В наш век, железный, атомный, ракетный,
Быстрей, чем звук, летит аэроплан,
И человек в пространстве межпланетном
Развеял неизвестности туман.
 
 
Прогресс во всем: в культуре, в медицине…
«Жить стало лучше, стало веселей!»
Мы этот лозунг слышим и поныне,
Да люди не становятся добрей.
 
 
Но кто-то «мудрый», даже «гениальный»
Нашел, как человека изменить
Чрез уровень высокий материальный
И социальной жизни новый быт.
 
 
Теория прекрасна, а на деле:
Прелюбодеи, воры и лжецы.
Как видно, недостаточно идеи,
Здесь что-то проглядели «мудрецы».
 
 
Как жаль, что люди в главное не верят.
Взлетел пилот и все кричат: «Герой»!
Христос вознесся выше стратосферы
И без ракеты. Все кричат: «Долой»!
 
 
Лекарство, от болезни исцеленье,
Какой-то врач нашел. Весь мир о том кричит.
Христос же исцелял одним прикосновеньем
И мертвых воскрешал! Об этом мир молчит.
 
 
Христос одним любвеобильным взглядом
Менял людей, перерождал сердца,
И, все простив, враги садились рядом,
И мир царил и радость без конца.
 
 
Нам скажут: «Мифы, бабушкины сказки,
Свежо предание, да верится с трудом»…
Но мы, познавшие на деле Божьи ласки,
Давайте всюду говорить о том,
 
 
Что Иисус, как прежде, исцеляет
Одним прикосновением людей,
И к новой жизни мертвых воскрешает
Одним лишь словом о любви Своей.
 
 
И, может, кто-нибудь приклонит ниже ухо
К свидетельству простому о Христе,
И зацветут сады в душе, где было сухо,
И многие потянутся к воде.
 
 
К живой воде, которой Бог источник,
Которой нет начала и конца.
И будут пить ее, и пить, с утра до ночи,
Открыв пред ней иссохшие сердца.
 

 
Мне Господь посылает беспросветные ночи,
Мне Господь посылает безнадежные дни,
Я во мрак устремляю утомленные очи,
И мой взор напряженный видит тени одни…
 
 
«Протяни ко мне руки, – я тогда умоляю, –
Боже мой, помоги мне, я не вижу пути!»
И не видя во тьме, я несмело шагаю,
И стараюсь на ощупь Его руку найти…
 
 
И в измученном сердце одно лишь стремленье:
Только б не оступиться, не упасть от тоски,
Только б не оробеть, не утратить терпенье,
Дотянувшись, коснуться Господней руки.
 
 
И тогда: о блаженство! Снова свет освещает
Путь мой узкий, как утром посветлевший восток.
Благодарность, любовь всю меня наполняет
И нет сил удержать слез обильных поток.
 
 
Мне Господь посылает спокойные ночи,
Мне Господь посылает лучезарные дни…
Они быстро бегут – час минуты короче,
Незаметно и тихо проходят они.
 
 
И тогда я молю: «Дай мне помнить, мой Отче,
О том мраке, который меня окружал,
Чтобы в ясные дни, как и в темные ночи,
Голос мой постоянно Тебя призывал!
 
 
Чтобы я, как в безвыходном горе, так в счастье,
Постоянно тянулась всем сердцем к Тебе.
Верю я, в этом мире не дашь Ты пропасть мне,
Через все проведешь, очищая, к Себе».
 

 
Куда человек суеты и греха направляется?
В чем радости ищет и счастья для жизни своей?
Что в мире любовью и что красотой называется?
Как страшно лукавый затмил помышленья людей!
 
 
В поэмах и песнях одна красота воспевается
Греховного тела, что вянет как цвет на траве.
И плоти бесстыдная похоть любовью считается,
И грязное кажется чистым хмельной голове.
 
 
Вся радость в театрах, концертах, попойках и пище,
А счастье? о, счастье, конечно, лишь только в деньгах.
И хочется крикнуть: о люди, вы жалки и нищи,
Очнитесь, уж полночь почти на Господних часах!
 
