– Все, значит, продумал! А чего же тогда не уехал до сих пор?

– Так я ж их до самого болота довел, а потом уже и сам заблудился. Если бы не Макар Ефимович…

– Петр Петрович, там из района два автобуса прибыли, – вошел в комнату Леша. – Что им сказать? А то, может, сами к ним выйдете? Народ рвется на поиски…

Люди оторопело молчали, не в состоянии осмыслить услышанное. И лишь минут через десять по толпе поползли робкие шепотки. Потом громче и громче, пока, наконец, кто-то не выкрикнул:

– Молодец, Порфиша! Давно пора!

Этот крик, молнией сверкнувший в толпе, моментально разделил всех на два лагеря. Начались стихийные перемещения, и вскоре уже вся толпа выстроилась стенка на стенку. Вслед за молнией, как и положено, грянул гром:

– …двух поросят зарезали!

– …машину продал!

– …без штанов оставили!

– …до сих пор кредит выплачиваем! – неслось с одной стороны

– … так и парился бы твой сейчас на нарах!

– …ну, и помер бы без операции!

– …ага, и загремел бы в армию твой сынок!

– …как же поступил бы, когда он в каждом классе по два года сидел! – вторила вторая стенка.

– Люди! Люди, остановитесь! – Хрипел Петр Петрович с высокого крыльца, пытаясь образумить толпу.

Но толпа не желала внимать. И грянул бой!!! Первыми в бой ринулись женщины, цепляясь друг дружке за волосы. А после тяжелой артиллерией выдвинулись и мужики. Петр Петрович, не владея ситуацией, в бессилии опустился на крыльцо, схватившись за голову:

– Вот тебе, бабка, и Народный фронт! – страдальчески стонал он.

Поисковики растерялись, не ведая, как усмирить враждующие стороны. Один только Макар Ефимович, недолго думая, кинулся в деревню за подмогой.

– Мужики!!! – неистово орал он, бегая от одного дома к другому. – Подсобляйте!!! Наших бьют!!!

Вскоре с кольями наперевес подоспели деревенские, и, не понимая, где «наши», начали молотить всех подряд. Сеча длилась, покуда из области не прибыл автобус с отрядом спецназовцев, вызванный Егором Андреевичем. Те скоренько распихали всех по автобусам, изловили пытавшихся смыться от ответственности деревенских, засунули в свой автобус и под дружный вой деревенских баб, кортеж, замыкаемый Лэнд Ровером Петра Петровича, двинулся в путь. А дорога ему лежала прямиком в областное УВД! Там же было решено решить вопрос о прочесывании леса и болота.

Проезжая мимо поляны, где сиротливо маячили оставленные охотниками иномарки, Семочкин вдруг заметил на ней некоторое движение. Кто-то большой и буро-зеленый крутился около открытого багажника Джипа Военкома.

– Ну, ты посмотри, что за народ! Уже мародерствуют! – восхитился Семочкин.

Леша просигналил, и колонна остановилась.

– Чудище! Чудище! – Неслось из автобусов.

Опасаясь паники, первыми к машинам выслали отряд особого назначения. Под их прикрытием подтянулись поисковики и некоторые особо любопытные из автобусов.

Чудищем оказался Военком собственной персоной. А зеленым он был от болотной тины, жирно пропитавшей одежду, лицо и волосы.

– Васильевич! Живой! – обрадовался Петр Петрович. – А где остальные?

– Подтягиваются. – Коротко доложил Военком. – Есть у кого водка?

– Что, совсем худо? – Посочувствовал Семочкин, доставая из кейса бутылку.

– Да это не мне. Вон, уроду этому!

Все проследили за траекторией указующего пальца и веревкой намотанной на руку Военкома и…обомлели! Замаскированный под траву и потому незамеченный никем, лежал какой-то невиданный зверь, размером с доброго теленка! Весь он от головы до небольшого хвоста был зеленый, покрытый крупной рыбьей чешуей. Вдоль позвоночного хребта зверь был утыкан игольчатыми бугорками. Морда его, вытянутая и похожая на собачью, только без ушей, тупо моргала по-птичьи кожистыми веками над красными светящимися глазами. По тому, как зверь тяжело, с надрывом дышал, высунув синий язык, видно было, что ему приходится туго. А короткие передние лапки с четырьмя затянутыми перепонками пальцами и когтями, напоминающими рыболовные крючки, судорожно хватали воздух.

– Это что ж за чудо-юдо такое? – Вытаращив глаза, первым пришел в себя Петр Петрович. – Рыбина, что ли какая?

– Какая рыбина?! – Обиделся Военком. – То самое чудище зеленое, про которое Порфирий Иванович говорил.

– Чу-ди-ще?!! А где ж вы его отыскали? – Обомлел Петр Петрович.

