысл ее рождает часто спор.
И многим кажется порой несправедливым
Поступок Господа с смоковницей пустой,
Беспечно росшей, тихой и счастливой,
Довольною своей листвой густой.
Я верю в благость Господа Иисуса,
Его любовь и сердца доброту,
И объяснять сей притчи не беруся,
Но чувствую Господню правоту.
Как много среди нас подобных этой
Смоковнице евангельской пустой!
На первый взгляд, по видимым приметам,
Мы будто обладаем полнотой.
Так много листьев пышных и зеленых,
И ветви и такой здоровый вид!
Вблизи ж, вплотную, странник утомленный
Нам тот же приговор провозгласит.
Какой обманчивой бывает внешность!
Активность часто только суета.
Бесплодность нашу обнаружит вечность,
Там явной станет наша нагота.
Иной на вид как будто незаметен.
О нем друзья почти не говорят,
А он давно у Бога на примете,
Плодами драгоценными богат.
Господь не смотрит издали, как люди,
Он прямо в сердца глубину глядит,
И горе тем, на ком плода не будет,
Но хуже тем, кто только «делал вид».
1965
В нашей жизни самое прекрасное
Не ценою денег покупается,
Даром светит с неба солнце ясное,
А луна нам даром улыбается.
Даром на распаханные полосы
Льется дождь со щедростью обильною,
Даром ветер гладит мои волосы,
С дуба листья рвет рукою сильною.
Даром птички пеньем наслаждаемся,
Зорями, восходами, закатами,
С близкими, любимыми встречаемся,
И вдыхаем воздух не за плату мы.
Никакой монетой не заплатите
За ребенка ласку необычную,
За супругов нежное объятие,
За любовь, за дружбу закадычную.
Но всего дороже, драгоценнее
Нам в подарок Богом преподнесено
В Иисусе вечное спасение, –
Принимай и улыбайся весело.
Посмотри, как Бог к тебе склоняется
И пойми, что, как свет солнца ясного,
Не ценою денег покупается
В нашей жизни самое прекрасное.
1964
Ничего нет нового под небом:
Шелест листьев и движенье рек…
Старый мир (да он другим и не был),
И не стал другим и человек.
Может, он не ездил на машинах,
Для поездок пользуясь ослом,
Но, как в наши дни, болел за сына,
Дочерей любил, жену и дом.
Может, не летал за облаками
И в домах таких, как мы, не жил,
Но одним был тесно связан с нами –
Он грешил, грешил, грешил…
Убивал, завидовал и злился,
Лгал и крал без всякого стыда,
На богатство ближнего зарился,
На его жену и на стада.
Идолов из камня и металла
Делал он и поклонялся им,
Мы же из другого матерьяла
Идолов различных мастерим.
В поисках потерянного рая
Жил, как мы, надеялся, страдал…
И, как мы, живя и умирая,
Славил Бога или проклинал.
Тот же вызов вечный, всем нам общий,
Тот же выбор перед ним стоял:
Жизнь иль смерть! и, слыша голос Отчий,
Смелый выбирал, а трус бежал.
Может быть, теперь у нас ракеты,
Атомные бомбы в закромах,
Но, как прежде, людям сей планеты
Бог велит покаяться в грехах!
И как прежде те, что в сокрушенье
Принимают Божию любовь,
Получают вечное спасенье
Через ту же Жертву, ту же кровь.
Ничего нет нового под небом:
Шелест листьев и движенье рек…
Хочет Бог, чтобы несчастным не был,
Но чтоб был счастливым человек.
1965
Взгляни на птиц на берегу песчаном,
Когда они под ветром отдыхают.
Он дует в грудь им и, пригладив перья,
Не подымает их и не волнует.
Инстинктом, данным им когда-то Богом,
Они опасность ветра понимают:
Когда он дует в спину и в затылок,
Он им вздымает перья и ломает.
Вглядися в птиц на берегу песчаном
И научись от них, как с бурей спорить,
И не давай себя нести под мышки
Туда, куда попутный ветер хочет.
Ты обратись лицом навстречу буре,
Лицом встречай опасности земные,
Одолевай их выпяченной грудью,
Лбом пробивай дорогу, не затылком!
Не дай лохматить ветру твои крылья,
Лети вперед навстречу испытаньям,
И победишь невзгоды все земные,
Удвоенной от напряженья силой.
Взгляни на птиц на берегу песчаном
И на себя взгляни, но беспристрастно,
Идешь ли ты навстречу бурям смело,
Или они, как щепку, тебя носят?
1965
В пустыне Индии невзрачный амалтаз
С причудливым ветвей сплетеньем,
Кривым стволом не привлекает глаз,
Ни гнезд на нем, ни щебета, ни пенья.
Когда ж в июне скудная земля
Лежит в пыли сухой в изнеможеньи,
И с марта не пили дождя поля,
Невзрачный амалтаз стоит в цветеньи.
Весь в золотых узорчатых гроздях,
Сияет он под бременем роскошным.
О щедрости Божественной размах!
А я так мелочна в делах своих ничтожных!
Она в автомобильной катастрофе
Разбилася во цвете юных лет.
Лежит в больнице. Заострился профиль,
Во взоре гаснет жизни слабый свет.
В халатах белых, не волнуясь очень,
Врачи шепнули тихо в стороне:
«Она, наверно, не протянет ночи…»
И слух поймал тот шепот в тишине.
– Пришлите мать, – она сказала строго, –
Велите ей сейчас ко мне войти.
И мать вошла и стала у порога,
Как бы бояся ближе подойти.
– Стань здесь поближе, мать, я умираю,
Меня ты петь учила, танцевать,
Я на рояле хорошо играю,
Но вот теперь мне нужно умирать.
– Мне страшно, мать, о Боге я не знаю,
Скажи, ответь, как вечность мне встречать?
Учила жить, но вот я умираю,
А ты не научила умирать! –
Мы прославляем матерей так много,
Благоговеем перед словом «мать»,
Но только мать, что носит в сердце Бога,
Детей научит жить и умирать.
Мальчишку, шедшего домой
Вприпрыжку из воскресной школы,
Остановил на мостовой
Мужчина с взором невеселым.
– Чего так радостен, малец?
Зачем лицо твое сияет?
– Есть в небе у меня Отец,
Меня Он любит и прощает.
– В награду дам я четвертак, –
Сказал тогда мужчина строго, –
Если покажешь мне, чудак,
Где есть Он, где ты видишь Бога?
Простым мальчишки был ответ,
Он не задумывался много:
– Я дам вам пять таких монет,
Скажите мне, где нету Бога?
О проекте
О подписке