 
Есть прелесть нетленная в светлом Спасителя лике,
И в жертве за грех нам явилась любви полнота.
И радость спасения в Сыне – дар Бога великий
И вечное счастье лежит у подножья креста.
 
 
Как жалко и больно смотреть мне на мир погибащий!
Как хочется брату слепому свет истины дать!
О Господи Боже, влей масла в светильник мигающий,
Чтоб свет его яркий мог путь в темноте освещать.
 

 
Был Голиаф убит в сражении Давидом,
Израиль ликовал и юношу хвалил,
А царь позвал его к себе, с серьезным видом,
«Кто твой отец?» – Давида он спросил.
 
 
Отец – глава семьи и должен быть примерным,
Отца достойного на небе ждет венец.
Да, матери любовь бесценна и безмерна
И мать нам всем нужна, но нужен и отец.
 
 
«Кто твой отец?» – вопрос звучит поныне,
Творим ли мы добро, иль сеем ложь и зло.
Коли сын добр, отец восхвален в сыне,
Коль зол, хулы клеймо и на отца легло.
 
 
Мир скор на суд и медлен на хваленье,
За зло детей винит отца всегда.
Мы дети Бога, мы Его творенье,
Да не забудем это никогда!
 
 
«Вы миру свет», – сказал Христос однажды,
Да светит свет ваш всюду для людей,
Чтоб, видя свет тот, ощутили жажду
Хвалить Отца отцов, любить Царя царей!
 

 
Почему покой
На душе моей,
Когда бури вой
Все сильней, сильней?
 
 
Почему меня
Не страшит гроза,
В ночь глядят из дня
Не смутясь глаза?
 
 
«Стало страшно жить» –
Говорят кругом.
«Надо дорожить
Каждым тихим днем».
 
 
У меня ж в груди
Тишина, покой,
Вижу впереди
Огонек святой.
 
 
И на огонек
Я домой иду,
И хоть путь далек,
Знаю, что дойду.
 
 
Я давно не здесь,
Мое сердце там,
Где спасенье есть
Страждущим сердцам,
 
 
Где ни бурь, ни войн
Где не слышно гроз,
Где любовью полн
Ждет Своих Христос.
 

 
Светлое, ясное утро пасхальное
Радости Божьей полно!
Снято с души покрывало печальное,
Больше не нужно оно!
 
 
Тот, Кто недавно висел окровавленный,
Крепко прибитый к кресту,
Ныне воскрес из могилы, прославленный,
Смерти прогнав темноту.
 
 
Как издевались, как били, как ранили,
Злобно плевали в лицо.
Бога хотели в безумном незнании
Видеть они мертвецом.
 
 
Но судьбоносное вдруг «Совершилося»
Слышали все со креста.
Гром загремел, небо тьмою покрылося,
Лик исказился Христа.
 
 
В храме порвалась завеса тяжелая
В входе в Святое Святых.
В грудь себя била толпа невеселая,
Каясь в проступках своих.
 
 
Кончено все. Разошлись любопытные,
Нечего здесь им искать…
Плачут убогие и беззащитные,
Плачет страдалица-Мать.
 
 
Утром воскресным в слезах и волнении
Женщины к гробу пришли.
Но никого, к своему удивлению,
В гробе они не нашли.
 
 
Ангел, сидящий на камне отваленном,
Голосом нежным сказал:
«Нет Его здесь, Он воскрес» – взором
пламенным
Души он их пронизал.
 
 
Чувства смешалися. Радость, смятение,
Вера с неверьем сплелись,
Теплые слезы души облегчения
Непроизвольно лились.
 
 
Что б это значило? В гробе оставленном
Нет Иисуса, воскрес.
Многим явился Он в теле прославленном,
Много свершилось чудес.
 
 
Радость воскресная, радость победно
Силу для жизни дает.
Смерть не забрала из жизни бесследно:
Он победил, Он живет.
 
 
Годы промчались, но в душах искупленных
Нет происшествий новей,
Ведь во Христе искупил Бог возлюбленных,
Преданных Сыну людей.
 