– Так на болоте. – Степенно докладывал Военком. – Как в самую гать-то зашли, а там их – кишмя кишат! Как головастиков в пруду! Мальки, наверное. Бестолковые! И только заслышали нас – враз в трясину поныряли! Как и не было их! Вот одного только за хвост и успели ухватить.

– А зачем же ты его водкой-то поишь? – Поинтересовался Егор Андреевич.

– Так он у нас по дороге сдыхать было собрался. Вот как сейчас. Ну, мы ему водки чуток и влили в пасть. Он нам с нее такого трепака выдал! Даже пришлось за лапу привязывать, чтобы не убег. Сейчас, сейчас, погодите…

Василий Васильевич откупорил бутылку и аккуратно стал вливать водку в открытую пасть чудища. Чудище судорожно проглотило, попавшую в пасть целительную влагу, закрыло глаза и замерло.

– Никак сдох? – Склонился над зверем Семочкин.

И в этот самый момент чудище открыло свои горящие огнем глаза, смрадно выдохнуло прямо в лицо Семочкину горячим искрящимся, как бенгальские огни, газом, опалив ему ресницы и брови, и вскочило на четыре лапы! Семочкин в испуге отпрянул. Народ, окружавший невиданного зверя, в панике ринулся к автобусам. Даже видавшие виды спецназовцы, затянутые в броню, бросились в рассыпную, передергивая на ходу затворы автоматов…

– Не стрелять!!! – Истошно закричал Военком. – Он на привязи!!!

Чудище тем временем, стоя на четырех лапах, встряхнулось всем телом, как собака после дождя, и, натянув веревку, побежало, изрыгая клубы бенгальских огней из пасти. В воздухе явственно запахло серой.

Василий Васильевич, с трудом удерживая веревку двумя руками, оказался в центре круга, по которому носилось чудище, как конь на аркане. С той только разницей, что лапы были короткие, да хвост волочился по траве.

Весь народ приник к автобусным окнам, и только редкие смельчаки остались на опушке, прячась вместе с поисковиками за стеной спецназовцев.

Минут через пять бег животного замедлился, бенгальские огни погасли. А еще через пять минут животное уже передвигалось с трудом, едва волоча лапы. Неожиданно зверь напрягся всем телом и встал на задние лапы, опираясь на хвост. Он вытянул одну лапу вверх, грозя кому-то пальцем-крючком, и в этой позе вдруг рухнул на землю.

– Чего это он? – пронесся шепот за спинами спецназовцев.

Зверь лежал недвижимый, но еще минут десять никто не решался подойти к нему. Потом спецназовцы, растянувшись цепью и держа зверя под прицелом, осторожно приблизились. Потухшими широко открытыми красными глазами зверь смотрел в Вечность…

– Готов! – Доложил старший Петру Петровичу.

– Никак от водки сгорел, – горько покачал головой Петр Петрович. – На фига ты его поил?!

– Так, думал, что ему лучше будет, – оправдывался Военком.

– Думал, – передразнил его Петр Петрович. – Лучше бы сам хватанул!

– Так ведь я не могу, – удивленно разводя руками, сказал Военком.

– Это с каких же пор? – Съехидничал Петр Петрович.

– Дык.., – покопался в памяти Военком, – вот как этого урода изловили, получается. Хотели мы там же обмыть это дело, а она никому не идет! – Возмущенно удивляясь, рассказывал Военком. – Мы ее в рот, а она – обратно! Один только Главврач и смог выпить. Он, между прочим, один к этому гаду не притрагивался – побрезговал…

– Правда, что ли? – Усомнился Семочкин.

– Наверное, перенервничали очень, – предположил молодой сержант.

– Может, сейчас попробуешь, – предложил Петр Петрович, протягивая Военкому бутылку.

Тот в ужасе замахал руками:

– Уберите, уберите эту гадость! Запаха не переношу!

Все в страхе отшатнулись от Военкома.

– Н-да, интересно, – задумался Петр Петрович.

– И что нам делать теперь с ним? – Поинтересовался Семочкин.

– С Васильевичем? – уточнил Петр Петрович. – Наверное, в больницу надо.

– Да при чем тут Васильевич? Со змеем-то этим, говорю, что делать будем? – Уточнил Семочкин.

– Что делать? – переспросил Петр Петрович в некоторой прострации.

Все минут пять ждали ответа начальства. Наконец, Петр Петрович, глубоко вздохнув, вынес решение:

– Так что, давайте его грузить, и пусть он пока в МОРГе полежит. Только, это.. – замялся Петр Петрович. – Сами-то не трогайте его. Мужиков, что ли организуйте…

Грузить чудище вызвались четыре мужика из районных. Застывший труп с поднятой кверху лапкой едва затолкали в Военкомовский Джип. Егор Андреевич тут же расплатился с ними двумя бутылками водки. Но мужики, едва отпив, метнулись по кустам…

– А водочка-то, паленая, – укорили они Егора Андреевича, возвратившись.

– Вы что несете?! – Возмутился тот. – Кто это зам. начальника полиции паленую водку осмелится продавать?!

– Ну, значит, чего-то поели, – смутились мужики.

Петр Петрович только многозначительно переглянулся с Военкомом.

Через полчаса из леса вышли и остальные охотники за змеем. Такие же зеленые и все, как один, с красными глазами…

– Ну, по коням, – скомандовал, наконец, Петр Петрович.

– Подождите, а где же наш главный герой? – забеспокоился Военком.

– Это еще кто? – Не понял Петр Петрович.

– Как кто? Порфирий Иванович.

– Нашел героя! – хмыкнул Петр Петрович.

– Да как же? Ведь это же он все организовал. Без него мы бы …

– Да здесь он, здесь, – успокоил его Петр Петрович, – Вон, под конвоем сидит!

Сразу после этих событий Петр Петрович выписал из Москвы таксидермиста. И уже через полгода вестибюль районной Администрации украшало чучело диковинного монстра. Люди долго не понимали, для чего такую страсть выставили напоказ в присутственном месте. Не иначе, как для устрашения.

До тех самых пор не понимали, пока уборщица – Марь Иванна, прибираясь в фойе, не подняла опавшую чешуйку, и случайно не принесла ее домой в кармане халата. Дома же ее с интересом стал разглядывать глава семейства, вертя и так и эдак. А после того с ним стали происходить странные вещи! Он, не просыхающий ни одного дня, не мог заставить себя выпить даже грамулечку!

И потекли со всей исстрадавшейся Руси на поклонение к зеленому чудищу, нареченному в народе Аликом, нескончаемые потоки жен, матерей, сестер, желающих исцелить своих мужей, сыновей и братьев. Эксперименты, проведенные над Аликом, показали, что достаточно подержать его за хвостик, а потом этой рукой дотронуться до болезного, как он тут же излечивался от вредного пристрастия.

Потоки желающих прикоснуться к чуду, были столь велики, что Администрации пришлось выделить для Алика отдельное помещение. А вместе с этим пришла идея сделать доступ к чуду платным. И полились в казну Шишкинска деньги! Да какие! А народ все ехал и ехал! Пришлось строить гостиницу для страждущих чуда, столовую, ресторан, коттеджи-люксы для VIB-персон. А это тоже огромная прибыль! И Шишкинск не то, что ожил – расцвел! И слава о нем разнеслась не только по России, но и за ее пределами! Даже из соседней Финляндии и Польши ходоки наезжали! И исполнилось все, о чем мечтал Петр Петрович – деньги и слава Шишкинску! Да еще и от правительства поощрение за отлично налаженную работу по борьбе с пьянством.

Пожалел Петр Петрович по-родственному и Марфу Ивановну: пристроил на хорошую работу – билетером к Алику.

А что же Порфирий Иванович Мусанин? Ему, несмотря на ходатайство половины населения Шишкинска, собравшего подписи на семи листах, суд присудил два года общего режима. И хоть реально от его действий никто не пострадал, но нашлась и на него статья: не то за посягательство, не то за подстрекательство.

Марфе Ивановне от этого было очень обидно и горько. «Ведь хорошее же дело задумал Порфиша. Помочь хотел и Петру Петровичу, и всем людям. А его, не то, чтобы в должности повысить, так еще и в тюрьму спровадили»! – страдала она одинокими вечерами. И хотя супруг писал ей, что в тюрьме ему живется хорошо, она никак не могла поверить в это. Пока сама не съездила к нему на свидание.

И, правда, Порфирий Иванович сидел за стеклом переговорной кабины бодрый, румяный, поправившийся, каким не бывал и дома. Это слегка задело Марфу Ивановну. Уж она ли не старалась для своего благоверного, потчуя его разносолами? И глазки его, вечно уставшие и потухшие, теперь просто сияли!

– Ах, Марфуша, как жаль, что не вышло у нас с Мальдивами…

От этих слов Марфу Ивановну передернуло, как от удара током.

– Но ничего, ничего. Освобожусь, и мы с тобой на нашем Москвиче в лес закатим, да с палаточкой…

– Ну вот, это хорошо, – обрадовалась Марфа Ивановна, вытирая непрошенные слезы, – Это по-нашему. А то придумал какие-то Мальдивы! Чего мы там не видали?

– А за меня не переживай, душа моя. Я здесь в большом почете! Авторитет, по-ихнему. Товарищи по пар.., тьфу, по камере, как узнали, за что я сижу, сильно меня зауважали! А Ванька Курский – это старшой у них, так и сказал, что, как освободится, то тоже…

Но что «тоже» Порфирий Иванович сказать не успел: свидание закончилось, и переговорник отключили.

26.02.2012