 
Светлое, ясное утро пасхальное
Радости Божьей полно!
Снято с души покрывало печальное
Больше не нужно оно!
 

 
Перед Спасителем склонилась
Опять в мольбе сердечной я,
Из уст слова хвалы полились,
Слова благодарения:
 
 
Благодарю, что в годы юные
Ты Сам меня к Себе призвал,
И с неба звуки сладкострунные
Мне в душу грешную послал.
 
 
За то, что Словом обличающим
Все годы долгие учил,
И милосердьем всепрощающим,
Как любящий Отец судил.
 
 
За то, что в тяжком испытании
Меня поддерживал любя,
И в каждом горьком наказании
Всегда давал мне зреть Тебя.
 
 
Как хорошо с Тобой в общении
Идти в далекий скрытый путь,
Жить только верой, не видением,
К Тебе с надеждой твердой льнуть.
 
 
Как жалки те, кому неведомо
Совсем водительство Твое!
Да будет всюду проповедано
Святое во Христе житье!
 
 
Кого хвалить, когда от радости
Поет восторженно душа?
Кого благодарить за благости?
Кто будет в горе утешать?
 
 
В Тебе Одном я утешаюся,
Тобой Одним желаю жить.
И снова в согрешеньях каюся,
О, дай Тебя сильней любить!
 

 
Нежно гладя головку сыночка,
Я тихонько шептала ему:
«Мальчик мой, я люблю тебя очень,
Не отдам я тебя никому…»
 
 
Он взглянул на меня удивленно
(Волосенки, как спелая рожь),
Потупилися глазки смущенно:
«Любишь даже тогда, когда бьешь?»
 
 
«Да, мой милый, и даже тогда я
Так же крепко сыночка люблю.
Если слушаешь маму, внимая
Наставленьям ее, я не бью.
 
 
Если б слушал ты с первого слова,
Мне не нужно б тебя было бить.
Сердце матери к ласке готово,
Никогда не устанет любить».
 
 
Так Господь нас и злых все же любит,
И чтоб сделать хорошими нас,
Нежно учит, ласкает, голубит,
Но приходится бить нас подчас.
 
 
Мы, как дети, порой непослушны,
Можем сами себе навредить,
И тогда нужно дергать нам уши,
Как детей нужно больно побить.
 
 
Но зато с каждым разом послушней
Мы становимся. Сердцу легко,
Голос Божий все лучше и лучше
Проникает в него глубоко.
 
 
Вот теперь, я надеюсь, понятно
Мальчик мой, почему тебя бью,
И любовью своей необъятной
И тогда тебя крепко люблю.
 

 
Как перед каменной стеной,
Стоишь порой пред человеком.
И разгадать не хватит века
Чужого сердца мир иной.
 
 
Тебе и просто и понятно
То, что сокрыто от него,
Что дорого душе его,
Твоей и чуждо и превратно.
 
 
Порой с намереньем благим
И правоты своей в сознаньи,
Своим ты поделиться знаньем
Желаешь искренно с другим,
 
 
Но он весь недоверья полн,
Никак понять тебя не может.
Его предубежденье гложет,
В душе сомнений целый сонм.
 
 
И ты в бессилии немом
Невольно опускаешь руки,
В груди непониманья муки,
Непостижимые умом.
 
 
И чтоб о чем-то говорить,
Болтаешь нехотя пустое,
А то понятное, простое
Боишься снова повторить.
 

 
Пролетела серая птица,
Надо мною крылом взмахнула,
И душа покрылась печалью,
Про себя тихонько всплакнула.
 
 
О душа моя, недотрога,
Почему ты не из железа?
На тебе не могли бы невзгоды
Оставлять ножевых нарезов.
 
 
Пролетает серая птица
Уж не в первый раз надо мною,
Навевает серые мысли,
Не дает ни сна, ни покоя.
 
 
И душа, истомившись вдосталь,
О своем избавленьи просит.
И молитвы ее неслышно
Дух к престолу Творца уносит.
 
 
И прострет Всемогущий руку
И исчезнет серая птица,
А душа, вздохнув облегченно,
По-иному начнет молиться.